***
— Ну, как поездка? — избежать встречи не удалось. Они вчетвером, как в старые добрые времена, сидели в столовой вместе, ковыряя гуляш и обсуждая произошедшее за определенный промежуток времени. — Никак. — все еще не хотелось ее вспоминать. Появлялось желание молча встать и уйти. — Это почему? Что-то случилось? — спрашивает Карина. — Ну, поездка как поездка, жил у друга, гулять ходили, показывали мне Варшаву. По дому тоже помогал, как без этого. Ну, и наверное все. — Марк поднял глаза. Вся тройка девушек с подозрением на него смотрела, но это Марк решил проигнорировать. — Серьезно, вообще ничего особенного, все точно так, как в Москве, когда он приезжает. Только я язык не понимал. — парень кладет в рот кусок котлеты, пережевывает и, пока остальные еще не опомнились, добавляет. — Кстати, вы не знаете, где и как можно выучить польский? И не успел себя одернуть. Он же больше не поедет в Польшу. Больше ему нет смысла учить язык. Сейчас бы поделиться этой эмоцией, ощущением, будто сердце мгновенно провалилось в пятки, будто внутри пустота. Марк не хотел это показывать, такое с ним впервые. Хотелось думать, что не заметил никто, но парень точно знал, кто обратил внимание. — Ну, хорошо. — перед этими словами Ника неестественно вопросительно посмотрела на Полину, поэтому Марк предполагал, что ее толкнули локтем. — А мы вот были семьей в Новгороде. Город хороший, конечно, но… От необходимости дослушивать историю о семейной поездке Марка избавил звонок на урок. Хотя не избавил от того, что на каждой перемене, когда Марк возвращался в кабинет, ему передавали, что его искала Полина. Он и не сомневался, что она искала, просто не хотелось лишний раз попадаться ей на глаза, и так придется после школы идти если не к ней домой, то с ней до дома. Вот за пределами школы пусть спрашивает что хочет, а пока вокруг куча лишних ушей, пусть молчит и не провоцирует еще нескольких человек набить Марку морду. Те синяки и так зажили не до конца. Наверняка она злиться за то, что Марк все время её избегает, зато он точно подождет её после уроков. Марк оказался прав, Полина была в ярости. Сначала отдала вещи Марку, подождав, пока он комфортно все это возьмет, потом в шуточной манере устроила драку, и уже после стала разбираться, что все-таки произошло. Ей это давалось с трудом хотя бы потому, что Марк игнорировал её вопросы через раз, а те, на которые отвечал, отвечал односложно или вообще просто издавал какой-либо звук. Не хотелось Милоша вспоминать, потому что вместе с воспоминаниями о нем возвращаются и фрагменты переписки, которые Марк не хочет видеть, уж слишком стыдно это читать. А Полина не сдаётся. Она ведь тоже, наверное, не против что-нибудь рассказать, но почему она этого не делает? Когда наконец пришли к дому Полины, Марк решил зайти на чай. К себе домой парень не хотел уже очень давно, если дом — квартира, в которой Марк с рождения живет. А еще у Полины никого дома не было, а еще Марк мог остаться на ночь, что, наверное, и собирался сделать, только сходить к себе и взять сменные вещи. Никакого чая Полина организовывать не собиралась, хотя к моменту прибытия уже не была злой и настойчивой. Она устала и хотела просто прилечь, но даже вместе с этим все равно хоть как-то пыталась выведать интересную ей информацию. Марк уже жалел, что начал отнекиваться, ведь данные стали только желаннее. — Ну ладно, молчи. — сказала Полина, утаскивая рюкзак в комнату. — А Милош как? Как сейчас? — Понятия не имею. Может хорошо, а может плохо. — Марк сел на кресло и откинулся на его спинку. Полина заняла кровать. — Это как? Вы же общаетесь постоянно. — у Полины действительно округлились глаза. Марк раньше отвечал подробным сообщением, а сейчас будто что-то скрывал. И да, он скрывал. — Ну вот так. — вздыхает Марк, думая, стоит ли говорить. — Расстались мы вчера, вот и все. Полина посмотрела на него с поднятыми бровями. Молча, и необычно спокойно. Она, казалось, была шокирована или самим событием, или тем, как спокойно Марк об этом сказал. Будто ничего такого не случилось. — Почему? — наконец спросила Полина, наклоняясь ближе. — Вы же почти год вместе, что произошло? — Ничего особенного, просто Милош все никак свою национальность принять не может. — Марк пожимает плечами и утыкается в телефон. — В