***
— Чертовы колготки, мать вашу! Доркас испуганно подскакивает, когда Романова гневно сыпя проклятиями, откидывает в сторону третью пару новых колготок. Виктория вскочила с места и распахнув шкаф, вытащила черные брюки. С самого утра все шло наперекосяк, расшатывая истощенную психику. То вода в душе внезапно станет ледяной; то из шкафа на голову упадет огромный фолиант по травологии, непонятно, как там появившийся; то новые колготки рвутся одни за другими. Лили, Марлин и Доркас, не оставляли попыток помочь подруге. Она вторую неделю, ходила поникшая и до жути уставшая и сейчас было первое утро за долгое время, когда в Виктории энергия била через край. Стоило девушкам узнать причину такой перемены, они лишь многозначительно переглянулись и продолжили помощь с утроенным рвением, не забывая подтрунивать Вику. — Мы с Марлин и Лили сегодня пойдем на небольшой пикник в окрестностях Хогвартса, так что можешь не беспокоится, что вашему свиданию помешает кто-то из нас. — Надеюсь дружкам Римуса хватит ума, не путаться под ногами, — Марлин вздохнула. — Если они что-нибудь вытворят, я их прибью. — Это я вас прибью если не прекратите, — Виктория наконец управившись с одеждой, аккуратно расчесала волосы. — Сколько раз повторять, что это не больше, чем обычная прогулка? Хватит фантазировать. Девушки согласно закивали, но Романова в ответ цокнула, понимая, что ее слова не возымели никакого эффекта. — Я пошла. — Удачи, Вик! — Лили хмыкнула, когда Виктория вышла из спальни. — Она определено что-то к нему чувствует. — Уверенна, все пройдет прекрасно, — Марлин улыбнулась, оборачиваясь на подруг. — Нам нужно выпить за их успех. Женская спальня наполнилась радостным смехом и поддерживающими хлопками.***
Римус скучающе наблюдал за детьми, собравшимися во дворе школы. Первокурсники напоминали стайку птиц, непрерывно щебечущих о чем-то своем, наполняя округу громким лепетом. Заметив Романову, Люпин вскинул руку, привлекая внимание Виктории к себе и улыбнулся. — Доброе утро. — Доброе, — русская недовольно фыркнула на ребенка, толкнувшего ее плечом. — Пойдем отсюда, пока нас не затоптали. — С удовольствием. Романова улыбнулась уводя за собой Люпина. Они шли по тропинке, стараясь, как можно быстрее скрыться от гомона голосов. Спустя несколько минут они сбавили шаг, медленно двигаясь к Хогсмиду. С обеих сторон их окружал густой лес. Деревья сбрасывали листву, что кружилась в воздухе, ложась на землю. Один из них лег на макушку Вики. Девушка, не замечая этого продолжала идти, с легкой улыбкой на губах, любуясь красотой вокруг. Римус аккуратно взял ее за предплечье, останавливая. Романова замерла на месте, но не отстранилась. Юноша медленно вытащил его из золотистых локонов, стараясь не сделать больно. В ответ на удивленный взгляд Вики, он смущенно улыбнулся, вертя между пальцами яркий резной листик. Девушка на его действие почти никак не отреагировала. Они замерли, не отводя взгляд друг от друга. Люпин видел каждую трещинку на приоткрытых губах и родинку на щеке. Чувствовал, как волосы рассыпавшиеся по плечам, колыхаются ветром, задевая оголенные участки кожи. Стоило поднять взгляд выше, как он столкнулся с серыми глазами, так же блуждавшими по его лицу. Захотелось спрятать шрамы, покрывавшие кожу, но еще больше хотелось ощутить касания холодных пальцев. Недалеко хрустнула ветка. Девушка дернулась, отводя глаза, а Римус поспешил отвернуться, отгоняя наваждение. — Пойдем скорее, а то замерзнем. Римус слегка тянет ее за рукав пальто и Вика следует за ним.***
— То есть медведи по улицам у вас не ходят? — Ужас какой! Римус ты откуда таких глупостей набрался? Виктория сидела на одной стороне лавочки, пытаясь не рассмеяться, чтобы не подавиться кусочком пирожного с заварным кремом. Между ней и Римусом стояли закрытые коробочки с шоколадом, выпечкой и прочими сладостями. В магазине Виктория, не слушая никаких возражений, набрала все что видела, аргументируя это тем что они живут один раз и все нужно испробовать. Люпин на ее слова лишь рассмеялся, а на его вопрос, о том смогу ли они все съесть, получил только скептичный взгляд и озорную улыбку. — О русских волшебниках очень мало известно, поэтому и ходит множество слухов, — Римус потянулся к круассану с сахарной пудрой и аккуратно разделив его пополам, отдал часть Вике. — Все говорят, что каждый из вас превосходный темный маг. Русская кивнула. Ее брови напряглись, а взгляд направился в сторону. Люпин понял, что та глубоко о чем-то задумалась и не спешил прерывать ее, любуясь солнечными лучами, которые проникая через ветви