Глава пятая: (знаменитые последние) слова
Все эти глаза пристально смотрят на меня. Пожирают меня. Что? Вас только двое? Я думал, их было больше, гораздо больше. Так что это ад. Я бы никогда в это не поверил. Вы помните все, что нам рассказывали о камерах пыток, огне и сере, «горящем мергеле». Бабушкины сказки! Нет необходимости в раскаленных докрасна кочергах. Ад — это другие люди! — Жан Поль Сартр
***
Остаток утра Нил чувствовал себя разбитым и растерянным. Время от времени Эндрю задавал ему вопросы — такие мелочи, как его любимый цвет, серый, и какие хлопья он предпочитает, мюсли, — чтобы проверить, как сказывается действие чая. Большую часть времени он оставался рядом с Нилом, время от времени принося воду или предлагая закуски, от которых Нил неизменно отказывался. Он сидел на полу у дивана, его лицо было каменным, и Нил поймал себя на том, что запечатлевает в памяти сильную челюсть, прямой нос, тонкие губы, проблеск цепочки на затылке. Эндрю напомнил ему Европу и классические статуи, которые он видел вместе с матерью в Лувре — холодные, сильные и стойкие. И эти глаза тоже, теперь они меньше похожи на гильзы от пуль, а больше на солнце, садящееся между осенними листьями. — Пялишься, — сказал Эндрю, толкая Нила в щеку двумя пальцами, чтобы отвернуть его голову. Все его прикосновения были такими, минимальными и сильными, как будто он не хотел вступать в надлежащий контакт с Нилом. Нил пожал плечами, снова уставившись в потолок. Летаргия охватила его тело, но его разум снова начал кружиться. Я серьезно сказал ему, что от него хорошо пахнет? Он задумался, и его глаза метнулись вбок, чтобы еще раз украдкой взглянуть на своего перевозчика. Он, должно быть, думает, что я такой чертовски странный. Было легче сосредоточиться на глупой, дурацкой, тупой чепухе, которую он проговорился, чем зацикливаться на новых воспоминаниях о времени, проведенном в подвале Мясника. Он не хотел думать о ножах, вонзающихся в его лодыжку сзади и разрывающих сухожилия. Он не хотел вспоминать, как подавился собственными пальцами, когда Лола зажала ему рот рукой и смеялась, когда он плакал. Он вздрогнул. Гораздо проще задержаться на том, как чертовски неловко было говорить правду и ничего, кроме правды, абсолютно без фильтра. Сказать, возможно, бессмертному существу, что от него пахнет океаном, определенно было там, наверху, в самые унизительные моменты жизни Нила. Или смерти. Или кем бы он ни был. Неживой. Не мертв. Не зомби. — Что-то не так? Нил откинул голову назад, чтобы посмотреть Эндрю в лицо при его последнем вопросе. — Что? — Ты только что застонал. Поправка: это наверняка был самый унизительный момент его не-смерти. Нил был совершенно уверен, что его уши должны быть розовыми. — Я в порядке. Глаза Эндрю метнулись к небу. — Ты снова можешь лгать, — сказал он. — Есть вещи, которые мне нужно подготовить. Я пошлю Бойда или кого-нибудь еще присмотреть за тобой. Паника охватила Нила. Это было всего лишь слабое жужжание в его нервах, но Эндрю, должно быть, что-то заметил, потому что он повернулся лицом к Нилу. — Ты бы предпочел Эбби или Ваймака? Нил едва мог вынести чувство уязвимости перед Эндрю, не говоря уже о ком-то гораздо более крупном, чем Ваймак. Он тоже не знал, как ему пришла в голову мысль о том, что Эбби может быть кем-то другим. Если бы он больше понимал об этом странном новом подземном мире, возможно, все было бы по-другому, но сейчас он отрицательно покачал головой. — Я не стану навязывать тебе Ники или Кевина. Бойд терпим. Как и Дэн. — По выражению лица Эндрю Нил догадался, что это был самый близкий к комплименту момент. Нил выдавил грубое «Конечно». Ему в кружку влили еще свежей воды, прежде чем Эндрю исчез из виду. Квартира — за неимением лучшего слова — сразу же показалась Нилу ошеломляюще пустой, пугающе маленькой и одинокой. В его голове роились воспоминания, звуки и образы, оскорбления и муки. Начинай считать, прошипела мать Мария, у тебя нет времени терять контроль вот так. Но у него было время. Разве не в этом суть, мам? Что бы ни сделал его отец, он отправил Нила в подземный мир, в пустыню, и он был практически похоронен. За исключением этой полусмерти, Нил должен был каким-то образом навсегда наделить своего отца силой, превратить его в бессмертное топливо для кошмаров. В глазах Нила вспыхнул жар. Он обнажил зубы в ужасной ухмылке. Он не будет плакать. Он не позволит этому новому знанию погубить