Как скоро ты приедешь вновь?

      Марк проснулся сам, без будильника, как просыпался уже приличное количество времени. Уехать во время учёбы в Польшу было немного опрометчивым решением, потому что Полина передавала о большом количестве контрольных и тестирований, которые Марк будет писать по приезде. Возникала идея остаться до конца учебного года, чтобы летом поехать в Россию вместе. Жаль отец, наверное, будет против. Хотя он сразу согласился отправить Марка в Польшу в середине декабря, может быть будет только рад?       Выходить из квартиры один Марк уже пытался, и ему не понравилось. В магазинах было ничего не понятно. Пусть валюту они поменяли еще в первый день, это совсем не значило, что Марк может без проблем купить себе что-то, потому что он сразу терялся на кассе, забывая как по-английски «i don’t speak polish, speak english please». С одной стороны было обидно, с другой Марк очень надеялся, что весь год будет заниматься и Польским и Английским, чтобы в следующем году блеснуть знаниями перед продавцом в супермаркете у дома.       Милош просил не встречать его из колледжа. Очень сильно просил под предлогом разного времени окончания занятий, мол никогда не угадаешь, но приезжал всегда фиксированно в три часа дня, поэтому Марк не понимал и даже обижался, но не хотел своими обидами портить настроение отдыха. Хотя только Марк отдыхал, Милош и Лена каждое утро рано вставали, завтракали и отправлялись учиться и работать, чтобы вечером поужинать и лечь спать. Марк думал, что когда приедет — будет постоянно находиться с Милошем, однако оказалось, что никто не намерен развлекать его тут.       В таком темпе прошло почти две недели, за которые Марк многое успел понять. Например то, что на звонки Милош не отвечает во время учебы, что вечерами можно прогуляться до магазина, что если приготовить ужин на всех — получишь похвалу. Еще немного узнал о том, что находится рядом с домом. Разные места, в которые можно пойти, переулок, где, судя по новостям, недавно кого-то избили, все напоминало Москву, разве что вывески были другими.       Сегодня по плану было разогреть Милошу обед, а когда он придет — лечь смотреть что-нибудь на телевизоре. Проснулся Марк сегодня рановато, но это даже хорошо, Лена составила ему список продуктов, которые к ее приходу должны быть в холодильнике и оставила деньги на столе, что значило только одно — Марк на сегодня хозяюшка. Правда выбирать продукты, названий которых он не знал, давалось с трудом. Еще сложнее было с теми, которые ему видеть не удалось ни разу в жизни. Пришлось прибегнуть к помощи консультанта и блеснуть английским, который, кстати, оказался слишком плохим, чтобы быть полезным. И все-таки с такой задачей Марк справился. Все еще переживал, что плохо, поэтому остаток времени до прихода Милоша пылесосил и мыл оставленную утром посуду. Тетя Лена должна сказать спасибо.       В 14:55 Марк встал с кровати. Самое время отложить книгу и пойти погреть обед для Милоша, как он делал это обычно. Только вот ни в три, ни через полчаса, ни через час никто не пришел. Может быть он задерживается? Марк не стал звонить первые минут двадцать, а затем названивал с небольшими перерывами, но никто на звонки не ответил. Это по меньшей мере странно, но телефон не выключен, поэтому беспокоиться не о чем, так? Марк так думал, но все равно боялся, будто с Милошем действительно что-то могло случиться. Хотел позвонить Лене, но вспомнил, что даже Милош не звонит ей во время работы. Оставалось только ждать, полчаса назад даже суп помешивать перестал, потому что смысла в этом не было никакого, он бы все равно остыл и скомковался.       Беспокойство отлегло, когда Милош наконец перезвонил. Времени было почти пять, за это время Марк успел столько надумать, что казалось Милош уже никогда не позвонит. Но позвонил, как только Марк ответил, сзади послышались громкие разговоры и смех, но понять, к сожалению, ничего не мог.       — Привет, извини, что не отвечал. У меня занятия были. — Милош, судя по голосу, тоже принимал участие в этом обсуждении.       — Привет, ничего страшного, все в порядке? — Марк действительно беспокоится, но теперь, наверное, стало легче.       — Да, — Милош отвлекается и, видимо, отдаляет телефон, говоря что-то друзьям на польском. — Слушай, там сейчас к маме друзья придут, ты не мог бы погулять где-то?       — Эм, — Марка эта просьба удивила по крайней мере тем, что до конца рабочего дня оставалось слишком много времени. — Могу, а ты?       — А я… — протянул Милош, затем опять сказал что-то на польском, — Я сейчас в магазин сбегаю, продуктов куплю, и придется с ними сидеть. Извини.       — А я могу посидеть в комнате тогда? — неуверенно спросил Марк.       — Нет! — как-то слишком обеспокоено ответил Милош. — Нет, не стоит, лучше погуляй, они не на долго.       — Ну, хорошо, тогда позвонишь? — Марк все еще не уверен, что так и должно быть, но сопротивляться не хочет.       — Отлично, спасибо!       Милош сбрасывает звонок и Марк остаётся в пустой квартире с размышлениями. Зачем, все-таки, Милош об этом попросил. Если это действительно друзья Лены, то Марк, а Милош вместе с ним, спрятались бы в комнате и не выходили бы оттуда, пока мероприятие не закончится. Да и какая взрослым людям разница? Вдруг появилась идея, которая с одной стороны звучала абсурдно, а с другой оправдывала все запреты и несостыковки. Вдруг вся семья стесняется Марка? Ну а что, они все такие светловолосые, красивые, а Марк бритый, нескладный, ни слова по-польски не понимает, почему такого его вообще должны показывать людям? Марк понимал это, но не хотел думать, что это действительно было главной причиной.       Но делать было нечего, пришлось собираться и идти гулять, не зная местности и того, на сколько он вообще уходит из дома. Взял с собой бутерброд, который планировал съесть на лавочке в ближайшем парке, наушники, телефон и сигареты. Единственный плюс был в том, что можно будет покурить без опасения, что его кто-то увидит. На этом плюсы заканчивались, и Марк даже не понимал, плюс это или скорее минус. Надел куртку не застегивая, потому что та, в которой он ходил зимой в России была слишком теплой для Польши. Надел кроссовки, хотя прекрасно знал, что недавно был дождь и они промокнут. Зато удобно будет исследовать местность. Вышел из квартиры и почти впервые воспользовался выданным ему ключом.       Уже на улице понял, что, наверное, рановато вышел, но решил не возвращаться. Все таки приятно иногда погулять одному. Или так казалось, потому что обидно было от такого отношения? Марк дошел до Свентокшинского парка пешком. Не совсем далеко, но расстояние приличное. Хотел присесть на лавочку и насладиться наконец бутербродом, но вокруг гуляло слишком много человек. Не то, чтобы есть бутерброды в Варшаве было запрещено, Марк просто сам привык прятаться по безлюдным дворам и подворотням, потому пошел дальше, и найдя наконец двор с лавочкой, устроился на ней поудобнее, пережевывая перекус.       Марк все еще не понимал, почему все так легко. Ему дали ключи в день прибытия, хотя Лена не знала его ни минуты, не считая нескольких разговоров по телефону. Он мог пользоваться всем, в том числе просить отвезти его куда-то на машине. Он так делал всего раз, как будто проверял функционал, чтобы поесть фастфуда. Мог открывать компьютер и писать там все, что вздумается. Именно благодаря этому Марк начал одну достаточно большую работу. Вдохновение так сказать. А еще Марку иногда поручали ходить за покупками. Парень не был уверен, что все делает правильно, но Лена его хвалила и ставила Милошу в пример. Тот отвечал, что когда они будут жить вместе, Марк будет домохозяйкой. И Марк, и Лена усмехались, а Марк все равно удивлялся, как Милош так может шутить с мамой.       