Цена жизни

…Этой ночью мне снился один из самых ужаснейших кошмаров, пожалуй, за всю мою жизнь. Я проснулась вся в поту, а на настенных часах моей комнаты было всего пять часов утра. Но самое ужасно было то, что я вся тряслась. Так бывает всегда, когда я просыпаюсь от кошмаров, но на этот раз это не прекращалось. Я тряслась, как обычно люби трясутся от холода, а у меня это происходит на автомате. Тело само собой это делает, и я не могу это остановить.  Смотрю на свои руки, но они всё дрожат. Я сажусь на кровать спиной к холодной бетонной серой стене, а это не прекращается. Такое чувство, что теперь так будет всегда. В какой-то момент мне просто захотелось закричать от бессилия, но я себя остановила. За стеной спит Шерон со своей семьей, я не хочу их будить.  Это не проходит и через пять, и через десять минут. Видимо, теперь я буду как-то существовать так. Да уж! Вот теперь и иди на штурм Капитолия с ножами в руках! Кинешь нож в Сноу, а рука дрогнет, и оружие полетит куда угодно, но точно не в цель, может и в меня саму попадёт.  На часах уже полшестого утра, а я до сих пор дрожу. Закрываю глаза от усталости и вижу перед собой океан из Дистрикта-4. На берегу стоят мои родители и обнимаюсь, они счастливы. Неподалёку бегает сестра, а её пытается догнать Алекс. Они резвятся и играют. А слева от них я вижу Дэвида и Катару, они идут по песку и о чём-то оживленно разговаривают. Вот он! Мир без Голодных Игр.  Это так странно! Я хотела спасти их всех, чтобы они были счастливы, вернулись домой, и всё у них было хорошо, но в итоге никого из них больше нет в живых. Все они погибни. Из-за меня! Люди, которые имели полное право жить в мире без Голодных Игр, теперь лежат под землёй. Жизнь несправедлива! Я открываю глаза. Передо мной моя серая комната в Дистрикте-13. Здесь только кровать, а неподалеку стоит серый шкаф, больше похожий на сейф, куда можно убрать свою одежду. И всё. Больше ничего. Сидя так, я запоздало понимаю, что перестала трястись. Наконец-то весь этот мимолетный кошмар закончился. Полчаса я просто пролежала в кровати, а ровно в 6 был объявлен подъём. Я приняла утром душ, оделась в серый комбинезон и поднесла правую руку к какой-то штуковине, на стене, а на ней сразу появилась татуировка с моим расписанием: в 7:00 — завтрак; в 7:30 — обследование в госпитале и принятие медикаментов; в 13:30 — обед; в 14:00 — встреча с Бити в Спецотделе Обороны; в 17:30 — ужин; 22:00 —ванные процедуры; 22:30 — отбой.  –Ну, что?! Пойдёшь с нами на завтрак? – спрашивает меня Амелия. Она выглядит очень сонной, видимо всё ещё не проснулась.  –Пойдём. Все вместе мы отправляемся на завтрак. Стоя в очереди за какой-то непонятной жёлтой кашей, больше похожей на недоделанное пюре, я замечаю за одним из столиков неподалеку Зака. Зак — очень хороший друг моего брата, который пропал после победы Китнисс и Пита. Мой уже бывший парень, Шон, говорил, что он отправился по направлению к Тринадцатому Дистрикту, тогда я думала, что здесь одни руины, а он видимо знал куда идти, раз так опрометчиво ушёл и добрался до сюда в целости и сохранности, что очень удивляет.  Сначала я его и не узнала, прошло больше года с последнего раза, когда я его видела. Он изменился. Вместо длинных черных волос, которые он никогда не стриг, у него теперь так называемый «ёжик». Ещё я могу отметить то, что он заметно похудел, но зато поднабрал в мышцах, наверное, здесь где-то занимается.  Взяв свой завтрак в виде каши и стакана тёплой воды, я решительно направляюсь к Заку. Он меня сразу замечает и на его лице появляется улыбка.  –Привет, – здоровается он со мной. –Я рад, что с тобой всё хорошо, выглядишь неплохо. –Можно присесть?! – в ответ он лишь показывает рукой на лавочку напротив себя. В знак того, что не возражает. Я присаживаюсь. –Вот и наш пропавший без вести друг. Да, Зак?! – на его лице появляется хитрая улыбка.  –На самом деле я не думал, что доберусь до сюда. Да я и не был уверен в общем-то ещё в том, что здесь вообще хоть что-то есть. Но мне повезло… Я добирался до сюда около двух недель. Срок не малый, – пока Зак рассказывает о так, как очутился в Тринадцатом, я пытаюсь запихнуть в себя кашу. На вкус она просто отвратительная! Даже я лучше готовлю! А мой земляк всё продолжает. –Из Четвёртого до сюда путь не близкий, как например из Двенадцатого до Тринадцатого. Но я дошёл, хотя в какой-то момент начал уже думать, что умру просто-напросто в лесу… Когда я добрался до сюда, то меня сразу нашли солдаты и начали допытывать. Думали, что я из Капитолия. Но когда поняли, что я из Дистрикта-4, разрешили оставить. Много поменялось за этот год, – заканчивает свой рассказ Зак.  –Я рада, что с тобой всё хорошо, и ты добрался до сюда. Брат очень сильно переживал, когда узнал, что ты сбежал. Мы все уже считали тебя трупом.  –Но нет! Я живёханький. Как, кстати, Алекс и твоя семья? Что изменилось за этот год? – от упоминания о моей семьи я холодею. Перед глазами как-будто появляется туман, и всё начинает плыть.  –Ты ничего не знаешь? – выдаю я. –А что я должен знать?! – Зак в явном недоумении. Он и правда не знает, что случилось с моей семьёй. Наверное, об этом вообще мало кто знает. Людям здесь ни тепло, ни холодно не будет, если они узнают, что семью одной из Победительниц убили.  –Зак, моей семьи больше нет. Сноу убил её. В моём же доме, в Деревне Победителей. Алекса больше нет, никого из моей семьи больше нет, – отвечаю я на заданный вопрос и чувствую, что к глазам начинают подступать слёзы. А с лица Зака тем временем пропали все эмоции: он сидит, смотрит в одну точку и ничего не говорит.  –Вот же мразь! – лишь спустя несколько минут восклицает мой земляк. До него только сейчас начинает доходить смысл сказанных мною слов. –Мечи, мне очень жаль, – добавляет он. –И мне. После этого разговора мы ни слова не сказали друг другу за завтраком. В это время я сидела и пыталась запихнуть в себя хотя бы чуть-чуть еды, но было такое чувство, что меня сейчас затошнит от неё и вырвет. Ровно в 7:30 объявили, что завтрак закончился, и мне пришлось идти в госпиталь.  В госпитале мне выдают витамины для восстановления, которые мне приходится выпить. А затем врач осматривает меня.  –Есть ли какие-нибудь жалобы? – интересуется она у меня. –Мучают кошмары, можете чем-нибудь мне помочь в этом? – издевательским тоном спрашиваю у него. Я ведь прекрасно знаю, что нет средства, которое могло бы помочь. Кошмары останутся со мной навечно. Но сколько бы лет ни прошло, не думаю, что когда-нибудь смирюсь с этим. –Увы, но тут я ничем Вам помочь не могу, – отвечает врач. –После кошмаров меня трясёт. Раньше это проходило быстро, но сегодня это продолжалось очень долго. Можно что-то хотя бы с этим можно сделать?!  –Давно это у Вас началось? – интересуются врач. –Сразу после окончания моих Голодных Игр, когда мне приснился первый кошмар, – отвечаю я. –А как вы сегодня с этими тиками справились? – продолжает интересоваться у меня мед-персонал. –Просто представила мир без Голодных Игр. И через какое-то время это прошло. А что? –Ну, вот! Вы и сами нашли выход, как Вам справляться с этими тиками, – заканчивает врач. –То есть вы хотите мне сказать, что, чтобы это у меня прекратилось, мне надо теперь всегда представлять всю мою умершую семью в другом мире?! В мире без Игр?! Что за бред, а? Я, блин, потеряла всю семью, и при этом они погибли из-за меня. И теперь мне нужно каждый раз, когда меня трясёт, представлять их там, где они никогда не окажутся именно по моей вине?! Это абсурд! – восклицаю я и встаю из-за стола в кабинете врача.  Без её разрешения я выбегаю из госпиталя. Мне пофигу на то, что я так грубо ей ответила. И пофиг, что разгневалась на неё. Когда я говорила, то видела, как постепенно её глаза наполняются страхом. Она стала меня бояться. Возможно думала, что я и сделать ей что-нибудь смогу. Но этого не произошло бы. Я бы не стала на неё нападать. Да уж! Хоть капелька человечности у меня до сих пор есть, эт радует.  После посещения госпиталя до обеда у меня свободное время, поэтому я решаюсь пойти на работу к Шерону, в отсек 601. У меня нет точной уверенности, что он там. Но я всё же надеюсь, что смогу его застать. А то без понятия куда мне ещё пойти.  Шерон на своём рабочем месте всё же оказался. В комнате теперь уже не стоял костюм Сойки-пересмешницы, а без него в отсеке как-то даже чуть-чуть стало пусто. –Ты была в госпитале?! – интересуется мой уже бывший стилист. На его вопрос я лишь качаю головой. –Что они сказали? –Да ничего. Дали витамины для восстановления и посоветовали фигню. А я так разозлилась, что врачиху объял страх. Не хотела её так пугать. Это получилось непроизвольно… В такие моменты у меня есть чувство, что я превращаюсь  в монстра, – продолжаю я. –Конечно, они прекрасно знают, какая я была на Арене. Да, я убивала людей и не факт, что не стану убивать вновь. Просто, мне самой не по себе становится, когда они на меня так смотрят. Они смотрят со страхом, а я вместо того, чтобы захотеть их успокоить, хочу их убить, чтобы больше не видеть их лиц с такими эмоциями, – усмехаюсь я. –Ты не монстр, Мечи. Я же тебя не боюсь. –Потому что ты мой друг. И ты прекрасно знаешь, что я тебе ничего не сделаю. –Именно так. Мечи, они тебя не знают. Они видят только оболочку, никто даже не доумевает, какой ты человек на самом деле. Только ты это знаешь, – я лишь усмехаюсь.  –Иногда я и сама думаю, что являюсь монстром. –Это не так.  На этом Шерон принимается за работу. После костюма для Китнисс ему дали задания шить пуленепробиваемые жилеты для солдат. Моему бывшему стилисту пришлось смириться с этим заданием, всё-таки выбора у него так такового нет. Либо шей, либо будут большие проблемы. Здесь, в Дистрикте-13, не церемонятся. Не хочешь работать или помогать другим — отправляется в темницу или неси суровое наказание.  –Шерон, помнишь я приходила к тебе, в ателье, когда закончились 74-е Голодные Игры?! – интересуюсь я у своего бывшего стилиста.  –Помню. А что?! –Кто была та женщина, которая выглядит, как кошка? Она ещё мне дверь открыла, когда я пришла.  Я давно хотела узнать про неё побольше, никогда не видела жителей Капитолия, которые выглядят как животные. Это меня немного удивило, поэтому решила спросить. Давно хотела это сделать, но как-то не до этого было. Метяжи. Подпольные организации против власти Сноу. 75-е Голодные Игры. Моя семья. Мне было просто не до этого. –Это Тигрис. Я некоторое время работал на неё, прежде чем открыть свой магазин-ателье… Кстати, это ведь она передала тебе бумажку, которую я отдал тебе три года назад на банкете, в Президентском дворце, – добавляет он. –Тот синий конвертик?! – недоумеваю я, а он лишь кивает в знак согласия. –Ты знаешь, что там было написано?!  –Нет, но я вижу по твоему лицу, что он тебе пригодился, – улыбается Шерон.  –Так и есть, – соглашаюсь я. –Но мне не понятно. Зачем она мне решила помочь?! –На самом деле, Мечи, у неё в какой-то степени были свои причины, чтобы тебе оказать помощь. Скажем так, она ненавидит Сноу и на это у неё есть свои причины. Она за дело Революции.  –А что ей сделал Сноу, что она его ненавидит?! – всё не останавливаюсь. Мне и правда интересно, что же ей сделал Кориолан Сноу, что она даже помогла мне. –Ты расскажешь мне или это слишком личное?! –Расскажу… Я просидела у Шерона до самого обеда, а потом мы пошли с ним вместе кушать. Еле-еле запихав в себя еду, ко мне подходит Китнисс вместе с парнем, которого я видела позавчера, когда мне решили показать интервью Пита и Цезаря.  –У тебя по расписанию встреча с Бити в Спецотделе Обороны?! – спрашивает Китнисс. –Отлично, тогда пойдём с нами. Это Гейл, – знакомит она меня с парнем. –Мечи. –Я знаю, кто ты, – резко обрывает он меня. –Ну, что?! Может пойдём?!  Мы втроём направляемся к лифту, и едем на нём в Спецотдел Обороны.  –Как твоё самочувствие? – интересуется у меня Китнисс. –Получше. Но иногда мне кажется, что я схожу с ума. Теперь у меня нету никого, кто мог бы меня вытащить из пучины кошмаров. А самое смешное то, что вся наша жизнь стала — сплошным кошмаром.  –Мы отомстим Сноу за всё то, что он нам сделал. Я тебе обещаю, что мы его убьём, – на слова Эвердин я лишь улыбаюсь.  Этаж Спецотдела Обороны находится очень глубоко. Даже удивительно то, как жители Дистрикта-13 обустроили все эти отсеки так далеко под землёй. Спецотдел выглядит, как куча комнат, заставленных компьютерами, лабораториями, научным оборудованием и испытательными полигонами.  Когда мы спрашиваем о Бити, нас отправляют блуждать по лабиринту, прежде чем мы утыкаемся в огромное витринное стекло. За ним находится первая самая прекрасная вещь, которую я вижу в закрытом Дистрикте-13: имитация луга, заполненного настоящими деревьями, цветущими растениями и живыми колибри. В центре луга, в кресле-каталке, неподвижно сидит Бити и разглядывает ярко-зеленую птичку, которая собирает нектар с большого оранжевого цветка. Он провожает глазами улетающую птицу и в этот момент видит нас. Бити приветственно машет нам рукой, приглашая присоединиться к нему внутри. Воздух здесь приятные, не влажный и удушливый, как был на Арене Квартальной бойни. Со всех сторон доносятся звуки шуршания крыльев маленьких птичек. Даже удивительно, как это восхитительное место появилось в таком сером здание Дистрикта-13.  Бити все ещё бледен, но его глаза за неуклюжими очками светятся от радости. Выглядит он точно лучше, чем, например, я или Финник. –Разве они не прекрасны? Тринадцатый много лет занимается изучением их аэродинамики. Прямой и обратный полёт, скорость до шестидесяти миль в час. Если бы я мог создать тебе такие же крылья, как у них, Китнисс! –Сомневаюсь, что смогу управляться с ними, Бити, – отвечает Китнисс и усмехается. –Одну секунду, сейчас увидишь. Ты можете подстрелить колибри из лука? – спрашивает Бити. –Никогда не пробовала. На них не так уж много мяса. –Нет. И вы не единственные, кто убивает ради охоты, – говорит Бити. –Хотя, уверен, в них не так-то легко попасть. –Может быть, вы могли бы заманить их в ловушку, – говорит Гейл, а по его лицу становится видно, что он о чём-то задумался. –Возьмите сеть с очень мелкими ячейками. Огородите территорию и оставьте вход в пару квадратных футов. Сделайте внутри приманку с цветным нектаром. Пока они едят, закройте входное отверстие. Они полетят прочь от шума, и тогда угодят в сеть, – через несколько минут раздумий, вдруг говорит Хоторн.  –Сработает? –спрашивает Бити. –Не знаю. Это просто идея, – говорит Гейл. –Они могут перехитрить. –Могут. Но вы играете на их природных инстинктах — улетать от опасности. Мысли, как твоя жертва… вот тогда ты найдёшь их слабые места, – говорит Бити. И тут мне вспоминается Дистрикт-4. Мою семью убили в моём доме. Очень редко, когда они могут быть там все. Мой отец почти каждый день работает, как и брат. И они не сильно любят мой дом в Деревне Победителей. Только сейчас я понимаю, что их, всех, заставили туда прийти. Они были, как загнанные в угол птицы, прямо как колибри, и у них не было другого выхода, кроме как умереть.  –Ты капитолиец?! – вдруг выдаю я Гейлу. –Что? –Только в Капитолии могут придумать такие жестокие методы, чтобы убить невинных. –А это тут при чём?! Я говорил про птиц. К тому же это была просто идея, – отмахивается Гейл.  –Мне не нравятся такие идеи. Как-будто тираны придумывают такие методы.. Мы, конечно, не ангелы, но капельку человечности к невинным людям или животным должны иметь.  –Бити, Плутарх сказал, что у тебя что-то для меня есть, – решает вступить в разговор Китнисс. Видимо, она поняла, что сейчас мы с Гейлом можем сцепиться друг с другом, как кошка с собакой. –Да, есть. Твой новый лук, – Бити задаёт на ручке кресла ручной контроль и катится прочь из комнаты. Пока мы следуем за ним через изгибы и повороты Спецотдела Обороны, он рассказывает нам о кресле. –Я уже могу понемногу ходить. Но слишком быстро устаю. Так что в кресле мне легче передвигаться. Как там Финник? – спрашивает он у меня.  –Он… у него проблемы с концентрацией, — отвечаю я. Я не хочу говорить, что у него полное психическое расстройство. –Проблемы с концентрацией, да? –Бити мрачно улыбается.  –Да. Ему слишком много пришлось пережить за последние несколько лет. Поэтому даже несмотря на это, я рада, что он по-прежнему с нами. И надеюсь, что его состояние вскоре придёт к норме, – когда я говорю о своём напарнике, то сразу становлюсь отстранённой. Вчера я видела Финника, но это был как-будто не он. Его слишком сильно потрепала жизнь. В общем, как и почти всех Победителей. –Скажи ему, что я работаю над его новым трезубцем, ладно? Чтобы немного его отвлечь. Я обещаю Бити, что передам его слова. Хотя, конечно, не думаю, что они хоть как-то его отвлекут.  Четверо солдат охраняют вход в зал, обозначенный отделом Спецвооружения. Проверка расписаний, отпечатанных на наших предплечьях, всего лишь предварительный шаг. Нам приходится пройти аж два этапа проверки опознания: сетчатка глаза, отпечатки пальцев на обеих руках, наш ДНК. В какой-то момент мне кажется, что этот абсурд никогда не закончиться, но Нет. От арсенала вооружения, который появляется перед глазами, у меня захватывает дух. Ряды огнестрельного оружия, гранатомётов, взрывчатки, бронированного транспорта. А затем мы замечаем целую стену луков со стрелами, явно со вставленными новыми оптиками и техническими новинками. Специально изготовленные для военных действий.  –Гейл, может быть ты хочешь опробовать некоторые из них, – говорит Бити. –Серьезно? – спрашивает Хоторн. –Для боя, тебе, конечно же, выдадут оружие. Но, если в пропо ты выступишь как один из команды Китнисс, кому-то из вас нужно выглядеть поэффектнее… Я подумал, что ты, возможно, захочешь выбрать себе оружие сам. –Да, хотелось бы.  