себя. Эндрю обещал, что поможет Нилу перейти на другую сторону. Он мог бы зацепиться за это. Он должен был цепляться за это. И все же в его голове мать насмехалась над ним. Ее ледяная ярость разъедала его из-за того, что его поймали. За то, что подвел ее. За то, что доверил Эндрю его загробную жизнь. Как чувствует себя мишень на твоей спине, Абрам? — Знакомо, — пробормотал он. Моргнул, уставившись в потолок. Подумал о том, как свет запутался в волосах Эндрю. Возможно, прошли минуты или часы, прежде чем высокий темнокожий незнакомец просунул голову в дверь с широкой улыбкой на лице. — Мэтт Бойд, — представился он голосом сочным и мягким, как домашняя карамель. — Ты, должно быть, Нил. Слегка улыбнувшись, Нил поднял руку в знак приветствия. Он больше не мог вымолвить ни слова. Он так устал. Это не остановило Бойда. Казалось, он полностью свыкся с ситуацией, в выражении его лица и жестах сквозила ватная озабоченность. — Монстр сказал, что ты подвергся воздействию каких-то алетейских трав, поэтому я постараюсь не задавать тебе прямых вопросов. Я поставлю кофе. Воздействию алетейских трав. Это был один из способов выразить это. Однако Нил оценил его усилия. Он знал, что преодолел худшие симптомы правды, иначе Эндрю не оставил бы его, и все же он чувствовал себя слишком измученным, чтобы ответить на что-то еще сегодня. — Я думаю, ты отправишься на Другую Сторону завтра, слишком поздно, чтобы идти сегодня. Ночные призраки устроят пир, если тебя поймают снаружи. Ты должен прийти на ужин со всеми нами, Эрик должен вернуться этим вечером, и ты сможешь познакомиться со всеми. Эллисон будет отсутствовать, но нам нравится собирать банду вместе, когда большинство из нас здесь одновременно. Даже монстр посещает…» — бессвязно бормотал Мэтт, проходя по кухне Эндрю. Он не знал, где что хранится, открывал шкафы и хмурился только для того, чтобы покачать головой и попробовать следующий. Это заставило Нила задуматься, как часто у Эндрю бывают гости, или он ненавидит, когда люди находятся в его пространстве. Эта мысль смутила его, заставила почувствовать себя незваным гостем. Тем не менее, Бойд, казалось, не слишком волновался. Он болтал и болтал, все в нем было добрым, никогда не спрашивал, но предлагал вещи, на которые Нил иногда набирался сил, чтобы кивнуть или покачать головой. Кофе, который он приготовил, был не таким крепким, как предпочитал Нил, но он добавил ложку шоколадной пудры, которая получилась густой, темной и, на удивление, не отвратительной. — У него всегда самые лучшие сладости, — сказал Мэтт, и улыбка стала печальной. — Я не знаю, как он находит их здесь. Возможно, что у него должно быть есть сделка с Ваймаком, чтобы он руководил большим количеством шоколатье и кондитеров, чем остальные из нас, или что-то в этом роде, все остальное просто не имеет смысла, понимаешь? Равнодушный взгляд Нила, должно быть, выдал больше, чем он намеревался. Мэтт усмехнулся. — Ладно, точка зрения принята, ты бы не знал. Но здесь все работает странно, и Эндрю держит тебя рядом, когда прошлой ночью все ставки были на то, сколько времени ему потребуется, чтобы убить тебя, это определенно странно — О, эй, нет, это просто выражение. Не смотри так взволнованно — подожди, ты был… Пошел ты, чувак, я думал, ты действительно волновался. Мэтт начал смеяться в тот же момент, когда Нилу удалось улыбнуться. Ему нравилось обманывать Мэтта, заставляя его думать, что он на самом деле боится Миньярда. Но мысль о том, чтобы бояться кого-то из Лис в этот момент, казалась нелепой. Что они могли сделать с ним такого, чего уже не сделали его отец или Лола? Он фыркнул и снова уставился в потолок, слушая болтовню Бойда о команде, очевидно, разношерстной кучке сломленных изоляционистов, но каким-то образом все они были завербованы Ваймаком, и у каждого были причины остаться перевозчиками, а не переходить на другую сторону. — У нас с Дэн есть ребенок в реальном мире, — объяснил Бойд. — Она — мечта, блестящий игрок Экси, чертовски умная, добрая, как ее мать, и такая же решительная. Но у ее маленького сына, нашего внука Чарли, лейкемия, поэтому мы помогаем здесь, работаем с Ваймаком, по крайней мере, пока он не умрет. Нил посмотрел на Мэтта и нахмурился. Он не выглядел достаточно взрослым, чтобы иметь ребенка, не говоря уже о внуке. — Вопрос о возрасте? — Мэтт, казалось, не обиделся. — Нам было за восемьдесят, сорок три года мы были женаты, и мы умерли