Nothing New

— Сонь, подойди на минутку! Софа обернулась — надо же, она проходила как раз мимо стола, за которым сидела Светлана Владимировна с Лилией Айратовной. Бегло глянула в сторону очереди за кашей — успеет ещё взять, терпимо. А может, Саша всё-таки две порции возьмёт. Вон, как раз встала в очередь, поправляя волосы, собранные в пучок. Светлана Владимировна хитро улыбалась, держа в руке телефон: кажется, в нём была открыта какая-то фотография. Софа подошла ближе, присела на свободный стул. — Готово платье твоё, — уже тише, но с явно различимым энтузиазмом сказала Светлана Владимировна и наконец протянула ей телефон. На снимке — манекен, на манекене — платье. Синее, даже не просто синее — оттенок такой глубокий, мягкий, сапфирный. Не короткое, тягучее, завораживающее. Софа совершенно не представляла, как должно выглядеть платье к её программе, но, кажется, это было что-то идеально подходящее. К тому же цвет напоминал и обложку заглавной песни программы, когда она ещё не входила в альбом, а вышла сама по себе. — Привезут после обеда, примерим, попробуешь, как катать в нём, — продолжила говорить Светлана Владимировна, пока Софа всматривалась в фотографию, приближая и отдаляя отдельные на ней фрагменты. Вот юбка — наверняка красиво будет развеваться на вращениях, чувствуется, что ткань такая интересная. А ещё с макияжем поиграть можно, тени серебристые раздобыть, например… Ну волшебство ведь, не иначе. Когда Камила показывала ей в магазине платье, похожее на её платье с короткой с прошлого года, Софа и представить не могла, каким её платье будет теперь. И вот — такое, что и представить тяжело, что будет дальше. Как можно сделать что-то ещё лучше. Вкатать бы, доказать, что попадает в программу, в образ, что может быстро подготовиться. В Новогорске освоилась быстро: всё знакомое, всё привычное, не зря ведь и контрольные прокаты юниорской сборной тут проходили уже, и вообще сборы всякие. Софа знала тут каждый уголок, и розовый мяч, и прочие местные достопримечательности, вот только раньше тут было веселее и спокойнее. Теперь — волнительно и тревожно. Когда вышла на первую ледовую тренировку, на миг даже растерялась. Лёд казался обширнее, чем он был на самом деле, и как будто закружилась голова. Льду не было конца и края, он блестел и манил, тихонько предупреждая, что так красиво будет не всегда, что будет больно. Вот и упала почти сразу с двойного акселя. Увидела, как всплеснула руками Светлана Владимировна за бортиком. — Соф! — подъехала тогда сразу Саша, протягивая ей руки, чтобы помочь подняться. — Всё в порядке? — Да нормально всё, — отмахнулась Софа, выскальзывая из Сашиных рук — ухватила за предплечья её крепко, так, как раньше — точно никогда. Почему? Смотрела обеспокоенно — тоже так, как никогда прежде. Страшное впечатление. Софа отвернулась, отряхиваясь от крошек льда. Боковым зрением видела, что Саша никак не отъезжала. Стояла рядом. — Ты неприятно упала, — сказала она не очень громко, и Софа всё-таки повернулась к ней. — И? — чуть ли не огрызнулась она. — Больше не буду. Как в детстве, как маме. Мама в Новогорск не поехала, мама и на Чемпионат мира не собиралась. Как-то обозначила, что Софа уже большая и ответственная. Ещё бы — с медалью олимпийской же. Осталось только доказать всем, что она у неё не зря. На другой стороне льда Лиза Туктамышева прыгала тройной лутц. Элегантно так — нельзя не позавидовать. Было что-то в её катании очень самобытное и зрелое. Хотелось быть как она — кататься в её возрасте, получать удовольствие. Лиза