Горячая Игла

Все вокруг такое белое и освещенное, как в параллельном мире — или в раю в представлении простого обывателя. Рай же обязательно должен быть создан из пушистых облаков и яркого солнца? Это место было похоже на дешевый рай. Здесь тоже было идеально чисто, только вот о запахе благовоний — или чем там рай пахнет — тут не позаботились. Тут также были большие ворота, которые открывались только один раз — когда ты заходишь внутрь. Здесь были улыбчивые, были и забитые, тихие, были буйные и злые. Берроуз не принадлежал ни к одной из каст. Он был похож на внедренного секретного сан-инспектора, которому слишком понравилось, как медсестры меняют ему постель пять раз в неделю, и он решил остаться. Других причин оставаться здесь и не находилось — еда отвратительная, чай холодный, соседи громкие, глаза в постоянном напряжении от ярких белых ламп, а после бесед с психотерапевтом русская рулетка кажется замечательным решением. Сюда редко пускали гостей — Уиллу пришлось идти на ухищрения и унижаться в мольбах перед родителями. Они подкупили, кого нужно, и Дэвида пустили. Обряженный в свой обычный костюм заблудшей студенческой души, он зашел в палату с ненормальным букетом астр. Желтых таких, как яичные желтки на палочках. Они сильно выделялись и привлекали внимание по-настоящему душевнобольных. Когда Дэвид подошел ближе и понял реакцию своего друга, он отдал букет девушке на соседней койке. — И как здесь? — Несколько раз они поверили, что я испытываю фантомную боль. Вкалывали кодеин, хоть какая-то отдушина в этой дыре. — Друзей нашел? — Щас. Были бы они нужны… Они вышли и разделили сигарету. Табак успокаивал внутреннюю тревогу Уилла. Они прошлись по внутреннему двору в молчании. Он представлял собой закрытый загон квадратной формы. Вымощенные плиткой дорожки крестом сходились посередине, где нелепым холмом стоял фонтан. Его выключили на холодный сезон, а ещё потому, что летом один из пациентов пытался утопиться в нем. Небо застилала непроглядная пелена серых туч и тяжело нависала над головами больных, симулянтов и осуждённых. Трава на газоне все ещё сохраняла зелёный оттенок, но редела и слабела, и сидеть на ней не было никакого удовольствия. Землю пронизывал холод, а металлические брусья скамеек оставались ледяными сутки напролет. Берроуз не заключённый, чтобы сидеть в углу с «зомби» и переклеивать наклейки от бананов с места на место. Он бы лучше пробегал с буйными да повыдирал у той голой яблони пару веток, только вот это грозило последствиями, с которыми ни он, ни его эго мириться не намерены. Он смотрит на Дэвида выцветшими глазами, если однажды у них вообще был цвет. Он здесь чужой среди своих, улитка без панциря или запертый в клетке взломщик… Каммерер доходит сам, что никакие жалобные утешения тут не понадобятся. Он уже себя достаточно пожалел за первые несколько недель, достаточно. Его закрыли по всем возможным неправильным причинам. Стоит запомнить на следующий раз, прежде чем рука дрогнет купить следующий астровый букет, заключил тогда Каммерер, взирая в серое небо.