***
На следующий день мама и правда позвонила Милошу днем. Они в это время готовили, потому что вечером должен был состояться двойной семейный ужин. Милош с утра был на нервах, не мог спокойно лежать, смотря телевизор, а на кухне все валилось из рук, за что Марк изгнал его ждать готовности макарон и сливочного соуса с грибами за обеденным столом. Марк тогда впервые поговорил с матерью друга. Когда телефон передали ему, женщина сначала задала Марку пару вопросов, касающихся учебы, дел в России и самого Марка, конечно, тоже. А потом сказала, что Милоша взяли. Марк сразу сообразил сделать расстроенное лицо, и когда слезы у Милоша успели появиться, Марк наконец рассказал. Его поцеловали по меньшей мере раз десять, крепко обняли, и весь тот ужин Милош громко разговаривал, много говорил и веселился вместе со всеми. Марку пришлось втянуться. Все таки ничего не изменилось. Они все также проводили девяносто процентов времени в квартире Милоша не смотря на то, что Наташа приходила почти на час раньше Димы. Зато она часто приносила чипсы, газировку и другую вредную еду, готовила ужин и почти никогда не заходила в комнату. Даже Марк перетал этого бояться. Но все еще боялся делать первые шаги, поэтому почти все романтические действия были инициированы Милошем. Почему ему подобное давалось легко Марк даже не пытался предполагать. Тем более он еще помнил, каким был Милош в их первую встречу. Да даже год назад тот вел себя совсем иначе, нежели сейчас. Было бы хорошо, узнай Марк его секрет, но пока не рисковал даже спрашивать. И все-таки ему очень нравилось вместе проводить каждый день. Они расходились разве что минут на пять, когда Марк говорил, что нужно кое-что сделать в квартире, а сам бежал курить на балкон, заедая запах зубной пастой. Ночевали вместе, чередуя квартиры, и никто из взрослых, на удивление, не был против. Марк, по старой памяти, ожидал хоть каких-то упреков, но отца будто подменили с самого нового года. Как долго это будет продолжаться Марк не знал, и очень надеялся, что достаточно долго до окончания школы. Первые две недели они действительно провели именно так, не выходя даже из квартиры. Исключением был, конечно, Марк с походами в ларек. А потом решили все-таки выбираться из дома. И по счастливой случайности начали гулять с Полиной. Девушка вела себя так непринужденно, что казалось, отношения парня с парнем — не редкость. Постоянно спрашивала, почему они не ходят за ручку и не целуются. Оправдываться тем, что они на улице на краю Москвы смысла не было, и, отчасти поэтому, Марк привык. Привык, что можно обнять, чмокнуть в щеку или в губы, взять за руку, но, конечно, при условии, что этого никто не видит. Милош боялся, что гопники подкараулят в подворотне и изобьют, и как бы Марк не обещал от подобного защитить, сам он боялся их не меньше. Тем более, что большинство — его друзья. С одной стороны хорошо — на друзей друзей не лезут, с другой плохо, потому что если увидят — навредят сильнее, чем незнакомцу. Все таки определенность не помешала бы. Ну а самой главной неожиданностью стала свадьба. Никто даже не подозревал, что она будет, тем более так скоро. Когда Наташа и Дима на очередном застолье объявили, что хотят скрепить себя узами брака, Вадим подавился компотом. Быстро, однако, восстановился и принялся расспрашивать обо всем, видом своим показывая неописуемую радость за друзей. Ее назначили на середину августа. Вернее назначена она была давно, пара просто пригласила участников застолья. Все будто в момент закопошились. Сказать, что Марк был рад за своих соседей — не сказать ничего. Не хотелось, конечно, и дальше наблюдать за Милошем, который из сил выбивается, лишь бы показать свое презрение, но зато два любящих человека наконец сойдутся. Если подумать, то не так быстро это и случилось. Помнится, когда Марк и Милош впервые встретились, Милош уже называл Наташу «новой женщиной отца». Подготовка