***
Марк откровенно скучал. Полина уехала в Артек, оставив его в одиночестве на целый месяц. Весна только начиналась, таял снег, образовывая кашицу на остатках льда, делая их еще более опасными. Ребята забросили собрания — у всех были свои дела, уроки и секции. Некоторые, веяниями весны, обзавелись вторыми половинками, и Марка сильно удивлял этот факт. Точнее удивляло то, что все сошлись примерно в одно время. И начали шутить над Марком за отсутствие девушки, даже не подозревая, что отношения у него тоже есть. Но вариант рассказать им все даже не рассматривался — безобидные шутки точно перекочуют в издевательства. Была и еще одна проблема. Проблемой это назвать сложно, скорее непонятки. Их общение с Милошем в интернете никак не изменилось. Конечно, иногда они писали приятные слова, говорили комплименты и, конечно, общаться стали чаще, потому что с появлением телефона и мобильного интернета пропала необходимость подстраиваться под возможность включить компьютер. И все-таки, их общение напоминало не общение парочки, а общение двух девочек-подружек. Переписки о том, что происходит, обсуждение новостей, фильмов и иногда слова о красоте. И, конечно, о том, что они друг другу дороги. И больше ничего. Ничего особенного. Хотелось скорее лето. Не было вопросов о том, куда идти после девятого класса, потому что Марк точно идет в десятый. А вот Милош метался от обычной школы до хореографического колледжа, не зная, что все-таки лучше. Так уж совпало, что в Польше выбор дальнейшего пути образования происходит на год раньше, поэтому оба варились в этой суете выбора. А в Москве, как и в Варшаве, выбор огромный. Марк, да и остальные, иногда завидовал регионам, потому что там меньше вариантов различных учебных заведений. Девочки, которые то сидели вместе, то по очереди подсаживались к Марку, тоже были лишены довольствия думать о дальнейшем образовании, потому что все трое оставались в школе. И даже именно в этой. Полина вернулась уже после каникул, и озаботилась наконец своим зрением. Определившись в начале смены в первую группу здоровья без ограничений, Полина все время пыталась выжить, не надев очки. Конечно, уже привычно было передвигаться по родному городу и всматриваться в доску с конкретного расстояния, но гораздо легче жить, когда все четко видишь. И ей прописали очки. Ими стал пользоваться и Марк. Не смотря на то, что голова кружилась от неправильной центровки, парню гораздо легче стало переписывать текст с доски. И, конечно, понимать математику. Все еще не идеально, но сильно лучше того, что было. Даже подготовка к более серьезным переводным не смогла ускорить время. Марк с завистью вспоминал прошлый год. Он только пришел в школу после нового года, а она уже закончилась. Спасал Милош. Он все-таки выбрал колледж, как Марк ему советовал. А советовал потому, что если танцы действительно являются делом всей жизни, то нужно посвятить им всю жизнь. А еще и потому, что оценки по некоторым предметам, которых в колледже не будет, у Милоша выходили крайне неприятные. Ну, или Марку так казалось. А еще младший боялся не поступить. В его школе с уклоном в искусство было много музыкантов, художников и танцоров. С последними Милош занимался с самого поступления и точно знал иерархию в их классе. А она была прямо пропорциональна тому, насколько хорошо ты танцуешь. Милош не был на самом верху. Но и к середине не приближался. Скорее держался в «высшей четверти». А боится потому, что все, кто выше по иерархии тоже поступают в колледж. Не только в этот, но подобное мало успокаивало. Марк старался его поддерживать. Изо всех сил старался. Смотрел каждое присланное видео, поддерживал и успокаивал, когда того от усталости и перенапряжения сдавали нервы. Но Милош на удивление быстро приходил в себя. Редко когда страдал больше получаса, опять принимаясь за учебу или за какие угодно свои дела. Он даже Марку умудрялся помогать, придумывая зарисовки и сюжетный повороты. В один из разговоров они даже своих персонажей придумали, которых Марк позже доработал и даже начал писать их короткую историю, раскрывающую всего год. Марку не нравилось. Но нравилось Милошу, а это главное. Полина же выкладывала работы Марка в интернет. Она не говорила куда, но обещала рассказать, когда Марк станет знаменитым. Но, видимо, потому, что операция хранится в тайне уже полгода, знаменитым Марк так и не стал. Жаль было, конечно, но с другой стороны это значит, что его работы никто не читал. Почему-то этот факт грел душу и наводил на грустные мысли одновременно. Ах, да, они с Милошем писали стихи. Сначала короткие четверостишия, которые Марк хранил на бумажных стикерах на мониторе. Потом уже в несколько таких. Эти он складывал в ту самую папку, которую теперь лучше прятал. Даже начали