с разницей в две недели, должно быть, это был ад для Амелии, но после ухода Дэн я не мог держаться. И когда я проснулся здесь, Дэн снова была рядом со мной, мы были в том же возрасте, когда встретились. Боже, она выглядела такой красивой. С другой стороны, она всегда была со мной. Это чувство было настолько слащавым, что у Нила заболели зубы. Он лениво вспомнил, как Эндрю говорил, что он старше Нила. В то время он полагал, что это займет максимум пару лет, но… Он спросил: — Как давно ты здесь? — Его голос был едва слышен, как шепот. — Около года и трех месяцев, Чарли боец. Но мы все знаем о рисках. Души не предназначены для того, чтобы оставаться в пустыне слишком долго, через некоторое время вы забудете, каково это — быть человеком. Итак, мы будем ждать нашего Чарли, даже если мы знаем, что не можем остаться ради Амелии и знаем, что у нее будет Ваймак и тот, кого он завербует. Он выбирает хороших людей, с добрыми сердцами. — Выражение лица Мэтта стало застенчивым. — По крайней мере, с большинством Лис в конце концов все в порядке. Это было не совсем то, что Нил понял из того, как Мэтт говорил о команде ранее — это звучало очень похоже на то, что у всех Лис были глубоко укоренившиеся проблемы от зависимости до заброшенности — но тот факт, что все они были здесь, защищая души от разрушения или любых ужасов, которые причинил ночной призрак, он предположил, что они не могли быть все плохо. — Так вы все когда-то были людьми? — Не все из нас, — покачал головой Мэтт. — Но большинство из нас, да. Нила так и подмывало спросить об Эндрю, но он решил, что этот вопрос ему следует задать напрямую, а не через Бойда. — Ты знаешь, если тебе не комфортно с Эндрю… Если он сделал с тобой что-то такое, о чем ты хочешь мне рассказать, я уверен, что смогу уговорить Ваймака позволить мне отвести тебя к Разлому. Не совсем вопрос Мэтта заставил Нила вернуться в комнату, что тоже было довольно неприятно. — Что? — Ну, мы все знаем, какой Эндрю, и он был Лисом в течение многих лет, Ники и Эрик на самом деле не говорят об этом, но… — Сплетничаешь, Бойд? Для этого я предпочел тебя, а не собственного кузена. Когда дверь со щелчком закрылась, Мэтт выглядел смущенным. — Извини, чувак, просто хотел убедиться, что Нил знает, что у него есть варианты, если вы двое не ладите. — О, мы прекрасно ладим. Просто великолепно. — Эндрю появился в поле зрения, каким-то образом выглядя смертельно опасным даже на фоне дополнительного фута роста Мэтта. — Беги вперед. Увидимся у Эбби на ужине. Он сбросил куртку и прошествовал на кухню, чтобы взять немного темно-красного сока, прежде чем наброситься на Нила. Мэтт негромко рассмеялся и взъерошил волосы Нила, проходя мимо. Это не было ужасно. — Типично. Хорошо, монстр, я скажу остальным, что вы оба спуститесь позже. Приятно познакомиться, Нил. — Мне тоже, — сказал Нил. Это было почти правдой. Он никогда не испытывал такого облегчения, когда говорил чистую ложь, но опять же изогнутая бровь Эндрю наводила на мысль, что, возможно, ему это все-таки не сошло с рук. Тем не менее, попытка — это то, что имеет значение, верно? — Так что там насчет ужина? Выражение лица Эндрю стало волчьим. — О, ты знаешь, небольшое семейное собрание, на которое тебя пригласили. Боюсь, это часть нашей сделки. Ты не можешь отказаться. Страх скрутил желудок Нила. Хуже семейных обедов Веснински быть не может, верно? Блеск, вспыхнувший в глазах Эндрю, подсказал, что да, возможно, так оно и есть.***
Эндрю сунул сменную одежду в руки Нила примерно за тридцать минут до ужина. У Нила было достаточно времени, чтобы переодеться и осознать, насколько ему было неудобно в облегающих черных джинсах Эндрю (немного коротких в ногах) и тонкой серой хлопковой футболке. Ему было не только холодно, но и он чувствовал себя незащищенным, как будто он был беззащитным и легкой добычей. Эндрю только кивнул, когда увидел Нила, его глаза на мгновение потемнели, прежде чем он швырнул в него вязаный джемпер гораздо большего размера. — Оставь это и на завтра, — сказал он, оценивающе оглядел Нила сверху вниз. — Ты справишься. — Рад, что оправдал твои ожидания. — Я бы не стал заходить так далеко, — сказал Эндрю. Нил фыркнул. Как будто ему нужно было чувствовать себя еще более неловко, чем он уже чувствовал. Они поплелись обратно к Эбби, и Нил пытался быть дружелюбным, когда все бросились навстречу при их появлении, Мэтт представил Дэн, их улыбки практически