To follow where you are

      Да чтоб тебя!       — Вы вызывали электрика! — со всей возможной твердостью сказал Бен, направляя магические потоки.       Кайло Рен выхватил меч, который тут же вспыхнул алым и завибрировал.       — Готовься к смерти! — прорычал он из-под шлема измененным металлическим голосом.       — Вы вызывали электрика! — настойчиво повторил Бен.       Черт! Черт!       Он вскинул руку, пытаясь отбросить самозванца за дверь, но…       “У него тоже амулет!” — заорала Рей у него в голове.       Тоже? Ах да… те люди в масках, которые напали на нее в Центральном парке! Значит, он маг и можно…       Вжух! Алый меч просвистел у него над головой — Бен каким-то чудом отклонился в последний момент, увернувшись от удара. Черт! У него, конечно, в заплечной сумке все еще лежал предположительно волшебный топор, полученный на конкурсе лесорубов, но даже тому, кто на своей памяти дрался всего раз, было понятно, что фехтовать топором — не лучшая идея. Мгновение Бен раздумывал, что делать, но тут Рей, яростно зашипев, кинулась на врага.       Она вспрыгнула ему на голову, загородив собой визор шлема, гад, потеряв все ориентиры, бестолково размахивал мечом и… запахло паленой шерстью.       Черт!       “Да куда ж ты лезешь?!” испуганно завопил Бен       “ААААААААААА!” — раздался ответный вопль в его голове — что-то между криком ужаса и боевым воплем, и он… вдруг вздрогнул, узнав свою Рей.       Она всегда была такой. Отчаянной. Кидающейся вперед без раздумий, если нужно кого-то защищать или спасать, даже когда силы были не равны. На мгновение в голове вспыхнул образ — они вместе с ней дерутся на деревянных мечах, и он любуется тем, как горят ее глаза и с каким азартом она бросается в атаку.       Бен оглянулся… да, вот оно! Огромный рычаг, торчащий в одной из стен. Подскочив, он дернул его, навалившись всем весом, и на удивление легко выломал из стены. Как раз вовремя, чтобы блокировать удар. На железе осталась вмятина, прожженная красным мечом. Гад замахнулся снова.       Да чтоб тебя!.. Надолго его не хватит.       Машина вдруг странно дернулась в сторону, так что гад с мечом упал, а Бен чудом удержался на ногах, ухватившись за клетку с поргом и зависнув над ней.       — Мррр… курлы-курлы… — выдал вдруг тот, умильно глядя снизу вверх огромными глазами.       Гладить! Надо его погладить!       “Чеши порга!” словно отвечая его мыслям, проорала Рей, продолжая шипеть, сидя на шлеме гада.       Бен сунул руку между прутьев и… застрял.       А самозванец в черном как раз начал подниматься и, отшвырнув Рей, кинулся прямо на него.       Свободной рукой Бен поднял железку, парируя шипящие удары красного меча. А застрявшей отчаянно вертел, пытаясь просунуть ее дальше, чтобы нащупать чертова порга, хотя гладить его в такой ситуации казалось идиотизмом. Все произошло одновременно: он отбил последний удар меча, так что железка сломалась пополам, машину снова тряхнуло, пальцы застрявшей руки погрузились в теплый пух, а гада отбросило к стене.       — Нам надо на Ак-то! — отчаянно проорал Бен поргу, несколько раз почесав это теплое местечко на его спине, до которого достал, и тот, вдруг обернувшись к нему, стал выглядеть очень сосредоточенным. Как будто…       — Что, черт возьми, происходит? Нам с Рей надо на Ак-то!       Бен в отчаянии смотрел, как порг, странно усевшись, начал кряхтеть. Он — что… Он собирается?       — Рей! Ты где?       Краем глаза он заметил, что гад поднялся и, перехватив меч обеими руками, ринулся на него, но тут же споткнулся и рухнул вниз. Из-под черных одежд вынырнула Рей, тоже подбежала к клетке и вспрыгнула Бену на плечо.       “Он снес яйцо!” недоуменно вскрикнула она.       — Твою ж!.. — чуть не взвыл он и зачем-то схватил сияющее голубоватым светом еще теплое яйцо, которое подкатилось к самым его пальцам. — Я просил на Ак-то! Что нам делать с этой хр…       Договорить он не успел. Перед глазами все вспыхнуло, залилось ярким голубым светом, и Бен вдруг понял, что…       …сидит на мокрых камнях. Впереди плескалось холодное суровое море. Хмурились тучи, дул резкий пронизывающий ветер, раздувающий ему волосы и бросающий в лицо соленые брызги. Он недоуменно огляделся — рука по-прежнему оставалась в клетке, а еще в клетке был порг. И Рей… Рей сидела на плече!       — Нас… перенесло?       “Это Ак-то!” радостно выкрикнула она.       — Яйцом? — Бен продолжал смотреть на яйцо, которое сжимал в руке. — То есть он снес яйцо, и мы…       “Потом будем думать! Вытаскивай руку и ищи, чем открыть клетку!”       — Погоди, ты цела? Он тебя не ранил?       "Цела! Чуть зацепил шерсть на хвосте, но, считай, царапина".       Бен облегченно выдохнул, направил магические потоки и, разогнув прутья, вытащил саднящую руку. А потом расширил прутья еще сильнее, и порг, издавая странные звуки, тоже вылез из клетки.       Деловито оглядевшись, он посмотрел на Бена и на Рей, а потом вдруг решительно направился вперед, то ковыляя по камням, то подпрыгивая и взмахивая крыльями, чтобы пролететь немного.       — Стой! Стой! А яйцо кто будет высиживать? Я, что ли? Что ты за мать-кукушка?! — Держа в руке яйцо, Бен шел за поргом, который время от времени оглядывался, словно хотел убедиться, что его поняли правильно и за ним следуют.       “Похоже, нам надо за ним! И вообще… Ты же просил его родить, вот и будешь воспитывать” — фыркнула Рей.       — Я просил его помочь попасть на Ак-то, а что это случится вот таким образом… Бред какой-то! Двойники-самозванцы! Порг, рожающий во время драки, оттого что его почесали!       “Лучше было бы ничего не вспоминать, мм?” — провокационно мурлыкнула Рей. — “Ой. Извини, я…”       “Самое интересное я, между прочим, так и не вспомнил” — буркнул он в ответ.       Порг вдруг завернул за край скалы и остановился. Бен остановился тоже, и Рей замерла у него на плече.       Перед ними… открылась пещера. Все пространство у входа словно устилал ковер из поргов, сотни круглых глаз таращились со всех сторон.       — Надеюсь, сырое мясо они не едят, — прошептал Бен. — И не примут нас за похитителей…       Порги, пища и мурлыча, ринулись вперед и тут же облепили его со всех сторон. Бен осторожно присел на корточки, протянул им руку с яйцом, положив ее на землю, и не заметил, как оно исчезло с его ладони под грудой перьев.       — Ладно, ребенка пристроили, кажется, — вздохнул он, наблюдая, как особенно тесная кучка поргов, видимо, перекатывая яйцо, стала двигаться в сторону пещеры. — У них там везде гнезда, полные яиц, видишь? Коллективное воспитание детей.       “Может, нам тоже надо в пещеру?”       — Я все еще не уверен, что они не людоеды, особенно если вспомнить этот зубастый клюв, но… Пошли, да.       “Там что-то есть внутри!” оживилась Рей, приподнявшись у него на плече. Бен пока осторожно пробирался мимо копошащихся под ногами поргов, стараясь ни на кого не наступить.       В пещере было темно: только впереди откуда-то сверху пробивался луч света, освещавший нечто, напоминающее… Бен с ужасом вспомнил, как сходил в музей современного искусства, а потом ему еще неделю снились какие-то дикие кошмары. Это была странная статуя. Слепленная из камней и яичной скорлупы. И скрепленная, судя по всему… пометом поргов. Все было сделано очень условно, словно лепил ребенок, но явно старательно: в статуе угадывались черты бородатого мужчины в плаще, держащего в руке что-то вроде палки. Или меча. Другая рука была сделана из каких-то почерневших веток… или костей? И в ней уже сидело что-то, напоминающее порга, — огромные круглые глаза из двух больших камней почти не оставляли сомнений. А у ног статуи были сложены… Бен пригляделся. Что-то вроде пирамидок, засохшие цветы, обкатанные морем разноцветные стеклышки. Как будто это был алтарь с подношениями — он видел что-то такое в научных передачах про древние племена.       “Это же Люк!” — выдохнула Рей.       — Люк? Моя дядя?       “Да”.       Черт. Не то Рей прекрасно разбиралась в местном искусстве, не то его дядя выглядел, мягко скажем, специфически.       “Может быть… он здесь?” — возбужденно продолжала Рей. — “Он… В общем, с ним все было сложно. Он уехал еще до того, как ты… изменился. Сказал, что наше обучение закончено, и исчез. Никто не знал куда, даже Лея. А когда вернулся, то… Мы думали, что он поможет, понимаешь? Что мы сможем…”       — Убить Кайло Рена? — горько усмехнулся Бен.       Рей вздохнула.       “Остановить Кайло Рена. Я тогда так… мечтала об этом. А потом Люк появился так же неожиданно, как и исчез. И какое-то время сдерживал туман. Но через некоторое время отправился к тебе один. И не вернулся.”       Бена словно ударили под дых.       — Я… его убил?       “Нет!” — тут же выпалила Рей и, запнувшись, добавила: “Я думаю, что нет”.       — То есть точно никто не знает…       Она не ответила, но он почувствовал ее напряжение. Снова накатила волна отчаяния и вины, понимания, что он совершил много непоправимого. Слабая надежда, что, может быть, все же не он, а кто-то из самозванцев, тут же разбилась о воспоминание, увиденное в зеркале: Рей видела его лицо. Она не могла его не узнать… Значит, по крайней мере тогда это был он сам, а не кто-то другой…       Они так и стояли у статуи, каждый погруженный в свои мысли, пока не очнулись одновременно,— Рей вдруг прикусила его ухо, словно напоминая о том, как разъярилась из-за его самоуничижительных мыслей, а он вздрогнул.       — Так, хватит. Надо тебя расколдовать. Может… поднести статуе дары?       Бен наклонился, рассматривая подношения у ног “дяди Люка”, и вдруг понял, что внизу, под статуей, расположен каменный люк.       — Люк на люке? Интересно, — пробормотал он и, навалившись плечом, попытался сдвинуть статую.       Она поддалась на удивление легко, быстрее, чем он ожидал, и…       — Черт!       Слепленный из камней, палок и… помета Люк оказался очень хрупким — вся конструкция покачнулась и вдруг с грохотом посыпалась, за пару секунд превратившись в груду булыжников. Сверху спланировала веточка, из которой была сделана одна из рук.       И наступила тишина. Полная тишина.       “Ой!” сказала Рей.       Писк, курлыканье и прочие странные звуки поргов, суетившихся где-то позади них, разом стихли.       Бен обернулся.       Все эти пушистые твари застыли, глядя на них с Рей огромными круглыми глазами, и взгляды эти не обещали ничего хорошего. Один порг вдруг приоткрыл зубастый клюв… и издал такой вопль, что заложило уши.       — Черт!       “Бежим!”       Бен, навалившись на люк, сдвинул его, быстро пролез вниз и, под начавшийся адский гомон разгневанных поргов, так же быстро задвинул за собой каменную крышку.       — Уффф… — выдохнул он, зажмурившись, чтобы глаза привыкли к темноте. — Надеюсь, тут не водится что-то похуже зубастых тварей. Хотя сложно себе представить что-то страшнее разъяренных поргов.       “Главное, чтобы они сюда не пролезли”.       — Да, надеюсь, тут нет второго хода из их пещеры…       Бен открыл глаза. Странно, но полной темноты здесь не было, хотя люк наверху он задвинул плотно. Слабый свет пробивался откуда-то снизу, а они с Рей стояли на каменной лестнице.       — Ну, делать нечего, путь у нас только один, — вздохнул он и принялся спускаться.       Ступени вели вниз, пока не вывели их в какой-то зал. Он был освещен странным мерцающим зеленоватым светом, который лился как будто изнутри.       Бен огляделся. Стены были словно из полированного темного камня или закаленного стекла, похожего на то, какое он видел на небоскребах Нью-Йорка, — только в одном месте зияла дыра: там был просто грубо обработанный камень, как будто сняли одну панель.       Бен шагнул к зеркальной стене, увидев свое мутное, дрожащее отражение, и замер в ужасе. На плече у него было пусто.       — Рей! — заорал он в ужасе и, протянув руку, схватил ее хвост и лапу.       Тут, на месте… Черт!       “Ай! Ты чего?” фыркнула она.       — Почему тебя нет в зеркале? — Бен обернулся к ней, чтобы удостовериться, что видит ее вне отражения, и снова перевел взгляд на странное зеркало.       “Хм…” — она соскочила с его плеча и подбежала к стене.       Ничего.       “Тут все не просто так”.       — Понятно, что не просто так, — вздохнул Бен. — Но непонятно, что именно не просто.       Он пошел вдоль стены, то глядя на свое одинокое отражение, от которого становилось не по себе, то оборачиваясь к Рей, шедшей рядом с ним. Что все это могло значить? Каким образом это поможет ее расколдовать? Или старуха-людоедка что-то напутала…       Или они… просто попали не туда? Остров же был большой, наверняка есть что-то еще… Вернуться назад? Как-нибудь отбиться от поргов (или попробовать даже собрать для них “дядю Люка” заново), вылезти из их пещеры и пойти искать снаружи? Неизвестно что и неизвестно как…       Он снова взглянул на стену, и вдруг сердце пропустило удар. Рядом с ним…       — Рей!.. — вскикнул он, кинувшись к зеркалу.       