...Почти всю неделю после объявлений о Квартальной бойни я просидела дома в раздумьях, пока меня силой не вытащил на улицу заниматься Финник. Мой бывший ментор хорошо сложен и красив, вот только достаточно давно не тренировался. Но руки помнят лучше, чем голова. Поэтому спустя всего несколько часов он уже прекрасно вспомнил, как орудовать своим оружием, а точнее тризубцем. Я тоже, как метать ножи не забыла. Хоть теорию и не помню, но все ножи на автомате летят прямо в цель.
С того самого дня мы тренировались почти каждый день. С каждым новым днём мой состояние как моральное, так и физическое становится намного лучше. Кошмаров стало сниться меньше, Уилл старается хотя бы раз в неделю приходить в гости. Моя семья была очень рада его видеть, как и я.
Со временем мы всë-таки пришли с Финником в форму. Хоть мы и не уверены, что именно наши имена выберит лотерея, но подготовиться всë-же стоит.
С того момента, когда Уилл сказал мне, что я стану снова добровольцем. Я стала над этим всерьёз задумываться. В каждом его слове, сказанном мне тогда, был смысл. И хоть сейчас я не могу точно сказать, что сделаю я это или Нет. Но он уже знает ответ, что Да, я сделаю это.
День Жатвы выдался достаточно тëплым, хоть и дул лëгкий, но холодный ветер. Я проснулась рано утром и почти всё утро провела в кругу семьи. Каждый из них пытается мыслить позитивно, а я с каждой минуты всё более нервничаю, ведь не знаю, что мне делать.
–Всем, привет. Здравствуйте, мистер и миссис Родриг.
У двери в столовую стоит Уилл и Томира. Я удивлена их увидеть, точнее его. Он позавчера, когда приходил в гости, говорил, что в этот день у него будут дела, поэтому проститься со мной не придёт. Но видимо он нашёл в своëм графике пару минут, чтобы меня проведать.
–Привет, –здороваюсь я.
–Завтракать будете? Я тут блинчиков напекла, со вчерашнего дня осталась запечëнная рыба. Будете? –как и обычно мама хочет всех накормить.
–Нет, спасибо. Я не буду, дома позавтракал.. Мечи, –зовëт меня Уилл. –Можем поговорить.
–Да, конечно.
Я встаю из-за стола, и мы выходим на веранду. Несколько минут мы стоит в мëртвой тишине, ничего не говоря и не делая. Потом Уилл достаëт что-то из кармана и протягивает мне коробочку из синего бархата. В Дистрикте таких почти нигде нельзя найти, но всё-же он сын мэра, а значит вполне вероятно, что их семья имеет доступ к таким дорогим вещам.
–Это тебе, подарок на память, –я открываю коробочку и виду там серëжку. Она одна. В точности такая-же, как у меня, которую мне подарила мама. Лишь камень другой и сделана она не из золота, а из серебра. –Я пытался найти, как ту, которую тебе подарила мать, но у меня не хватило на неё денег. И поэтому я решил, что..
–Спасибо, –говорю я, обнимая его, а он замолкает.
Так мы стоим несколько минут. Просто обнимаемся и наслаждаемся этим моментом. Возможно я никогда его больше не увижу, а он меня. Пусть сначала я его и не взлюбила, но сейчас он стал для меня настоящим другом, которого я никогда не забуду. Он является одним единственным человеком, который знает меня лучше, чем я сама. Он понимает меня и будет поддерживать каждое моë решение, несмотря ни на что. И за это я ему благодарна.
–Ты что-то решила? –интересуется он, когда разжимает объятия. Я нервно качаю головой из стороны в сторону.
–Нет. Я не хочу отправляться снова на Арену, но также у меня Нету желание, чтобы туда отправился кто-то из моих знакомых. Они стали мне очень дороги.
–Я поддержу любое твоё решение. Самое главное, чтобы его приняла Мечи, а не кто-то другой в тебе. Будь честна перед собой. И поступи так, как посчитаешь нужным.
На Жатву я никак не прихарашиваюсь, да это и незачем. Надеваю мамину серëжку и ту, что подарил мне Уилл.
Родители уходят на площадь, к Дому Правосудия, в десять часов. Ровно, пол-одиннадцатого за мной и другими Победителями заходят миротворцы. Под дулом автоматов мы друг за другом идëм к Дому Правосудия.