поэму, правда от поэмы осталось две главы, похороненные все в той же папке. Переводные оказались не такими сложными, как про них говорили. Хотя после написания каждой добрая половина класса уже планировала пересдачи. Марк так хорошо знал материал, или ему просто везло с вариантом — не было возможности узнать. Зато у Милоша все было не очень хорошо. Вместо того, чтобы готовится к своим школьным экзаменам, он готовился к смотру. Пусть не было никаких строгих рамок, Милош, начитавшись ужасов русских балетных училищ, похудел на несколько килограмм, хотя казалось, что уже некуда, каждый день учил теорию, которую давно знал, и постоянно репетировал комбинации. Как Марк впоследствии понял, даже не те, которые понадобятся на смотре. А сам смотр был назначен на июнь. Результаты поступающие узнают не сразу, потому что желающих много, а значит детей смотрят в несколько дней. А это значит несколько дней нервов для Милоша. Но Марк все-таки надеялся, что он сможет как-то помочь. Для него июнь был переполнен посиделками за пивом с разным составом некогда дружной компании, что начинало порядком наскучивать. Милош приезжал двадцать шестого. Двадцать пятого он должен был узнать результаты, но чтобы успеть на самолет, надо было пожертвовать посещением колледжа. Туда поехала его мать, а парень, впервые в одиночестве, отправился в аэропорт.Глава 27: Типичное полугодие
10 декабря 2022 г. в 01:01
Примечания:
я воскресла после двух пересдачб за деньб помогите
Лучше был только сон до обеда в кровати лучшего друга, завтрак «прошлогодним» — о чем не забыл пошутить Дима — оливье и неторопливые сборы в аэропорт. Пока Милош складывал в спортивную сумку немногочисленные футболки, Марк ретировался домой принять душ и переодеться. Отец уже не спал и был в странно хорошем настроении. Даже предлагал поесть настойчивее, чем обычно, но отказаться все-таки удалось. Время шло очень медленно. Когда Марк, уже готовый выезжать, вернулся в соседнюю квартиру, было только около двух. Вылет назначен на шесть.
Они еще раз поели, но на этот раз запечённую курицу и недавно сваренные Наташей макароны. Потом в квартире материализовалась Полина, запыхавшаяся и, вроде как, недовольная. Но выпив остатки вчерашней газировки приободрилась и увела парней в комнату для расспросов о том, что успело произойти, пока она была у бабушки.
— Итак, — начала она тоном следователя, — что между вами? — внимательно осмотрела обоих парней, сидящих на заправленной кровати, будто искала улики.
— Ну… — Милош замялся и отвернулся почти на сто восемьдесят градусов от испепеляющего взгляда. — Мы, типа, вместе. — еще больше стушевался и даже покраснел.
— Это правда? — Полина резко повернулась, пристально смотря Марку в глаза. Тот потерялся из диалога еще до его начала, потому сейчас не знал, что нужно отвечать. — Что молчишь? Разыграть меня решили? — не смотря на шуточный тон, Полина не улыбалась и выглядела до крайности серьезно. — Отвечай, тебе говорят!
— Да, правда. — Марк не обнаружил логической цепочки диалога, но ответил так, чтобы Полина перестала давить. Она не перестала. Лишь разместилась вальяжно на кресле, закинув ногу на ногу и скрестив пальцы, продолжая смотреть испепеляюще.
— Ты признался? — все еще докапывалась до Марка, но Милошу от этого спокойнее не стало.
— Да.
— Нормально признался?
— Нормально.
— Он нормально признался? — обращаясь уже к Милошу. Тот вздрогнул и быстро-быстро покачал головой.
Допрос закончился, когда Полина, неожиданно, видимо, для самой себя, отвлеклась на телефон. Вернулась в реальность она уже в абсолютно другом, веселом настроении, и заняла время до выезда рассказами о трех двоюродных младших сестрах, с которыми она провела последние несколько дней. По выражению лица нельзя было понять, понравились ей эти дни, или наоборот стали самыми раздражающими. По ее тону сложно было понять, рада она была или наоборот, выходила из себя от выходок сестер. Марк подумал, что скорее всего она занимала среднюю позицию.
В машине было довольно тесно. Марк и Милош выросли и теперь все трое с трудом помещались на заднем сидении. Спереди сидела Наташа. Раньше она никогда не участвовала в проводах, поэтому выглядело очень необычно. Уже по приезде в аэропорт Марк спросил об этом и выяснил, что она и до этого просила поехать, но только в этот раз Милош дал свое на это согласие. Радовало, что Милош наконец начал ее принимать. С другой стороны, он все еще не называл ее по имени, и, в отличие от других, при объятии держал локти в стороне, совсем слегка касаясь сжатыми в кулак руками Наташиных лопаток. Марка бы подобное абсолютно точно обидело. Даже улыбка Полины искривилась при виде этого, а Наташа, вопреки ожиданиям, отошла от Милоша с улыбкой до ушей, пусть немного грустной из-за момента прощания.