совпали, а затем Кевин пожал ему руку под пристальным взглядом Ваймака, и женщина по имени Бетси сказала ему, что если ему когда-нибудь понадобится поговорить, то она будет рядом, чтобы слушать. Это было более чем ошеломляюще. Ники был тем, кто прервал череду представлений. — Нил! — закричал он, и энтузиазм его был подобен вспышке над ночным морем. — Ты, красивая маленькая деревенщина, как у тебя дела? Это Эрик, красавчик моей жизни. Я имею в виду любовь моей жизни, конечно. О, не смотри на меня так. Ты заставляешь меня чувствовать себя таким старым. Эрик, как оказалось, был мужчиной шести футов с лишним ростом и обладал арийской внешностью. Светловолосый, стройный и голубоглазый, он потакал бесстыдному флирту Ники и даже, казалось, находил юмор в том, как его муж гладил грудь Нила. Нил сделал полшага назад, но далеко продвинуться не смог. Рот Ники широко раскрылся. — Этот джемпер такой мягкий, и ты выглядишь в нем просто восхитительно, моя голубка. Знаешь, если бы я не был с Эриком… На самом деле, Хан, ты бы тоже хотел кусочек его? Посмотри на эти ноги. — Ухххх. — Это было не очень удобно. Он оценил попытку Ники привлечь его к себе, но неужели он никогда не слышал о личном пространстве? К счастью, и Эрик, и Эндрю начали действовать одновременно, Эрик сказал что-то по-немецки, что Нил мог бы перевести, но на самом деле не хотел, в то время как Эндрю отогнал его с гримасой, но без извинений. Хотя это было нормально, Нилу всегда казалось странным, как люди стараются быть любезными друг с другом. Перейдя в другой конец комнаты, он закончил тем, что поговорил с девушкой с радужными волосами по имени Рене о том, как бы он выжил в зомби-апокалипсисе. Слушать ее рассказы о том, как она вернется к людям, было на самом деле весело, хотя он удивлялся, как она говорит так свободно, но в ее глазах так много теней. Она напомнила ему его мать и Лолу вместе взятых: жесткие грани, скрытые за милыми улыбками. Дэн Уайлдс тоже была откровением, Мэтт представил ее с таким обожанием в голосе, что невозможно было не улыбнуться и не завязать с ними разговор. Смелая и проницательная, она руководила их дискуссией так, как капитан управляет кораблем, заглядывая за уголки каждой темы и выясняя, когда нужно сделать поворот к чему-то новому. Нилу она сразу понравилась. Рене бросила на него понимающий взгляд, когда он ответил на их рассказы своими собственными историями, например, о том, как его мама учила его водить машину, когда ему было одиннадцать, как он провел время во Франции подростком, учил иностранные языки для развлечения, как он был немного раздражен, что так и не дочитал свою книгу по судоку. — У всех нас есть такие вещи, — сказала Дэн. — То, что мы хотели бы закончить. Я была на полпути к тому, чтобы обучить своего внука всем правилам Экси. — Я уверен, что Амелия закончит учить его этому, — сказал Мэтт, поглаживая ее по руке, и она с улыбкой наклонилась к нему. — Я знаю, что она это сделает. Я проверил их пару недель назад, у нее есть все наши старые сборники игр. Смех Мэтта был похож на басовый барабан. — И я уверен, что она понимает примерно половину из них. У тебя ужасный почерк. Они все смеялись вместе, но любопытство Нила достигло пика. — Что ты имеешь в виду, что проверила их? — Вообще-то, это одно из преимуществ работы перевозчика, — сказала Рене. —Мы можем принять облик лисы, чтобы навестить живых. — Очевидно, все это происходит от какого-то старого бога-обманщика, который означает, что лисы могут перемещаться между жизнью и смертью, — объяснила Дэн. Нил кивнул, и все встало на свои места. — Так вот как Ваймак превратился в лису? — Почти, — сказала Дэн. — Тренер немного отличается, учитывая, что на самом деле он не смертный. Но да, именно так мы получили название Лис. Мэтт с нежностью посмотрел на свою жену. — Единственная проблема в том, что у нас не совсем человеческие мыслительные процессы, когда ты там, наверху. Это немного странно, лично мне не очень нравится это делать. Хотя, думаю, Ники довольно регулярно проверяет Аарона. И, очевидно, мы проверяем детей. Их беседа продолжалась, и Нил на мгновение задумался, мог ли он трансформироваться, чтобы увидеть, что задумал его отец, или, он поморщился, что случилось с его телом. Эндрю прогуливался между толпой, время от времени поглядывая на Нила, явно что-то замышляя. Он провел значительное время с Кевином, а затем с Ваймаком, но Нила больше всего