Как только мы все встаëм на специальные площадки, огороженными верëвками, часы на ратуше пробивают одиннадцать. На сцену сразу выходит Теория. За три года она ни капельки не изменилась. Как и обычно у неё фиолетовый парик и пышное красное платье, которое сразу бросается и режет глаза.
На этот раз никакой речи мэра мы не услышим, как и рассказ о появление Голодных Игр. Жатва будет длиться не более двух-трёх минут. Да и растягивать её не имеет никакого смысла.
Как и обычно Теория Фукс говорит, как рада быть сопровидетелем именно нашего Дистрикта. Затем парирует всеми знаменитую фразу:
«Дамы вперëд», и подходит к стеклянному шару с четырьмя карточками. Одна из них оказывается у неё в руке, а моё сердце начинает биться сильнее.
–Энни Креста, –выпаливает Теория, и все взгляды сразу переносяться на рыжеволосую девушку.
Вижу, как у неё начинается истерика, а Финник не может сдержать беспокойство на своëм лице. Последние мои действия — я смотрю на брата, который понимает, что я хочу сделать и даже поддерживает меня. Не успеваю я помотреть на родителей, как моя рука поднимается.
–Я доброволец, –холодным голосом произношу я и иду к Теории. Мы с Энни обнимаемся. Она даже не успела выйти к ведущей, а я уже вызвалась вместо неё. –Береги себя.
Я разжимаю объятия и встаю слева от куратора. Она снова бросает пару шуточек, которые никак не действуют на публику, а затем проходит к другому стеклянному шару, в котором уже две бумажки. Сейчас решится вопрос с кем-же из земляков я поеду на 75-е Голодные Игры. Выбор в этом году не велик: либо Рон Стаффорд или же Финник Одэйр.
Теория берёт одну бумажку и проходит на место. На одном дыхании она выпаливает имя моего ментора.
Финник выходит с лучезарной улыбкой больше наигранной, чем настоящей. Теория объявляет именна трибутов, которые отправятся на 75-е Голодные Игры, а потом нас сразу-же отправляют в Дом Правосудия.
Не попрощавшись с семьëй и другими дорогими мне людьми, нас выводят через чëрный вход. И сразу-же усаживают в машину. Нас как и всех трибутов очень сильно охраняют миротворцы. Через несколько минут мы прибываем на станцию. Лично меня удивляет тот факт, что здесь нету ни камер, ни репортëров, ни журналистов. Мы дожидаемся пока прибудут наши ментора. В этом году нашими с Финником менторами стали: Лайбри Огилвэй и Мегз Флэнаган. Мэгз будет менторами Финника, как и десять лет назад, Лайбри — моим.
Когда доставляют Теорию, нас всех в ту же минуту заталкивают в вагон, и поезд сразу трогается. Мы все, не говоря ни слова, расходимся по своим купе. У каждого сейчас много мыслей и страхов. А нам с Финником нужно смериться с неизбежной смертью, с моей уж точно. Ведь в этом году я сто процентов не собираюсь возвращаться с Арены.
Я не хочу Победить и снова вернуться в Дистрикт-4. Да, я увижу там своих родных, Но! Мои кошмары никуда не денутся, наоборот они станут только сильнее, а если смерть Финника будет по моей вине, или он умеет прямо на моих глазах, то я сойду с ума. На этот раз уж точно. Я суициднусь или же буду напиваться, как Рон, до чëртиков. До такой степени, что меня никто не сможет вивести из этого состояния. Никто. На этот раз мне никто не сможет помочь. Поэтому лучше лично для меня, чтобы я там умерла. Мне кажется именно так и будет. Но я не хочу мгновенную смерть, уж лучше попытаться кого-то спасти. Тогда я буду знать, что сердце у меня до сих пор есть. И лично для меня будет лучше, чтобы Финник вернулся домой. Умереть за него он не позволит, но сделать хоть что-то, что поможет продлить его жизнь, я могу. Точнее я попытаюсь.