к свадьбе требовала наличия костюма. У Марка он был. Также требовала подарка. Подарок у отца был. Из этого следовало, что к присутствию на свадьбе двое мужчин были полностью готовы. У Милоша не было костюма, и тому приходилось пару раз в неделю разьезжать по магазинам вместе с Наташей и отцом, но каждый раз поездка заканчивалась словами «ой, не успели сегодня за костюмом, ну ничего, в следущий раз». Следующий раз полностью повторял каждый предыдущий. И тем не менее, все остальное время парни проводили вдвоем. Марк даже удивлялся самому себе в том, что почти целое лето обошелся без собраний с друзьями. Курить правда все еще бегал в тайне от Милоша. Думал сначала, что тот подозревает, но младший не спрашивал напрямую, а Марк ему не говорил. К началу августа Марк окончательно понял — что-то не так. Милош уже несколько лет, если Марк помнит верно, не был подавленным и будто бы заранее познавшим неутешительную суть бытия. Марк сначала думал, что ему кажется. Странное поведение началось со дня обьявления свадьбы, и с каждым днем становилось все очевиднее. Сначала он перестал лезть обниматься, затем перестал просить не уходить в соседнюю квартиру, потом вообще оказалось, что инициирование каких-угодно действий осталось на Марке. Тот еще не привык обнимать, а тем более целовать Милоша сам, но очень по этому скучал, потому себя приходилось пересиливать. Но даже так Милош будто не хотел принимать участия, хотя раньше говорил, что ему подобное очень нравится. Марк пытался узнать, что случилось, подбодрить, поддержать, но Милош молчал и не желал исправлять свое же настроение. Без знания о причинах исправлять ситуацию было крайне сложно, а значит вообще не получалось. Младший каждый раз, когда Марк пытался выспросить, смотрел так, будто о чем-то жалел, затем мотал головой и будто прятался в мани-мирок, частично уходя в себя. В день свадьбы почти ничего не изменилось. С самого утра Милош, одетый и обутый, был отправлен в квартиру соседей «чтобы не мешал». Марк заметил, что сегодня Милош выглядит особенно тяжело, но тот все также молчал, не раскрывая тайну. Марку это порядком надоело. Пока он надевал костюм и зачесывал отросшие волосы лаком, Милош ничего не сказал, ни единого слова, хотя Марк был уверен, что тот попытается заполнить молчание. Когда отец Марка заходил проверять, на какой они стадии готовности, парень снова молчал, только кивал головой в ответ. Затем стали ждать выхода, но снова ничего. — Ты стал немым? — бросил Марк и сам ужаснулся от того, каким грозным и злым получился тон голоса. — Почему молчишь, что вообще происходит? Объясни мне, пожалуйста. — тон смягчился и Марк искренне старался не повышать его снова. — Я пока не хочу тебе говорить. — Милош посмотрел ему в глаза и улыбнулся так, будто там что-то дейтсвительно серьезное. — Я расскажу тебе, но просто не сейчас. — Да сколько можно кормить меня твоим «не сейчас»? Ты почти месяц так говоришь, месяц! — сорвался все-таки на крик, даже долго ждать не пришлось. Постарался успокоиться сразу, но в этот раз так быстро не получалось. — Я хочу тебе помочь, я хочу тебя поддержать, я хочу, чтобы все было хорошо, почему ты не хочешь мне довериться? — Я тебе доверяю, — парирует Милош, смелее поднимая на Марка глаза. — мне просто самому тяжело от этого. Я не знаю, как сказать об этом тебе. — Говори как есть. — уже не кричит, но ощущение, будто злость накапливалась внутри уже давно. Марк рукой опирается на стол, краем глаза контролируя то, как Милош сидит на кровати. — Тебе не понравится то, что я скажу… — Милош смущается, но Марк его перебивает — Говори уже! — получается слишком громко, но поведение парнера, вроде как, подобного заслуживает. — Они переезжают, доволен? — кричит Милош в ответ. Оба будто застывают. Злость и обиду Марка как рукой сняло. Так вот, почему Милош не хотел говорить. Так вот почему Дима и Наташа обсуждали то, какой диван лучше и сколько