интересовало, как Эндрю соблюдал осторожную дистанцию между собой и всеми остальными. Возможно, он также на собственном горьком опыте научился судить о достижениях человека, просто взглянув на него. Может быть, он просто уважал Лис больше, чем Нила. Не то чтобы Эндрю вежливо держался подальше от своего личного пузыря, учитывая все те случаи, когда он хватал и тыкал его в последнее время. Наконец Эбби выбежала из кухни, призывая всех сесть за стол и вести себя прилично. Нил был удивлен, когда все это сделали. Эндрю поймал его за рукав и подвел к концу стола, между собой и Рене, напротив Кевина. Ники, к счастью, был на другом конце вместе с Эриком и Ваймаком. Мэтт и Дэн составляли середину, их привязанность ко всем окружающим была заразительной. Впервые за долгое время Нил почувствовал, что, возможно, он может расслабиться. Хорошее настроение было недолгим. Если Нил воображал, что чувствует себя комфортно, то вскоре стал жертвой раздражения, поднимающегося в его груди, как только он сел за стол, раздражение жужжало, как комар в безмолвную ночь. Кевин был проблемой — чрезмерно нервный, чрезмерно пугливый, он смотрел на Нила так, словно он в любой момент мог выхватить из-за спины тесак и разрубить их всех на крошечные кусочки. Пьяный, понял Нил, когда Кевин три раза подряд промахнулся мимо его рта с кусочком салата. И, очевидно, боится маленького старого меня. Нил пытался быть вежливым и предлагал Кевину еду, которая была на их конце стола — хлеб, соль, порцию пюре из сладкого картофеля, но каждый раз, когда Нил хотя бы дышал в его сторону, другой мужчина вздрагивал и опускал глаза, вместо этого потянувшись за стаканом, который сильно пахло спиртом. Теоретически его поведение было забавным. Но на самом деле это было просто утомительно. Насколько заметил Нил, Кевину повезло. Кроме бьющегося сердца, у него было все, чего Нил когда-либо хотел, прямо здесь, в Лисьей Башне: дом, семья, безопасность, Эндрю. Конечно, как и Нила, что-то связывало его с этим парнем Рико, но прямо сейчас он был свободен, окружен друзьями, и за его спиной был защитник, который говорил ему, что все будет хорошо, готовый пойти на все, чтобы защитить его. Я завидую, понял Нил, я завидую неживому алкоголику. Я официально смешон. Нахмурившись, Нил вонзил вилку в морковку и рискнул взглянуть на Эндрю, он ел с таким же энтузиазмом, как и все остальные, совершенно не обращая внимания ни на Нила, ни на Кевина. — Все в порядке? — Мэтт наклонился над Рене, беспокойство прижало гусиные лапки к уголкам его глаз. Рене рассмеялась и толкнула Мэтта обратно в кресло. — Он может слышать тебя с одного места, — сказала она. Ее рот был сладко изогнут, а в глазах не было злобы. — Я в порядке, — сказал Нил, примеряя свою лучшую улыбку, потянувшись к теплу, которое он чувствовал всего несколько минут назад. Он проигнорировал насмешливое фырканье Эндрю и собирался еще немного расспросить Мэтта о том, каково это — быть перевозчиком, когда бокал Кевина тяжело грохнулся на стол, отчего звякнули разбросанные столовые приборы, а улыбка Рене померкла. — Ты не в порядке, — сказал Кевин, скорее как объявил. — Ты не мертв. Я сомневаюсь, что ты вообще сможешь перейти. Ты слишком живой для этого. Все, что ты можешь сделать, это подвергнуть опасности всех нас. — Он рассмеялся прерывистым, ломким смехом, который было больно слушать. Стол замер, на лицах сидящих застыло что-то среднее между недоверием, гневом и замешательством. — Эй, в этом нет необходимости, — Мэтт немедленно встал на защиту Нила. — Нил, не слушай его. Кулаки Кевина сжались на столе. — Вы все ведете себя как дураки. Вы знаете, на что способен Рико, или вы все так легко забыли Сета? — Не упоминай его имя так, — сказала Рене, мягко и смертоносно. — Сет был в совершенно другой ситуации и не имел ничего общего с культом смерти Рико. Он умер, потому что рисковал, и все мы знаем, что лучше не рисковать, а не из-за Мориямы. Кевин усмехнулся и собирался сказать что-то еще, когда Ваймак остановил его. — У нас уже был этот разговор. И нет никаких оснований полагать, что он не сможет пройти дальше. — Он пустой человек, никто из них никогда не... — Ни у одного пустого человека никогда не было шанса пройти дальше. Из-за Рико. Ты это знаешь. Мэтт снова перегнулся через стол, заговорщически шепча Нилу. — Ты что-нибудь из этого понимаешь? Нил покачал головой. — Ни малейшего понятия. — Лжец, — Кевин сосредоточился на