Руки Гейла смыкаются вокруг одного из новомодных луков и поднимают его на плечо. Он нацеливает его в разных направлениях комнаты, заглядывая через оптический прицел. –Это кажется не очень справедливым по отношению к оленю, – говорит Китнисс. –Не будем осваивать его на оленях, не так ли? – спрашивает Хоторн.  –Я вернусь, – говорит Бити. Он набирает на панели код, и открывается небольшая дверь. Я смотрю, пока он не исчезает и за ним не закрывается дверь. –Итак, для тебя это было бы легко? Применить это на человеке? – спрашивает Китнисс у Гейла, пока Бити ещё нет с нами.  –Я этого не говорил, – Гейл опускает лук на свою сторону. –Но если бы у меня было оружие, которое могло бы остановить то, что я увидел в Двенадцатом… если бы у меня было оружие, которое могло бы удержать тебя от арены… я бы использовал его. –Я тоже, – признаётся Эвердин, а мне от их дружеского общения становится тошно.  –Фу, ребят, я щас реально блевану. Мне аж плохо стало от вашей дружеской беседы… Хотя мне и завидно, – добавляю я. –У меня нет человека, который мог бы за меня постоять, кроме Финника, который сейчас не в самом лучшем состояние. Хах, Китнисс, тебе везёт. У тебя целых два защитника. Надеюсь, ты между ними не разорвёшься, – подмигиваю Китнисс.  –Иногда ты становишься похожей на Джоанну, – улыбается Эвердин.  –Возможно. Но я не буду говорить, что не являюсь стервой.  Вскоре Бити въезжает в комнату с высокой, прямоугольной коробкой, неуклюже расположенной между подножкой и его плечом. Он останавливается и протягивает её к Китнисс.  Она ставит коробку на пол и открывает защелки на одной стороне. Крышка бесшумно открывается. Внутри коробки, на подушке из жатого тёмно-бордового бархата, лежит великолепный чёрный лук. Оказалось, что лук, который сконструирован для Китнисс, непростой. Он может реагировать только на её голос, стрелы — острые как бритва, зажигательные, взрывчатые — превращают лук в универсальное оружие. С помощью голоса можно отключить ту или иные функции лука.  –Мечи, смотри, – окликнул меня Бити, и мы направились к одному из столов. На нём красуются огромное количество метательных ножей чёрного цвета. – Конечно, я не могу придать ножам таких функций, как в луке, это довольно сложно. Но кое-что они всё-таки умеют, – Литье протягивает мне чёрную перчатку, которую я надеваю на правую руку. И к ней моментально пристаёт один из ножей. –В перчатку встроен чип, который может притягивать ножи, на подобие магнита. Теперь, если какой-нибудь из ножей затерялся, с помощью перчатки он может вернутся к своей хозяйке.  –Бити, ты гений. Это факт, – я рассматриваю метательный нож среднего размера со всех сторон и поражаюсь на сколько он красивый. –Спасибо.  –Смотри, – Бити нажимает на рукоять самого маленького ножа и из другой стороны появляется лезвие. –Я, конечно, знаю, что лезвие от твоего ножа всегда летит в нужную цель, но думаю, что такое оружие при любых обстоятельствах причинит вред противнику.  –Это точно.  Я беру несколько ножей и иду на стрельбище, где уже Гейл и Китнисс во всю пробуют своё оружие в деле. Мишени здесь большим разнообразием в отличие от капитолийских не отличаются, но зато оружие явно выигрывает.  Мои руки до сих пор помнят, как метать ножи. Сначала мне кажется, что я не попаду, но это не так. Голова не помнит, а руки делают. Навык не пропьёшь, как говорил мне не раз Рон Стаффорд. Конечно, я всё это время не пила, но лекарства и успокоительные с добавление морфина могли не наилучшем образом отразиться на моей форме. Хотя мне хватает и одних моих кошмаров, чтобы начать превращаться в сумасшедшую с явными психическими болезнями…