Март 1995 года
Утро выдалось хмурым, как, впрочем, и многие другие в последнее время. После покушения и смерти матери жизнь Белова пошла наперекосяк. То есть формально все было в полном порядке — дела шли успешно, никаких наездов больше не было и в помине. Наоборот — после гибели Луки авторитет Белого стал еще крепче, еще нерушимей. И хотя за его спиной поговаривали разное, конфликтов с ним старались избегать все — от воров в законе до респектабельных легальных бизнесменов. Все последние месяцы были посвящены работе над проектом «Привет, оружие!» — так называл эту операцию Каверин. Для начала транзитные каналы Белова были опробованы на небольшой партии стрелкового вооружения. Товар дошел до адресата в срок и в полной сохранности. И Володя, и его клиенты в Чечне остались довольны. После этого стали готовить к отправке по-настоящему серьезную партию. Этим делом, как и любым другим, за которое ему доводилось браться, Белов занимался со всей ответственностью. Денег в закупку оружия было вложено немеряно. По сути, это был крупнейший коммерческий проект Бригады, и Белый трудился над ним, не жалея ни времени, ни сил. А то, что творилось при этом в его душе, никого, по большому счету, не касалось. Пожалуй, только Варя и Фил замечали, что с Сашей творится что-то неладное. Неладно стало и внутри самой Бригады. Космос не сдержал обещания — ушел в разнос. Теперь он был под кайфом почти постоянно, и не проходило дня, чтобы он не поцапался с кем-нибудь из своих. На Варе были основные контакты с заказчиками, с ними теперь она проводил куда больше времени, чем со старыми друзьями и даже родным мужем. Похоже, она вовсю крутила с «князьями гор» какие-то свои делишки, во всяком случае, держаться она стала несколько обособленно. Да и в семье стали частыми скандалы. До такой степени, что Даню парой Варя отвозила к матери для того, чтобы ребёнок не видел этого цунами. Белый вел себя так, будто все это его не касается, и только Фил еще пытался наладить прежние отношения. От безысходности и тоски Белов стал частенько прикладываться к бутылке: почти каждый вечер он проводил в казино, клубах или ресторанах, и все эти «культпоходы» неизменно заканчивались попойкой. Это стало настолько привычным, что Пчёлкина стала постоянно держать дома средства для опохмелки — огуречный или капустный рассол. Вот и сегодня небритый, всклокоченный Саша прошлепал босиком на кухню и, вытащив из холодильника дежурную банку рассола, жадно припал к ее прохладному краю. На стенке негромко бормотал репродуктор. Не отрываясь от банки, Саша протянул руку и добавил громкости. — «Вчера, 25 марта 1995 года, в Чечне на трассе Грозный — Аргун было совершено дерзкое нападение на колонну федеральных войск, — озабоченно-деловым голосом вещал диктор. — Чеченские боевики уничтожили два бронетранспортера сопровождения и три машины с военнослужащими внутренних войск. Погибло двадцать четыре и ранено восемь человек…». Белов поставил банку на подоконник и тяжело опустился на стул. Он знал, как это бывает. Вдруг с поразительной ясностью представилось — нагретая весенним солнцем броня БТР, первая, пронзительно-яркая зелень вокруг и ослепительно-голубое, чистое небо. И вдруг! Оглушительный взрыв, звон в ушах, страшные крики раненых и шквал огня. И невозможно понять — откуда этот огонь, и поэтому кажется, что стреляют сразу отовсюду. И полная растерянность — как спасаться, куда бежать… — «Как сообщили в региональном оперативном штабе по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе, инцидент произошел рано утром, — продолжал читать текст диктор. — Сначала на радиоуправляемом фугасе была подорвана головная машина сопровождения. Затем колонна была остановлена