Ниле. — Ты был создан по какой-то причине, и ты это знаешь. Ты можешь одурачить всех, даже Эндрю, но я вижу тебя насквозь. Вспышки воспоминаний проносились в голове Нила, яркие клинки и мрачные слова, смех его отца и приторные обещания Лолы. Лязг–щелчок, лязг-щелчок пузырящейся кожи, боль, боль, боль — мгновение за мгновением ужасы, которые он переживал под заботливое руководство Эндрю всего несколько часов назад. Это было слишком для Нила, и он отложил вилку, прежде чем ткнуть ею в лицо Кевина, продолжая сыпать обвинениями. Он ограничился тем, что уставился на Кевина сверху вниз, ожидая окончания тирады. Дэн дернулась вверх, но Мэтт потянул ее обратно вниз, Ники попытался передать воду по столу, но никто не взял у него кувшин, Рене одними губами сказала Нилу: «Он пьян». Как будто Нил не мог не знать это. Как будто это вообще имело значение. По другую сторону от Нила Эндрю застыл в жуткой неподвижности, полностью сосредоточив свое внимание на Кевине. Кевин и Эндрю заключили сделку, Нил понял это, и он знал, что для Эндрю эти обещания были очень важны. — Рико собирается убить всех нас, пытаясь добраться до тебя. Он убьет Эндрю. Он убьет меня. — Кевин пустился в новую тераду, и Нил снова взялся за вилку. Каждое слово показывало отсутствие веры Кевина в окружающих его людей, в Эндрю и его обещания. Гнев скрутил желудок Нила. Он почти не разговаривал с Кевином, хотя в прошлом встречал много таких людей, как он, и легко узнавал его манеру говорить, лихорадочный румянец в его словах сегодня вечером по сравнению с размеренным спокойствием прошлой ночью. Его мать тоже узнала бы такого типа, как Кевин. Он делает тебя козлом отпущения, он почти слышал ее воркование. Все, что он говорит, он говорит о себе. Он трус и напуган. И Нил знал достаточно из их предыдущих взаимодействий и небольших упоминаний от других, чтобы нажать на некоторые кнопки. — Ты действительно заботишься о Лисах или заботишься только о себе? — спросил Нил. За столом воцарилась новая, ужасная тишина. — Серьезно? Я подвергаю опасности Лис или ты действительно просто беспокоишься о защите своей собственной шкуры? О, подожди, ты позволил Эндрю разобраться с этим за тебя, верно? Он твой ангел-хранитель, который любит ножи. Так вот, я не знаю, к чему ты клонишь, я никогда не знал своего места и не собираюсь начинать сейчас, но, может быть, тебе стоит посмотреть на себя, прежде чем показывать на меня пальцем. Я, по крайней мере, сказал бы «нет» этому парню Рико. Можешь ли ты сказать то же самое? Или тебе нужен кто-то другой, чтобы сделать это за тебя? Лицо Кевина исказилось от ярости. — Ты бы попробовал, никто не отказывает ему надолго. Что делает тебя особенным? — Что заставляет тебя? — Нил огрызнулся в ответ, поцеловав вежливость на прощание. — Позволь мне сказать тебе, почему я думаю, что ты так расстроен из-за того, что я здесь. Ты слаб и боишься этой слабости. Ты видишь меня и видишь себя, ты видишь все плохое, на что ты способен, каждый риск, который ты представляешь для этих людей. Ты хотя бы рассказал им всю историю? Я не знаю и половины из того, о чем вы говорите, и сомневаюсь, что ваша команда здесь тоже знает. Я ничто, Кевин. Я никто. Все, во что ты пытаешься превратить меня — это твой пьяный мозг, проецирующий твою неуверенность. Это не имеет ко мне никакого отношения. Как только он остановился, чтобы перевести дыхание, он понял, что сказал слишком много, что слишком глубоко вонзил нож. Кевин разинул рот, став багровым, как будто забыл, как дышать, а у Эндрю, стоявшего рядом с ним, была улыбка, которая могла бы заморозить ад. — С меня хватит. Спасибо, Эбби. Было вкусно, — сказал Нил, отодвигая тарелку. — Думаю, я пойду спать. Долгий день. Приятно познакомиться со всеми вами. Поднимаясь на нетвердых ногах, он чувствовал, что все взгляды следят за ним, некоторые более мягкие и извиняющиеся или обеспокоенные — все выглядели ошеломленными. Он вышел за дверь и оказался в коридоре, прежде чем понял, что Эндрю стоит у него за спиной. Нил напрягся, ожидая возмездия за свою словесную атаку на Кевина. Но когда он встретился взглядом с Эндрю, какая бы тьма ни была там раньше, она снова скрылась под поверхностью, не оставив после себя ничего, кроме кошачьего удовлетворения. Они не успели уйти далеко, как тяжелые шаги выдали присутствие Ваймака. — Одну секунду Эндрю, подожди. Я хочу поговорить с Нилом. Эндрю отдал один из своих забавных салютов