каком смысле? — Полина смотрит глазами, полными непонимания. — В прямом, Полин, он выгнал меня на несколько часов, чтобы его друзья не узнали, что он знает русский язык. — Марк не отводил от телефона взгляд, бесцельно листал ленту, не понимая смысла постов. А Полина молчала, переваривая информацию. — А ты помнишь, что было у него в предыдущей школе? — наконец девушка собралась с мыслями. — Помнишь, почему он стал изгоем? — Он был изгоем и так, не все в Польше ненавидят русских, и, если что, Лена дома с ним на русском говорит. — Марк блокирует экран и переворачивает телефон. — Это просто была причина не признавать, что он мало того, что русский, так еще и с таким встречается. — Нет, это не так, он просто пытался усидеть на двух стульях сразу, и у него плохо получилось. — настаивала Полина. — Он же тебе рассказал об этом, а не в тихую пытался провернуть. — Марк многозначительно ухмыльнулся. — Именно это он и сделал. Я бы не узнал, если бы мне Лена не рассказала. — у Полины округлились глаза, прямо как тогда в столовой. — Я не верю, что он мог так поступить. Он же тебя любит. — вздыхает. — Ну, вернее мне часто писал, что любит. Марк откидывается на спинку, не желая слушать никаких доводов. Он знал, что прав, хотя ощущение одиночества не покидало. Да, Милоша он любит, это точно, но не хочет быть в тех отношениях, где чувства есть только у одного, когда второй совсем не заботится и даже не признает отношений перед другими. Марк думал, что Полина уже в курсе, что сейчас будут отчитывать его, и нужно лишь настаивать на своем, но диалог зашел совсем не туда. Вместо того, чтобы ругаться, Полина пыталась разобраться. Это похоже на нее, но обычно она уже была в курсе всех событий. — Подожди, ты не знала? — теперь недоумевает Марк. Милош с Полиной лучше друзья, он не мог ей не рассказать, за такое то время. — Не-а. — отвечает Полина. Она уже нашла себе занятие, но наверное не могла на нем сосредоточиться. — Почему? Тебе Милош не писал? — Мы почти не общаемся где-то с ноября. — совершенно спокойно отвечает девушка. Они будто поменялись ролями, теперь очередь Марка сидеть, выпучив глаза. Больше не разговаривали. В молчании проходили почти все из встречи, потому что этих встреч было слишком много. Они привыкли друг к другу, могли молча находиться в одном помещении в течении нескольких часов, совсем не ощущая неловкости. Марк даже находился в квартире, пока вместе с ним был и парень Полины. Он его не ревновал по неизвестным причинам. Марк думал, что Полина успела ему рассказать, но не спешил спрашивать, боясь, что это правда. Парень так и не сходил домой. Решил воспользоваться той одеждой, которую оставил здесь на всякий случай. Пришла мать Полины, пришел отец, Марк помог, а вернее сам приготовил на всех ужин, накормил, поел сам и ушел спать раньше, чем кто угодно в квартире. Полине, наверное, приходилось перешагивать через него, но Марка не волновало. За последние сутки слишком много эмоциональных потрясений. Проснулся совершенно случайно ночью, часов в двенадцать, когда спали все остальные кроме него. Сходил попить воды, поставил на зарядку телефон Полины, о котором она забыла, и для приличия заглянул в свой. Одно единственное уведомление, но такое, которое заставило опять окунуться в уже не очень радужные мысли. — Прости меня, я виноват. Не следовало такое говорить и такое делать. Я не знаю, почему решил, что это хорошая идея. Прости меня, больше такого не повториться. Мне очень жаль, давай начнём все с начала? — написал Милош несколько минут назад. Марк знал, что хочет ответить, и поспешил это сделать, пока другие, противоположные мысли не взяли верх. — Сначала прими себя, свою национальность и меня, а потом предлагай начинать заново. Все повторится, и не раз, пока ты не исправишь отношение и ко мне, и к себе. В конце концов, кто тебе дороже: я, любящий человек, или твои новые друзья, с которыми ты знаком в лучшем случае полгода, и которым для разрыва связей достаточно лишь национальной принадлежности. — отправил сразу, не обращая внимания на страх. Хотелось простить и сказать, что да, очень хочется все вернуть назад, что все хорошо. Но еще больше хотелось продолжить обижаться. Хотелось, чтобы Милош сделал что-то ради Марка. Что-то серьезное.Глава 31: Давай расстанемся?
