Альтернативный вариант

      Неджи Хьюга был опытным шиноби. Джоунином, вообще-то. Он умел брать на себя ответственность и не колеблясь отдал свою жизнь, когда это было необходимо. Неджи не был трусом. Но это не меняло того факта, что постоянно преследующая его маленькая розоволосая девочка была чертовски пугающей в своей настойчивости.       Тогда, в прошлой жизни, всем было хорошо известно, что Хината любит Наруто, Наруто любит Сакуру, Сакура любит Саске, а Саске любит помидоры. Тут же из этой схемы со старта выпадало всё кроме помидор. Хината оказалась Хинао, у его лучшего друга — Наруто Намикадзе был отец и, как и полагается, его фамилия (а также защита, уважение и нормальный дом), а Саске была юной и прекрасной Учиха-химе с целым взводом излишне опекающих старших братьев.       Отсюда же и происходила личная головная боль Неджи. Так как младший Учиха оказался девочкой, Неджи в академии доставалось гораздо больше ненужного женского внимания. Он и в прошлой жизни этого не понимал, а сейчас по факту являясь взрослым молодым мужчиной, совсем от тоски выть хотел. Все эти «Нежди-кун» раздражали до невозможности, и парень временами начинал понимать что ещё двигало того другого Саске в сторону Орочимару.       Благо пыл особо активных поклонниц обычно можно было осадить взрослым и понятным объяснением о клановых порядках Хьюга. Никакого чужого кекей-генкая и никого с преобладающими клановыми генами. Неджи до сих пор не понимал, на что рассчитывала Хината-сама мечтая о Наруто. У того гены Намикадзе-сана были настолько сильны, что преобладали даже над генами Узумаки, которые вообще-то всегда были красноволосыми, и у которых были поистине впечатляющие клановые способности и бездонные запасы чакры.       У Сакуры не было ни кекей-генкая, ни клана, ни выдающихся способностей. Во всяком случае сейчас, потому что что из нее вырастет Неджи мог только предполагать. Зато у девочки было потрясающее и действительно пугающее упрямство. Хьюга ей уже и про клановые порядки объяснял, и игнорировать пытался, и один раз даже пересилил себя и наорал на ребенка. Харуно только упрямо сжимала кулачки и повторяла, что значит она будет настолько ценной, что его клану будет глупо от неё отказываться, что его плохое настроение её не напугает и раз, он кричит, значит ему не всё равно.       В какой-то момент Неджи просто смирился. Противное «Неджи-кууун» она уже не пищала, вместо этого принося вполне сносные на вкус сельдь и онигири, перестала задавать глупые вопросы и не так уж и раздражала, продолжая исправно тренироваться с его командой. Хуже от тренировок с Гай-сенсеем ей точно не будет. А над влюбленным взглядом девчонки в какой-то момент даже сокомандники подшучивать перестали. Пусть себе ходит, если очень хочется. Когда в тринадцать лет Сакура каким-то чудом умудрилась познакомиться с Цунаде Сенджу и напроситься к ней в ученики, Неджи честно был только рад. Ситуация с Акацки и в этом мире была не слишком лучше. Намикадзе был отличным Хокаге, но и он не был всемогущим. То, что война всё-таки будет понимали почти все. Харуно же проще будет после обучения у Принцессы Слизней. Вернувшись, Сакура выглядела уже не таким ребенком, но былой решимости в отношении Неджи не утратила, явно научившись у Сенджу не только ирьендзюдцу. Достаточно откровенные провокации вместе с уже идеально приготовленной сельдью работали как надо. Молодой организм категорически отказывался сотрудничать со взрослым сознанием, то и дело напоминая что возраст согласия уже достигнут, да и самой Сакурой много чего достигнуто. Даже с позиции клана она уже была полезна, хоть печати бьякуго на лбу ещё и не было. Но Хьюга не сомневался, что она появится.       А затем были нападение Пейна, война и новая смерть. Неджи не думал закрывая собой Хинао. И дело тут было совсем не в печати. Если кто и мог изменить их клан в лучшую сторону, то определенно это был Хинао. Так что Хьюга просто делал что должно, закрывая собой кузена. Умирать второй раз было не страшно. Ему и так повезло гораздо больше, чем остальным. Было немного жаль, что он и в этой жизни не позволил себе познать прелесть взаимной любви, но Хьюга безжалостно давил эти мысли.       — Шаннаро! — вдруг услышал Неджи сквозь ускользающее сознание. — Даже не думай! Не сегодня! Уж поверь мне, не сегодня!       Когда сознание окончательно вернулось, Хьюга смог увидеть над собой сосредоточенное и заплаканное лицо и сделал наконец то, чего ему действительно хотелось.       Целовать Сакуру оказалось даже лучше, чем он предполагал.