и обстреляна из автоматического оружия и гранатометов. Военнослужащие открыли ответный огонь. Перестрелка продолжалась двадцать минут…». Белов опустил голову и замер. В нем медленно закипала ярость. — «В региональном оперативном штабе подчеркнули, что за последнее время это уже четвертое нападение на федеральные силы. В районе инцидента проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Часть местности оцеплена. По сообщению РИА «Новости», только за истекшие сутки в Чечне в результате проведения спец мероприятий было изъяты два гранатомета, три пулемета, семь автоматов и около тысячи патронов различного калибра, уничтожено два самодельных взрывных устройства…». Вдруг Белов вскочил и, с глухим рычанием выдрав приемник из сети, с размаху грохнул его об пол. Осколки корпуса и радиодетали веером разлетелись по всей кухне. Через секунду в дверь влетела сердитая Пчёлкина. — Белов, ты что, озверел?! — сдавленным голосом почти крикнула она. Саша поднял на жену больные от тоски глаза. Она посмотрела на него внимательно и добавила уже тише, словно извиняясь за свою резкость: — Даню же разбудишь…***
Для нужд нового проекта на окраине Москвы был задействован целый производственный комплекс — несколько складов, подъездные пути, погрузочная техника. Там же был оборудован и тир — для испытания и пристрелки товара. Сегодня здесь собрались все. Пчёлкина привезла двоих чеченцев — заказчики захотели проверить, как идет подготовка к отправке. С ними приехал и Каверин со своим помощником. Товар гостям должен был показать сам Белый — его доставил на место Фил. На складе оказался и Космос, хотя его сюда никто не приглашал. Пока Белый с Кавериным демонстрировали свои запасы чеченцам, Фил, Варя и Кос отправились в тир. Взяв по «Стечкину», Пчёлкина и Фил принялись палить по мишеням, а мрачный Космос, пристроившись на броне БТР, занялся своим любимым делом. Выложив на тыльной стороне ладони две дорожки кокаина, он с наслаждением поочередно втянул их носом. Дурь сразу ударила в голову. Космос потеребил моментально задеревеневший нос и машинальным движением втер в десны остатки кокса. Какое-то время он равнодушно смотрел, как упражняются его друзья, потом медленно слез с БТР и двинулся к ним. Отстрелявшись, Пчёлкина опустила пистолет и повернулась к Филу: — Ну как? — Нормально… Только это для детей, — усмехнулся Фил. — Давай-ка на пятьдесят метров… Он нажал на столе кнопку, и вдалеке поднялся ряд трудных мишеней. Фил шатнул вперед и замер, цепко обхватив обеими ладонями рукоятку пистолета. Часто, один за другим, загремели выстрелы. Выпустив весь магазин, он взглянул на мишень через оптическую трубу и удовлетворенно кивнул: — Вот так мы и поступим со всеми американцами! Небрежной походкой к ним приблизился Космос. Не взглянув на друзей, он взял со стола «Стечкина» и поднес его к лицу, словно увидел его впервые. — Белый, сука! — сквозь стиснутые зубы процедил он, обращаясь к пистолету. — Ненавижу! Фил и Пчёлкина настороженно переглянулись. — Понеслось… — презрительно буркнула Варя. — Он скоро кусаться начнет… — Что-что?! — угрожающе вскинулся Кос. — Через плечо! — раздраженно бросила Пчёлкина, направляясь к мишеням. Космос положил руку на плечо Фила и заглянул ему в глаза: — Фил, ну ты-то понимаешь, что наш товарищ — чмо?! — Эй, базар фильтруй! — заводясь все сильней, крикнула ему на ходу Варя. Побелев, Кос вскинул на неё пистолет, но его руку тут же перехватил Фил. — Заткнись, чеченская проститутка! — взбешенно рявкнул Космос Варе, трепыхаясь в стальных объятьях Фила. — Я говорю чистую правду! Ты и твой муженёк Белый — суки! Потому что толкаете железо тем, кто мочит наших пацанов. — Кос, ты не прав, — попытался успокоить