21 января 2023 г. в 14:25
Примечания:
ух пошла жара
Марк уже несколько часов валялся на кровати, пытаясь сформулировать мысли и унять больное горло. Весь перелет Марк спал, потому что забыл таблетки, а не болело оно только во сне. Последние дни в Польше парни гуляли постоянно. Забирать его после занятий Милош все еще не разрешал, но по приходе предлагал отправиться куда-нибудь в кафе, на что, в конце концов, Марк потратил весь свой запас денег. А после пробежки в несколько кварталов под проливным дождем оба начали шмыгать носом, но Милош быстро поправился, понимая, что скоро важный конкурс, а вот Марк на прием таблеток немного не обращал внимания, вследствие чего сейчас старался выздороветь экстренно, потому что идти в школу больным не хотелось, а не идти было нельзя.
Претензии, кстати, формулировать Марку давалось с трудом потому, что просто вымещать злость на Милоше он не хотел, хотя Милош был целиком и полностью во всем виноват. Хотелось объяснить, что он чувствует, чтобы его поняли, а не чтобы просто извинились. Марк сам не знал, как не додумался до такого простого объяснения. Тогда друзья приходили не к Лене. Тогда Милош сам позвал их праздновать, и не захотел звать Марка с собой. И дело, как подсказывало чутье, было далеко не в языке. Самое обидное, что Марк бы об этом и не узнал, если бы Лена опять не завела про это разговор. «Я надеюсь в следующий раз ты не будешь уходить, когда к Милошу кто-то придет». Так и сказала, когда сам Милош убежал покупать что-то перекусить. Марк задал закономерный вопрос, о чем все-таки говорит Лена, а после ее пояснения все встало на свои места.
Марк все еще не отвечал Милошу. Даже сообщения не читал. Тот просил написать, когда Марк доберется домой, но вот уже несколько часов ждал ответ. Марк не хотел его обижать, хоть Милош его обидел. Но он не хотел, так ведь? Придумал хорошую легенду, организовал все так, чтобы они не встретились. Только вот Лену не подговорил, но возникало ощущение, что пытался. Не просто же так Лена дважды заводила этот разговор. Однако все это не снимает вину. И все это хотелось выразить в емком сообщении, которое было написано в заметках, но подлежало проверке на орфографию. Это быстро, но Марк все откладывал этот момент, не желая начинать ссору первым. Это, наверное, даже хорошо.
Но долго так продолжаться не могло. Марк наконец заходит в сеть и вставляет скопированный из заметок текст в графу сообщений. Считает до трех и отправляет, Милош сразу заходит в сеть и еще долго молчит. Марк успел подумать, что сообщение останется без ответа, но Милош начал печатать, и очень скоро отправил написанное.
— Извини меня, я не думал, что ты узнаешь об этом. — Марк ждал еще сообщений, но статус не менялся, Милош оставался в сети и ничего не печатал.
— Меня это сильно обидело в любом случае. Я думал, и ты, и Лена меня стесняются, а оказалось, это был только ты. — ждет минуту, но снова ничего не происходит, хотя сообщение читают сразу. — Ты вообще в состоянии объяснить, почему так поступил?
— Нет. — быстро приходит ответ. — Нет, не могу.
— Ты не хотел показывать меня своим друзьям, потому что я язык не знаю? Я выучу, завтра же начну. — Марк все больше забывал об изначальных намерениях, погружаясь все сильнее в злобу.
— Нет, не поэтому. — опять очень быстрый ответ.
— Тогда почему? Из-за моей внешности? — хотелось теперь только докопаться до правды, и не важно, какой ценой.
— Ты правда хочешь знать? — это сообщение разозлило наверное даже больше, чем сам факт такого поведения.
— Конечно, блять, я хочу знать. Или по моим сообщениям не понятно? — отвечает Марк. — Я ведь могу это исправить, ты главное скажи.
Милош печатает долго, наверное так действительно весомая причина. Но Марку наплевать на ее вес, ему не плевать на то, есть ли причина или ее нет.
— В прошлой школе у меня не было друзей. Был, конечно, Саша, но ты сам помнишь, чем это закончилось. Все это было потому, что я на половину русский. Я поступил в колледж и нашел себе компанию хороших людей. Они не знают о моей национальности и двойном гражданстве, потому что если я скажу, я их потеряю. А мне очень дороги люди здесь. Жить, имея друзей только в другой стране, такое себе удовольствие, знаешь ли? Представь, что в моем доме живет русский парень, ни слова по-польски не знающий, для общения с которым, очевидно, я должен знать русский язык. А ведь изучая его в школе, как второй, нельзя выучить его на хорошем уровне, поэтому вся правда вскрылась бы. Я очень не хотел терять друзей, пойми.
