Вишня, кофе, сигареты

Отвратительный будильник вырывал из сна, пытаясь заставить разлепить глаза, которые отказывались от этого действия. Нос щекотали жесткие волосы, пропахшие кофе, а в хватке рук был как раз обладатель этих серебряных волос. Отсутствие черной футболки только позволяло прижаться еще ближе, пока привычно привязанный револьвер располагался на тумбе. Будильник продолжал трезвонить, а я ловить последние секунды кайфа. Под руками произошло небольшое шевеление, а раздражающий звук затих. Смирившись с реальностью, все еще непонятно насколько реальной, недовольно раскрыл глаза, поднимая взгляд на черные агаты, хозяин которых, облокотившись на локти, сонно зевал, принуждая зевнуть тоже. Замучено выдохнув, обнял парня покрепче и улегся обратно, прижимаясь. Перед закрытыми глазами рисовалась ухмылка, которая сейчас явно была на изящных губах. — Не-е-м-о, — Тихий и слегка ехидный голос дополняла холодная ладонь, копающаяся в моих волосах. — У нас сегодня с тобой великие планы. — Усмехаясь, прошептал Яков, накручивая пряди на пальцы. — Мы можем перенести. — Прижимаясь еще крепче, пробубнил я, не разлепляя век. Послышалась краткая усмешка. — И как же мне тогда соблазнить вас на их выполнение? — А можно просто соблазнить? — Открыв глаза, смотрел в черные агаты с умоляющей физиономией. Яков закусил губу, ухмыляясь. — Если будешь хорошим мальчиком, шпион. — Облокотившись на локти, потянулся вперед к притягательным губам, но на них лег указательный палец. — Не заслужил. — Самодовольно проговорил Яков, покачивая головой и не отрывая взора от моего разочарованного лица. Поддавшись появившейся мысли, мягко закусил кончик пальца. Яков буквально сверлил взглядом мои губы, которые не собирались отодвигаться, а следом посмотрел на меня. — Пока ты только заслуживаешь наказания, шпион. — Голос стал серьезным, что только заводило продолжать. Обхватив палец губами, захватил верхнюю фалангу пальца, не отрывая взгляда. Яков сглотнул, сжимая челюсти. В черных агатах размышления сменились на азарт. Подавшись вперед, пепельноволосый опрокинул меня на спину, садясь на бедра. Раздетые ладони зафиксировали мои запястья над головой. Яков склонился чуть ближе, шепча. — Ну что, мистер шпион, вы сами выбрали свой путь и расплата будет страшна. — Одна ладонь продолжила держать запястья, пока вторая скользнула под футболку, обжигая холодом. Солнечные лучи били в окна, освещая комнату и действующих лиц, серебряные волосы превратились в пепел, а малая часть искренности Якова накинула маску. Ловкие пальцы пробежались по боку, вызывая вздрагивание. В агатах пробежалось садистское удовольствие, а ухмылка приобрела чертовский вид. Блять. Пальцы продолжили скользить, заставляя пытаться вырваться. Смех исходил против воли, пока мои попытки были направлены на то, чтобы выбраться. — Н-нет… Стой. — Прерываясь на смех, вторил я, надеясь на прекращение пытки. Смеяться становилось уже слегка болезненно, а вырваться не получалось. — Вс-ё проп-пустим. — Пытаясь найти причину для спасения, сказал я, но это не помогало. Пальцы, едва касаясь, скользили по боку, заставляя извиваться. — Неужели мистера Немо это беспокоит? — Надменно произнес Яков, радуясь производимому эффекту. — Нуу… Яко-ов. — Без возможности остановить смех, продолжал я. — Я больше так… не. Буду. — Задыхаясь, проговорил, ища хоть каплю надежды на спасение в черных агатах. — Правда? — Сыграв удивление, произнес парень, на секунду замерев и начиная дальше играть пальцами по тонкой коже ребер. — Нет. — На выкрике от смеха ответил я, пытаясь отодвинуться, что было безрезультатно. На тонких губах показалась детская улыбка. Та самая довольная и искренняя. Хоть и на пару мгновений, но она согрела душу, настраивая на положительный лад. — Ладно, шпион, за честность, так и быть, отложим пытку до вечера. — Яков отстранился, поднимаясь с кровати. Растирая кисти, я заметил пару алых разводов. Кровь. Не моя. — Яков, — В более серьезном, но тихом тоне произнес я, переводя взгляд с черных агатов на