The Girl Who L...

       Полина ненавидела похороны. Уже на похоронах своих родителей она, будучи пятнадцатилетним ребенком, успела заметить, как много людей приходило для фальшивых соболезнований. Они качали головами и вопрошали: как теперь жить без этого человека? Жили ведь столько времени. С Майклом все было точно также, только в несколько тысяч раз хуже. Его известность делала из Джексона теперь не просто фрика, а мертвого поп-короля, чье наследие только предстоит осмыслить. О том, что Майкл был человеком со своими чувствами и переживаниями, а не мешком с песнями, почему-то никто не вспоминал, и Полину это бесило.        Девушка была измотана. Сказать детям, что отца больше нет, она не смогла, и это бремя легло на плечи Джанет. Сюзи, как и предполагалась, устроила истерику. Она не верила, била посуду и искала виноватых. Полина видела в ней себя и тоже очень хотела бы сейчас орать и возмущаться, но не могла. Боль сковала ее, тело не слышалось и не двигалось, смысла жить не было. Даже, смотря на детей, Полина не ощущала необходимости быть рядом. За что и получила от Джейн пощечину. - У них осталась лишь ты, только попробуй их бросить! – Прошипела женщина, - Майкл всю жизнь о вас заботился, он не простит, если ты сдашься! - Его нет, Джанет, как он может мне не простить? – Хмуро ответила Полина. - Он там, - женщина показала на небо, - я знаю, ты не веришь, а он верил. Каждому будет дано по его вере. - Я должна была ему запретить, - заныла Полина, - как можно было позволить вколоть ему Пропафол?! - Ты хоть знала, что это до недавнего времени?        Конечно, Полина не знала, однако это не мешало ей чувствовать себя виноватой. Если бы она запретила Майклу эту дурацкую капельницу, он мог быть все еще жив. А теперь толпа толстосумов с грустью смотрят на его гроб и говорят, каким замечательным человеком был Джексон. Где были все эти лицемеры, когда его судили? Никто кроме, пожалуй, Калкина и Такера не пришли на защиту Майклу, зато после смерти он вдруг стал идеальным человеком. Просто святой, потративший свою жизнь на больных детей и борьбу с несправедливыми обвинениями, практически мученик. Полина злилась, глядя на людей, ощущая себя одинокой и никому ненужной. Ей хотелось уйти, остаться одной, потому что все вокруг было насквозь фальшивым. Похоже, только семья оплакивала Майкла по-настоящему, и еще его фанаты. Куда же без них. Видя в новостях, как люди собирались вокруг его звезды в Голливуде, включали его музыку, Полине становилось чуточку теплее. Она только потом вспомнила, что напиваясь в баре много лет назад, слышала о смерти Майкла Джексона, как раз 25 июня 2009 года. Она не смогла изменить время. Или смогла? Да кто теперь разберет.        Ее попросили сказать несколько слов, и девушке очень хотелось заявить, какие все вокруг гавнюки и притворщики. Люди говорили о его вкладе в музыку, благотворительность, мировой известности, а Полина вдруг вспомнила совершенно иное. - Когда мне было пятнадцать, я хотела покончить с собой, - сказала она толпе в черных нарядах, - я напилась и бросилась под машину. Это оказалась машина Майкла. Любой другой плюнул бы и уехал, а он повез меня в больницу и потом помог ребенку, оставшемуся одному, даже не подумав о своем комфорте и своей репутации. Я так и не смогла понять всего его альтруизма. В него плевали, он молился за них, его обвиняли в мерзостях, и Майкл стойко сносил обвинения, соглашаясь на все зверства, которые к ним прилагались. Он выстоял, но подкосил свое здоровье. Мученичество никогда не было в почете. Странный человек, отдавший себя миру, а мир не оценил… - Полина обвела взглядом затаивших дыхание людей, - мне плевать, как он выглядел для таблоидов, человек, подобравший ночью ребенка, у которого не было причин жить, и вдохнувший в него это желание, априори достоин рая.        Ей почему-то вспомнились слова из Евангелия, которые Майкл периодически цитировал: «и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает»*. - Почему же ты ему не помог… - прошептала Полина и, не сказав больше ни слова, покинула микрофон.        Следующей говорила Сюзи, ей было все равно на успехи отца в музыке, пока все скорбели по поп-королю, она хоронила папу.        Полине хотелось застонать. Двенадцатилетний ребенок вынужден говорить о смерти. Как можно находить что-то хорошее в этом мире после такого?!        