Марк не понимал. Он, хотя тоже не горел желанием, организовал не одну встречу друзей и Милоша. Даже на мероприятие его позвал, хотя вполне мог попросить его остаться дома. Но не сделал этого. А хотелось, чтобы парни не думали, что он из «этих». Да и что это за аргумент? Лена дома разговаривает с Милошем на русском, и Марк был уверен, что она не делает исключения, когда к нему приходят друзья. У них дома много русских книг, на телевизоре подключены русские каналы, да куча указаний на национальность. Даже если все это осталось незамеченным, Милош мог хотя бы представить Марка, как друга матери, запереть его в комнате, хоть что-нибудь, но не выгонять на многочасовую прогулку.
— Не понимаю. Твоя квартира — буквально памятник России. Лена говорит с тобой на русском, куча русских книг и телеканалов. В конце концов, ты мог спрятать меня в комнате. — пишет Марк и сразу отправляет.
— Не мог, мы как раз сидели в комнате.
— Тогда на кухне.
— И туда мы тоже ходили. — с каждым сообщением Марк злился все больше.
— Скажи, ты так сильно не уверен в этих людях? Я звал тебя на мероприятия со своими друзьями, прекрасно зная, что они про меня подумают. Я, по сути, здоровьем рисковал, но все равно вас познакомил и не стеснялся тебя. Хотя мог попросить остаться дома на день, но не сделал этого. Я жертвовал репутацией ради тебя, а ты не смог даже рассказать своим друзьям обо мне, как о близком человеке. Может, я и не так близок тебе тогда? Зачем тогда все это, если ты не можешь смириться с мыслью, что встречаешься с русским? — отправляет Марк, и Милош замолкает на некоторое время. Видимо, он понятия не имеет, что отвечать.
— Ты тоже все никак со своей ориентацией не смиришься, зачем мне человек, который не осознает, что гей? — Марк такого не ожидал. Милош, по представлениям, должен был начать извиняться, а не идти в контратаку. Но если говорит, значит так тому и быть.
— Я смирился, и смирился давно, смог бы я иначе так долго продержаться и даже приехать к тебе? Ты вообще знаешь, сколько сил, денег и времени отнимает оформление визы? И все это просто чтобы провести хотя бы какое-то время вместе. Но раз ты этого не ценишь — я не вижу смысла стараться. — Марк печатает на скорость, чудом избегая ошибок. Злость толкает на необдуманные слова и действия. Марк даже уже знал, куда ведет этот разговор. И даже представлял, что будет дальше, если Милош поведет себя так, как от него ожидают.
— Ты сейчас предлагаешь расстаться? Ты уверен, что потом не прибежишь извиняться и признаваться в любви под дверью? — Милош очевидно вспоминал ту самую ночь. Такой же импульсивный поступок, пусть не привел к извинениям, все-таки заставил понервничать и прийти ночью под дверь. И да, тоже для признания. Но Марк сейчас был абсолютно уверен, что с извинениями прибежит не он.
— Да, предлагаю. Очень жаль, что я на тебя потратил несколько лет своей жизни. Извиняй меня за все. Прощай. — отвечает Марк. Последнее слово за Милошем, но раз тут все пошло по плану, то дальше уже точно ничего не поменяется.
— Пока, я надеюсь это последняя наша ссора.
Только теперь, когда Марк наконец закрыл диалог и оглянулся вокруг в собственной комнате, он смог осознать, что произошло. Вернее, только понять, что случилось, а осознание придет значительно позже. Марк теперь не понимал, как до такого довел. Сейчас исход диалога казался абсурдом. А еще вокруг было будто бы пусто. Милош не создавал ощущения присутствия, но с ним пустота вокруг не была настолько всеобъемлющей.
Что завтра говорить Полине? Она же обязательно будет расспрашивать если не про Милоша, то про поездку в Польшу, о которой Марку говорить совсем не хочется. Обязательно Полина решит, что нужно докопаться до правды и в итоге выставит виноватыми всех, кроме, конечно, её самой. Вот такой у нее удивительный талант, хорошо, что она им не злоупотребляет. А все-таки завтра нужно что-то ей сказать. Уместно ли пойти в школу в подаренном Милошем свитере? Все таки прохладно. Да, есть еще свитера, но Марк не хотел признавать, что аргументы их не надевать звучат в его голове до крайности смешно. Можно завтра попытаться избежать встречи с Полиной, но тогда она придет к нему домой, позвонит, напишет, что угодно сделает. Именно так Марк себе её представлял. Такой, наверное, с небольшими коррективами, она и была.