ладонь, замечая царапины. Яков уловил мою интонацию, посмотрев на руки, но следом вернул насмешливость и пожав плечами, направился из комнаты. Вопрос, когда. Когда и почему? Я, пытаясь отдышаться, откинулся на кровать, смотря в потолок. После такого пробуждения спать не хотелось. Приближающееся лето все больше напоминало о себе, буквально превращая май в свою составляющую, погода в последние дни была хоть и изредка дождливой, но жаркой. Поэтому сейчас из открытого нараспашку окна исходил свежий воздух, избавляющий комнату от духоты. Неторопливо поднялся, разрывая связь с теплым одеялом и мягкой постелью, и направился на кухню, ощущая запах сигарет. Яков действительно уже привычно устроился на подоконнике, раскрыв кухонное окно. Ладони оставались свободными от перчаток и отмыты от своего недавнего вида. Футболку он также надевать не стал. — А я уж надеялся получить завтрак в постель. — С ложным разочарованием проговорил я, заходя на кухню. Черные агаты окинули меня самодовольным взглядом, пока пальцы притянули сигарету к тонким губам. — Не все надежды оправдываются, шпион. — Сделав затяжку и выдохнув сизый дым в окно, ответил мужчина. — Вот я тебе тоже самое вечером скажу. — Подходя к столешнице, выпалил я, осознавая сказанное только после. Замер, поворачиваясь к усмехнувшемуся Якову, болтающему ногой, свисающей с подоконника. Он затянулся и, выдохнув сигаретный дым, потушил бычок о пепельницу. Все во мне уже готовилось к подколкам на эту тему. — Не-е-т, Немо. — С излишним спокойствием протянул мужчина, вставая на пол и делая ко мне шаги. В черных агатах играли дьяволята, а на лице была царская усмешка. Гордая осанка в этот момент открыто кричала, что о своих словах я жалеть точно буду. Сердце нервно постукивало, Яков подошел ближе и расположил ладони на столешницу, по бокам от меня, заставляя вжаться. Горячее тело притягивало взгляд, но я твердо держал его на черных агатах. — Скажешь ты мне вечером совершенно другое. — Также неторопливо и властно проговорил Яков, сохраняя на своих губах изящную усмешку. Я недовольно смотрел на ухмыляющегося мужчину, заставляющего меня желать провалиться под землю. — К примеру? — Спросил, подавляя ненужное смущение. Приподнял подбородок, не желая показывать стеснительность. Плевать на горящие щеки, я не буду вести себя с ним как стыдливая девица. Мужчина усмехнулся и склонился к моему уху, опаляя его дыханием, вкалывающим в мою кожу много маленьких иголок. — К примеру «Яков, ты самый добрый, хороший и дружелюбный человек в мире». — Интимность момента разбилась о прорвавшийся смех. Яков отстранился от моей шеи и с самодовольством смотрел, как я, едва сдерживаясь, прикрыл рот ладонью. Следом мужчина закатил глаза, отстраняясь. — Я тебе серьезно говорю, шпион. — Произнес Яков, садясь за стол, кладя ладонь на спинку стула и смотря на меня. — Я ни за что так не скажу. — Ответил, подходя к холодильнику и открывая его в поисках того, что бы приготовить. — Поживем, увидим. — Отрезал мужчина с слишком уверенным тоном. Где-то в глубине появилось сомнение, что Яков может и не шутить, но я его старательно подавил. Не может такого быть. Он просто шутит. Неторопливо позавтракав и чуть повалявшись, мы все же начали собираться. Отрыв где-то в глубине шкафа черную толстовку, надел вместе с серыми джинсами, ощущая аромат сигарет и кофе, который еле слышался. Почти выветрился. В карман джинсов убрал полученный подарок. Яков явно не прогадал с выбором, так как мои походы в книжный и заканчиваются длинным чеком с убивающей мой кошелек суммой. А из-за того, что приходится откладывать на желаемую мечту, то оставшаяся часть средств идет на выживание. Именно выживание, а не существование. Поэтому в книжном я не был давно. Дверь в спальню открылась, и в дверном проеме появилась пепельная макушка. Взгляд мужчины скользил по мне, задерживаясь на толстовке. Сам он уже давно был одет, не имея проблем с поиском одежды. Свободная черная рубашка с коротким рукавом, найденная опять-таки в моем шкафу, заставляет