всё время улыбалась, часто искромётно шутила и много смеялась. С Лизой было классно. Хорошо, что выдался такой шанс. Саша так тоже считала. Она вообще расслабилась — Софа убедилась в этом на обеде и дальше. То, что на тренировке воспринялось странно и неуместно, теперь снова обретало смысл. Саша была рядом. Везде — на тренировке, в столовой, в гостинице — жили по одиночке, но в соседних комнатах. Саша улыбалась и вела себя максимально приветливо — так, что Софа в итоге не выдержала. Сдалась, поверила. С Сашей оказалось круто — тренироваться, не чувствуя, что вот-вот их разведут по разным ступеням пьедестала, вот-вот одарят разными медалями, вот-вот случится что-то непоправимое и очень болезненное. Тренировки на чемпионате Европы и на Олимпиаде были другими. Там нервы, напряжение бесконечное, отчуждение и недомолвки. Здесь Саша была, как и говорила Камила на чилле, и в этом очень сходилась с Лизой. Вот и Софа этим заражалась, но не слишком увлекалась — не могла себе позволить. Ей ехать и доказывать там всякое. Саше и Лизе, наверное, проще. Саша веселилась, аккуратнее работала с четверными и спокойно нащупывалась новый заход на триксель. А ещё мало контактировала с Марком. Нет, Софа, разумеется, не знала, что происходит за закрытыми дверями, да и пробыли они тут пока всего пару дней, но какое-то сомнение уже в сознание прокралось. Как тогда, на тренировке в ЦСКА, так и теперь. Правда, сомнение это всё-таки пару раз споткнулось на объятия Марка и Саши в коридоре у входа на тренировочную арену — Марк уходил, Саша, Софа, Лиза заходили, вот Саша и повисла у Марка на шее ненадолго. Софа отвернулась быстро, чтобы не смотреть. Неприлично же как-то. Другой раз был, когда они расходились по номерам. Саша после быстро прошмыгнула в свой номер, а Марк завис перед своей дверью, что-то набирая на телефоне. Софа подглядывать не стала, ушла к себе, но зачем-то запомнила. Вот и сейчас, за завтраком, она уже успела наткнуться на Марка, который уже садился за стол к Жене. Они помахали друг другу, и уже потом Софа встретила Сашу, и они вроде как условились, что сядут вместе. А теперь вот — платье разглядывает сидит. Круговорот. Женя, кстати, поменял причёску. Все вокруг говорили, что это называется шторами, Софа примерно догадывалась почему, но всё равно не понимала, зачем такое название. Вполне похоже на, ну, просто прямой пробор. Но так неинтересно, видимо. Марк говорил, что в твиттере уже развернулись бои болельщиков Жени, одни из которых отстаивали шторы, вторые — старый добрый андеркат. Говорил и смеялся за ужином в первый день, пока Женя смущённо и старательно избегал зрительного контакта вообще с кем-либо. Саша, как и Софа, не понимала, о чём там вообще спорить, и на её весёлый вопрос для Марка о том, что ему самому-то в Женином виде больше нравится, тот так уклончиво заулыбался… Интересно, как бы Андрей на всё это реагировал? Они не так много успели времени провести вместе, но его всё равно как-то не хватало. Вместо него же вон Миша тут, невозмутимый, серьёзный, взрослый. Другое всё. — Что дальше по списку, каскад? — спросила ещё Саша, подразумевая такой вид стрижки. — Какой ещё каскад, тулупов? — не понял её Марк. Или понял, но решил пошутить. Женя же прыгает каскад из четверного и тройного тулупов как раз. — Нет, блин, прудов, — пробормотал Женя себе под нос, силясь, чтобы не засмеяться в голос, но в итоге поднял голову, когда никто толком не отреагировал на его слова. — Это в Пушкине там есть такое. Одно слово — три значения. Как минимум. — Взяла