Когда прошло несколько часов бесцельных прогулок по Варшаве, Марк начал сомневаться, а не выгнали ли его с концами? Ведь никто не звонил, не писал, не звал обратно домой. А Марк успел побывать на набережной, в саду, в пекарне, которая, кстати, уже закрывалась и продавала последнюю выпечку по скидке. В кармане как раз завалялось несколько злотых. Марк хотел возвращаться сам, но не хотел получить от Лены или Милоша за то, что помешал собранию, поэтому парень медленно двигался в сторону дома, останавливаясь на каждой скамейке. Хотя Милош не говорил, есть ли здесь комендантский час, время настойчиво близилось к десяти. Марк начинал переживать, не повяжут ли его. Это ведь грозит депортацией, а они еще не отметили новый год. Кстати, надо придумать, что дарить Милошу, осталось ведь всего несколько дней.       Марк уже подходил к дому, собираясь покурить во дворе и все-таки вернуться в квартиру, но телефон в кармане завибрировал. Марк обрадовался, наконец-то его зовут домой, но на экране высветилось имя отца. Парень застыл, не зная, что делать дальше. Зачем ему вообще звонить в другую страну, когда полторы недели от него ни слуху ни духу? Но игнорировать не было сил. В какой-то степени его даже было жаль.       — Привет, Марк? — спрашивает мужчина, будто сомневается, туда ли позвонил.       — Да, привет. — отвечает Марк, усаживаясь на лавку и закуривая. — Что-то случилось?       — Да нет, ничего. Просто поговорить. — оба молчат пару секунд. — Как у вас там?       — Все хорошо, живу, вот гуляю сейчас, потом буду к новому году готовиться. — отвечает Марк, все еще с подозрением относясь к этому разговору.       — Денег хватает? — Марк издает звук согласия. — Ну хорошо. — снова молчат. — У вас новый год празднуют так же, как у нас?       — Наверное, я еще не знаю.       — Ну ладно.       Воцарилось молчание. Оба не знали, что сказать. Отец позвонил, наверное, импульсивно, не планируя разговора, а Марк также импульсивно ответил, думая, что Вадим знает, о чем говорить.       — Не балуешься? — спрашивает наконец.       — Нет.       — Ну хорошо. Тогда пока?       — Пока. — Марк сбрасывает звонок и тяжело вздыхает. Осталось неясным, зачем вообще было звонить. Неужели о нем беспокоятся? Это казалось невероятным, но в это хотело верить. Хотелось верить, что Марк нужен хотя бы отцу.              Марк делает затяжку, смотря на землю. Курить на детской площадке нельзя, но никого вокруг и полная темнота дает на это право. Хотелось остаться здесь, потому что такие неловкие редкие разговоры были лучше, чем постоянные вынужденные контакты, которые иногда грозили закончиться для Марка увечьями. А еще здесь его любят, здесь он засыпает, обнимая, наверное, любимого человека, с которым, возможно, он будет много лет, если не до конца жизни вместе. Вот бы остаться здесь навсегда, вот бы готовить Милошу обед и провожать на учебу. Вот бы Лена жила не с ними, а приезжала иногда, и Марк бы готовился к ее приезду, мыл пол, убирался, готовил праздничный обед. Вот бы все было именно так.              Сзади послышался тихий голос Милоша. Марк вздрогнул, обернулся и от неожиданности выдохнул прямо на парня. Тот не среагировал, лишь посмотрел, будто извиняясь, и ждал каких-то действий.       — Извини, я случайно. — Марк разгонял дым рукой, отведя сигарету подальше.       — Ничего, я знал. — Милош садится рядом. — Докуривай.       Марк кивнул. Хотел отсесть подальше, чтобы Милош не пропах, но тот подвинулся ближе и положил голову Марку на плечо.       — Прости, что так получилось. Я сам не знал, что так будет, мне только днем сказали. — Милош закрыл глаза и вздохнул.       — Ничего, я понимаю. — Марк усмехнулся, — Зато посмотрел Варшаву, теперь знаю город. Ну, немного.       — Это да. Давай на новый год пойдем гулять ночью? Одни? — Марк не понимал, с чего такая любвеобильность. Обычно Милош так не делал, а если делал, то только дома и в комнате, за закрытой дверью.       — Давай. — Марк докуривает и выкидывает бычок в мусорку рядом. — Пойдем?       — Подожди, проветриться надо.       