двумя пальцами и исчез впереди. Ваймак скрестил руки на груди, оглядывая Нила, словно оценивая, сможет ли он заниматься спортом после вчерашних травм. — Я сожалею об этом, — начал он, но Нил не хотел этого слышать. — Не надо. Не извиняйся за него. — Он мой сын, — сказал Ваймак, пожимая плечами. — Но… Ты не удивлен. — У тебя такой же тон голоса, — объяснил Нил. В Кевине было не так уж много от Ваймака, где один был темноволосым, а другой светлым, один широкоплечим, другой худощавым. Но их рост и манера говорить совпадали таким образом, что это объяснялось только генетикой. — Послушай, я просто хотел выложить это открыто, потому что здесь, в пустоши, у тебя есть выбор, и независимо от того, что подразумевал Кевин, я бы сделал то же самое предложение любому, кто приходит сюда. Если тебе нужно больше времени, прежде чем перейти границу, или тебе нужно убежище, дай мне знать. Мы были бы счастливы подписать с тобой контракт в качестве Лиса. Сглотнув, Нил позволил себе кивнуть. Он все еще был слишком зол и взволнован. Но он понял, что Ваймак хотел как лучше. — Я подумаю об этом. Ваймак лукаво ухмыльнулся, и это едва ли выглядело натянуто, несмотря на отвратительные манеры Нила за столом. — Это все, о чем я прошу. Нил не видел, как Ваймак вернулся к Эбби. Поспешив к лестнице, он увидел Эндрю, ожидавшего там, подняв подбородок. Они шли так, как будто делали это сотни раз, и Нил ненавидел то, как непринужденно он чувствовал себя до того, как Кевин открыл свой большой рот. Он даже не заметил, что делает это: замедляется, раскрывается. Это было абсурдно. Он не мог рисковать таким ленивым отношением, не сейчас. Быть мертвым означало дерьмо, если ему было суждено присоединиться к Рико. Он был разорен. Хуже, чем испорченный товар. Он был проклят. Что вообще стояло между ним и его собственным уничтожением или бессмертием его отца? Казалось, ничего, кроме Эндрю. И как он мог положиться на кого-то вроде этого, когда они были преданы кому-то вроде Кевина? Кто-то, кто явно хотел, чтобы Нила вышвырнули и забыли. Распахнув дверь в комнату Эндрю, Нил мгновенно принялся расхаживать по комнате. Он хотел убежать, знал, что если он это сделает, то никогда не остановится. Кевин, возможно, и был для Лис эквивалентом Кассандры, но Нил научился никогда не игнорировать предупреждения, когда слышал их. Неужели его существование действительно подвергает риску каждого перевозчика? Может ли Эндрю, помогая ему перейти на Другую Сторону, действительно убить его? Обойдя Нила, Эндрю открыл двери на балкон и закурил. Нил последовал за клубами дыма. Его руки свесились с края балкона, и он наклонил голову, чтобы заглянуть за край. Недостаточно далеко, чтобы убить тебя, понял он, а затем уловил направление своих мыслей. Не будь глупым, зачем тебе делать все это, чтобы помешать своему отцу, просто чтобы уничтожить остатки своей собственной души? Он был смешон. Эндрю дал ему обещание… — Ты уже закончил со своей театральностью? — Эндрю выпустил в ночь дымный круг, наблюдая, как он плывет, пока не подхватил ветер и не развалился на части. Нил, не раздумывая, протянул руку, забрал у Эндрю сигарету и медленно затянул. Его легкие протестовали, наполняясь старым покалыванием и жжением. Воспоминания о горящем трупе его матери на пляже потрескивали в его голове. Эндрю, по какой-то причине, позволил ему удержать его. — Я не хочу рисковать ничьей жизнью. Моя всегда была конфискована, ничьей другой быть не должно. — Хорошо, что сегодня вечером ставки делаешь не ты. — Эндрю, похоже, не был впечатлен. — Но не забивай свою хорошенькую головку, я говорю, что шансы хорошие, а Кевин ведет себя как мелодраматичный цыпленок. Даже если Рико так сильно хочет тебя, он не может позволить себе сразиться с Лисами. Мы перевозчики, нападение на нас привлекло бы гораздо больше внимания, чем он может себе представить. И я буквально имею в виду чертовски много. Нил неопределенно хмыкнул. Эндрю вцепился пальцами в воротник футболки Нила и потянул ровно настолько, чтобы Нил почувствовал это. — Я знаю, что я делаю. Я знал, на что соглашался, когда стал Лисом, когда предложил защитить Кевина, и когда тоже заключил нашу сделку. Я знаю, сколько мне это будет стоить, как далеко мне придется зайти. Ты не присоединишься к Двору. Ты переходишь границу. Эндрю не отпускал его, пока Нил не кивнул, а затем он потянулся к руке Нила. Он забрал сигарету, зажал ее между губами и вложил