кашу тебе! — раздалось совсем над ухом, и Софа отвлеклась от воспоминаний и телефона, конечно же, возвращая его Светлане Владимировне. Ну конечно. Саша. Улыбалась так, держала две тарелки. Поздоровалась со Светланой Владимировной, та что-то сказала ещё о том, что очень рада её видеть. Формальности — но светлые такие. Вряд ли Этери Георгиевна бы так радовалась Софе, например. Они как-то вообще особо не пересекались. Ещё бы: Софа ведь для Саши на текущий момент — главная соперница. И ведь до сих пор странно от этого. После всех этих медалей. Саша очень юрко прошла к столику для троих. — Лиза подойдёт сейчас, — пояснила, ставя свою тарелку. — А Марк? — уточнила на всякий случай Софа, хотя тот уже давно сидел в другой стороне зала. Покосилась даже в ту сторону — действительно сидел. Болтал о чём-то увлечённо, а Женя слушал. — Ну не всё время же нам с Марком быть, — сказала Саша с явно различимым укором в голосе. Странно: Софе как раз казалось, что Саша и рада была бы такому повороту. Двадцать четыре на семь. Счастье же, нет разве? Саша села спиной к той стороне, где сидел Марк, Софа — напротив неё. Лиза нашла их минуты через три. — Обсуждаете что-то? — улыбнулась она. Голос такой — взрослый в чём-то. Они почти не разговаривали раньше, а теперь так интересно было за ней наблюдать, представлять, что пройдёт ещё много лет, и Софа станет такой же — не завершившей карьеру, а продолжающей радовать публику и себя, конечно же. — Пока нет, но можем начать, — ответила Саша, размешивая кашу. — Соф, тебе там что-то Светлана Владимировна говорила, секрет? Так спокойно и непринуждённо. — Ну… не секрет, нет, — немного замялась Софа: не ожидала, что толком не начавшийся разговор так быстро свернёт на неё. — Платье к короткой показывала новой. — На шестерых одиночников три новые короткие — это, конечно, мощно у нас, — засмеялась Лиза. — И показ программ, и показ мод… — протянула Саша каким-то не свойственным ей тоном. — Ну, вот с ним, — Лиза кивнула в сторону Жени и Марка — явно подразумевала именно Женю, — состязаться смысла нет точно. В номинации костюмов. — А что там у него такое? — спросила Софа. — Увидите, — заговорщицки усмехнулась Лиза, а потом понизила голос почти до шёпота. — Лучший костюм женской одиночки, не иначе. Софа боялась представить, что там должно было быть такое, чтобы заслужить такое звание от Лизы. Ну явно не платье. Что-то воздушное, в цветах каких-нибудь, более характерных для женского катания? Да разве уж такие были? В чём хочешь, что подходит программе, в том и катай, разве нет? Вот для новой короткой глубокий синий цвет подходит, по мнению Софы, идеально. На стадии обсуждения костюма был вариант снова розового платья, просто другого, не как в прошлой. Но вариант этот довольно быстро отпал. А синий ощущался очень правильно — хотелось верить, что не только на фотографии. Софа верила. И не прогадала. Платье привезли днём, аккурат перед выходом на лёд. Светлана Владимировна торопилась, ругалась на мешавших пройти сотрудников, Софа семенила следом — спешили примерить, присмотреться, чтобы и тренировку не задерживать. Идеально, подумала она, уже натягивая на пальцы правой руки последнюю петельку рукава. — Ну, покажись, — позвала её Светлана Владимировна, и Софа аккуратно вышла к ней и Лилии Айратовне, чуть поправляя юбку с каждым шагом. Точно красиво будет выглядеть на вращениях, Софа в этом уже не сомневалась. — Чудно как, — восхищенно проговорила Лилия Айратовна, пока Светлана Владимировна ещё пыталась выглядеть скептически — всё равно