Как и обычно на ужин меня и всех остальных зовëт Теория. Настроение у всех не ахти. Почти весь ужин мы провели в молчание, но оно никого не угнетало, наоборот позволяло уйти в себя и поразмыслить. На ужин нам довали: овощное пюре с куринным филе, затем жареного циплëнка, лëгкий салат, рыбный пирог и шоколадный заварной крем, усыпанный вишней. Лично в меня сейчас ничего из этого не лезет, но становится скелетом перед Играми я не хочу. Поэтому всё-же заталкиваю в себя хоть что-то.
–Будем смотреть Жатву? –интересуется Теория. Она наверное единственная из нас, кто может похвастаться более-менее хорошим расположением духа.
–Да. Почему Нет? Надо же узнать с кем нам придётся боротся на этой злополучной Арене, –говорит Финник и выходит из-за стола.
Мы с ним усаживаемся на мини-диван и включаем телевизор. Большинство лиц на экране я знаю лично, других-же видила пару раз, когда повторяли старые Игры по телевизору или же на светских мероприятиях.
Из Дистрикта-1 на Арену идут брат и сестра, Блеск и Кашмира Ритчсон. С Блеском я не знакомы, а вот с его сестрой обкидывалась пару фразами, когда наши трибуты были союзниками. Но на этом Всё. Дистрикт-2. Брут, вызвавшийся добровольцем, он до сих пор находится в хорошей форме и ждëт не дождëтся возвращения на Арену. Вместе с ним на Игры отправляется Энорабия. Её зубы сразу вбиваются в мою память. Затем Дистрикт-3.
–Бити Литье, –говорит Финник, когда на экране показывают мужчину. Его лицо сразу всплывает в моей памяти. Я видила его несколько раз в Капитолии.
–Он наукой занимается, так ведь? –мой напарник качает головой.
–Да. В Капитолия его уважают и называют — Гением. Так что, радость от его смерти в Капитолии получат не все, –над его последними словами я усмехаюсь.
–А нашей смерти будет хоть кто-то не рад?! –иронично говорю я, а перед глазами сразу появляется Шерон. Не думаю, что он хочет моей смерти. Наверное, он один из немногих, кто не будет радоваться, если я умру.
После нашей Жатвы идёт Дистрикт-5. Ничего интересного. Затем Дистикт-6. Оба трибута выглядят ужасно, по тощим и понурым лицам можно сразу догадаться, что трибуты слишком засели на морфине. Вполне вероятно, что оба трибута погибнут сразу-же, в первый день, даже не добежав до Рога Изобилия. А если этого не случится, то лично для меня это будет Шоком. Дистрикт-7.
–Джоанна, –произношу я имя нашей подруги, даже не дождавшись, пока начнётся Жатва в Дистрикте-7.
Мейсон единственная девушка-победитель из своего Дистрикта, которая до сих пор жива. Поэтому её участие в этих Играх было сто процентное. Вместе с ней на Арену отправляется её ментор, Чума. Его я тоже несколько раз видела на светских мероприятиях. Всегда казался мне очень вежливый и приятным человеком.
Затем идëт Дистрикт-8. Здесь жребий выпадает на Цецелию. От одной только картинки — как трое маленьких детей не хотят отпускать свою мать — у меня разрывается сердце. Эта картина так сильно запомнилась мне, что остальные несколько Жатв я просто пропустила. Очнулась уже на Жатве Дистрикта-12. Китнисс Эвердин выступает трибутом женского пола, как единственная девушка-победитель из своего Дистрикта. Затем идёт черëд её ментора, Хеймитча Эбернети, но женишок сразу-же вызывается добровольцем, что в общем-то не удивительно. Ведь как это трогательно:
умереть вместе со своей возлюбленной или же спасти ей жизнь. Такого исхода событий мы с Финником и ожидали.
После просмотра передачи, мы все расходимся по своим купе. Я принимаю тëплый успокаивающий душ и прошу персонал принести мне горячее молоко для того, чтобы лучше заснуть этой ночью. Уверена, что сегодня мне будут сниться кошмары, но перед тем как лечь спать, я решила прийти в себя после всего произошедшего сегодня.
В этом году мне даже не дали попрощаться с родными. Никому из них я не сказала как сильно я их люблю, лишь обняла, когда они пошли на площадь. Но это совершенно другое. На этот раз я точно уверена, что с Арены не вернусь, а значит больше их не увижу. Теперь каждое воспоминание о них принячиняет мне боль, а я ничего не могу с этим поделать.