задуматься над тем, сколько этот гад перевез ко мне одежды. На самом деле ее не так уж и много, но это не значит, что он не притащит что-то еще. — Не говори, что ты собирался полчаса только для этого. — Махнул рукой на толстовку мужчина, играя презрение. — Для этого. — С небольшим недовольством ответил я на ехидство в черных агатах. По взгляду и самодовольной улыбке мужчины можно понять, что на самом деле ему понравилось, но любовь к езде по моим нервным клеткам играет ярче искренности. — Не нравится, могу снять. Яков усмехнулся и неторопливо подошел ко мне, обнимая со спины. Горячее дыхание щекотало шею, а чертовский взгляд вызывал недоверие. Ладони полезли под толстовку. — Эй! — Кладя руки на чужие, останавливая, с негодованием посмотрел на мужчину, только этого и ожидавшегося. — Я всего лишь хочу помочь снять. — С плутовской улыбкой негромко проговорил Яков, проводя холодными пальцами по коже ребер, вызывая мурашки. Ладони уже были окутаны в черную ткань, делая их более морозными. Пальцы скользнули, едва касаясь, заставляя сделать судорожный вздох. — Значит, тебе не нравится? — Вымолвил я, поворачиваясь лицом к мужчине, который не стал выпускать меня из хватки, держа при себе. Агаты внимательно изучали мое лицо, но продолжали сохранять насмешливость. — Ничто не помешает тебе ее надеть потом, мистер шпион. — По-кошачьи протянул Яков, склонив голову. — Извращенец. — Ухмылка тонких губ стала более широкой и садистской. — Я ничего пока плохого не сделал. — Ключевое слово — пока. — Отрезал я и закатил глаза, выбираясь из чужой хватки. Яков все также не отрывал от меня взгляда, довольствуясь или своими навыками раздражать, или моим негодованием. — Верно, шпион. — Ответил он с малой долей насмешки, пока ладонь нагло потрепала волосы, лохматя. Кинув на уходящего мужчину гневный взгляд, пошел следом. Поездка прошла весьма быстро. Зайдя в книжный, сразу поймал желание исследовать большую часть высоких деревянных шкафов, забитых доверху. Огромный магазин, имеющий несколько комнат, заставленных огромными полками по стене. И все качественно рассортировано. Внутри что-то радостно кричит «Я в раю!», пока я стараюсь сохранять внешнее спокойствие. Яков только окинул сей шедевр взглядом и поморщился. Кажется, моего восторга он не разделил. Через час я даже понял почему. — Ну поехали уже. — Именно это мне приходится выслушивать на протяжении десяти минут. Замученный голос над душой только сбивал с мыслей и изучения предоставленных вариантов. Яков уже даже телефон убрал, ходя за мной по пятам и жалуясь на длительность нашего местонахождения здесь. — Я не могу выбрать! — Обернулся к заскучавшему мужчине, держа стопку из шести книг в руке, прижав их к телу. Седьмая была в другой ладони. Она под сомнением. Яков поднял на меня усталый взгляд, пару секунд посмотрев на книги. — Немо, там пять тысяч. Ты можешь взять их все! — Поясняя будто ребенку, с открытым недовольством проговорил мужчина. Телефон снова играл в его руке, но не для использования. — Если бы! Одна из них на полторы! — Чуть взмахнув седьмой книжкой, с возмущением ответил я. Брови мужчины слегка приподнялись, и Яков с неким пренебрежительным удивлением посмотрел на товары. — За что? — Что «за что»? — Не понял я, глядя на мужчину. Черные агаты с безразличием осмотрели полки с шкафами, заполненными различным, и вернулись ко мне. — За что такая цена? За напечатанные слова и картинки? — Предвзято спросил он, смотря на меня и крутя телефон в руке. Я набрал воздуха в легкие, чтобы начать протестовать. — Это не только слова и картинки! Это знания, история, опыт. — Начал я, но увидел только полное равнодушие на свои слова. Объяснять это Якову бесполезно, поэтому перешел к главному аргументу. — И вообще, ты сам вчера читал. — Хорошо, если я это оплачу, мы свалим сейчас? — Закатив глаза на мой упрек, лениво проговорил мужчина. Я невольно замер, ощущая неловкость. Он не только сделал дорогой подарок, так ему еще из-за него пришлось доплачивать. Сделал приятно, называется. Тело невольно