Изгнанный

                                  

Неделю спустя после изгнания

                                          Всю неделю, показавшуюся вечностью, я пытался выбраться из густых, простирающихся на много миль вокруг и находящихся рядом с ульем джунглей. Час тянулся за часом, влажный день сменялся прохладной ночью. До этого момента покидать остальных мне не приходилось никогда, соответственно, выходить на белый свет тоже. Голова гудела, тело болело, благо потреблять эмоции не нужно было. Мои скитания увенчались успехом, наконец удалось найти выход из зелёных зарослей. Впереди красовалось поселение, судя по надписи на табличке, оно называется «Додж Сити». Дома, здания, сооружения привлекали успокаивающими пастельными тонами. Повсюду, куда не погляди, распускались необычные цветочки. Сады жителей украшали беседки, лавочки и даже кресло–качалки. Дух захватывает! Как возможно так прекрасно оформить всё?        Дабы не напугать своим видом проживающих здесь, решил поменять образ. Вспышка. Теперь являюсь синешёрстным единорогом, обладающим ярко-амарантовой гривой и такими же глазами. Думаю, пони понравится.        На входе ожидала резная деревянная арка обвитая растением салатового цвета. Пробегавшая мимо пегаска с коромыслом и висевшими на нём вёдрами воды приветливо улыбнулась, но, взглянув на мою шею, в страхе унеслась прочь, разливая жидкость. На устланной бежевыми плитками дорожке образовалась лужа, в которой я рассмотрел собственное отражение, а именно ту часть тела, что вызвала такую реакцию. Вот в чём дело. Метка изгнанника не пропала, конечно. Необходимо срочно замаскировать. Неподалёку, уставший от работы продавец предлагал приобрести, уже бесплатно, лёгкие шарфики. Идеально!        Пожилой оранжевый земно-пони с удовольствием отдал вещь, приветствуя, как новенького в их деревушке и рекомендуя посетить мэра.        Купив холодный сок у дружелюбной единорожки, направился к управляющему столь чудесным местом. Неожиданно наткнулся на неизвестного, пролил немного напитка на его одеяния, моментально извинился, однако грубый мужской голос прервал:        — Что ты наделал?! Знаешь, сколько стоит костюм? Нет? Десять тысяч битсов!        — Марк, перестань, мы сумеем оттереть пятно, — успокаивала пострадавшего жёлтогривая спутница.        — Погоди, дорогая. Парень, — обратился ко мне, — как будешь ущерб возмещать?        — Достаточно, любимый, — остановила подружка, — хватит!        — Не перечь! — гневался супруг.        Я, прежде слушавший подобные разборки каждый день, не обратил внимания. Согласен, неправильно уходить не искупив вину перед жеребцом, но всё же, считаю, пара разберётся с этим сама. Телепортировался далеко вперёд. Прекрасные цветущие улицы. Большая библиотека, раскинувшаяся меж двух зданий, одно из которых – белокаменная школа, где жеребята получают знания. Вдоль тропинки, что я прохожу сейчас, керамические еноты, держащие в крохотных лапках кристаллы, разместившиеся вокруг крупные гранёные шары. Прелесть! Погодите, зверёк пошевелился! Что? Ах, да эта животинка подражает статуэткам. Смышлёный. На мордашку малыша упали последние, шекочущие лучи заходящего солнца, тот, в свою очередь, принял небесный «подарок» с восхищением. И вправду, закат был невероятно красив. Багровое светило готовилось уступать место песочной луне, отправляя лимонных, чутка сиреневых, розовых помощников оповестить подданных о приближении чарующей ночи.        Внутренний голос шептал:        — Ночлег, братец, ночлег...        Встрепенулся. Необходимо найти то, о чём говорит просящий. Перевёл взгляд на «актёра», мысленно прощаясь, как вдруг застыл в изумлении. Драгоценные камни, сжатые его сородичами, вместе с сферами излучали яркий жёлтый свет. Не описать, насколько данная картина завораживает, погружая в мысли о тёплой подстилке. Артиста и след простыл, наверное убежал к милой матери, всегда нежно ласкающей. Солёная слезинка скатилась по щеке...        — Простите, Вам помочь? — подошедшая единорогиня любезно поинтересовалась.        — Д-да, — стало неловко, — подскажите, есть ли здесь гостиницы? Понимаете, недавно прибыл сюда.        — К сожалению, нет, — погрустнела отвечающая, — можете остановиться у меня, коль такая ситуация. Кстати, глава, Рут Брэдли, очень приятно, а Вы..?        — Джон Хикс, рад знакомству, — удача не обходит стороной.        — Пойдёмте, — пригласила кобылка.        Пару минут шли молча. Тишину нарушила новая знакомая:        — Извините за нескромный вопрос, почему Вы оказались в Додж Сити?        — Я... путешественник, — соврал.        — Здорово! — обрадовалась мэр. — Знаете, когда-то тоже мечтала путешествовать. Так юно выглядите, сколько Вам лет? Из-за чего отправились по Эквестрии?        — Пятнадцать, с детства грезил о приключениях, — не обманул.        — Чудесно! Вот мой дом, добро пожаловать!        Разговорившись с Рут, я и не заметил, как скоро мы достигли желаемой цели. Персиковый; выстроенный с помощью бетона, штукатурки, оптимизма, если судить по причудливым узорам на стенах; напоминающий верхушку крема на пироженке купол, переходящий из абрикосового в розовый, опутаный сетью интересных лиан, ротанг.        — Заходите! Не стойте на пороге, — любезно пригласила единорог.        Интерьер жилища не беден, не богат. Обычная прямоугольная кровать, разместившаяся в правом углу. Рядом примостился бело-чёрный комод. В центре – резной стол, тёмные стулья. Посмотришь налево – кухонная гарнитура, состоящая из нескольких серых шкафчиков, маленького холодильничка, небольшой плиты. Там же, квадратное окошко.        — Присаживайтесь, сейчас будем пить чай, — говорила хозяйка, ставя фисташковый чайник на голубые языки огня, — конечно, — отвлеклась она, — копыта можно помыть снаружи, под копытомойником.        Выполнив «приказ», сел за стол, на котором, к слову, манили к себе конфеты, мёд, яблочки, много чего, а горячий чаёк с матрёшкой успокаивал.        — Вкусно? — усмехнулась Брэдли, когда я проглотил очередной шоколадный кекс. — Вы будете спать на раскладушке, больше ничего не могу предложить, Вас устраивает?        Одобрительно кивнул, закончил чаепитие и с огромной радостью отправился на приготовленное мне ложе, моментально проваливаясь в сон.       На следующее утро                      Проснулся от чудесного аромата. Приподнявшись, заметил Рут, пекущую, по всей видимости, блинчики. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкую занавеску, скользили по полу, прыгали, резвились в лазурной гриве готовящей завтрак, освещая её тёмно-фиолетовое тельце. Повернувшись, она пожелала доброго утра, сверкая янтарными очами, расставляя тарелки, предлагая приступить к трапезе, с чем охотно согласился.        — Вы так добры, ммм — промычал, благодаря за гостеприимство и уплетая утреннее лакомство.        — Что Вы, — засмущалась единорог, — надолго у нас?        — Н-нет, — замялся, — сегодня уезжаю, да, — вспомнил, что правило чейнджлингов гласит: «Изгнанные должны держаться дальше от улья на расстоянии больше двадцати миль», — только проблема в том, не знаю в каком направлении станция.        — То есть, как? На чём же Вы прибыли? — озадачилась подруга.        — А... Ну... — медлил, — пешком, пешим шагом.        — Ясно, я провожу Вас, но после того, как доедите.        Быстро проглотил вкуснятину, залпом выпил сок, умоляюще смотря на знакомую. Та, в свою очередь, спокойно прошла к двери, маня за собой. Повернув ключ, тем самым закрыв помещение, отправилась в сторону магазинов. Последовал за ней, боясь потерять из виду.        И снова цветущие улицы. Беседки, лавочки, кресло-качалки, кажется всё это уже перечислял. Пусть! Спешащие на работу пони, бегущие в школу жеребята...        Вот! Достаточно большой вокзал в стиле ренессанс с круглыми колоннами, фасадом, арочными окнами, золотыми птицами на оградке.        — Поезд скоро прибудет, — с ноткой печали глагольствовала Рут, — пора прощаться.        Крепко обнял Брэдли, первого моего товарища. Последняя повторила, после – убежала к гражданам.        К платформе величественно приблизился розовый состав, внимание на который не слишком обратил. В суматохе выходящих и входящих, незаметно превратился в мышь, добрался до последнего вагона, притаился, задремал.        Очнулся от резкого толчка. Глас билетёра был слышен повсюду:        — Остановка, Кантерлот!        Красивое название. Почему бы не остановиться здесь? Хорошая идея. Аккуратно слез с локомотива, вдыхая свежий воздух. Нужно бы поскорее обойти город!        Спустя час, мне довелось узреть кафе, первоклассный ресторан, ипподром, театр, художественную галерею. Последним пунктом был королевский дворец, однако на пути к нему глазам предстала ужасающая картина. Некий в чёрном плаще и с сумкой пытался сбежать от стражей принцессы. Медлить нельзя, не задумываясь встал перед преступником, использовав руническое заклинание*, удивив его и тем самым предоставляя гвардии время на поимку. Злоумышленника увели, а появившаяся буквально из ниоткуда белая аликорница подошла ко мне:        — Не бойся, дружок, — почти пропела, всё же её аура (чейнджлинги могут видеть ауру любого) немного пугала, — ты храбрый, раз не побоялся остановить этого негодяя, как имя твоё, возраст?        — Д-ждон Х-хикс, пят-тнадцать.        — Чтож, Джон Хикс, не желаешь ли вступить в ряды отважных воинов Эквестрии? — вопрошала правительница.        — С-согласен.        — Следуй за мной.        Селестия важно ступала ко дворцу, попутно интересуясь:        — Что за метка у тебя на шее?        — С рождения, Ваше Высочество, — вновь врал.        Спутница не промолвила более ни слова. В Кантерлотском саду она остановилась, прося подождать, сама же прошествовала внутрь замка.        Я покорно ожидал самое могущественное существо. Неожиданно, позади послышался грохот. Оглянувшись, увидел светло-фиолетовую единорожку, судорожно собирающую с земли упавшие книги, перья, свитки. Решил протянуть копытом помощи, помогая пострадавшей поднять вещи.        — Спасибо, мистер..?        — Джон, всегда пожалуйста.        Не успела благодарившая произнести и слова, вернувшаяся властительница радостно сказала:        — Вижу, вы ещё не знакомы, Джон, это Твайлайт Спаркл, моя верная ученица. А это, — солнечная богиня левитировала конверт, — документ о принятии тебя в королевские стражи.        Единственная мысль, что пронеслась в моей голове: «А жизнь то налаживается».