друга Фил. — Ты же знаешь, как все срослось… — Фил, да что ты с ним… он же гонит! — так и не дойдя до мишеней, Пчёлкина вдруг повернула обратно. Она сдерживалась из последних сил. — Слышь, ты, толстовец! Ты же сам эту тему нарулил, а сейчас тебе в лом, что тебя с нее подвинули. Что, не так?! — Тогда войны не было, поняла?! — в ярости брызгал слюной Кос. — Развела она тут бурную деятельность! Защитница чертова! У тебя ж одно бабло в башке! А о Даньке забыла? — Да пошел ты, козел! Рот закрой на счёт моего сына! — сорвалась, наконец, Варя. — Что ты сказала?! — взревел Космос и, вырвавшись из рук Фила, бросился к Варе. Он сам не понимал, что хотел бы сделать. Ну не драться же с ней лезть! Но так хотелось встряхнуть ее! Бесит, как же бесит! Космос в самом деле схватил Варю за руку и вцепился в нее мертвой хваткой. Пчёлкина резко дернулась и взглянула в его бесцветные глаза. Космос-Космос, где же ты, тот, настоящий? — Отпустил меня сейчас же! — Или что? Муженьку нажалуешься?! — Кос, руки убери! — решительно гаркнул Фил. — Я сказал по-хорошему!.. Хватка тут же ослабла. Варя беззвучно выругалась пошла к выходу. Чуть погодя двинулся и Космос — в противоположную сторону. Фил остался один, злой, растерянный и озадаченный… А в соседнем корпусе Белый проводил для своих чеченских партнеров последнюю показательную инвентаризацию. С толстенным блокнотом в руках он деловито расхаживал меж зеленых ящиков с оружием. Их услужливо открывал Петрович, ординарец Володи Каверина. Чеченцы дотошно осматривали товар, делая пометки в своих бумагах. — Значит, так… — рассказывал Белый. — Здесь у нас только образцы, основная часть товара уже в вагонах. Ну вот, тут ПКМ, РПГ — четыреста ящиков всего, к ним прилагаются коробки с патронами на сто и на двести пятьдесят штук… — На сто будет удобней, — негромко заметил кавказец постарше, Исмаил. — Хорошо, — кивнул Белов, отмечая это в своем кондуите. Идем дальше. Здесь акаэмы — семь-шестьдесят два и пять-сорок пять… Второй чеченец, Ваха, достал из ящика диковинный карабин с оптическим прицелом. Восхищенно цокая языком, он приложил оружие прикладом к плечу и заглянул в прицел. — Эти уродцы — «Винторезы», — пояснил Белый. — Патроны к ним: СП-5, СП-7 — выбирайте… — СП-5, — буркнул Исмаил. — Договорились… — Белов снова черкнул что-то в блокнот. — Здесь у нас мины — противопехотные, противотанковые… Гранаты — Ф-1, РГД… — РПГ посмотрим? — предложил Исмаил. — Пожалуйста… — Белый сам открыл ящики вытащил оттуда трубу гранатомета. — РПГ-7, триста штук, к ним еще — девятьсот выстрелов… — Ну-ка, ну-ка… — Ваха взял у него гранатомет, зарядил выстрелом и ловко вскинул его на плечо. Вдруг откуда-то сверху загрохотал густой Левитановский баритон: — Привет героическим борцам за независимость! Поздравляю всех с днем рождения генерала Ермолова! Все разом вскинули головы — на железном мостике, перекинутом через цех под самым потолком, стоял Космос и издевательски хохотал. До него было далеко, метров пятьдесят, но, несмотря на это, было совершенно очевидно — он опять переборщил с коксом. Каверин встревоженно переглянулся с Беловым. Исмаил опустил голову и негромко выругался на своем гортанном языке. — Саша, убери торчка, — тихо попросил Ваха. — А то я ему нос отрежу. — Кос, иди сюда, — совершенно спокойно позвал друга Белый. — Уан момент, сэр! — продолжая ерничать, тот взял под козырек и исчез в дверном проеме под потолком. — Хорошее железо, — одобрительно покачал головой Исмаил. — эрпэгэшек бы побольше… — Сделаем, — сдержанно пообещал Белый. — Ну, вот вроде и все… — Как все? — задрал свои белесые брови Каверин. — А, ну да, конечно… — Белов заглянул в свои записи и добавил: — Еще десантных АКСУ три