Вишня, кофе, сигареты

— Неважно, Вальтер, это бред. — Парень шел вперед, потрясенно смотря перед собой, вторя. — Это бред. — Брюнет находился в раздумьях и тревоге, периодически поглядывая в мою сторону, пока мы шли к раздевалке. Уже по времени приближался конец шестой пары, поэтому коридоры были чисты. — В кафе? — Переключил тему парень, открыто смотря на меня. Что-то было не то. Что такого мог сказать Яков, что так отразилось на Лиене? — Не сегодня. — Хотелось откровенно выспаться, а на душе поскребывали кошки. Сейчас большое количество общения казалось пыткой, поэтому собрался домой. Завалиться на диван, взять какой-нибудь роман или дочитать «Портрет Дориана Грея», которого я уже долгое время не мог осилить. Руки просто избегали браться за эту вещь после прошлого раза. Хриплый бархатный голос отдавался в голове, напоминая о книжном вечере. — Тогда давай посмотрим фильм? — Я недоверчиво посмотрел на Лиена, который выжидательно глядел на меня. Что-то было не так, и я даже знал причину. — Что тебе сказал Яков? — Прищурившись, выстрелил, попадая точно в цель. Лиен, поджав нижнюю губу, перевел взгляд. — Так все же в кафе? — Продолжил брюнет, увиливая от вопроса. — Лиен, — Я остановился, скрещивая руки на груди. Парень остановился следом за мной, досадуя от моей упертости. — что он тебе сказал? — Лиен раздраженно выдохнул, копируя мою позу и глядя на меня, и молчал. — Вальтер, я не буду с тобой это обсуждать. — Кратко отрезал парень, видимо, уже жалея о происходящем. — Это явно касается моей персоны, так как ты от меня не собираешься отходить. Что он сказал? — Напирал я, желая знать правду. Лиен закусил губу, в глазах с отливом фиолетового проскочила какая-то страшащая мысль, но парень не подал и намека на ее содержание. — У него и спроси. — Тихо и холодно произнес Лиен, что было для него крайне неестественно. Следом он провел руками по лицу, сводя нашествие такого отношения, и более мягко посмотрел меня. — Позволь мне сегодня составить тебе компанию. Пожалуйста. — Продолжил брюнет, переходя в более мирный лад. — Я настолько плохо выгляжу? — Усмехнулся я, продолжая путь к раздевалке. Лиен поравнялся со мной, показывая намек на улыбку. — На фоне меня, красавец. — Это ты сам признал. — Помахав указательным пальцем, проговорил я, улыбаясь. — Отказываться от своих слов не собираюсь. — Заверил парень в уже более приподнятом расположении духа. Накинув куртки, которые спасали от неслабого ветра, разносящегося по улицам города, мы вышли с теплых стен университета, направляясь ко мне. В кафе идти я все же отказался, так как быть в шумной компании не хотелось, в отличии от желания завалиться на диван, и ощущая морозный нос, уткнувшийся в шею, и изящную ладонь на талии, продолжить чтение синей потрепанной годами книжонки. Я бы даже согласился на то, чтобы читал я, а не Яков, только бы осуществить такой расклад событий, но у жизни были свои планы, разнящиеся с моими. Воспоминания с кабинета отдавались легким ужасом и неописуемым шоком. Тот человек, который еще недавно так по-идиотски напугал меня при выходе из подъезда и насмехался, сегодня был безжалостным и жестоким, показывая свое безразличие ко всему свету. Где был настоящий Яков? Он всегда казался открытым, но не может же человек быть настолько многогранным. Его волнение обо мне во время приезда родителей не состыковывалось с сегодняшним нахальством и ядом, который плескался в черных агатах, сжигая всех смотрящих в его сторону. Меня же сейчас вообще не должна волновать эта ситуация, ибо… Яков мне никто. Мысль неприятно пробиралась по голове, все чаще мелькая и вдалбливая эту простую истину. Но верить в нее не хотелось. И не потому, что мне казалось, что у нас с Яковом что-то получится, нет. В это я уже не верил, но лежащая на дне сознания надежда желала этого. Желала сейчас вернуться в кабинет и увидеть эти тонкие губы, изогнутые в привычной ехидной усмешке, пепельные волосы, которые к ночи становятся серебром, а к утру превращаются в пепел, и эти черные агаты, в которых либо невозможно что-либо прочитать, либо заметить хоть какую-нибудь эмоцию, услышать этот самодовольный прокуренный голос, учитывая его иногда довольно бесстыжее содержание. Желала