«Пиздец...» — единственное слово, которым можно было описать всю абсурдность и долбоебизм ситуации, в которую попал Гоголь. Свои мысли по поводу костюма горничной Дазай великодушно изложил клоуну, отчего у того покраснели даже уши. А потом детектив с самыми чистыми намерениями попросил Ники помочь достать эту вещь, на что девушка конечно же согласилась, ведь Дазай и Гоголь,
который чуть ли не на коленях просил этого не делать, вообще-то очень сильно её просили об этом, а она просто не смогла им отказать. И вот из-за его самого лучшего и прекрасного друга Гоголь сейчас смотрит на себя в зеркало и чувствует себя то ли извращенцем, то ли косплеером-извращенцем. Сложно выбрать. Ну, Дазаю в голову хотя бы не пришёл образ нэко-наряда. Уже хорошо. А то Николай собственноручно заставил бы самого Осаму в этом ходить.
«Бедный Чуя, какого же ему с таким извращенцем под боком? Чего он только натерпелся... »
(Автор: жёсткого секса, чего ж ещё. И ему нормально, так-то. И тебе понравится)
Гоголь тряхнул головой, и в эту же секунду дверь открылась. Парень машинально прикрыл сам не зная что, ведь всё равно от этого толку мало, и повернулся в сторону двери. Но это был всего лишь Дазай, по которому точно можно было сказать, что он готов кататься по полу от дикого приступа ржача.
— Тебе идёт. — хмыкнул Дазай, прикрыв рот ладошкой.
— Рот закрой, извращуга. Я конечно знал, что ты фетишист, но не думал, что всё так плохо. — закатил глаза Гоголь.
— Я предложил это не потому, что лично меня такое заводит, а потому, что Достоевскому точно зайдёт. А Чую я бы нарядил в нэко-мальчика.
— Теперь я буду ждать, когда Чуя убьёт тебя. И даже готов ему помочь. — даже слишком серьёзно сказал Николай, на что Дазай поднял руки, мол, сдаюсь сдаюсь.
— Ну так что, готов его соблазнить до потери пульса? — с задором проговорил Осаму.
— До потери пульса только ты себя довести хочешь.
— Гоголь, соответствуй своему канноному характеру. А то из тебя слишком умные мысли вылетают.
— Не прыгай с темы на тему!
— Ладно-ладно. Я тогда пошёл. Удачи тебе. — весело пропел Дазай.
— Иди иди. Смотри, чтобы Чуя за твои фетиши тебе не врезал. — фыркнул Гоголь.
— Не беспокойся. Он всё равно в конце концов на это согласится.
— А попробуй не согласится, когда твой парень маньяк-суицидник…
— Хе-хе.
Дазай выскочил из комнаты, напевая какую-то песенку, а Гоголь же сглотнул и сел на кровать.
«Я уверен, что он просто посмеётся надо мной…» — вертелось в голове парня. Чего ему не хотелось, так это падать в грязь лицом перед Федей. Но отступать было поздно, ведь в коридоре послышались размеренные шаги. По ним Гоголь определил, что Достоевский всё ещё раздражён. Плохо.
Как только Достоевский зашёл в комнату, то так и застыл на пороге. Он долго пытался понять, глюки ли у него, или он просто с ума сошёл. Фёдор и сам не заметил, что всё это время откровенно пялился на Гоголя, из-за чего тот изрядно смутился.
— Чего ты так смотришь? — смущённо пробормотал тот.
Достоевский махнул головой, осознавая, что всё же это не глюки. Он глубоко вздохнул и провёл рукой по волосам.
— Терпение моё испытываешь, Коленька?
— Что?..
Не успел Николай и глазом моргнуть, как Фёдор оказался рядом с ним и вдавил в кровать, крепко фиксируя запястья. Он начал обцеловывать шею парня и иногда прикусывать, оставляя засосы, а потом зализывая их. Гоголь ахнул от неожиданности и случайно достаточно громко простонал. Фёдор резко поднял Колю на руки, прижимая к стене и запуская руку под юбку.
— Ф-федя... Ты... Больше не злишься?
— Так ты из-за этого так нарядился? — хмыкнул тот, поглаживая бедро Гоголя, вызывая у него табун мурашек.
— Это всё Дазай...
— Фетишист грёбаный. — злобно фыркнул Фёдор, и Гоголь от такого тона возбудился только сильнее. Не часто Достоевский так себя ведёт.
— Он сказал, что ему такое не нравится. А вот тебе зайдёт...
Парень усмехнулся.
— Вот чертила. Угадал же.
Гоголь покраснел от признания Достоевского.
— Ах ты... Фетишист блин... У вас точно интеллект на двоих...
— Давай не сейчас об этом. — сладко прошептал Достоевский на ухо своему парню, а тот еле сдержался, чтобы не кончить только от этого.
— Но... А-ах…
— Нравится? — ухмыльнулся Достоевский, когда тазом вдавил Гоголя в стену и потёрся о его причинное место.
Тут Фёдор заметно нахмурился и серьёзно спросил:
— Стоп, Дазай видел тебя в таком виде?
Гоголь впал в ступор. Он не знал, как Фёдор отреагирует на его ответ, но перспектива молчать была не лучше.
— Ну... Да...
Достоевский сжал бёдра Гоголя и сильнее прижал к себе, уместив голову на плечо и со злобой сказав:
— Вот паршивец. Увижу – убью. Никто не может видеть тебя в таком виде, кроме меня. Никто не должен смотреть. Это зрелище предназначено для меня.
Николай покраснел как помидорка и крепко обнял Фёдора за плечи.
— Я люблю тебя, Дост-кун! Прости меня, что я такой... Такой глупый идиот...