нужно стульев на кухню. Все вдруг встало на свои места. Только куда они собираются? В другой город, в другую страну, может просто в другую часть Москвы? Марк безвольно опускает голову и вздыхает, но не успевает задать вопросы. — Поближе к центру, не все так критично. — Марк облегченно вздыхает. — Но я не приеду зимой, потому что буду мешать с переездом, да и в колледже, все-таки, будут новогодние мерориятия, их желателно посетить, если хочешь завести друзей. — Блять… — все, что Марк смог сказать. Он привык к тому, что они не видятся по пять месяцев, но к тому, что не увидятся почти год готов не был точно. — Это нельзя исправить? — Нет. Старший подошел ближе. Сначала положил руку на светлые волосы, после чего зарылся в них на затылке и притянул к себе парня, обнимая, будто он может пропасть прямо сейчас. Раствориться в воздухе, и никогда больше не дотронуться до Марка. Почему нужно переезжать именно сейчас? У Димы же отличная трехкомнатная квартира. Да, в подъезде не очень приятно находиться, но Марк был готов самостоятельно его отмыть и починить лифт, лишь бы только Милош не переставал приезжать сюда. Вот совсем ведь недавно, меньше трех лет назад Марк встретил странного мальчика, который помогал отцу перевозить вещи в соседнюю квартиру, а уже сейчас их семья отсюда уезжает. — А на летних? Ты же приедешь на летних? — голос дрожал, Марк был готов пустить слезу. Оба застыли в ожидании ответа, но Милош молчал. — Приедешь же, да? — Не знаю, все сложно и… — Приезжай, пожалуйста. — все-таки глаза стали влажными. — Я очень прошу, приезжай. Милош вновь промолчал. Он действительно не знал, приедет ли в следующем году, поэтому изо всех сил старался заполнить память моментами этого лета. Да, оно не было богато на большие события, но оно было почти полностью посвящено Марку. Это важнее. Марк обнимал его одной рукой, второй, видимо, вытирая слёзы, и Милош его прекрасно понимал. Только вот слезы младшего впитывает пиджак. Но тот быстро опомнился и вернулся в изначальное состояние. Только в хорошую его версию, с улыбкой, и начал успокаивать Марка. — Ну, успокаивайся, — всхлип, — все хорошо, мы придумаем что-то, обязательно. — Марк лишь сильнее прижался, продолжая тереть глаза. Милош и сам понимал, что звучит неубедительно. Что могут сделать два школьника с тем, что одного из них не отправят на лето в другую страну? — А эту квартиру они продают? — спросил Марк, стараясь не показывать настроения. Он сам не понимал, почему вдруг так расчувствовался. Новость, конечно, не из приятных, но он не думал, что настолько привязался. — Да. — всхлип Марка. — Но это ничего. Я буду ездить к тебе сюда, ты будешь ко мне. Может, будем оставаться друг у друга. Марк в это не верил. Наверное, он подсознательно хотел страдать, потому заранее планировал, как они будут все реже созваниваться, все реже друг другу писать, пока в конце концов через пару лет не перестанут общаться совсем. Эти мечтания вызывали некую эйфорию от того, что возможно ничего этого не случится и Милош, неожиданно сам для себя, приедет следующим летом. В коридоре зашагали, с каждым разом все громче, явно намереваясь зайти. Как только ручка двери с характерным звуком опустилась, Марк отлетел обратно к столу и отвернулся, окончательно вытирая слезы. Милош сделал тоже самое, оставшись на кровати. — Ну, вы готовы? — отец в слишком хорошем настроении, возможно, даже уже успел выпить стопку «для храбрости». — Да. — отвечает коротко Марк, не рискуя поворачиваться на отца. — Тогда давайте на выход, такси я только что заказал. — отец скрывается в коридоре. — Быстрее. — необычно растягивая последнюю букву. Марк взглянул на друга еще раз. Милош посмотрел в ответ. Две пары заплаканных глаз встретились, и слезы пошли вновь. Марк понимал, что до конца лета еще целых две недели и прощаться пока рано, но все равно не мог остановиться. Когда он последний раз плакал? Год назад, два? Может вообще в детстве, когда отец любил поднимать на него руку в том числе за слезы? Или уже позже, когда он перешел в словестные издевательства, и Марк по ночам плакал в подушку, стараясь не издавать лишних звуков? — Пойдем, надо выходить. — Милош поднимается с кровати и за локоть тянет Марка за собой в коридор. Отец прихорашивается перед зеркалом, и Марк очень надеется, что это его хорошее настроение не позволит хоть как-то наказать сына за слезы.***