притянуть к себе оного и не выпускать, не смотря на наигранное возмущение. Желала ощущать ледяные ладони под водолазкой, пока распаленные губы по-хозяйски кусали бы мои. Надежда в лучшее травила душу, заставляя верить в исход, которого точно не будет. По дороге в квартиру зашли в магазин за попкорном. Все же было решено посмотреть какую-то комедию. Пока Лиен возился на кухне, я расположился на диване, выбирая фильм. В основном было одно старье, а парочка новых были диким бессюжетным ужасом. Кто вообще здесь сценарист? Руки бы ему оторвать. Да и сценаристу моей жизни тоже бы не мешало. Тяжело выдохнув, листал сайты с «новыми невероятными и крутыми» фильмами. Выбрав меньшее из зол, а именно одну древненькую комедию, дождавшись брюнета, включил. Попкорн, разместившийся между нами, то и дело разбирался практически по секундам, поэтому он закончился даже раньше, чем прошла половина фильма, а идти за дополнительной едой было лень. На улице же стемнело, поэтому свет в комнату приносил только телевизор, к которому был подключен ноут, также был сильный ветер, следовательно обычно приоткрытое окно было закрытым, делая квартиру более теплой. Атмосфера навевала какой-то уют, но он был тонко уловим. Запах соленого попкорна будто переносил в фильм, делая картинку более реальной. Периодически возникающие мысли о пепельноволосом вырывали, но я их отгонял. Пытался отогнать. Голова была чугунной, вероятно, из-за большого количества событий за последнее время, а также отсутствия сна. На протяжении недели просто не получалось уснуть и так большую часть времени. Вот ты вроде лежишь замученный и сонный, но организм не вырубается, не смотря на усталость. Откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза, продолжая слушать фильм. Это еще больше дало бы почвы для дурацких мыслей, но разум был изнеможден и устроил перерыв во время осады психики. В голове, хоть и ненадолго, но наступил желанный покой. — Тэр, все ок? — Да, порядок. — Негромко проговорил я, все еще не выходя из расслабляющей темноты. Воцарилась небольшая тишина, перебиваемая только шумом телевизора. Однако и он звучал как-то отдаленно, позволяя эту малую минутку счастья. — Ты все еще…? — Нет, — Перебил я, не желая слушать продолжение фразы. — но ты да. — Спокойно и уверенно продолжил, все еще не смотря на своего собеседника. Послышался тихий выдох, соглашающийся с моим высказыванием. — Знаешь, если ты поделишься мыслями, то тебе станет легче. — Решив воспользоваться ситуацией, в более мирной манере проговорил, надеясь услышать заветную правду. — Меня интересует лишь один вопрос… — Спустя некоторое время медленно проговорил Лиен, если бы я сейчас на него смотрел, то увидел бы внимательный взор темно-лиловых глаз. — Ты любишь его? — Вопрос встал посреди горла, заставляя не только поперхнуться, но и удивиться. Я растеряно посмотрел на сосредоточенного брюнета, ища причину именно этой темы. — С чего? — Выдавил я, не зная, что еще ответить. Было интересно, почему Лиена интересовало это, а мой простой ответ бы мне ничего не дал. Парень отвел взгляд в сторону экрана, закусывая губу. — Вот я и хочу понять с чего. Ты сам прекрасно видел, кем является Яков, хоть частично, но ты видел. Вальтер, он тобой просто пользовался. Неужели ты этого не замечал? — Эмоционально выговаривал Лиен, жестикулируя и вдаваясь в рассуждения. — С чего можно любить такого человека, как это делаешь ты. Я видел тебя, у тебя нет к нему ни презрения, ни ненависти. Никакого отвращения. Совершенно ничего. Вывод напрашивается только такой. — Уже в более спокойном темпе завершал Лиен. — Почему ты его любишь? Я же тебе еще давно говорил о таком исходе событий. Говорил, что он мразь. Мне нужно было все это подробно расписывать? Вальтер, он никогда не думает ни о ком кроме себя, всегда ищет выгоду, он чертов бесчувственный подонок, так мне нужно было объяснять? — Я так не считаю, Лиен. — Твердо проговорил я, замечая удивление в чужих глазах. Следом оно сменилось на слабую грусть. — А как ты считаешь, Тэр? Что он просто разбитый внутри и пытающийся защититься? Что ему просто когда-то не досталось любви? Что ты его изменишь? — Тихо проговаривал Лиен, он не был настроен против, просто