проглядывала улыбка, которую очень тяжело скрыть. — Удобно всё, нигде не поджимает? — спросила она, и Софа закивала. — Всё хорошо, — заверила она. — Очень. И хорошо, и красиво, и вообще. — Ну красавица, — выдохнула Светлана Владимировна, всё-таки заулыбавшись, и Софа заулыбалась вслед за ней. Можно. Нужно. Лиза восхитилась тоже, когда Софа уже выехала в этом платье на лёд. Саша задерживалась, Этери Георгиевна за бортиком по этому поводу, кажется, немного злилась… но всё не так важно. Главное, что Софа была тут, пробовала лёд в новом платье, а ещё — что Лиза приобдряюще показывает палец вверх с другого конца катка. В этом — что-то серьёзное и важное. Саша пришла минут через пять, и Даниил Маркович тут же включил ей музыку для прогона короткой. Софа отъехала в сторону, наклонилась, чтобы поправить скотч на ботинках. Или чтобы сделать вид, что поправляет. Не мешать прокату. — Платье вау, — услышала вдруг Софа Лизин голос и подняла голову — она действительно подъехала к ней и стояла теперь спиной к бортику, опираясь локтями, и поглядывала в сторону Саши, начавшей катать «Фриду». Софа поднялась на ноги, снова провела руками по ткани платья. Приятная. — Мне тоже нравится очень, — сказала она под напряжённые ноты музыки — и как вообще под это катать начало программы? Ещё и с тройным акселем. — Воздушное такое. — У Саши вот платье без рукавов интересное было, — вспомнила Лиза, не отрывая от Саши взгляда. — В котором она на Гран-При в Америке… Лиза замолчала, Софа замерла: Саша заходила на тройной аксель. По-новому, не по дуге. И вот — оттолкнулась, в воздух взлетела, закрутилась… Упала. Снова. История повторялась с каждым новым прогоном. Софа повернулась к Лизе, которая всё ещё смотрела на Сашу внимательно, чуть щурясь и склоняя голову. — Это в голове у неё, — сказала она. — Просто блок какой-то. Она же может. Лиза могла, и Саша тоже могла, просто другой разговор в том, что Лиза делала, а Саша… Софа делала — через раз, но в этом сезоне более или менее стабильно. И всё ещё не могла себя поставить в один ряд с Лизой и Сашей, даже несмотря на то, что их уже так поставили судьи, результаты и всё такое прочее. Саша может — Софа видела это по тренировкам на чемпионате России, на чемпионате Европы, на Олимпиаде. Она прошла с ней этот путь бок о бок, раз, два, три — четвёртый раз сейчас казался чем-то излишним и просто лишним. Зато присутствие Лизы как-то это напряжение стирало. Становилось легче, интереснее. Всё остальное у Саши в программе получилось, и она встала с финальной позы как ни в чём не бывало. Софа глянула в сторону Этери Георгиевны — та на Сашу толком не смотрела. Хотелось верить, что у них всё-таки всё в порядке и считывать что-то не то там смысла нет. — Саш! — подозвала вдруг Сашу Лиза, и Софа, уже готовая была вернуться к тренировке, притормозила. Саша как раз подъехала, упираясь руками в колени. — Ну, ещё не все способы раскатки испробовала, — посмеялась она, загнанно дыша. Софа вздрогнула даже: вспомнила, что что-то такое Саша сказала в Пекине, едва выйдя со льда после короткой. — Тут дело в том, что ты не всегда его чувствуешь, — заговорила Лиза. — Аксель. Ты его напрыгиваешь, но не всегда в него правильно, ну, влетаешь. Как будто не уверена сразу, что сделаешь. Саша молчала, восстанавливая дыхание. Софа мялась рядом — вроде и поехать по своим делам уже надо, а вроде и дослушать интересно. Может, и ей что-то такое пригодится в плане советов. Лиза опытная, мудрая. Классная. — Ты права, — очень быстро сказала наконец Саша. — Я его не чувствую. Не