тысячи единиц с выстрелами. Ваха записал в блокнот новые сведения. Каверин суетливо заглянул в лицо старшему чеченцу: — Исмаил, ты там узнай, может, они готовы БТР принять? А мы их здесь проведем, как металлолом, да, Александр? — он юлой развернулся к Белому. — Вообще-то можно, почему бы и нет? — пожал плечами тот. — Эх, большое дело! — улыбнулся Ваха. — Надо бы по шампанскому за первую партию, а? — Э, нет, дорогой, рано… — мелко захихикал Каверин. — Вот дойдет груз до места, там его примут — вот тогда и по шампанскому, и по вискарю с текилой можно будет. — Да, кстати, насчет маршрута… — Белов раскинул на ящике карту, чеченцы тут же склонились к ней. — Груз пойдет по каспийской схеме — вот так примерно. После границы за него отвечает Володя. Поэтому, Исмаил, вам с ним сейчас надо уточнить график движения по дням… Громко лязгнула железная дверь. — Добрым людям — добрый вечер… — с шутовским поклоном из нее вывалился Космос. — Я сейчас, — кивнул Белый гостям. Он схватил вяло упирающегося приятеля за локоть и поволок по складскому коридору к выходу. — Ты что, Сань? Ну что ты, а? Давай только без рук… — беспомощно бормотал тот. Вытащив Космоса на улицу, Белов резко развернул его лицом к себе и оттолкнул к складской стене. — Ты что сюда приперся?! — напустился он на пошатывающегося друга. — Тебе кто разрешил?! — А что такого? — Космос уставился на Белова мутным, почти невменяемым взглядом. — Я чисто хотел с пацанами потрещать… И вообще, это же моя тема, ты забыл? — Какая твоя тема?! — еще пуще взъярился Белый. — Кос, ты мелкий, бесполезный наркоша! Ты за полгода в хлам превратился! Какая тебе еще тема?! Я скоро тебя вообще из движения выключу! Космос подался вперед, и его бледная, перекошенная физиономия с полубезумными глазами оказалась в сантиметре от лица Саши. — Как это выключишь, а? — усмехнулся он. Из его разбитой нижней губы сочилась кровь. — Физически? Отстранившись, Белый схватил его за плечи и что было сил встряхнул. — Морально! — рявкнул он. — А сейчас — марш в машину и убирайся отсюда на хрен! Еще раз сунешься к людям, я тебе лично голову оторву! Все, повторять не буду! Он резко повернулся и скрылся за складской дверью. Космос, покачиваясь на нетвердых ногах, угрюмо смотрел ему вслед. Потом сплюнул вязкой, тягучей слюной, выставил в сторону двери оттопыренный средний палец и гаркнул: — Фак — ю, Санек!***
Сегодня Фил опять потерял Сашу. В последнее время с Белым творилось неладное — он пил по-черному, едва ли не каждый день. Причем предпочитал делать это в гордом одиночестве, без сдерживающего фактора в лице неотлучного и строгого Фила. Допускать этого, понятное дело, было нельзя — в пьяном угаре Белый мог наворотить черт знает чего. Но каждый вечер Белов старался улизнуть из-под опеки своего телохранителя, и иногда, как сегодня, ему это удавалось. Тогда Филу приходилось садиться на телефон и обзванивать все его многочисленные любимые точки. Сегодня Фил нашел его в одном из центральных ресторанов, и нашел довольно поздно — Саша вполне мог уже набраться. Фил выскочил из машины и бросил распахнувшему перед ним дверь громиле-швейцару: — Саша где? — Наверху, в ВИП-зале! — вытянувшись в струнку, отрапортовал тот. Фил пулей взлетел на второй этаж и сразу увидел за столом Белова. Ему хватило одного наметанного взгляда, чтобы понять, что его худшие предположения, увы, полностью подтвердились. Его друг был опять пьян в дым. Фил беззвучно чертыхнулся и поспешил к нему. Саша сидел за столом и пил коньяк. Фил бросил на стол скомканную стодолларовую бумажку, подхватил Белова под локоть и почти силой оттащил от стола. В холле он усадил Сашу на диван под пышной пальмой. Рядом в золоченой клетке сидел огромный