объяснял свою простую истину. Однако у меня она была другой. — Так ты считаешь? Я никогда не думал, что Яков «разбитый внутри» или что его можно изменить. Все было гораздо проще. Яков был Яковом, тем человеком, который действительно думал о себе, тем человеком, который прежде всего действовал в своих интересах, и тем человеком, который отталкивал от себя других, чтобы те ему не мешали существовать. Не только из-за следов прошлого, но и из-за отсутствия убеждения, что быть добрым к другим равно хорошая жизнь для себя. Яков не благодетель и эгоист до костей. Я в этом спорить с Лиеном никогда не стану, потому что это правда. Однако Яков не бесчувственный. Он не использовал меня, утверждая еще в самом начале, что это игра на поражение, что только я выбираю чувствовать, когда он утверждал, что это ни к чему не приведет. Яков никогда не клялся в вечной любви, не надевал на меня розовые очки, и полюбил я его не за это. Я видел в нем и заботу, и переживания, и волнение обо мне. Он был открыт, показывая часть своей души, показывая недостатки и боли, о которых не было детального обсуждения. Я не могу сказать точно, лгал ли мне когда-нибудь Яков, но пока, все что он говорил, было правдой. И самое главное, я никогда не собирался его менять. Мне хочется жить именно с этим человеком, с издевательскими шутками по утрам, с ярым ароматом сигарет по ночами, с мягкими касаниями грубых рук на индивидуальных и наедине, с бесцеремонными поцелуями во время ссор и с насмешливыми агатами, в которых можно заметить, хоть и не большую, часть привязанности. И если действительно Якову было на меня плевать, значит я ошибся только на счет последнего. Остальное все точно было настоящим и искренним. Как тот тихий смех, который я услышал первый раз в мало освещенной пропахшей кофе аудитории, как та детская мягкая и слегка задорная улыбка после первого секса, и как ярое волнение во время приезда родителей, когда Яков сам признал, что волновался. Не в устной форме, конечно, но признанием это было. — Я просто его люблю, Лиен. Никак иначе я не считаю. — Спокойно пожав плечами, ответил я, замечая, как нижняя губа парня стала нервно поджатой. Что-то его грызло, и вероятно, это связано с той ситуацией в кабинете. Что мог сказать такого Яков, что заставляло Лиена задать такой вопрос? — Понятно. — Кивнув, принял мою мысль брюнет и развернулся к телевизору, возвращаясь к просмотру. Он о чем-то размышлял, но выговориться не хотел. «- У него и спроси. — Тихо и холодно произнес Лиен, что было для него крайне неестественно.» «Более грубо произнес парень, вырывая кисть и слезая с меня. — Я слушаю твой вопрос. — Агаты поднялись обратно к моему лицу. От них разило небольшим холодом, однако лицо парня было нейтральным.» — Я… — Сейчас продолжать диалог в такой манере плохая идея. — Могу задать его позже? Пепельноволосый кивнул, не отрывая взгляда.» Видимо, стоит повременить с пословицей: «С глаз долой — из сердца вон» — и поболтать с Яковом еще раз. Вероятно, это будет наш последний диалог, так как больше нас связывать будет нечему. Закончив с фильмом, проводил задумчивого Лиена, который продолжал над чем-то рассуждать, и сел за домашнюю работу. Плевать, что сегодня пятница, и плевать, что время уже близится к полночи. Нужно было сделать хоть какой-то перерыв от вечного самокопания на этой неделе. Суббота проходила в быстром темпе. Уборка, подготовка к экзаменам, нагон пропущенных тем, и вот время уже близится к вечеру. Лежа на диване и закинув ноги на спинку, размышлял, держа телефон в руках. Переписка с Руф была открыта, но что писать не знал. Стоило ли начать с извинений или пригласить, а потом извиниться? Может позвонить? А если я ее отвлеку? Короче вся моя интровертская сущность вступила в гражданский бой, сомневаясь во всем, включая себя. Вы: Сколько должно стоять на столе бутылок, чтобы видеть тебя у себя через час? 20:05 ТАК, это лучший вариант из придуманных, так что без оскорблений. Я закусил губу, смотря в экран и ожидая ответа, который прилетел через минуту. Флирт-инструктор: Одна 20:06 Флирт-инструктор: Я же помню, что ты бомж) 20:06 Переименованный кое-кем контакт во время прошлой встречи остался неизменным, и менять обратно