За пределами двора слышалась оживленная беседа на Польском. В окнах горел свет, кто-то выглядывал во двор, но за деревьями не видел, как Милош ногами и руками обнял Марка, с трудом умещаясь на лавке. Марк не понимал, что успело произойти. Марк не понимал, почему они не идут домой после десяти вечера, Марк не знал, что происходило до этого и Марк не знал, что будет дальше. Но хотелось остаться в этом моменте подольше, только еще в туалет хотелось.       — Я тебя люблю. — совершенно неожиданно и шепотом говорит Милош. Так неожиданно, что Марк застыл. Ему никогда такого не говорили. Может быть только у Марка это словосочетание вызывало эйфорию, а для Милоша не было ничего особенного в том, чтобы говорить такое. Хотя тянул бы он тогда почти год?       — Я тебя тоже люблю. — отвечает Марк, но продолжает. — Почти год прошел, ты заметил? Будто всего месяц.       — Да, почти год, а я все еще влюблен. — Милош вздыхает. — Знаешь, мне почему-то кажется, что это надолго. Страшно так думать, но очень хочется.       — Мне тоже. — Марк вдруг понял, что подарит. Это не займет много времени и сил, тем более не потратит ни копейки, но наверное Милошу будет очень приятно. Наверное.       — Надо идти.       Милош поднимается с лавки, потягивается, прогинаясь назад, и потирает глаза. Марк следует к подъезду за ним, и оказываясь в подъезде, притягивает к себе и целует. Правда быстро понимает, что Милошу может быть неприятно из-за вкуса во рту. Но он не отстранялся, наоборот, запустил пальцы Марку в волосы, заставляя наклониться ниже. Марк иногда забывал, как это неудобно, разница в росте, но это редко имело значение. Ради Милоша Марк готов был постоянно ходить пригнувшись. Конечно, не всю жизнь, пару часиков. Наконец отстраняются.       — Тебе не противно?       — Что? — Милош сначала не понял, о чем речь.       — Ну, — Марк похлопал по карману, в котором лежала пачка.       — А, — младший направился на лестницу. — Нет, я привык, все хорошо.       Стало стыдно, но делать ничего Марк не планировал. Просто поднялся вслед за Милошем и зашел в квартиру. Лена сидела на кухне, попивая чай. Наверное, уже успела убраться после прихода гостей. Милош сразу пошел в комнату, не задерживаясь, и пытался утянуть Марка за собой, но тот отпросился попить чая, как в старые добрые времена.       На кухне было тепло, приятно горел приглушенный желтый свет. Лена уже заканчивала свое чаепитие, поэтому Марк не боялся ей помешать. Он в целом не боялся, наверное. Зашел на кухню и спросил, горячий ли чайник. Лана указала на заварочник на столе, откуда Марк налил себе целую кружку зеленого чая.       — А ты чего сегодня с Милошем не сидел? — Лена вопросительно повернула на него голову.       — Так у вас же были гости. — недоумевал Марк.       — Ну, да, но я думала ты с ними время проведешь. — женщина задумалась. — Хотя да, ты же не знаешь языка. Тяжеловато бы пришлось. — допивает чай, ставит кружку в раковину и направляется в комнату. — Спокойной ночи.       — И вам. — отвечает Марк, оставаясь наедине со своими мыслями. Предположение подтвердилось. Милош действительно его стесняется. Ну, не знает язык, но почему тогда так? Он же и моется каждый день, и зубы чистит, в чистом ходит всегда, почему тогда к нему такое отношение? Но выяснять это хотелось лишь пока Марк не оказался в комнате Милоша. Тот лежал с закрытыми глазами и, наверное, спал, укрывшись пледом. Будить его жаль, такой милый и такой уставший. Может быть разберётся с этим завтра. А может быть наплюет, позанимается польским языком целый год и в следующий приезд сюда сможет находиться в обществе поляков. Милош даже гордиться будет, что вот, за год так выучил язык. Не каждому дано.       А пока младший спит, Марк включил компьютер и начал писать свой подарок. Неприятным осадком остался этот вечер, хотя, казалось бы, встреча должна была все затмить. Видимо Марк слишком злопамятный, значит, так и надо. Может быть со временем его перестанет трогать любое событие.