В глазах у Полины все стало сливаться, она с трудом шла за гробом, рухнула на руки кому-то из братьев Майкла, не в силах видеть, как ее любимый человек погружается в недра земли. Девушке казалось, ее сердце похоронили вместе с ним. На поминках Полина просто не могла усидеть, вышла из зала, где теперь все обедали, и уставилась на горизонт. Закат. Ослепляющий полукруг солнца тонул за темно-зелеными полями. Заканчивался день, заканчивалась чья-то жизнь. Завтра никто уже и не вспомнит, что Майкл существовал. Лишь его семье не отделаться от этой боли, пока они сами не лягут рядом. - Из глубины воззвах к тебе, Господи; Господи, услыши глас мой.**        Она обернулась, изумленно глядя на гостя, которого не приглашала. Он медленно подошел к ней, положив руки в карманы безупречного костюма. Мужчина усмехнулся, однако глаза его остались печальны, как пустыня. - И он не услышал, правда? - Здравствуйте, мистер Монингстар, пришли проводить Майкла в последний путь? – Без эмоций спросила Полина. - О, нет, это не моя компетенция, - тут же возмутился Люцифер. - И не мое подразделение. - Полина фыркнула, - ты сама назвала его чуть ли ни мучеником, а в аду таких не жалуют. У нас все эгоисты. - Меня что-то напрягают эти паранормальные темы, - девушка сложила руки на груди и направилась вдоль стен ритуального зала. - Считаешь, рай и ад - паранормальными явлениями, как приведения?        Полина остановилась, разглядывая Люцифера. Прошло почти двадцать лет, а хозяин "Люкса" нисколько не изменился, словно для и не было времени. - Что вы от меня хотите? - Во-первых, сказать, что Майклу Джексону пора на заслуженный отдых, и ты не должна думать, что ему не помогли. Еще как помогли. Именно поэтому Джексон не страдает сейчас от лекарственной зависимости, боли и общественного порицания. Во-вторых, - Люцифер повысил голос, видя, что Полина возмущенно открыла рот, собираясь начать спорить, - нам пора. - Прошу прощения? - Время вышло, Поли, - обычно присутствующая усмешка на губах Люцифера исчезла.        Он положил руку ей на плечо, и девушку как будто посадили в лифт, в животе появилось такое же щекотливое ощущение. Полина моргнула и в следующую секунду уже стояла в больничной палате. Она оглянулась. В постели лежал человек, голова выбрита и забинтована, в губах трубка, подключенная к аппарату жизнеобеспечения. Грудь механически и нереалистично поднималась под шум ИВЛ. Судя по формам, пациентка была девушкой. - Узнаешь? - Спросил Люцифер. - Подойди ближе.        Полина вдруг поняла, что совершенно не хочет знать, кто это лежит с руками, над одеялом. Ей стало жутко, ноги не двигались. Дверь в палату открылась, появились врач и темноволосая женщина. Вот ее Полина моментально узнала. Это была Мэрилин, ее опекун. Но как.. - Мисс Роудс, вы уверены? - Вы же сами сказали, что она не выходит из комы. Прошло уже полтора года... - Иногда люди приходят в себя и через десять лет.        Полина сделала пару шагов назад и села в кресло. Она поняла, кто лежал на ИВЛ, и ей стало страшно, по-настоящему, как будто должно было случиться что-то плохое. Девушка запустила пальцы в волосы и свернулась пополам. Ее мутило. Полина никак не могла прогнать ощущение надвигающейся катастрофы. - Тебе осталось жить несколько минут, потом аппарат ИВЛ отключат, и ты умрешь. Ты ей все равно не нравишься, - Люцифер указал на Мэрилин, - слишком много трат. Она даже рада: наконец-то избавится от проблемной подопечной. - Этого не может быть, я же оказалась в 1989 году, с Майклом…        Люцифер устало вздохнул, словно собирался объяснять несмышленому ребенку банальные истины. Он лениво взмахнул рукой, сжимая элегантные пальцы в кулак, и люди в палате замерли. Не просто приостановились, взяв паузу, а стали каменными. Полина нервно сглотнула, у нее мерзли руки от ужаса. - Каждый раз одна и та же реакция, - закатил глаза мужчина, - не может быть, я сплю… Когда ты решила броситься под машину, добровольно отказавшись от дара жизни, твое тело получило тяжелые травмы, ты впала в кому. Все остальное лишь плоды твоего воображения, работа мозга. Признаться, у тебя интересная фантазия, с перчинкой. Ты имела право увидеть возможный вариант своей жизни. Это не обязательно был бы Майкл Джексон. Ты могла бы стать