было лень. Да и просто не хотелось. Красноволосая со своей фантазией всегда не только пыталась удивить, но и подколоть. Спасибо на том, что зашла только до флирта, другие варианты пришлось бы объяснять Я… Дернул головой, отгоняя непрошенные мысли. Вы: Крайне благодарен за твою заботу 20:07 Отбросив телефон, направился в спальню собираться. Приближался май, но на улице погода клонилась в негативную сторону. Все утро небо было затянуто хмурыми тучами, а сейчас лил дождь. Неслабый. Не желая искать зонт, накинул черную оверсайз толстовку. Она ярко пахла сигаретами и кофе. Да, она не моя. И возможно, сейчас можно начать входить в депрессию, но этого не происходило. Привычные серые джинсы, кожаные кроссы, и я уже закрываю дверь квартиры, проверяя наличие карточки в кармане. Ловко спускаясь по лестнице, изредка позволяя себе прыгать по ступенькам, наслаждался спокойствием. Темный зеленоватый подъезд с помигивающей лампой, деревянно-металлические слегка заржавевшие перила, испачканные в непонятных ярких граффити стены, вечно незакрывающееся окно, несущее свежий воздух, шум дождя, идущего практически градом, приятная к коже ткань толстовки, разносящей свой пленительный аромат, наверняка, за километры. Я закусил губу, ступая на следующую лестницу. Мне не хватает Якова. Сильно. Выйдя из подъезда, сделал резвый глоток остужающего воздуха, отрезвляя рассудок. Следуя в привычный ближний магазинчик, рассматривал город, который медленно погружался в ночь. Воспоминания о прошлой прогулке фантомно ощущались на губах, изогнутых в мягкой тоскующей улыбке. Жест в тот момент был проявлением заботы или нежности, но явно не безразличия. Уже были включены фонари, единственное что освещало неживую для людей, но живую в отношении красоты улицу, так как небо все еще было скрыто темной пеленой, желтый свет отражался в лужах, в которые попадали капли, еще больше портя неровное отражение. Воздух заполнял легкие, привнося частичку легкости в мысли, которые неотступно следовали по пятам. Пепельноволосый продолжал существовать в каждом размышлении, высказывая свою точку зрения на действие. На подобии, «Что, шпион, опять куда не нужно суешь свой нос?» Предположение, что я просто эмоционально зависим, вертелось в голове, делая только больнее. На самом деле я не был зависим, и нет, не потому что так думают все зависимые, а потому что я мог жить без Якова. Мог, но не хотел его терять. Прошла всего неделя с… той ситуации, и мне в принципе можно немного порефлексировать и потосковать. Главное, что это не растянется на долгие года, как во снах, которых уже довольно давно уже не было. Я, держа руки в карманах толстовки, остановился и поднял голову к хмурому негодующему небу, ощущая, как плотные капли капают на лицо и стекают либо остаются на ресницах, собираясь в более крупные. Кофта уже промокла, морозя при обдуваемом ветерке. Прикрыв глаза, тихо выдохнул, пребывая в внутренней тишине, игнорируя мимо проезжающие машины, болтающих людей и еще какие-то ненужные в этот момент звуки. Десять дней, Яков. Десять дней. Вернувшись в квартиру, направился переодеваться в домашнее, предварительно поставив закипать чайник. Все же заболеть перед сессией не хотелось. Сняв мокрую толстовку, просто повесил сушиться, не желая состирывать аромат. Джинсы же полетели в машинку, пока кроссовки ушли под батарею. Вернувшись на кухню, налив чай, услышал настойчивый стук в дверь. В теле появилась легкая дрожь, было немного стыдно смотреть девушке в глаза. Подойдя, открыл дверь, видя улыбающееся надменное лицо. Руф была в красном кожаном расстегнутом тренче, который надет поверх черной водолазки с широким горлом и джинсов с широким ремнем кровавого цвета. — Я вижу, ты тоже начала носить водолазки. — Сощурившись, проговорил я, ухмыляясь и облокачиваясь на ручку двери, пока вторая рука упиралась в бок. Девушка усмехнулась. — Нет, Майер, у нас с тобой разные причины их носки. Я из-за холода, а ты… — Сделав неопределенный жест, девушка игриво улыбнулась, но следом ее улыбка померкла. Руф зашла и начала разуваться. — Прости меня. — Вымолвил я, надеясь, что меня сейчас не пошлют. Руф оторвалась от сапог, резко приподнимаясь, что всколыхнуло яркие слегка намокшие