Достоевский удивился, но в ответ обнял парня и улыбнулся.
— Не правда. Ты у меня самый лучший. И прости, что психанул. Конечно же ты мне дороже, чем все мои вещи или что-либо ещё. Зачем они мне, если их некому портить?
Достоевский в конце усмехнулся, а Гоголь готов был заплакать.
— Федя... Ты сегодня такой настойчивый...
— А как же? Когда твой парень так прекрасно выглядит, сложно устоять и вести себя сдержанно.
— Да ладно тебе... Я глупо выгляжу.
— Шутишь? Тебе чертовски идёт. Ты же видишь, как меня это возбуждает. Оставь-ка этот наряд при себе. Хочу чаще тебя в нём видеть.
Николай побил все рекорды, покраснев за сегодняшний день больше, чем за всю жизнь. Откуда он знал, что у его парня есть такая сторона? Надо бы в следущий раз ещё что-нибудь придумать...
В любом случае, сейчас Гоголю не до этого. Перед ним возбуждённый Достоевский, который наровит засунуть руки куда не попадя. Так что сейчас ему некогда думать о посторонних вещах.
***
Услышав через пару минут из комнаты Гоголя и Достоевского стоны, Дазай победно усмехнулся.
— Ты чего? — спросил Чуя.
— Да просто Достоевского очень легко прочитать.
Чуя в непонимании изогнул бровь, а потом услышал громкий стон.
— Твою мать... Ты ему виагру подсыпал что ли?
— Его лучшая виагра – это Гоголь в костюме горничной.
— Гоголь... Что?.. — Чуя похлопал глазами, а потом удивлённо завопил: — Так ты серьёзно его в это нарядил?! Ахренеть у тебя фантазия. А у Достоевского фетиши...
— Ну, я тоже не без этого.
— Вот теперь мне реально страхово…
Спустя пару секунд до Чуи будто дошло. Он приблизился к Дазаю и с раздражением спросил:
— Ты смотрел на Гоголя в костюме горничной?
— Ну да, а что? — не понимал причины раздражения Дазай. А ещё гений называется.
— То есть, ты на него пялился?
Вот теперь до Дазая, слава богу, дошло, и он начал громко смеяться.
— Ты ревнуешь? Серьёзно? О боже, Чуя, да как я могу смотреть на кого-то так же, как смотрю на тебя? Это просто невозможно.
Накахара покраснел и отвернулся.
— Так и быть, поверю.
— Мой Чуя такой собственник.
— Ещё чего! Я просто спросил...
Дазай хмыкнул и повалил Накахару на кровать.
— Правда что ли?
— Д-дазай, ты чего??
— Чего? Ты ещё спрашиваешь? Тебе же тоже этого хочется, верно? — Осаму, как хитрый и проворный лис, завораживает своими речами, так ещё и целует в эрогенные зоны. Вот как тут устоять?
— Да ты каждый день набрасываешься на меня! Насколько же большое у тебя либидо?!
— Его либидо больше, чем его мозг.
Оба парня повернулись в сторону двери, где, облокотившись об косяк двери, стояла Ариса.
— Сестра! Какого чёрта ты заходишь без стука? Взяла и помешала мне. — недовольно фыркнул Дазай, целуя запястье Чуи. Видимо, его ничего не смущало. В отличии от красной помидорки по имени Чуя.
— Я просто пришла одолжить наушники. Кто ж знал, что ты опять терроризируешь Чую-куна. — девушка невозмутимо прошла в комнату и достала из ящика наушники.
— Даже спрашивать не буду, откуда ты знаешь, где они лежат. Просто вали уже.
— Ладно-ладно. Удачи вам. И не шумите сильно, пожалуйста. А то нам и так хватает Гоголя с Достоевским.
— Так тебе для этого наушники нужны?
— Ага.
— Ясно. — Дазай опять фыркнул и злобно зыркнул на сестру. — В следующий раз зайду к тебе без стука! Посмотрим, какого тебе будет, когда я застукаю тебя с Одасаку!
Ариса цыкнула и слегка покраснела.
— Извращенец малолетний! Лишь бы за взрослыми подглядеть. Если посмеешь зайти, прибью. — сказала та и громко хлопнула дверью.
— Продолжим? — довольно улыбнулся детектив, прижимаясь к руке Чуи.
— Да как после такого продолжить?.. — всё ещё красный от смущения ответил Накахара.
— Легко и просто. Просто наслаждайся, Чуя.
***
Коё пробила дрожь.
— Что случилось? — спросила Йосано, положив руку на плечо девушки.
— Просто такое чувство, что моему Чуе грозит опасность. — ответила Озаки, поёжившись от ощущений.
Йосано приподняла бровь, а потом услышала тихий, едва уловимый стон. Но он не доносился из соседних комнат. Тогда она села на пол, приложила ухо к полу и всё поняла.
— Что там? — спросила Коё.
Девушка встала и посмеялась.
— Я и забыла, что наша спальня прямо над комнатой Чуи и Дазая.
Коё похлопала глазами, а потом улыбнулась.
— Так вот в чём дело. Не зря я боялась. Дазай страшный человек.
— Да ладно тебе. Может, он и пугающий, но Чуе с ним ничего не грозит. Я бы больше волновалась за того, кто осмелится их прервать. — успокоила Акико девушку, сев рядом с ней и поцеловав в щёку. Коё на это втянула докторшу в нежный поцелуй.
А где-то на втором этаже в этот момент заикала Ариса.
— Ты чего вдруг икаешь? — спросил Ода.
— Кажется, меня кто-то вспомнил. — ответила девушка и опять икнула.