***

      Предновогодняя суета в Польше ничем не отличалась от этой суеты в России. Марк предполагал, что это потому что Лена большую часть жизни прожила в России. И все-таки приятно было осознавать, что Марк может быть полезен. Милош бегал в магазин, в середине дня убежал на прогулку с друзьями, чтобы отдать всем подарки, а когда вернулся, был изгнан убираться за неумением готовить. Это было странно, потому что в России Милош часто приносил поесть, говоря, что приготовил сам, правда Марк понял, что готовила, скорее всего, Наташа. Вот на этом они и подружились.       Теперь уже Лена шутила о Марке-домохозяйке, но парня это не смущало, даже наоборот, в той зарисовке, которую планировалось подарить Милошу, была раскрыта совместная жизнь, где Марк ждал Милоша из колледжа с горячим обедом. Марку нравилось это представлять последние несколько дней, потому что появлялось ощущение уюта. Будто именно так и будет. Ведь обычно размолвки касаются домашних обязанностей, а значит никаких ссор не будет, так? Кстати об этом. Оказалось Марк в готовке настолько хорош, что Лена половину времени лишь следила за тем, как парень орудует кухонными приборами и смешивает разные салаты. Пока в духовке готовилась курица, Марк сбегал до типографии, которая чудом была открыта, и распечатал зарисовку на красивой бумаге. Получилось даже больше, чем планировалось, но это того стоило.       Вечером, когда Милош наконец вернулся с прогулки, стали накрывать на стол. Рановато, зато ровно в двенадцать все уже накушались и были готовы дарить подарки. Марк предположить не мог, что Лена приготовила подарок не только на новый год, но и на день рождения. Именно поэтому когда она передала ему красиво завернутую в подарочную бумагу коробку, Марк растерялся. Не планировал он ничего ей дарить в ответ, и сейчас сильно об этом жалел. Зато с Милошем они обменялись подарками как надо, Марк отдал сшитую вручную книжку, а Милош подарил красивый блокнот с надписью на польском. Сказал, что это для текстов, но Марк уже знал, куда хочет чего пустить. Когда оба изучили подарки, Милош наклонился и коротко поцеловал Марка в губы. Старший не ожидал и отпрянул, с чего посмеялась Лена.       — Это не то, о чем вы подумали! — поспешил откреститься Марк, но засмеялся уже Милош, и парень только теперь понял, почему им разрешено было спать вместе и почему вообще Марку было оказано такое почтение. Правда дальнейшее застолье казалось неловким от осознания, поэтому Марк пинал Милоша под столом, уговаривая быстрее пойти гулять. Милош не спешил, наслаждался написанным текстом, пока Марк был предоставлен Лене для, казалось, пыток.       Наконец Лена решила, что пора бы закругляться. Милош дочитывал последнюю страницу, глупо улыбаясь и покусывая губы. Марк переживал, нравится ли ему, хотя прекрасно видел, что нравится, и даже очень. Когда Милош наконец закончил с последней страницей, на его лице появилась яркая улыбка. Парень повернул голову и, быстро обойдя стол, кинулся в объятия старшего. Марк вовремя успел вскочить со стула, чтобы Милошу было удобнее. Но долго это не продолжилось, Лена убирала продукты со стола в холодильник, потому курсировала между кухней и комнатой, и когда появилась около стола, не упустила шанса спросить: «Так вы идете гулять или нет?».       Милош засуетился сразу. Побежал переодеваться в джинсы и свитер, накинул куртку и спустя пару минут уже обувался в прихожей. Марк был медленнее, успел помочь завернуть тарелки в пленку и убрать в холодильник. Думал, что справится быстрее Милоша, но не получилось. А на улице темно и безлюдно, но это лишь пока они не вышли на главную улицу. Там все было увешено гирляндами. Вокруг ходили пьяные и не очень компании, кричали и пели песни. Никаких отличий от Москвы Марк все еще не замечал, кроме языка, на котором все вокруг без устали говорили. Парни двигались на набережную, где Марк уже успел побывать за несколько дней до этого. Оказывается это место было еще и любимым местом Милоша.       На лавочке на берегу реки они сидели, наверное, дольше, чем шли до этого места. Марк взял Милоша за руку, Милош положил голову Марку на плечо. Было спокойно даже не смотря на суету позади, в основной части парка. Милош рассуждал о том, что будет дальше, на основе подаренной ему зарисовки, а Марк с удовольствием слушал, наслаждаясь общими мечтами.       — Ты закончишь школу, и останется всего ничего до того момента, как мы сможем съехаться. Я ведь в России хочу работать, вот закончу колледж, и перееду в Москву. Снимем квартиру, ты будешь учиться, а я работать. Представляешь?       — Сколько тебе еще учиться? — спрашивает Марк. Он надеется, что срок обучения здесь равен сроку обучения в России.       — Ну, этот год и еще четыре? — будто сам сомневается. — Это долго, но знаешь, мы же и до этого виделись всего два раза в год.       Марк вдруг представил свое будущее с Милошем, но без него. Ведь во время учебы в институте он вряд ли сможет приехать вот так, на новый год. Видеться только летом? Ну какие же это отношения? Даже если не обращать на это внимание, когда они стали так близки, сложно будет расставаться так надолго. Вообще не хотелось расставаться никогда, и не важно, где в это время быть, в России или в Польше, в Москве или в Варшаве. И вдруг появилась идея. Плохая, наверное, но Марк в ту же секунду стал уверен на все сто процентов в том, что именно так будет лучше для них вдвоем.       — А может я выпущусь и перееду сюда? Три года поживу здесь, работу какую-то найду, может удаленную, а потом вернемся в Россию вместе? — Марк повернул голову, а Милош резко поднялся и посмотрел на страшего.       — Подожди, не надо поспешных решений, а вдруг не поступишь потом? — глаза беспокойно бегали, — К тому же, тебе ведь не нравится в Польше, ты сам говорил, что не будь здесь меня, ты бы никогда сюда не поехал больше?       — Да, но ведь здесь будешь ты. К тому же я хотел учить язык, чтобы в следующем году… в общем, все будет хорошо. Пожалуйста, не переживай. — Марк положил ладони Милошу на плечи и посмотрел прямо в глаза, думая, что это младшего успокоит. И это сработало. Милош перестал так сильно переживать, сел рядом и вздохнул.       — Все точно будет хорошо?       — Точно.       Марк улыбнулся, и притянул Милоша к себе, целуя нежно, будто все еще пытался его успокоить. Милош прижался ближе, обнимая Марка двумя руками. Сзади покрикивала толпа, моментами перебивая ненавязчивую музыку, но от этого как-то спокойнее, от наличия сторонних наблюдателей. Ведь они обеспечивают какую-никакую безопасность, здесь целоваться на улице все равно, что делать это в России, опасно, но в толпе незаметно, а значит можно не бояться получить в глаз. Марк никогда не пробовал испытывать эту теорию, но часто об этом думал, оказываясь в метро в час пик.       — Patrz dwa pedały. — отозвалось сзади. Марк даже не понял сначала, что обращаются к ним, а Милош сразу отпрянул и испугано уставился на двух парней позади. — Zupełnie się rozpasali, dawno nie dostali pięścią w twarz?       — Wybacz nam — выдавил Милош, казалось, на грани слез. Марк очень хотел понять, что происходит, но не мог вникнуть в суть, даже узнавая отдельные слова. — Nie powinniśmy… zaraz odejdziemy. — один из парней, внешне похожий на Марка, усмехнулся и кивнул головой, Милош тут же постарался убежать, утянув Марка за собой, но его остановили.       — Niech twój przyjaciel też przeprosi — Марк понял, что обращаются к нему, но бегло переглядывался то с неизвестным, то с Милошем в надежде получить хоть какой-то намек на перевод. — Czy on jest głupi? czy obcokrajowiec? — Милошу тут же закивал головой.       — Cudzoziemiec.       — To mu Przetłumacz, niech przeprasza w swoim języku. — от парня даже на расстоянии вытянутой руки слишком сильно пахло перегаром. Может поэтому он такой смелый? в любом случае это не важно, проблема есть, значит надо её решать. Напряжение будто становилось все больше и больше, пока наконец, как глоток свежего воздуха, не раздалась русская речь.       — Он хочет, чтобы ты извинился. — боязливо говорит Милош, стараясь сделать так, чтобы его не услышали.       — За что? — Марк не понимает лишь первую секунду, а потом вспоминает, какие здесь люди и какой народ.       Поворачивается к незнакомцу, который смотрит выжидающе. Сзади него стоит парень покрупнее, но оба все еще ниже Марка. Может быть сработает, а может быть они с Милошем пойдут домой в синяках и ссадинах, потому что рассчитать практически не реально, Марк понятия не имеет о степени спортивной подготовки польских гопников. Надеялся никогда не узнать, но, видимо, придется.       — Переведи ему, что мне очень жаль. — Марк смотрел прямо в глаза. Пусть рост отличался на каких-то пару сантиметров, Марк смотрел так, будто был выше минимум на голову. Милош быстро промямлил ответ парню, но незнакомец не ответ взгляд. На сей раз заговорил второй.       — Czy on jest Rosjaninem? — Милош кивнул.       — Tak. — потянул Марка за собой, но тот остался на месте.       — Jak to będzie po rosyjsku? Пошел нахуй? — уверенно, но все равно будто с вопросом и очень сильным польским акцентом. Наверное целью не было действительно послать, они вряд ли вообще знают значение этих слов, но Марка не остановило.       — Сам иди, пидор. — последняя реплика, которая несла смысловую нагрузку, принадлежала Марку. А потом кулак полетел прямо по лицу первому. Тот схватился за нос и отшатнулся, второй за это время успел среагировать и подбежать вплотную. Марку казалось, что все должно пройти хорошо, но не зря говорят, что когда кажется, креститься надо. Марк пытается попасть кулаком все туда же, снизу носа, но второй явно подготовлен сильнее, потому что умело уворачивается и ударяет ногой прямо в солнечное сплетение. Марка учили принимать удары, но такой Марку никогда не попадался потому, что он еще не дорос до такого апперкота. Было так больно, что Марк на пару секунд потерял зрение, пришлось даже сесть, ударившись спиной о скамейку, на которой счастливо сидели всего пару минут назад. Когда получилось вдохнуть, Марк обнаружил пятна на одежде по бокам тела от обуви. Двое нападавших стояли рядом и с явным удовольствием смотрели на все это. Марк не ожидал, что его можно вот так просто вырубить. Бокс он, конечно, забросил, но не успел же совсем потерять форму, так? А все-таки оказалось успел.       Милош находился рядом, но не рисковал дотрагиваться. Просто испуганно смотрел, вжав голову в шею. Парни не отходили, наверное, желая продолжить поединок. Вернее один хотел бить дальше, пока другой, наверное, его останавливал и проверял, жив ли Марк вообще. Когда тот открыл глаза, стоящий совсем рядом незнакомец толкнул другого локтем.       — UFF, musiałem ubrudzić sobie ręce. — развернулся на пятках и потянул своего друга в сторону бара. — Pójść.       Милош еще пару секунд не двигался с места, подождав, пока парни окончательно скроются, и кинулся ощупывать Марка, что, по правде говоря, не давало никаких результатов. Марк поднялся, уверенно держась на ногах, и только теперь перевел взгляд на Милоша. Ему, наверное, тоже досталось, но синяков пока не было видно.       — Ты как? — спрашивает Марк. Ни следа от былой боли, зато теперь он начинал понимать, куда его били.       — Со мной все хорошо, а ты? — Милош все еще беспокойно пытался осмотреть старшего. — Сильно больно? Может в больницу?       — Нет, тише, все нормально. — Марк приобнял Милоша за плечо. — Пойдем лучше домой. Милош кивнул, и повел парня назад. На главных улицах парни шли порозень, стараясь лишний раз не прикасаться друг к другу, но стоило завернуть во дворы, как Марк попросил присесть на лавочку. Побили его знатно, поэтому тело до сих пор болело. Милош боязливо взял Марка за руку, и не отпускал, пока они не добрались до дома. В этом не было необходимости, только лишь желание контролировать, оставаться рядом. Только попытка не допустить непоправимого.       Лена уже легла спать, предусмотрительно закрыв дверь так, чтобы ее можно было открыть снаружи. Внутри было тихо и темно, лишь слабо горели часы на микроволновой печи. Милош стянул верхнюю одежду с себя и помог раздеться Марку, после чего под руку проводил его в комнату.       — Давай я обработаю синяки? Снимай верх. — Марк послушно стянул свитер, слишком уж устал, чтобы стесняться и не доверять.       — Еще болит? — спросил Милош, нанеся йодовую сетку на пару мест, где проглядывались следы ударов.       — Немного. — не было сил переодеваться. Кто мог знать, что прогулка в новогоднюю ночь закончится именно так? — Ложись, давай спать.       Марк подвинулся к изголовью, открывая руки для объятий. Милош вздохнул и лег рядом, сжавшись и переплетая ноги. Даже не хотелось думать о том, что через несколько дней всему этому придет конец, что они не увидеться еще полгода. Полгода пройдет прежде чем они смогут опять друг друга обнять. Марк так не хотел, он лишь в очередной раз убедился, что не откажется от своего решения. Что после окончания школы уедет сюда. В военкомате все равно поставили «временно негоден».