Даже в машине, где, казалось бы, нет смысла притворятся, ее настроение не изменилось. Пока Дима был сосредоточен на вождении, она развлекала Полину и Марка как могла. Переключала песни, разговаривала, задавала вопросы и сама же, иногда, на них отвечала. Уже дома стало тоскливо. И раньше после того, как Милош уезжал, Марк чувствовал некоторую пустоту, но сейчас она будто увеличилась в несколько раз. Отец, пребывая по прежнему в хорошем настроении, занимался уборкой и заставил ему помогать. Зато вечером Марк и парни собрались на каток. На следующий день, как и на несколько следующих. Перебивкой служили редкие встречи с Полиной, перерастающие в прогулку с Кариной и Никой. Это их последний год, когда все трое учатся в одном классе. Хотелось растянуть этот момент. Даже Марку хотелось, потому что неизвестно, из кого будет состоять новый, десятый гуманитарный класс. Последний день каникул традиционно был посвящен празднованию, хотя правильней будет сказать поминкам. А потом началась школа.
Марк будто снял с глаз пелену. Теперь не надо было переживать о том, о чем он думал несколько учебных четвертей. Теперь он заметил, что одноклассницы переписываются друг с другом прямо с телефонов. Даже Полина украсила свой самсунг наклейками, и теперь гордо клала его на парту задней крышкой вверх, демонстрируя еще не облезлые картинки. Теперь голову заняла новая проблема — телефон. Марк знал, что у него есть компьютер. Он в целом выполнял все те функции, которые были нужны. Даже работал значительно быстрее старых компьютеров знакомых, поэтому грехом было жаловаться. Но даже Милош предложил переписываться чаще, используя какое-то приложение. Открыть его на старой нокии не представлялось возможным. Некоторые одноклассники даже списывать с телефонов умудрялись. Скидывали друг другу фотографии, на математике Полина пересылала решения. И только для Марка вынуждена была писать их на отдельном листике.
Состояние отца держалось на уверенно хорошем. Марк все реже выносил бутылки вместе с мусором. В подъезде появилась лампочка, и ее абсолютно точно вкрутил Вадим. Даже забитая антресоль пропала. Пропала в целом. Видимо, ее все-таки разобрали и скрутили, потому что и Марк и отец чуть-чуть не бились о нее головой. Все шло странно-нормально, и это настораживало. Всю жизнь Марк помнил отца, как всегда грустного и почти невидимого человека. Без амбиций и сил. Сейчас все кардинально поменялось. Причиной, видимо, служило новогоднее застолье в компании соседей, но почему оно так повлияло — Марк понятия не имел. Третья четверть шла своим чередом, после школы тренировки чередовались с прогулками и попойками. С февраля карманные деньги стали уходить на сигареты, а после школьный досуг разнообразился походами к соседям. Наташа и Дмитрий стали звать Вадима проводить вместе вечера. Иногда на них присутствовал Марк, который обычно читал что-то из школьной литературы, изредка отвечая на вопросы про школу, оценки, систему образования и интересы современной молодежи.
А седьмое марта началось с отцовского подарка. Это было неожиданно по крайней мере потому, что отец редко дарил что-то большее, чем книги. А еще потому, что подарком был смартфон. Вадим отпросился с работы на первую половину дня, и предложил вместе разобраться с гаджетом вместо школы. Марк согласился лишь на половину, поэтому к третьему уроку шел, гордо подняв голову и бережно держа новенький самсунг в кармане. Отец обещал сходить с салон связи, чтобы поменять тариф, а пока Марк хвастался девочкам своим подарком. Получал поздравления, конечно, тоже. Полина ожидаемо подарила книгу, Карина, собирающаяся также идти в гуманитарный класс, подарила несколько браслетов, некоторые сплетенные вручную. Ника, с которой Марк в последнее время не мог найти общий язык, испекла небольшой тортик, который компания разделила на большой перемене с помощью линейки.
После школы все четверо отправились в кафе. Отец предвидел это заранее, потому выдал достаточную сумму, чтобы накормить четверых голодных девятиклассников. Сидели не очень долго — на завтра, все-таки, много задали, не смотря на субботу. Съели несколько пирожных, попили кофе и коктейли. Кричали на все кафе, иногда вспоминая повод собрания. А после Марка ждала попойка. Друзья собрались на второй квартире Никиты. Благо проставляется не Марк. Забежал домой, попутно забирая сим-карту с обновленным тарифом. Пока шел по дворам, ставил новую симку, чтобы по приходе отложить телефон, окунаясь в атмосферу праздника и выпивки.