чувствовала. Сейчас… получше. — Не придавай ему такого большого значения, — посоветовала напоследок Лиза. — Просто контролируй, чтобы не травмироваться. — Я не боюсь, — мигом отреагировала Саша. — Травм. Спорт же. Лиза только пожала плечами и оттолкнулась от бортика. Спорить видимо уже не хотела. Софа пересеклась вдруг с Сашей взглядами. Не знала, что и сказать. — А ты боишься? — вдруг спросила Саша. — Чего? — Травм, конечно. Так обыденно. Будто о пустяках каких-то говорила совсем. — Ну… да, — честно ответила Софа. — Это больно, неприятно, тренироваться не можешь. Прыжки теряешь. Смотря что травмируешь, конечно, но… фу, Саш! Не выдержала — а Саша брови подняла удивлённо. — Что такое? — Сплюнь лучше, зачем такое обсуждать, — пробормотала Софа, опустив голову. — Я прыгала с травмой четверной лутц, вроде нормально было, — чересчур спокойно сказала Саша. Софа посмотрела на неё. И правда невозмутимая. Выражение лица — почти как у Миши. Странно. — Ненормально, Саш, — только и сказала Софа и отъехала в сторону. Нужно было тренироваться, а не болтать о травмах. Только бы не сглазить. Только бы не упасть, не развалить программу — вот о чём думала, когда вставала в начальную позу для короткой, когда Билли Айлиш мягким голосом запела о том, как сложно сосредоточиться, как тяжело узнать себя в зеркале, как бывает одиноко, но как хорошо — влюбиться в будущую версию себя. Софа чувствовала, Софа знала. И ей нравилось. Движения рук — как раньше, но более плавные, как Светлана Владимировна рекомендовала. Как укачиваешь ребёнка — зарождение новой себя. Тройной аксель — воздушный, быстрый, такой, что и не поймёшь сразу, тройной или нет. Вроде докрутила. И юбка ещё так обволакивала необычно. И ей нравилось — как ощущается ткань на вращениях, как сменяется музыка — от Билли до вопросов о том, как вообще здесь можно существовать? Как признаться, что бросила прежнюю себя? Ведь правда на глазах выстраивалось что-то новое — о полном преображении говорить было рано, но оно близилось, оно ощущалось. И в финальной позе, отзеркаливающей начальную, точно засыпает, но теперь на другом боку, Софа поняла это особенно отчётливо. — Не докрутила флип, а так умница, — сказала Светлана Владимировна, когда Софа подъехала к ней после прогона. — И платье шикарно смотрится. Вот и славно. Значит, с программой всё будет хорошо — по крайней мере, Софа сделает для этого всё возможное. Лиза похлопала — понравилось? Скорее всего. Саши уже не было ни на льду, ни вообще в зале — и когда успела уйти? Софа быстро надела чехлы на лезвия, вышла за дверь — Саши не было и в коридоре. Не угнаться за ней — как улетит куда-то… в космос. Саша была рядом — но иногда всё снова возвращалось на круги своя. Но насчёт того, что Саши не было в коридоре, Софа всё-таки ошиблась: наткнулась на неё, уже подходя к раздевалке, и тихонько ойкнула. Саша же мигом отвлеклась от экрана телефона, а с лица улыбка всё не сходила. Чат открыт какой-то был, Софа заметила, но всматриваться не стала — неприлично. — Прокатала? — спросила она. — А ты не видела? — спросила Софа в ответ. Саша неопределённо дёрнула плечами. — Пришлось… уйти. Прости. Софа кивнула. На секунду стало как-то неприятно, но в следующую секунду… В следующую секунду стало ясно: в этом нет ничего страшного. Саша ещё не раз увидит прокат, Саша оценит, если Сашина оценка тут вообще нужна. И они со всем справятся — так, как уже справляются с налаживанием общения. Потому что вечно плохо быть не может, и нехорошо — тоже. И в это всё очень хотелось верить.