сковало, а я отвел взгляд на книгу в руках. — Не-е-т, — мотнул головой, ощущая на себе взор черных агатов. — Я немного перегнул. — Отставив седьмую книжку обратно, обернулся к мужчине, изучающему меня внимательным взглядом. — Пошли, а то еще застрянем здесь на час. — С большей мягкостью проговорил я, слегка улыбаясь. — Такого я не переживу. — Ответил на мою улыбку Яков, добродушно усмехнувшись, и мы направились к кассе. Так, ладно. У меня закрадывается всего один вопрос. Как часто ездит стрелять Яков?! Хотя нет, следом появляются такие вопросы как: может ли он работать в какой-нибудь группировке или быть мафиози? Как и где он этому научился? Что он принес в жертву ради такого дара? И просто вопрос — как? Отстреляв по мишени, мужчина ловко и механично перезарядил винтовку, обладающую названием какого-то животного. Не единого промаха. Да нет, блять, даже ни одного отклонения от центра мишени. Как?! Положив оружие на лакированный стол, Яков обернулся ко мне, ожидая, когда я подойду попробовать. Полигон располагался в довольно огромной комнате, выполненной в черно-красных тонах. С одной стороны располагались необходимые для стрельбы средства, пока по другой шли мишени. В воздухе ощущается холод и запах металла. — Шпион, ты там уснул? — Облокотившись ладонью на край стола, а вторую уперев в бок, проговорил с ухмылкой мужчина, предварительно стянув очки и наушники. Первые легли на стол, пока вторые гордо висели на чужой шее. В черных агатах, конечно, плескалось удовольствие от моего нескрываемого удивления. — Если вдруг я тебя пристрелю, то это будет чисто случайно. — Пробурчал я, отпихивая свой шок куда подальше и подходя к мужчине. Появившееся во взгляде секундное напряжение также быстро исчезло или стало скрыто. — Слабое оправдание для умышленного убийства. — Выдал Яков, пока я надевал защитные очки. — Так, шпион, с «Сайгой» аккуратно. Не направляем туда — куда не собираемся стрелять. — Ага, ты мне еще здесь лекцию проведи. — Наблюдая продолжающее существовать в агатах самодовольство, пробурчал я, натягивая наушники и отключаясь от мужчины, который только закатил глаза, но отодвинулся в сторону, пропуская. Я подошел, рассматривая черную винтовку. Так, возникал вопрос, а что делать. Возможно, стоило все же немного послушать Якова, несмотря на ехидство и бесящую ухмылку. Оглянулся на мужчину, но отвел взгляд, поймав привычный насмешливый. В крови слегка заиграл адреналин, пока рука осторожно подняла огнестрельное, ощущая тяжесть металла. Следом помедлил, но начал прицеливаться, готовясь к выстрелу. Всего лишь выстрелить и попасть в ту белую мишень. Не должно быть чего-то сложного. Тихо выдохнул, целясь. На плечи аккуратно легли холодные ладони, но все равно заставили слегка вздрогнуть. Я обернулся к Якову, стараясь сохранить положение винтовки, не размахивая ею. Мужчина с привычной издевкой, но в более мягкой форме, глянул на меня, но следом переключился на мои руки. Одетые ладони поправляли, ставя их в нужное положение. Запах сигарет попал в нос, заставляя почему-то закусить губу. Приложив щеку к прикладу, выпустил из легких весь воздух, чтобы не тряслись руки, поверх которых лежали чужие, контролируя процесс. Дыхание опаляло кожу, отвлекая. Интересно, Яков догадывается, что он явно не помогает? Нажал на спусковой крючок, и ощутил в руках небольшую отдачу от произошедшего выстрела. Спустя еще пару выстрелов Яков аккуратно отодвинулся, становясь где-то позади. Руки уже более твердо держали винтовку, а внутри появился интерес, горя небольшим огоньком. Затягивало все больше. Зубы закусили нижнюю губу, пока уголки губ приподнимались от азартного удовольствия. А это расслабляет. Подъехав к дому, положил ладонь на ручку двери, медля. Нужно было идти через полтора часа на смену, пока мужчина направлялся на гонки. Учитывая мою студенческую зарплату со стипендией и его получку, можно сделать вывод, что большие деньги зарабатываются не великим и упорным трудом, а… страстью и любовью к делу? За все время заездов постоянно подмечал