женой, матерью, а в итоге будешь вечность осознавать, чего сама себя лишила, это и станет твоей адской петлей. Вина перед родителями за их смерть, перед собой, даже перед этой противной женщиной и вероятной семьей, которую ты так и не завела. О, и перед Богом, конечно. Он не любит, когда его люди отказываются от жизни, которую он им дал. Хотя я на твоей стороне и считаю, ты могла распоряжаться своей жизнью своему усмотрению, - улыбнулся мужчина. - Угрызения совести – лучший замок, даже лучше лап дьявола. Да и я обычно провожающим не работаю. - Почему? – Спросила Полина, ей совершенно не хотелось знать ответ, лишь бы не пришлось смотреть на лежащее на постели тело. Она задыхалась от избытка эмоций, в глазах темнело, кружилась голова. Люцифер нес какой-то бред. - Уровень не тот, не находишь? – Засветился мужчина, - дьяволу положено управлять адом, а не бегать за погибшими душами. Ты меня просто позабавила своей петлей. Я даже сам не совсем разобрался, как она такой получилось. Но, возможно, даже еще раз приду ее посмотреть. - Может, хватит разговоров про дьявола и Бога?.. Это Майкл верил во все это… он тоже?..        Люцифер замахал руками. - Как ты сама сегодня сказала, он практически мученик. Я уже говорил, но, видимо, придется повторить: у нас все эгоисты, альтруизму не сюда, ему вон туда, - он указал наверх. – Поверь, настоящий Майкл Джексон был именно таким. Он верил во всякую чушь вроде бескорыстной любви и был наивен до безобразия, поэтому и умер так рано. Майкл так и не смог принять, что в мире все живут по законам джунглей, предают и подставляют. Такие редкие кадры как он – Божья гордость. А ты обычная эгоистка. – Полина вздрогнула, переливчатый голос Люцифера заставил ее, точно загипнотизированную, забыть, где она и с кем. Мужчина закатил глаза. - Самоубийство – проявление эгоизма. Тебе ведь плохо, и плевать, как это отразится на остальных. К слову, если тебе станет легче, твоя Мерилин под следствием за то, что не уследила за тобой. Что ж, хватит разговоров, - он потер руки, - тебе пора. - Нет, - Полину накрыл липкий ужас, ей начало казаться, что что-то черное окружает ее, пытаясь утопить. – Какой-то бред.        Дышать стало еще труднее. Чернота словно заливалась в легкие. - Поли, ты сама выбрала свою вечность, тебя под колеса никто не толкал. – Втолковывал ей Люцифер.        Он щелкнул пальцами, и время вновь пошло. Врач нажал на кнопку, и грудь у девушки перестала вздыматься. На мониторе ЭКГ появилась длинная пищащая прямая. - Нет! – Закричала Полина и подскочила, она хотела броситься к себе, но Люцифер ее не пустил. – Бог милосерден! Я же могу изменить ситуацию?!        Майкл говорил ей об этом. Даже, если это был не настоящий Джексон, он всегда напоминал Полине о Боге, а она не хотела его слушать, считала все это сказками для тех, кто не хочет нести ответственность за свою жизнь… - Ты можешь покаяться, конечно, но зачем? К чему просить прощения за принятые решения? Я бы не стал. Люцифер усмехнулся, он был невероятно собой доволен. - Я каюсь! Я не хочу никакую петлю… - закричала Полина, впервые жгуче ощущая желание что-то изменить.        Ее плеча коснулась холодная женская рука с длинными ногтями, Полина вздрогнула. - Прости, детка, но ты уже мертва, а раскаяться можно, лишь будучи живой. - Леа? Ты тоже умерла? - О, нет, это моя помощница, Поли. Кончай с этим, я что-то устал.        Люцифер отвернулся и исчез. Полина попыталась прикрыться руками, но Леа схватила ее за предплечья. - Знаешь, был бы шанс, что кто-то тебя вымолит, но твой Джексон прожил не совсем такую жизнь, он тебя вообще не знал. - Пожалуйста! Помогите! – Закричала Полина, но ее никто не слышал, - я не пойду! - Ты уже 1978 раз проходила эту петлю, - закатила глаза Леа, - и каждый раз одно и то же. Живые люди хотя бы меняются в отличие от проклятых душ.        Полина паниковала, но руки Леа утянули ее в темноту...        Она ехала на заднем сидении автомобиля, родители хотели усыновить ей брата, совершенно не спросив Полину о ее желаниях. Больше всего девушка мечтала сама управлять своей жизнью и ни от кого не зависеть. Пятнадцатилетнему подростку ведь не так много нужно для счастья. Всего лишь стереть воспоминания о том, что она вновь вошла в адскую петлю своим собственным решением больше не жить.

-Конец-