волосы, и удивленно на меня посмотрела. — Майер, я не знаю в каком именно ты пиздеце, но сейчас ты мне расскажешь, и я, так и быть, тебя прощу. — Возвращая хороший настрой, проговорила девушка, но видя, что данная фраза облегчения не принесла, наигранно закатила глаза. — Господи, да не обижаюсь я на тебя. — Бесцеремонно затянув меня в объятия, усмехнулась Руф, зная, что на ней все еще мокрый плащ, который легко передавал влагу. Я обнял девушку в ответ, прижимаясь и немного улыбаясь, плюя на неприятные холодные ощущения от негреющего тренча. Было страшно потерять эту прекрасную, изредка бесящую, подругу. — Так, чтобы я щас пришла на кухню и обрадовалась, видя сыр и виски. — Отстраняясь, но продолжая смотреть на меня глазами свежей травы, в которой была россыпь изумрудов, в «приказном» тоне проговорила девушка. — Тогда побегу готовить, Ваша Светлость. — Улыбнулся я, направляясь на кухню, пока Руф вернулась к сапогам. Достав из холодильника уже приготовленную закуску, сыр с колбасой и молочный шоколад с цельными орехами — традициям не изменяем — разлил по бокалам виски. Девушка уже к этому времени зашла и довольно сидела на стуле, положив ногу на ногу и слегка покачивая оной. Улыбки уже не было, пришла некая задумчивость вперемешку со спокойствием. Сев рядом, придвинул один стакан, делая небольшой глоток из своего. Напиваться смысла не было. Ни одна наша посиделка не имела такой цели. Мы хотели выговориться, отвлечься или просто посидеть в тишине, но не уйти в алкоголь, пряча в нем свои горести. — Я тебя слушаю, Майер. — Неторопливо проговорила Руф, болтая бокал так, что бы темная, но кристально ясная жидкость изящно растекалась по стенкам бокала. Я молчал, собираясь с мыслями, и девушка дала мне на это время, не требуя быстрого ответа, потягивая крепкий напиток с наслаждением. Тяжело выдохнув, начал рассказывать. С самого начала проблемы, урезая некоторые факты. Я не рассказывал девушке о перчатках, о том, чем занимался Яков в ту ночь на пару минут раньше, да и вообще уклонялся рассказывать о нем, говоря только о сути наших отношений. Рассказал про уход Якова, про ту ситуацию в кабинете, про подозрительное поведение Лиена и закончил, ожидая мнения девушки, которая не перебивала, задавая только уточняющие вопросы. Руф смотрела на бокал в своей руке, размышляя. — И что ты будешь делать? — Спустя некоторое время проговорила девушка. — Обсужу с ним ту ситуацию и, возможно, поставлю точку. — Ответил я, имея в голосе тонкие нотки разочарования. — Если за десять дней я не увижу, что дорог ему, то и не увижу никогда. Просто убиваться я не буду. Ни за что. — Задумчиво произнес, вспоминая, к чему может привести такой расклад событий, как вера до упора. До упора револьвера в висок. Может я все еще могу что-то изменить? — Вальтер. — Негромко позвала девушка, поднимая взгляд нефритовых глаз, в которых не было и намека на беззаботность. — Ты молодец. Огромный молодец. — Руф взяла свободной рукой мою, заботливо гладя. Глаза напротив слегка покраснели, и это было не от алкоголя. — Руф… — Заткнись. — Девушка притянула меня ближе, обнимая и кладя подбородок на мое плечо. — Я просто спроецировала эту ситуацию на свои отношения, осознавая, что не смогла бы так. Мне бы не хватило сил на такое решение. Ты молодец, Вальтер. Я правда горжусь тобой. — Следом послышался тихий всхлип, а девушка вздрогнула. Я сидел шокированным ситуацией, обнимая подругу в ответ. Эмоции стали острей, реагируя. И это было не из-за пары глотков, а от поддержки близкого человека. Руф сказала то, чего я не слышал практически никогда, и это било по сердцу. Однако боли не было, в груди грело что-то светлое и расплывчатое, заставляя глаза тоже покрываться небольшой пленкой, обнимающие девушку руки дрожать, а губы изгибаться в улыбке. Я прижал Руф ближе, утыкаясь носом в огненные волосы. Легкий аромат виски раздавался по светлой кухне, освещаемой белой лампой, пока за окном продолжал литься дождь, капая по стеклу громадными каплями. — Так, все. Отвянь. — Улыбаясь, Руф вышла из объятий, тянясь к отставленному бокалу. — Ты сама начала. — С улыбкой, разводя руки в стороны, проговорил я. На душе стало легче, хоть проблема еще и не была разрешена.