пылающие агаты, сосредоточенные на дороге, уверенные движения одетых ладоней, пальцы которых в предвкушении тарабанят по кожаному рулю в ожидании старта, и этот победный, вызывающий мурашки, охотничий взгляд, проявляющийся всю поездку. Назвать это как-то иначе, чем страсть я не могу. Некоторые люди могут использовать для обозначения слова «призвание» и «предназначение», но свою жизнь мы строим сами, спасибо одной пепельноволосой морде за это открытие, поэтому это страсть. Животная и дикая. Яков обернулся ко мне, чуть склонив вбок голову, кладя локоть на темный подлокотник между креслами, пока заходящее солнце, расположенное за серой макушкой, окрашивало волосы в слегка красноватый, рыжеватый, оттенок. Черные агаты будто разглядывали меня. Почему-то стало неловко, а на душе заскребли кошки. Дамоклов меч, в виде заканчивающегося срока радости, висел над головой и не раз напоминал о себе. Нижняя губа стала невольно поджата, а взор на секунду ушел в сторону квартиры. Нужно будет отдать Якову его вещи в ближайшее время. Вернувшись взглядом к мужчине, подметил привычный анализирующий взор. Он подметил мою отключку. Ладонь легла на бледную щеку, оглаживая скулу. Неторопливо подался вперед, примыкая к тонким губам, наслаждаясь уходящим мгновеньем. Пару секунд Яков не отвечал, вероятно, все еще размышляя над моим поведением, но следом перенял инициативу, вплетая ладонь в мои волосы и углубляя поцелуй. По коже проходила слабая приятная дрожь, а глаза почему-то пощипывало. Холодная кожа под ладонью постепенно согревалась, а от привычно ледяных губ уже исходило тепло. Прикрыв глаза, вдыхал горьковатый аромат сигарет, смешанный с кофейным запахом. Хоть в мыслях бардак, но на душе в эту секунду тихо, спокойно и комфортно. Никакого шторма, сплошная гладь. Озаряемая багрово-рыжим солнцем машина стала уютным уголком. Единственным в этом мире. Отстранившись, посмотрел на Якова, пока на губах всплывала невольная слабая улыбка. Просто так. Без причины. Агаты сохранили свою внимательность, хоть насмешливость ее и скрыла. Вроде все хорошо, а вроде хочется лезть на стену. — Завтра приедешь? — Негромко спросил я, возвращая ладонь на ручку двери. Пальцы одетых в черное ладоней тарабанили по кожаному рулю, а на тонких губах появилась ухмылка, предвещающая не самый добрый ответ. — А ты сегодня меня уже не ждешь? — Пленяющие глаза сощурились в хитром прищуре. Я слегка опешив смотрел на мужчину, не веря, что услышал правильно. — Приедешь? — Заключил, смотря, как в агатах поблескивает что-то не внушающее доверие. Такой же взгляд я видел не раз, последний был сегодня утром. — Ну да, у тебя же явно найдется, что мне сказать. — Протянул Яков, откидываясь на спинку сидения и глядя на меня. Я недоуменно посмотрел на него, начиная сомневаться во всем. Слова вызвали секундный страх, кидая догадку, что он знает о запланированном, уже почти истекшем сроке. Но она также быстро пропала после осознания нелогичности. Он никак не мог знать. Да и узнай Яков об этом, ему будет плевать и, переспав со мной, он также беспечно свалит. Хотя может оскорбиться и уйти раньше. Исход все равно один, как не старайся. Одетая ладонь потрепала по макушке и следом махнула, выгоняя из машины. Закатив глаза, забрал покупки и направился к квартире, не оборачиваясь на уезжающий серебристый спорткар. Наконец поднявшись по лестнице, тяжело выдохнул, желая упасть и уснуть прямо здесь. Дойдя до квартиры, вытащил ключи и вставил в замок, проворачивая. Смена сегодня выдалась отвратительной. Уйма детей, подростков, носящихся по кафе, и пожилые личности, требующие изысканные блюда, критикующие меню и любящие поболтать. Замок тихо щелкнул, поддаваясь. Чтобы я еще в субботу пошел на смену, ни за что. Открыв дверь, зашел внутрь, включая свет. Быстро снимая кроссовки, прошел в спальню, натыкаясь на пепельную макушку в дверном проеме. Надо же, действительно пришел. Выданный когда-то давно дубликат ключей все же пригодился. На тонких губах расползлась ухмылка, пока мужчина сделал шаг