Марк не помнил, когда они закончили пить. Но к возвращению домой он был почти трезвым и уверенно держался на ногах. Парни уговаривали остаться на ночь, но Марк очень, очень сильно хотел связаться с Милошем. Настолько, что его не остановило продолжающееся мероприятие. Открыл дверь и застыл, потому что на кухне сидели, разговаривая за чашкой чая, Наташа, Дима и Вадим. Они обернулись, и пара сразу начала вставать, выкрикивая поздравления. Протянули мягкий сверток, и не забыли сказать, что это подарок Милоша. Тоже необычно, потому что они ничего друг другу не дарили. Но радостно от того, что традиции нарушили. Марк вообще не знал, что у него настолько много друзей. Оказавшись в комнате, бумажная обертка сразу попала под ножницы, и перед Марком предстал свитер. Точно такой, в котором Милош уезжал, с неброским узором, но на размер больше. На удивление мысль про излишнюю ванильность была второй. Первой была радость, что теперь у них есть парная одежда.
Натянул свитер прямо на футболку и кинулся к зеркалу. Свитер сидел отлично. Но не как на Милоше. На Марке он смотрелся странно мягко, будто не подходил внешности. К образу Милоша светлый свитер подходил идеально. Будто дополнял и без того мягкий и милый внешний вид. И все равно понравилось. Полина определенно будет смеяться от контраста, Марк то из белого носил разве что рубашку на первое сентября. Но очень тепло и ощущение, будто они с Милошем связаны, не смотря на расстояние в сотни километров. Тщательно осмотрев себя в зеркало, Марк кинулся к компьютеру. Милош, конечно, мог отказаться от звонка, как делал это достаточно часто, но в этот раз ответил сразу. Будто ждал, сидя прямо перед компьютером.
— Привет! — почти выкрикнул Марк, когда на экране появилось изображение Милоша. В том самом свитере.
— Привет! — ответил парень, и улыбнулся, заметив свой подарок. — Как прошел праздник?
— Замечательно. Сходили с девочками в кафе, потом… — Марк запнулся, не решаясь озвучивать реальное название мероприятия, — с парнями отметили, вот домой пришел, а тут подарок от тебя! — Милош улыбнулся еще раз, в смущении пряча лицо рукавами свитера. — А еще мне подарили телефон.
Марк показал телефон в камеру, на что Милош от радости похлопал в ладоши.
— Надо бы тебе вконтакте установить. — говорит Милош, но прерывается. — Но это потом, я же тебя все еще не поздравил.
— Ты мне подарок подарил, этого вполне достаточно. — отвечает Марк, но все равно в предвкушении приближается к монитору.
— В общем, ты мне очень важен. — говорить давалось тяжело. Тяжело было подбирать нужные слова. — И знаешь, ты мне нравишься очень, ну, достаточно долго. И дружим мы уже долго, и даже — замялся, — не переставали общаться, пока я дома, в Польше. Для меня все это очень важно.
— Для меня тоже! — воскликнул Марк, — Ты, наверное, самый близкий из моих друзей. Ну, еще Полина.
— Да! Ну, и, в общем, — опять не могу продумать реплику, — я просто хочу сказать, как ты мне дорог.
Милош засмущался, отвернулся от камеры, из-за плеча посматривая на экран. Марк тупо и счастливо улыбался, не зная, что отвечать на такое. С одной стороны да, хорошо бы ответить тем же. С другой стороны, а вдруг это совсем не то, что Милош хочет услышать? Может вообще не стоит, отвечать, просидев так, улыбаясь друг другу, до самого конца разговора? И так ведь все без слов очевидно. Дальше, по закону жанра, должны появится мысли, Марком названные «я не пидор», но подумать об этом Марк не успел. Дверь распахнулась, и показался отец.
— Разговариваешь? — дети сразу поменяли выражения лиц, Вадим подошел ближе и появился в камере. — Привет, Милош!
— Здравствуйте! — ответил младший, но стушевался, замечая на Марке наушники.
— Он говорит здравствуйте. — передает старший, и отец улыбается.
— Мы с Наташей и Дмитрием, — он почти всегда произносил их имена так — полное и сокращенное, — идем готовить ужин. Подходи через часик. — направляется к выходу, — Милошу удачи!
Марк кивнул и, дождавшись, пока отец уйдет, повернулся к экрану.
— Так, а теперь давай устанавливать тебе ВКонтакте.