В такси ехали молча. Во время мероприятий тоже почти не говорили. Марк бегал покурить за забор, наблюдая, чтобы отец не появился внезапно из-за угла. Милош учавствовал в конкурсах и даже веселился. Вскоре просто подошел к Марку и молча утянул его за собой передавать воздушный шарик различными способами, после чего точно также, молча утянул через второй выход за пределы площадки. — Развеялся? — спрашивает Милош, пока улыбка медленно сходит с лица. — Не особо. — Марк, оказавшись за пределами видимости взрослых на автомате потянулся в карман, но тут же себя одернул. — А ты? — Ну, — протянул, — я, по крайней мере, отвлекся. Оба стояли в молчании, не зная, о чем поговорить теперь. Смеяться с уже напившегося родственника, конечно, можно, но это совсем не подходит настроению. — А может я приеду к тебе? — как только Марку пришла эта идея, он аж подпрыгнул от радости. Конечно, выход же есть! Как ему сразу не пришло это в голову? Все же до элементарности просто.Милош поднял горящие глаза. Он, наверное, тоже о таком не думал. Не вязался все-таки образ Марка и его приезд в Польшу. — Ну, как на это смотришь? — вновь вопрошает старший, на что Милош кидается ему на шею, смазанно касаясь губами лица. — Приезжай. — отстраняется немного, чтобы поцеловать Марка. Они все лето тренировались и теперь оба могла без зазрения совести сказать, что целоваться они умеют. Следующим отстраняется уже Марк, чтобы поцеловать сначала в лоб, а потом в обе щеки, как их фирменная комбинация. — И приеду. Обязательно. — обнимает еще раз, очень крепко, и слышит, что ведущий приглашает всех на банкет. — Может пойдем покушаем? — Давай. И парни вернулись к месту празднования, уже счастливые. Вадим еще не знал, сколько ему придется потратить, а Милош — сколько придется переживать. Да и не до этого было, когда вокруг все веселятся, вспоминают что-то и пытаются засмущать друг друга рассказами о детстве. Почему глава так резко обрывается? Дальше не интересно для простых читателей, но ты все помнишь, верно? Помнишь, что было тогда? Родители твои, отец и мачеха, уехали жить на новую квартиру ближе к центру, оставив тебя в старой, которой пока владели. Ты, конечно, жил там не один. Оставалось всего-ничего времени до конца лета, потому мы круглосуточно целовались, лежали в обнимку и фантазировали, как классно будет жить в одной квартире не какое-то лето, а целый год. А еще ты впервые попробовал алкоголь, помнишь? Я принес домой четыре бутылки пива, обьявив это угощением в честь такого события. Какого события? Свадьбы, поступления, решения вопроса по зимним каникулам? Вот правда не помню, да и какая разница. Тебе не понравилось пиво, не понравился его запах и целоваться со мной не понравилось после него, поэтому я зарекся больше его не пить. До сих пор я ни разу к нему не притронулся, не считая десятого и одиннадцатого класса. Тогда, все-таки, ситуация была иной, ты помнишь. Вот знаешь, я пишу и знаю, что будет дальше. Ты мог предположить, что моя поездка к тебе на родину почти приведет нас к расставанию? Вот я нет, а ты, наверное, это предполагал, но решил пустить ситуацию на самотек? Не оправдывася, я же прав? На самом деле эта ситуация сама по себе была тревожным звоночком. Может, стоило сразу понять, что ничего хорошего из этого не выйдет и закончить? Конечно стоило. Но мы не догадались. Теперь пожинаем плоды***
Милош вздохнул, оставляя записку и переворачивая страницу. Да, Марк оказался прав.