назад, пропуская в светлую комнату. Горела только расположенная на тумбе лампа, разбавляющая полумрак, и лежащий рядом с ней телефон. В огромных окнах красовалась луна, разбавляющая сапфировое небо своей бледностью. Проникающий ветерок слабо колыхал тюль. Кровать с привлекательными белыми подушками и мягким матрасом вызывали желание завалиться спать. Царящий в комнате аромат сигарет и кофе только больше расслаблял, усиливая желание. — Что, мистер шпион, неудачный день? — Проговорил мужчина, только больше ухмыляясь. Подозрительное поведение вызывало сомнения, но такое поведение почти всегда. Должен уже привыкнуть. Пройдя к шкафу, открыл, начиная расстегивать рубашку. Поглядевший на мои действия Яков бессовестно подошел, принимаясь расстегивать самостоятельно. — Невыносимый. Это был какой-то кошмар. — Замучено проговорил я, не пытаясь как-то противиться действиям. Взгляд скользил по комнате в надежде подметить какие-либо детали, но ничего. — Согласен, часовая ходьба по магазину действительна невыносима. — Гнул свою линию мужчина, пока одетые ладони неторопливо расстегивали рубашку. Губы сохраняли насмешку, как и голос. — Ага, как и твои жалобы по этому поводу. — С недовольством пробурчал, отодвигая чужие руки, но они не поддались, продолжая действие. Слегка выдохнул, поднимая взгляд на Якова. Черные глаза отражали свет лампы, отказываясь принимать что-то светлое, пока синяки под ними привычно располагались на своем месте. Я пару раз видел Якова спящим, но и то, сон был довольно чутким и при любом движении прерывался. Сколько он, вообще, спит? — Тогда буду жаловаться чаще. — Протянул мужчина, заканчивая с рубашкой. Руки перешли на пряжку ремня, заставляя положить свои ладони на них, останавливая. Надеясь, что не вспыхнули щеки, с легкой растерянностью смотрел на мужчину. Агаты поднялись ко мне, блистая самодовольством. — Что-то не так? — Спросил Яков, усмехаясь. Такой напор поражал, заставляя думать, что он задумал. Пряжка ремня щелкнула, пока я не отрывался от хитрых глаз. Поняв, что говорить что-либо еще я больше не буду, мужчина примкнул к моей шее, покусывая. Ладони вцепились в черную футболку, притягивая к себе еще сильней. Мысли быстро разбежались, а по телу прошлась дрожь от обжигающего кожу дыхания. Сделав пару шагов к кровати, рухнул спиной на мягкий матрас, пока мужчина навис сверху. Агаты все еще злодейски блистали, отражая свет лампы, пока он по-свойски устроился на моих бедрах, проводя пальцами по грудной клетке, рассматривая. Ладони легли на чужую талию, слегка сжимая. — Помнишь, ты мне должен кое-что сказать. — Протянул Яков, лениво созерцая меня секундным взглядом и возвращая его обратно к моему телу. Что он…? — Что именно? — Спросил я, смотря, как мужчина зубами стягивает перчатку, пока вторая ладонь проводит большим пальцем по соску, вызывая мурашки. Взгляд на меня не поднимали. Яков будто изучал глазами, ища что-то или решая. Послышался тихий смешок. — Что я самый добрый, хороший и дружелюбный человек в мире. — Без какого-либо стеснения протянул Яков, откинув перчатку и приложил к коже ребер ледяную ладонь, едва касаясь. Судорожно вдохнув от неожиданного холода, поймал взглядом появившуюся ухмылку. — Я говорил, что так врать я никогда не буду. — Ответил, ощущая, как морозные пальцы неторопливо проходили по ребрам. Запустив ладони под черную футболку, поймал взор черных агатов. Мужчина, пару секунд посмотрев на меня, поднялся с места и подошел к тумбочке, открывая ящик. Я приподнялся на локти, наблюдая и пытаясь догадаться, чего он хочет сделать. Одетая ладонь вытащила… наручники? Так, он слишком много вещей ко мне перевез! Хищный взгляд обратился в мою сторону, а светлые губы озарила усмешка после моего шока. Мужчина также молча и неторопливо уселся на место, собирая мои запястья вместе и размещая над головой. Почему-то в груди сердце начало стучать яростней, будто от страха. Принимая данные условия, и все еще недоумевая, когда он их успел притащить, наблюдал за мужчиной, застегивающим наручники, продетые