Там стояла она. Рядом с ним стояла она — девушка из его снов, Рей, которая танцевала с ним на конкурсе, она, она…       Он прижался к зеркалу, словно мог вытащить ее оттуда, и вдруг, в тот момент, когда он подумал, что надо обернуться и взглянуть на нее в реальности, его втянуло в темноту.       — Черт! — заорал он в ужасе. — Рей!       Он снова был в зале. Но уже без нее. Он снова отражался в зеркальных стенах один.       — Рей! — Он кинулся на зеркало, пытаясь вернуться обратно, но почувствовал только холодное твердое прикосновение стекла. — Рей! Черт, как я мог… Дебил! Простейшая ловушка! Черт!       Его отражение вдруг пошло рябью, и Бен увидел… другого себя. Он был в короне и мантии из горностая. И сидел на троне. Ярко освещенный зал, тысячи свечей, какие-то люди, склонившиеся в поклоне — его подданные…       Он вглядывался в их лица, ища среди них Рей, но ее не было. И одновременно с этим чувствовал, что то, что происходит, — было. Есть и будет. Словно он видел… часть себя? Прошлую и настоящую? Он был принцем, его учили этому с детства, он знал, как это — управлять страной, и это было важно. И нужно. Без него все бы разрушилось, и сам бы он лишился какой-то своей части, но в то же время…       “Не то”, — шепнул он сам себе.       Потом. Это все будет потом, оно никуда не исчезнет, это всего лишь один из осколков, которые он соберет, но главное сейчас другое.       Бен шагнул дальше, отчего-то зная, что надо вглядываться в зеркало, надо искать… главное.       Отражение снова изменилось — теперь у него в руках был меч, а сам он был в доспехах. Драка на турнире вдруг сменилась боем с монстрами, он чувствовал, как горит в его руках оружие, как легко слушается его тело, натренированное за все эти годы, с самого детства. Последний монстр упал к его ногам, и Бен оглянулся, переводя дыхание.       Рей не было рядом. А она должна была быть здесь, с ним. Он это чувствовал точно так же, как и то, что быть воином — его призвание, его часть. Но снова картина была не полной, лишь осколком.       Он шел дальше, вглядываясь в зеркальную стену зала, и образы сменяли друг друга — он видел мага, повелевающего стихиями; кавалера на балу, окруженного восторженными дамами; мореплавателя на корабле, идущем к краю света; видел себя с друзьями на дружеской пирушке, видел себя среди других правителей королевств на дипломатическом приеме, видел себя с родителями и видел себя даже… седовласым величественным старцем в окружении внуков и правнуков.       Но это было не то. Не то, не то! Не было того, что соединило бы все эти осколки в одно зеркало. И вдохнуло бы в него жизнь.       “Не то”, — упрямо повторял он про себя, сохраняя как путеводную нить одно только имя — Рей. Где-то там, где он увидит ее — неважно где, неважно как — все будет правильно.       Без нее его бы не было, подумал он вдруг.       Без нее не было бы ни короля, ни воина, ни мага. Она сделала его точно так же, как он сделал ее, — они были вместе с самого детства, как будто лепили друг друга, вытесывали, соприкасаясь душами и сердцами, и если убрать ее из его жизни, то там будет не Бен, а кто-то другой.       Точно так же как вместо нее была бы какая-то другая девушка, если убрать из ее жизни его.       Он должен был найти здесь себя. А значит, и ее. Чтобы ее вернуть. Чтобы самому вернуться.       Бен шел дальше; образы теснились, кружили его в бесконечном зеркальном лабиринте, словно пытаясь убаюкать, соблазнить, увести куда-то не туда; появлялось что-то, чего точно не могло быть здесь, в этом королевстве, словно он видел какие-то свои параллельные жизни — в других вселенных, других мирах; разные эпохи, разные костюмы, разные декорации, — осколки, осколки, одни бесконечные осколки и ничего целого…       Осколки.       Он вдруг остановился и, скинув с плеч сумку, сунул в нее руку, нащупав рукоятку топора. Странный образ — неожиданное воспоминание из жизни в Нью-Йорке — мелькнул в голове. Он охранник в Бронксе и смотрит какую-то передачу, сидя в своей каморке поздней ночью. Про какого-то полководца. И узел. Который надо было распутать. А тот его просто взял и разрубил.       Если невозможно решить задачу, можно… избавиться от нее.       Он схватил волшебный топор.       “Тут одни осколки”, — сказал он себе твердо. — “Значит, и станут осколками”.       И, уже ни о чем не думая, с размаху рубанул по зеркалу.       А потом наступила полная, непроглядная темнота.