На этот раз мне не задавали вопроса:
«Почему ты вызвалась добровольцем?». Но я просто обязана задать его самой себе, ведь ответ на него я до конца не знаю. Возможно я вызвалась, чтобы просто спасти Энни, ведь она мне дорога, как и все остальные Победители. Но сейчас для меня это шанс сделать то, что я не смогла на 72-ых Голодных Играх. Тогда главной моей целью было — спасти кому-то жизнь, кто этого по-настоящему заслуживает. И в этом году я бы хотела довести это до конца. Лично для меня будет лучше, чтобы победил Финник. У него хотя бы есть будущее, а я если вернусь обратно, то понятие не имею, что буду делать. Наверное, как и всегда спасаться от кошмара, который будет преследовать меня всю жизнь. А он может жениться на Энни и завести полную семью. Я же никогда этому просто навсего не позволю произойти. В моей жизни этого не будет.
Через несколько минут ко мне заходит персонал и приносит горячее молоко. Сначала я не обратила на него никакого внимание, вот только когда захотела глотнуть его, тогда заметила, что они оставили его прямо на подносе. До этого момента они никогда такого не делали. Сколько я себя помню, поднос они всегда забирают с собой. Это просто не приемлимо для них.
Отпив несколько глотком, я беру поднос и замечаю под ним серый конверт. Видимо его специально спрятали, ведь до этого я его здесь не видила. Беру конверт и замечаю на нëм своë имя, написанное довольно неаккуратным почерком. Возможно, его просто писали в спешки, поэтому и не старались выводить каждую буковку.
Мисс Родриг
Сегодня в Дистрикте-8 возобновился новый мятеж. Почти ни одного Дистрикта не обошла стороной разгорающаяся Революция. Мы с Вами прекрасно знаем, что символом этой Революции стала “Сойка-пересмешница”, а если быть точнее, то Китнисс Эвердин. Если она погибнит на Арене Квартальной Бойни, то можно сразу-же считать, что всё это было зря.
Мы должны довести это до конца, но без Вашей помощи мы не справимся. Я слышал о том, что вы хотели бы принимать в этом участие, поэтому пишу это письмо Вам с надеждой, что вы его прочитаете.
Финник Одэйр уже знает о наших указаниях и готов с нами сотрудничать. Как и трибуты из Третьего, Шестого, Седьмого, Восьмого и Одиннадцатого Дистрикта. Вы последний человек, которого мы посвящаем в это.
Главная наша цель — сохранять жизнь Китнисс Эвердин на Арене как можно дольше. Она должна дожить на Арене до определëнного момента. После чего мы при помощи других трибутов вызвалим её от туда.
Это пока что вся информация, которую я могу Вам дать.
П. Х.
П. Х. Кто это? Понятие не имею. Не помню людей, у которых имя начиналось бы на эти буквы. Но в любом случае я благодарна, что он написал мне это письмо. После его прочтения, я несколько минут прибываю в явной Шоке. Во-первых, потому что Финник об этом уже знает и ничего мне про это не сказал. А во-вторых, из-за того, что мне доложили эту информацию именно таким способом.
Буду ли я участвовать в этом плане? Разумеется. Я и так хотела принимать участие в Восстании и Революции. А тут лично у меня попросили помощи.
Однажды брат мне сказал, что каждый человек ценен по своему. Но я так не считаю. Кто-то всё равно ценее кого-то. И на данный момент Китнисс Эвердин обладает большей ценностью чем все Победители вместе взятых. Она стала символом Революции, которая может спасти жизни тысячи людей и детей. По мне так этот террор должен был прекратиться уже давно. И я надеюсь, что вскоре это и случится. И наш дорогой президент, Кориолан Сноу, наконец сдохнет.
Я забираю этот конверт и, разорвав на мелкие кусочки, мочу его водой, а оставшуюся кашицу выкидываю в мусорку. Теперь никто не узнает об этом плане и письме, как-будто ничего этого на самом деле Не Было.
Вскоре я ложусь спать с приподнятым настроением, в надежде, что моя семья будет жить скоро в совершенно другом мире. Без Голодных Игр, без нашего президента, без смертей детей каждый год. В мире, где одни люди не будут жить за счëт других; в мире, где жители Дистриктов не будут пешками или рабами в руках Капитолия...