через изголовье койки. Королевский взгляд опустился на меня, будто предвещая казнь. Я сглотнул вязкую слюну, смотря, как ладони вернулись к моей грудной клетке, проводя с небольшим давлением. Губы легли на шею, не тратя время на ласки, и принялись прикусывать кожу, создавая багрово-синеватый отпечаток. Руки дернулись, шумя цепью наручников, а зубы стиснулись от слишком сильного укуса, вырвавшего порывистый выдох. Мужчина, стянув вторую перчатку, отодвинулся и развел согнутые в коленях ноги, жадно прикасаясь губами к нижней части живота. Ладони начали расправляться с молнией тесных джинсов. Пара пуговиц расстегнутой рубашки вдавливались в спину, вызывая дискомфорт, но еще один укус, заставившийся дернуться, перенял все внимание. Наручники начинали натирать запястья, грозясь оставить красноватые следы на долгое время. Мужчина стянул с себя футболку, привлекая взор и заставляя закусить губу. Взгляд скользил по горячему телу, запечатлевая в памяти каждый изгиб, видимый в полумраке спальни. Футболка отлетела на темный пол. Револьвер же располагался на второй тумбочке. Приносимая свежесть с приоткрытого окна остужала легкие за счет глубокого дыхания ртом, из которого периодически выходили невольные стоны. Грудная клетка работала с большим усердием, принимая спасительный воздух, пока разогревшаяся ладонь проникла под белье, проводя пальцем, практически не касаясь. Выгнув спину, подался навстречу, но рука также быстро выскользнула, заставляя с недовольством посмотреть на Якова, игнорируя пылающие щеки. Ехидный взгляд, совмещенный с нарисовавшейся ухмылкой, бесил еще больше. — Мистер шпион, вы не хотите мне ничего сказать? — Склонив вбок голову, протянул мужчина, с самодовольством разглядывая меня. Осознание пробежало в голове, объясняя причину такого поведения. И, твою мать, мои руки уже связаны и выйти без проблем из этой ситуации не удастся. Яков понял, что до меня дошла его задумка и надменно-предвкушающая улыбка играла на очерченных губах. — Ты не посмеешь! — Больше с растерянностью, чем с негодованием проговорил я, дергая запястьями, слыша, как звенит цепь наручников. Яков пожал плечами, разведя руки. — Так скажешь? — Все также расслабленно спросил мужчина, пока ладони огладили внутреннюю поверхность бедра сквозь джинсы. — Ты невозможен. — Раздраженно выдохнул я, откидываясь на подушку головой. Пуговицы рубашки все также впивались в спину, вынуждая попробовать лечь более удобно, но это не вышло. Яков усмехнулся, а ладони с бедер перешли к ширинке брюк. Одна из них скользнула обратно в трусы, неспешно оглаживая член. Я тихо проскулил, подавляя пытающийся сойти с языка стон и желание толкнуться в руку. — Сладкий, я все еще жду. — Спокойно, будто он вообще не причастен к моим страданиям, произнес Яков. Хотелось. Невероятно хотелось ощущать, как мужчина беспощадно втрахивается в меня, сжимая до боли ребра. Разыгравшееся возбуждение продолжало рисовать желанное, делая мыслительный процесс невозможным. — Я не буду это говорить! — С отчаянием в голосе, срываясь на громкий стон из-за сжавшей член руки, крикнул я, не собираясь даже смотреть на своего мучителя. Якова только позабавила моя реакция, вызвавшая смешок. Большой палец огладил член, заставляя стиснуть ноги, чтобы прекратить пытку, но мужчина этого не позволил, раздвинув их обратно. — Немо, Немо, Немо, — мелодично проговорил Яков, вытаскивая ладонь из белья. Он отстранился и начал подниматься с кровати. Я немного удивленно посмотрел на вставшего мужчину, который подметил мой взгляд и нарисовал ухмылку. Он же не может просто выйти? Хлопнувшая за мужчиной дверь разуверила. Я дернул наручниками, не веря в произошедшее. Слегка приподнявшись, чтобы сесть, посмотрел на покрасневшие запястья, размышляя. Глаза смотрели на ближайшие места, где может лежать ключ. Он же не оставил бы меня без него, верно? Хотя сейчас ему ничего не помешало просто бросить меня здесь. На тумбочках кроме револьвера, телефона да лампы ничего не было. Может, под подушками? Игнорируя звенящую