***
— Анго-о-о! Тебе правда нужно обратно? — Да, Дазай, у меня работа. Я и так взял отпуск на пару недель ради твоего дня рождения. — С учётом того, как много ты работаешь, тебе должны дать пожизненный отпуск! Дазай не хотел отпускать Анго обратно в Йокогаму. Одасаку тоже пытался переубедить друга, но трудоголика и могила не исправит. — Анго, я понимаю, что у тебя работа, но здесь ты хотя бы отдыхаешь. А там ты будешь пахать как проклятый. И кто тогда будет за тобой присматривать? — Ода вопросительно выгнул бровь. — Не надо за мной присматривать. Не маленький уже. Всё будет хорошо, чего вы так переживаете? — Анго переводит взгляд с одного на другого, не понимая причину такого упрямства. Давай и Одасаку переглянулись. — Обещай, что будешь отдыхать. — сказал в конце концов Ода. Ругаться не было смысла, пусть даже это было из благих намерений. — Если узнаю, что ты перерабатываешь, я тебя насильно на отдых отправлю. — нахмурился Дазай. — Тогда это будет уже не отдых. — усмехнулся Анго. — Анго пошутил! Ты слышал, Одасаку?! Мечты сбываются! — Ну хватит тебе. — Сакагучи закатил глаза, но не смог сдержать улыбки. — Ну, тогда пошли, проводим до аэропорта. — Одасаку уже стоял у двери. — Ага, вперёд! — Дазай похлопал Анго по плечу и тоже подошёл к двери. — Дазай, ты куда? — на лестничной площадке показался Чуя. — Провожу Анго до аэропорта. Не скучай, радость моя. — Дазай помахал рукой и вышел за дверь, даже не дав и слова Чуе вставить. А Чуе много чего хотелось сказать. И не совсем цензурного. — Новое прозвище? — спросил Одасаку. — Да, я всё думал, как называть Чую. Это мне больше всего понравилось. — радостно отозвался Дазай. — Мне кажется, или оно похоже на то, которым пользуется Достоевский? — предположил Анго. — Разве? Не замечал.***
— Душа моя, если собираешься на улицу, то оденься полегче. Упаришься ведь. — Дост-кун, там не так уж жарко! — Плюс двадцать восемь тебе ни о чём не говорит? Ты вспреешь в своём пальто. — Так и быть! Но только из-за тебя! Гоголь надулся и с неохотой побежал наверх переодеваться. — Он что, совсем не ощущает, когда холодно, а когда жарко? — удивился Каджи, сидящий вместе с Коё и Мори на диване, а в кресле около них сидел Достоевский. — Предпочитает не обращать на это внимание. — пожал плечами Фёдор. — Ему повезло, что ты его контролируешь… — Дост-кун, я нашёл белку! — послышался голос из приоткрытой входной двери. За разговорами никто и не заметил, как Гоголь уже прошмыгнул на улицу. — Умница, только не неси её в дом, пожалуйста. — не отрываясь от книги, сказал Достоевский. — Не буду! — и беловолосая макушку скрылась во дворе дома. — Он что, часто так делает? — Мори с кем-то общался по телефону, изредка хихикая, но следил за разговором. — Как-то он притащил енота, сбежавшего из зоопарка. А в другой раз уговаривал взять медведя. — Фёдор отпил глоток чёрного чая. — Тяжко, тебе с ним, наверное… — почесал затылок Каджи. — Ничуть. — Мори, с кем ты там так бурно переписываешься? Стоит ли мне говорить об этом Фукудзаве? — с усмешкой спросила Коё. — Коё, не делай поспешных выводов. Мне пишет Хироцу и докладывает, как проходят дела в моё отсутствие. — ответил босс Мафии, не отрываясь от телефона. — И что, там что-то произошло? — Кроме того, что он споил половину сотрудников на свой день рождения, ничего особенного. — Тогда можно не волноваться. Мори хихикнул, а потом широко распахнул глаза. — Что такое? — спросила Коё, увидев такую резкую перемену. — Дазай написал. — Правда? Что пишет? — Спрашивает, получил ли Хироцу его подарок ко дню рождения. — Он тоже отправлял ему подарок? — все члены Мафии купили подарки для Хироцу и отправили их по почте. Как оказалось, Дазай тоже принял участие. — Да. Хироцу очень понравилась именная зажигалка. И он просил передать всем остальным «спасибо» за подарки. — Значит, старику понравилось? — на лестнице послышался голос Тачихары. — Да, он оценил перчатки, которые ты купил. — Разве у того мальчика из агентства сегодня не день рождения? — спросила Коё. — Вы про Танидзаки? — переспросил Тачихара из кухни. — Да. Думаю, нам стоит его поздравить. — О, хорошо, но ничего не дарите. Иначе он просто не примет. — напоследок сказал Мичидзу прежде, чем скрыться на втором этаже с двумя пачками чипсов в руке. — Молодёжь такая странная сейчас. День рождения праздновать не хочет, подарков не хочет. — Мори был крайне озадачен такой скромностью молодого поколения. — Скромность всегда украшала человека. Разве это не значит, что Тачихара-кун выбрал правильного партнёра? Не всем же быть как ты, Огай. — На что ты намекаешь? — изогнул бровь Мори, переводя взгляд на Коё. Каджи рядом старался не заржать. — Что тебе нужно быть скромнее, Огай. — Юки!!! — Мори сразу подскочил с места, чуть ли не побежав к Фукудзаве. — Фуку, а вот и ты. Звонил узнать, как дела в агентстве? — поинтересовалась Коё. — Добрый день, Коё. Да, там всё хорошо. А у вас в мафии как? — улыбнулся мужчина. — Тоже всё прекрасно. Ну ты присаживайся. Заварить тебе чаю? — Благодарю, но вынужден отказаться. — Как знаешь. — Я понял. Вас нельзя подпускать друг к другу. — вынес вердикт Мори. — Почему это? — хором сказали те. — Потому что я так мужа потеряю! — Опять ерунду несёшь… — Не ерунда! И что это за «Фуку»? Да это же в чистом виде измена! — Огай, ты правда большой ребёнок. — Юки, не переводи тему! Коё с легким хихиканьем наблюдала за этой сценой, пока Каджи ухахатывался во всю, а Достоевский лишь издавал еле слышные смешки.