Choosing to Forget

      Они прибывают в Далир после десяти дней плавания. Иккинг благодарен за то, что он слишком устал и ранен, чтобы замечать, как проходят дни, и что покачивание корабля успокаивает, когда он закутан в меха. В течение дня Вигго заходит в комнату, обычно с едой, или чтобы сменить одежду Иккинга. Он не часто задерживается, когда на улице светло. По ночам он работает в кабинете, примыкающим к его спальне. К тому времени, как тот добирается до кровати, Иккинг уже спит и едва замечает, когда Вигго заползает к нему рядом.       — Лучше придерживаться обычного распорядка дня — это может помочь тебе восстановить память, — объяснил он после первой ночи, когда Иккинг напряженно лежал рядом с ним, ожидая блуждающих рук и задаваясь вопросом, сможет ли он сдержать рот на замке, чтобы не выдать свое прикрытие. Он почти удивлен, что Вигго умудряется делать это так медленно, ограничивая свои прикосновения и ни разу не поцеловав его в губы. Но Вигго умен. Если у Иккинга амнезия, то они, по сути, незнакомцы. Это просто еще один стратегический ход, чтобы не спугнуть его до того, как они доберутся до деревни, где их никто не сможет найти.       К тому времени, как они добираются до Далира, Иккинг уже восстановил некоторую подвижность. Он уже может ходить с некоторой поддержкой и не полагается на помощь Вигго в еде или питье, как это было в первые несколько дней после аварии. Он бы предпочел, чтобы Беззубик был его единственной поддержкой в этом новом месте, но он готов соблюсти приличия и держаться с Вигго за руку, если это означает, что он наконец сойдет с корабля. Это первый раз, когда он по-настоящему находится рядом с другими охотниками после своей «амнезии», и странно видеть, как они сдерживают свои взгляды, когда он проходит мимо них.       Что еще более странно, так это то, что они выходили из доков прямо на главный рынок, где находятся обычные жители деревни. Рассуждая логически, он понимает, что это не сильно отличается от Олуха или любого другого поселения викингов, но в его воображении возник образ Северных рынков с сомнительными торговцами и опасностью, подстерегающей на каждом углу. Однако этот рынок был полон жизни.       Семьи толпятся между прилавками, крики поднимаются над толпой, когда друзья находят друг друга, а родители торгуются с продавцами. Они оглядываются, когда видят, что он и Вигго прогуливаются мимо, и на них направлены любопытные взгляды. Больше всего удивляет отсутствие враждебной реакции на Беззубика. Ночная фурия прижимается к другому его бедру (Иккинг недоволен тем, как это подталкивает его ближе к Вигго, но этот жест все равно успокаивает) и пристально наблюдает за каждым, кто подходит слишком близко. Иккинг узнает это поведение, так похожее на то, когда дракон впервые присоединился к Олуху и не знал, кому можно доверять, или хотел держать всех подальше от своего всадника.       Деревня так сильно отличается от того, что он себе представлял. Он всегда думал, что остальные члены племени разделят энтузиазм по убийству и охоте на драконов — таким был Олух до того, как они заключили мир, — но похоже, что они полностью отстранены от этого дела. Ну, не совсем. Очевидно, что они производят здесь много своего снаряжения, а люди украшены изделиями из драконов, и легко определить, какие хижины принадлежат охотникам. Но нет постоянных разговоров об охоте на драконов или убийстве зверей. Это не поглощает их жизни так, как убийство дракона поглощало Олух.       Дети бегают с обычными игрушками вместо оружия, они мечтают стать охотниками, но они также мечтают и о других вещах, таких как выпечка, строительство или приключения. Иккинг узнает об этом, когда они прибывают в зал Гримборнов, и он встречает детей Райкера: Ореста, Армода и Гиду.       Дети бросаются к двери в ту же секунду, как она открывается. Вигго быстро закрывает Иккинга от ребятни, которая так же быстро прекращает свое нападение, когда видит своего дядю вместо отца. Орест, старшая дочь, становится немного выше, когда видит Вигго, и это напоминает Иккингу генерала, готовящегося дать отчет своему королю.       — С возвращением, дядя. — Это кажется немного формальным для восьмилетнего ребенка, но Иккинг не может не думать, что это довольно мило. Еще симпатичнее то, что ее наряд напоминает наряд Вигго. — Пока тебя не было, я изучила оставленные тобой книги о военных стратегиях Северных племен. Я почти справилась со всеми из них, но кто-то украл их прежде, чем я смогла закончить обучение. — Она бросает горячий взгляд на своего младшего брата Армода, который избегает его, предпочитая считать сучки на стене.       — Может быть, если бы ты не была так груба со мной… — бормочет он себе под нос. Кулак Оресты дергается, и Армод вылетает из зоны досягаемости, убегая вглубь зала и скрываясь из виду.       — Я уверен, что они вскоре появятся, — успокаивает Вигго, прежде чем девушка успевает побежать за своим братом. — Мы можем продолжить твои занятия позже. А пока у нас есть гость. — Он заводит Иккинга в хижину, позволяя ему снова встать рядом с ним. — Это Иккинг.       — Это тот, на ком ты женишься? — спрашивает Армод сверху, пугая Иккинга.       Как он…?       Вигго невозмутимо отвечает:       — Да, он мой жених. Вы должны относиться к нему с уважением, пока он здесь. — Орест и Армод обмениваются прищуренными взглядами на слово «жених», что заставляет Иккинга задуматься, как много остальные члены племени знают о нем и почему он здесь.       — Вау! — восклицает третий тихий голос позади них. Хотя это заставляет его тело болеть, Иккинг оборачивается и видит маленькую девочку, не старше трех лет, которая с благоговением смотрит на Беззубика. — Дракон! — Она гордится своим заявлением, бросая взгляд на своего дядю, который утвердительно кивает ей. Если бы не их близость, Иккинг не заметил бы кратковременного напряжения, которое сотрясает тело Вигго, когда Беззубик наклоняется, чтобы понюхать лицо ребенка, его зубы втягиваются, когда ее пухлые пальцы тянутся вверх, чтобы оттолкнуть его морду.       Ночная фурия улыбается ей, нежно покусывая ее руки своим липким ртом, чтобы показать, что он не желает ей зла, и она хихикает от такого обращения. Странно видеть ребенка, который так не боится драконов при первой встрече с ними. У большинства детей с Олуха до сих пор сохранились воспоминания о набегах драконов, о крылатых тварях, обрушивающих огненный дождь с ночного неба и разрушающих их дома. Даже самым маленьким рассказывают истории о том, как это было до того, как был достигнут мир.       Здесь, однако… Далир слишком далеко, чтобы на него повлияло то же гнездо, которое было рядом с Олухом. У них нет такого укоренившегося страха перед драконами, за исключением историй, которые они могут услышать об охоте на них.       Иккинг чувствует, что теряет энергию — за последний час он нагрузил свое тело больше, чем за всю последнюю неделю. Свалиться на Вигго — это все, что нужно, чтобы отвлечь внимание мужчины от Беззубика, чтобы он мог помочь Иккингу добраться до дивана. Как только всадник устраивается, его взгляд сразу же возвращается к его племянницам и племяннику. Двое других набрались достаточно храбрости, чтобы приблизиться к ночной фурии.       — Гида… — Вигго идет предупредить девочку, когда она решает начать восхождение по Беззубику, но Иккинг останавливает его.       — С ней все будет в порядке. — Он ждет, пока взгляд Вигго встретится с его собственным. — Она не может навредить Беззубику, и он не причинит ей вреда. Он любит детей — они таскают ему побольше рыбы и всегда готовы его почесать. — В конце он посмеивается, отчасти над Беззубиком, но в основном над Вигго. Всемогущий вождь охотников на драконов, заботящийся о благополучии троих детей, в то время как Иккинг знал только, что этот человек безжалостен и не заботится о жизнях своих людей.       Это почти напоминает Иккингу Стоика после того, как Иккинг очнулся от комы. Его отец так нервничал, когда дело доходило до того, что Беззубик находился рядом с Иккингом или кем-либо еще в деревне. То, что считалось нормальным грубым жильем для дракона и всадника, всегда приводило Стоика в замешательство, потому что он был слишком занят, беспокоясь о двухтонном звере, пригвоздившем его маленького сына к земле.       — Вигго! — С другого конца зала к ним приближается женщина. Проходя мимо, она бесцеремонно роняет корзину с бельем на стол, ее голубые глаза прикованы к Вигго. — Где мой муж?       — Улаживает дела в доках, Ида.       — Ммм, с каких это пор ты позволяешь ему делать это? Сделка заключается в том, что вы приводите корабли, а мой муж возвращается домой. — Она почти врезается в лицо Вигго, и Иккинг чувствует себя зажатым между ними, несмотря на то, что его усадили на диван.       Ида относится к тому типу женщин, которых Плевака мог бы описать как мускулистых, с бледно-голубыми глазами и волосами цвета соломы, заплетенными в толстую косу на затылке. Ее присутствие требует определенного уровня уважения, и Иккинг уже может видеть борьбу за власть между Вигго и невесткой Райкера, когда дело доходит до этого дома.       — Мне нужно было сопроводить Иккинга сюда…       — Райкер мог бы это сделать.       Вигго издает звук, говорящий о том, что он не согласен с этим утверждением. Ида имитирует этот же звук в ответ, ее голова насмешливо покачивается из стороны в сторону. Прежде чем она успевает наброситься на Вигго, мимо пробегают ее дети, а Беззубик прыгает за ними по пятам, их смех превращается в визг, когда дракон игриво ударяет лапой по их ботинкам. Ида взвизгивает, и Иккинг определенно вспоминает теперь испуганное лицо своего отца.       — В моем доме дракон!       — Он безобидный, правда, он не причинит вреда…       — Успокойся, Ида. Он принадлежит Иккингу…       — Ты! — Ида пронзает Иккинга угрожающим взглядом. — Ты привел сюда дракона? — Она останавливается, новая мысль, пришедшая ей в голову, возвращает ее внимание к Вигго. — В какую игру ты играешь на этот раз? Одно дело принести…       — Почему бы нам не обсудить это в моем кабинете. — Вигго игнорирует ее протесты, даже не дает Иккингу оправдаться, прежде чем силой уводит Иду в комнату наверху. Иккингу снова остается гадать, что всем говорили до его прибытия, и каким теперь человеком его знает племя Вигго. Ида должна знать, что этот человек манипулирует, если ее комментарии что-то значат.       — Ты умный? — Орест сидит на диване рядом с ним, ее голубые глаза оценивают его.       — Э-эм-м.       — Ты должен быть умным, если хочешь остаться. Таково правило. — Это жесткое правило. Но разве Рыбьеног не применяет то же правило к близнецам и Сморкале, когда работает над проектом? Хм. Тогда это не столько жесткое правило, сколько разумное.       — О, ну, я думаю, что я довольно умен. И Вигго, должно быть, тоже так думает, если привел меня сюда.       — Почему ты не можешь ходить? Это из-за твоей ноги? — спросил Армод, перегнувшись через спинку дивана с другой стороны от Иккинга.       — Что… я прекрасно могу ходить даже с протезом.       — Но дядя Вигго помогал тебе ходить.       — Хорошо, да, я вроде как разбился во время полета, но…       Гида запрыгивает к нему на колени, и ему требуется все его силы, чтобы не закричать, когда она приземляется на особенно болезненный синяк.       — Я хочу летать! Возьми меня в полет!       — Я действительно не думаю… — Теперь Гида подпрыгивает от возбуждения, совершенно не замечая боли Иккинга или надвигающегося «нет» на ее требование. Он втягивает воздух, его треснувшие ребра ненавидят каждый толчок, вызванный ребенком у него на коленях, вся надежда на скорейшее выздоровление медленно разрушается.       — Гида, слезь с него. — Орест хватает сестру за руку, чтобы оттащить ее, но маленькая девочка отказывается, с криком отступая и в процессе сталкиваясь с грудью Иккинга. Он начинает жалеть, что не рискнул на клетки охотников на драконов. Это не могло быть хуже, чем когда дети дерутся на нем.       Беззубик скулит в отчаянии. Армод присоединился к драке, как будто это игра, и теперь все трое детей запутались вокруг Иккинга, так что Беззубик не может просто схватить их, чтобы оттащить, и он не хочет причинять им боль, но они причиняют боль Иккингу!       Он рычит.       Рык небольшой, даже не близко, но этого достаточно, чтобы отпугнуть детей от Иккинга и прекратить их драку. Они кричат, отпрыгивая в сторону, предупреждая Вигго и Иду, которые выбегают из кабинета, чтобы посмотреть, что за переполох. Иккинг знает, что это выглядит не очень хорошо. Гида плачет, а двое других хнычут, когда пронзительные зеленые глаза Беззубика устремляются в их сторону. Дракон не злится, просто обеспокоен и определенно недоволен, но только Иккинг может расшифровать эту разницу в эмоциях.       Ида в мгновение ока заключает Гиду в объятия, Орест и Армод прижимаются к ней, ища утешения после пережитого испуга.       — Что случилось? — Вопрос жесткий и холодный, и задают его оба взрослых в комнате. Холодный взгляд Иды устремлен на Иккинга, а Вигго — на Беззубика, и Иккинг ненавидит это, потому что у них было такое хорошее начало, а теперь они вернулись к этому, и он потерял всякое доверие, которое они к нему питали, каким бы незначительным оно ни было.       Что еще хуже, так это то, что он пока не доверяет себе говорить, не с хрипами, которые сотрясают его легкие, когда он дышит через боль. Он даже не может собраться с духом, чтобы посмотреть на Вигго прямо сейчас. Была мысль, что, возможно, он мог бы повлиять на мнение этого человека о драконах, находясь здесь, но теперь…       Приступ кашля нарушает тишину. Иккинг сгибается пополам, когда он сотрясает его тело, глаза закрываются, как только он проходит, и руки обхватывают его за талию. Всадник прищуривается и открывает глаза, когда чувствует, как Вигго присаживается перед ним на корточки и осторожно отводит одну из его рук назад, чтобы увидеть пятна крови на ладони.       — Тебе нужен целитель. — Беспокойство в глазах мужчины застает Иккинга врасплох. Это отличается от того, что было раньше, и кажется почти реальным. — Орест, сходи за Хафданом, приведи его сюда.       Орест быстро подчиняется, хотя и колеблется, когда ей приходится пройти мимо Беззубика, чтобы добраться до двери.       — Пойдем, давай уложим тебя в постель, мой дорогой. — Иккинг хмурится при упоминании о возвращении в постель, ненавидя то, что он застрянет там еще дольше, чем раньше. Но, по крайней мере, его больше нет на том корабле. Вигго издает звук, который можно было бы счесть за смех, когда он берет Иккинга на руки и несет всадника наверх. Беззубик следует за ним без подсказки, оставляя Иду, Армода и Гиду внизу.