цепь и режущие кожу наручники, попробовал поднять подушку. Дверь открылась, привлекая внимание. Яков усмехнулся, видя мои действия по самоспасению. Я рухнул обратно, смиряясь со своей судьбой. Подмеченный в оголенной ладони объект заставил пожалеть о таком решении. Пройдя к кровати и поставив формочку для льда на тумбочку, мужчина достал кубик, и вернулся на место, располагаясь между моих ног. На тонких губах играла ухмылка, а в агатах плескалось теперь объяснимое предвкушение. Я нервно сглотнул, смотря на кусок льда в ладони, специально выставленной на обозрение, пока локоть расположился на моем колене. Да ладно, он же не будет… — Ну что, мистер шпион, все еще не желаете говорить? — С легким настроем протянул Яков, поглощая меня взглядом. Я с презрением посмотрел на мужчину, не собираясь уступать. — Желаю сказать только, что жалею, что не оставил тебя вчера на коврике. — Проворчал я, досадуя от обстановки. Вместо хорошего секса я получаю роль подопытного кролика, хороший поворот судьбы, ничего не скажешь. — Хочешь, чтобы я принес воск? — Холодным тоном спросил Яков, заставляя потерянно глянуть на него. Нет, на губах гуляла легкая ухмылка. Он нагло играл на моей доверчивости, шокируя с каждым разом все больше. И мне это нравилось. — Нет. — Выпалил я и вздрогнул, когда ребер коснулся мокрый лед, вызывающий дрожь, прошедшую по всему телу. Изо рта вырвался ни то писк, ни то краткий вскрик, вызывающий только больше удовольствия в агатах. Яков подобрал кусочек льда губами и, нависнув надо мной, переложил его на ключицу, проводя по появившимся бордовым синякам. Тело потрясывало от обжигающего холода, заставляющего рвано дышать. Подхватив кубик льда и вложив его на пару мгновений за щеку, Яков коснулся морозными губами шеи, рядом с ухом, вызывая еще один ряд мурашек. Я негромко выдохнул, слегка сжимаясь от пьянящих ощущений. Слабый стон также вырвался из горла, когда губы коснулись моих, даря холод. Аромат сигарет и кофе заполнял легкие, замерзающие от сносящих голову действий мужчины. Во рту появился тающий кусочек льда, ярко разнящийся с обыденной обстановкой. Холодный язык также смело проходил по привычной территории, остужая. Тело будто горело от такого контраста. Я выгнулся, тихо простонав в порочные губы, желая притянуть мужчину еще ближе, но этому мешали натирающие запястья наручники. Яков чуть отстранился, но не перестал нависать надо мной, убрав лед к себе за щеку. Растрепанные пепельные волосы чуть закрывали смотрящие на меня черные агаты. — Все еще не скажешь? — Восстанавливая дыхания, спросил мужчина, закусывая нижнюю губу. Почему-то захотелось улыбнуться, и на мое действие Яков бессовестно скинул кубик льда на грудную клетку, заставляя вздрогнуть. — Немо, я не продолжу, пока это не услышу. — Ответил мужчина, вновь возвращая свой взгляд ко мне. — Хорошо, ты самый добрый, самый хороший, самый дружелюбный и самый холодно-горячий человек в мире. — Высказал я, давя улыбку и чувство неловкости от проговаривания этого. — Последнее кажется лишним. — Проговорил Яков, быстро коснувшись моих губ и вновь отстранившись. — Ну должен я разбавить ложь правдой, чтобы она не выглядела так очевидно. — Улыбнулся я, тянясь к пленительным губам. Однако Яков не позволил, слегка отодвинувшись. — А также я жду извинения. — С деловым тоном протянул мужчина, изображая обиду. — За что? — За «удовлетворительно». — Выделив слово пренебрежительным тоном, произнес он и следом с легким прищуром посмотрел на меня. Бедро коснулось паха, вырывая невольный стон, пришедший прямо в бледные губы. — Хорошо, я извиняюсь за одну ложь, и говорю другую. Все? Теперь ты перестанешь издеваться? — Больше жалобно, чем насмешливо проговорил я, наблюдая, как Яков закатывает на это глаза. — Не перестану никогда. — Проговорил он и вернулся к моим губам, ненасытно целуя. Тело расслабилось в его руках, несмотря на тающий кубик льда на грудной клетке. Вода постепенно стекала на простынь, оставляя холодное пятно. Как мы потом будем спать, сознание не волновало.