цветастый попугай. Он покосился круглым глазом на пьяного и возмущенно зацокал. — Братуха, хорош бухать уже! — сердито ворчал и Фил. — Просандалил, наверное, дохера?! Завтра же будешь жалеть! На-ка вот, нюхни… Он вытащил из кармана клочок ваты и флакон с нашатырным спиртом — с ними он в последнее время не расставался. Сноровисто плеснув на ватку из пузырька, Фил сунул ее под нос Саше. Белый жалобно вздыхал и охал, мотал головой, но все-таки послушно нюхал ватку. — Давай, давай — в себя придешь! — подбадривал его друг. — Фил, ну ты садист, блин! — простонал Белов, мотая головой. — Вот сам бы понюхал! — посчитав процедуру законченной, он решительно отпихнул руку друга. Фил повертел в руке ватку, не зная, куда ее деть, и попытался засунуть ее меж прутьев клетки. — Ты что Фил, не обижай птичку! — Белый вскинулся и оттолкнул его руку. — Птичка, она же… А как вас зовут, птичка? Он наклонился к попугаю — тот отпрянул в дальний угол клетки, громко и разгневанно застрекотав. Саша повернулся к другу и приложил руку к груди: — Вот я тебе честно скажу, Фил, птичку мне жалко. А человека мне не жалко! — Белов отчаянно помотал головой. — Потому что человек — тварь! Мне для человека даже пули не жалко. А птичка летает себе в небе… и мне ее жалко, понимаешь? — в его глазах блеснули пьяные слезы. — Потому что птичка — божье создание, ты понимаешь меня, Фил? — Понимаю, как не понять! Ну, ты как, получше? — Нормально… А давай ее выпустим, а? — вдруг загорелся нелепой идеей Белов. — Пусть себе летает! — Нельзя, Сань, пойдем… — Фил помог другу подняться и направил его к лестнице на первый этаж. Спускаясь по ней, Белый оступился и непременно загремел бы вниз, если б не мгновенно подхватившая его рука Фила. — Братуха, ты в порядке? — озабоченно спросил он. — Нормально… — снова кивнул Белый. — Ну, все, тогда поехали. — Куда? — Что значит — «куда»? Домой. Варька с Даней ждут. — Да пошла она, сука… — выматерился Саша. — Белый, прекращай! Не дело так о любимой женщине говорить. Тем более — о матери своего ребенка… — Теофило, что это вообще за дела?! — принялся возмущаться Белый. — Ты что это мною командуешь?! — Сань, да с чего ты взял? — сделал недоуменное лицо друг. — Ты же сам сказал: «Едем домой». — Я сказал? Точно? Ты не лепишь? — недоверчиво прищурился Белый и погрозил другу пальцем. — Смотри, Фил, если обманываешь, я… Я тебя породил, я тебя и убью… — Убьешь, убьешь… Все, Сань, правда — хорош бухать! — Да, я тоже так считаю… — немедленно согласился Белов. — Сейчас вот только в бар зайдем… — Сань, если в бар, — то только чай или кофе! — решительно возразил Фил, не выпуская из руки локоть Белова. — Точно! Чай или кофе! — энергично кивнул Саша. Белый плавно ускользнул от опеки Фила, взобрался на высокий стул и кивнул бармену. Пока янтарная жидкость лилась в стопку, Саша прикрыл глаза, но тут же пожалел — казалось, что он на карусели, развившей скорость до трехсот километров в час. И тут… Что-то чарующе-нежное донеслось слева. Голос был отчего-то знакомый. Глаза пришлось распахнуть. Белов повернул голову в сторону звука и увидел небольшую сцену, отделанную красными портьерами. На сцене — три инструменталиста, на переднем плане у микрофона — девушка. Красивая, статная… И, чёрт возьми, знакомая! Фил уже поравнялся с ним, воспользовавшись заинтересованным взглядом друга, сам взял из рук бармена стопку и вылил содержимое в близ стоящую кадушку с пальмой. — Поехали, Сань. Но композиция из репертуара Эллы Фицджеральд, исполняемая прекрасной певицей, полностью поглотила Белого. Вспомнил! Оля. Оля Сурикова. Скрипачка. Птица счастья из далекого 89-го… — Я сейчас, — Саша резко поднялся со стула и уверенно двинулся в сторону сцены.