что-то теплое, круглое в пустую ладонь Нила. Нил поднял руку, чтобы посмотреть на нее. Это была подвеска бронзового цвета с выбитыми на металле двумя лисами, гоняющимися за хвостами друг друга, вокруг нее обвивалась тонкая цепочка, достаточно длинная, чтобы Нил мог спрятать ее под одеждой. Он нахмурился, он видел похожую цепочку на шее Эндрю, и теперь он подумав об этом, и у Бойда тоже. — Это работает тремя способами. Первый в качестве ключа. Предоставляет доступ к любому из наших домов. Если мы будем разделены, ты все равно сможешь попасть в безопасные дома, — объяснил Эндрю. — Во-вторых, где бы ты ни был, держи это и сосредоточься на мне или на любой другой Лисе, мы узнаем, где ты, и придем за тобой. — И последнее? — Защита. Это обеспечивает некоторое сопротивление ночному призраку, не дает тебе передавать им свое местоположение. Это отмечает тебя как одного из нас. Нил моргнул. — Что? Как лиса? — Нет, как кролик. Что я говорил о глупых вопросах? — Но что это вообще значит? Ваймак сказал… Я имею в виду… Я не перевозчик. Я только сказал, что подумаю об этом. — Ты согласился быть перевозчиком? — Нет. — Тогда ты не перевозчик. У тебя больше нет тела, все, что удерживает тебя здесь на пустоши – это чистая сила воли, твой выбор это все, что имеет значение. Если ты не скажешь «да», тогда ты свободен. Рука Нила сжалась вокруг кулона. — Я не понимаю. — Это просто знак, не придавай этому большого значения. Как Эндрю мог такое сказать? Он знал, через что прошел Нил. Знал, что означают подобные жесты для таких людей, как он, которые едва знали добрую руку или доброе слово. У Эндрю не было сочувствия или утешения, которые он мог бы предложить, Нил знал это, но он был стабилизирующей силой в мире, который больше не имел никакого смысла, и это делало почти невозможным для Нила отвести от него взгляд. Маловероятно, что ты даже сможешь пересечься. Ты слишком живой для этого. Все, что ты делаешь, — это подвергаешь опасности Лис. Несмотря на все обещания и уверенность Эндрю, предупреждения Кевина все еще не давали Нилу покоя. Вероятно, ему было нелегко выбраться из этого подвешенного состояния, но, учитывая его историю всех возможных плохих вещей, которые всегда происходили с ним, что там было нового? Он фыркнул, жалость к себе никогда ему не шла. Он вдохнул, сигарета Эндрю была почти докурена, сгорела до фильтра, и пепел оседал на кончиках коротких мозолистых пальцев. Пустошь может уничтожить его, но он проведет последние несколько дней сознания как он сам, как кто-то реальный, как почетный Лис с Эндрю на его стороне. Он думал, что с этим все в порядке. Это было самое светлое будущее, которое когда-либо представлялось ему, и оно, несомненно, превосходило его последние воспоминания о смерти, одинокий, сломленный, забытый, в Балтиморе. — Я хотел бы задать свой первый вопрос, — осторожно сказал Нил. — Для нашей игры в правду. Эндрю закурил еще две сигареты и передал одну Нилу, который поднес ее к своему лицу. Он ничего не сказал, оставив молчание как приглашение к вопросу Нила. — Как ты умер? — Вероятно, спрашивать об этом противоречило какому-то призрачному этикету, но Нила с юных лет не учили вежливости. Эндрю втянул дым, кончик загорелся оранжевым, выдохнул обратно, превратившись в тлеющие угли. — Кто сказал, что я когда-либо жил? — Не так ли? Значит, ты похож на Эбби и Ваймака? Кстати, это все один и тот же вопрос. — Никому не нравятся мошенники, — протянул Эндрю. Его плечи напряглись, мышцы на руках периодически напрягались и расслаблялись, отвлекая внимание. Нил не мог не смотреть. — В официальных документах говорится, что я покончил с собой. Передозировка. — Он выплюнул это слово, ногти Нила впились в его ладони. — А неофициальные записи? — Судья принудил меня к приему антипсихотиков в рамках смягченного приговора. Они облажались с дозировкой. — Голос Эндрю был похож на солончак с высоты птичьего полета, бесплодный, потрескавшийся и опаленный жарой. — В отличие от тебя, я понимаю нежелание жить. Но я не выбирал смерть. — Тебя убили. — Кровь Нила шумела в ушах, разъяренная и такая печальная. — Сколько тебе было лет? — Это твой второй вопрос? — Все тот же вопрос, — пробормотал Нил, пытаясь попытать счастья. — Я был на год старше тебя. За пару месяцев до окончания моего срока. Эндрю в последний раз глубоко затянулся сигаретой, стряхнул пепел с кончика и затушил его о подоконник. Тлеющие угли превратились в пыль.