деревьев, падали на девушку, золотя ее волосы и бледную кожу. — На самом деле слова о темной магии не являются ложью. Романова закусила губу, с опаской поглядывая на Римуса. Он легко улыбнулся. Девушка тяжело вздохнула, решая, что Люпин последний человек, который испугается этого. «С его то мохнатой проблемой» Виктория цокнула, отгоняя навязчивые мысли. — В России использование черной магии не карается так жестоко, как в любой другой стране. Каждый так или иначе контактировал с ней хотя бы раз. Многие изучали ее в школе. — На уроках? — юноша удивленно поднял брови, наклоняясь ближе к Вике. — Именно. У нас не боятся этой силы. Ее подчиняют своей воле и делают мощным оружием, а не причиной собственного страха. На последней фразе голос Романовой утратил какую либо теплоту, а серые глаза охладели, становясь похожими на лед. Римус аккуратно тронул ее ладонь, лежащую на спинке лавки, кончиком пальца, желая отвлечь от тяжелых мыслей, явно повисших над ней. Девушка ответила на его касание, легким поглаживающим движением большого пальца и снова вернула себе прежнюю беспечность с искорками во взгляде. — Есть ли у тебя еще что-нибудь интересное, обо мне и моих земляках? Люпин задумался, с напускной серьезностью, потирая подбородок. Вика хохотнула, отламывая для юноши кусочек молочного шоколада. Он с улыбкой съел его, теряя свою важность. — Еще вы злые, жестокие, неприветливые и никогда не улыбаетесь, — Романова хмыкнула, делая глоток травяного чая, — но смотря на тебя я точно с этим не соглашусь. Девушка откашливается, скептично поднимая бровь. — Значит я не подхожу под это описание? — Конечно не подходишь. Ты отзывчивая, умная, вежливая и очень воспитанная. Никогда не судишь людей по их статусу, да и вообще безумно милая… Римус осекся. Щеки зарделись, а поймав насмешливую ухмылку Романовой, ему и вовсе захотелось треснуть себя по голове чем-нибудь очень тяжелым. — Ты кажется не договорил. Какая я там еще? — Я понял, что ты делаешь, — юноша, не взирая на смущение ответил девушке задорной улыбкой. — Хватит напрашиваться на комплименты, Виктория Романова. Вика расхохоталась, чуть не захлебнувшись в стаканчике с чаем. Римус подал ей салфетку, пытаясь сдержать серьёзное выражение лица, которое было повержено яркой улыбкой. — Раз уж я больше не получу комплиментов, то следуя этикету мне нужно немедля ответить тем же, — русская сверкнула глазами. — Я считаю вас, Римус Люпин, очень талантливым волшебником, с добрым сердцем, наделенным чуткостью и силой характера, — Виктория откусила кусочек шоколада, наблюдая за Римусом. — А еще, когда вы смущаетесь, то очаровательно краснеете. Прямо как сейчас. После последней фразы, Люпин до этого не знавший куда себя деть от количества приятных слов и вовсе растерялся. Сердце бешено колотилось, лицо горело до самых кончиков ушей, а мысли в голове разбегались. Виктория с полуулыбкой наблюдала за картиной. В тени раскидистых деревьев, что скрывали их от яркого солнца было спокойно. Только вдалеке иногда слышались тихие голоса студентов. С Римусом было уютно. Девушка поняла это только сейчас, когда поймала теплый взгляд медовых глаз. Она склонила голову на бок, улыбаясь еще шире. Рядом с ним всегда было так. Казалось, что все неприятные мысли отступают и остается только тепло, запах молочного шоколада, корицы и пожелтевших страниц. — Уже совсем поздно. Думаю, нам нужно возвращаться. Девушка сразу сникла, соглашаясь с его словами. Без энтузиазма они начали помогать друг другу со сбором вещей. Уходить не хотелось. — Если ты хочешь мы можем сходить еще кое-куда, — Римус нервно теребил край своего шарфа. — Это место находится в школе, так что мы успеем вовремя оказаться в гостиной. — Не знаю, что ты задумал, но я согласна. Вика подхватила один из пакетов, с оставшимися сладостями и резво зашагала впереди, пряча довольную улыбку.***
Ступеньки, ведущие в Астрономическую башню казались бесконечными и единственное, что удерживало Вику от попытки повернуть назад это не желание расстраивать Римуса и портить своими капризами такой хороший вечер. Люпин протянул ладонь, помогая Виктории преодолеть последние ступеньки. Вместе они подошли к перилам, ограждающим их от головокружительной высоты. Романова обернулась на Римуса. Он улыбнулся, кивая. — Подожди пару минут. Девушка вздохнула и поежившись аккуратно провела кончиками пальцев сначала по спине Римуса, а потом и по своим плечам. Люпин прикрыл глаза, чувствуя знакомое тепло, разливающееся по всему телу и согревающее каждую клеточку. Вика расслабила плечи, опираясь на ограду. Под ее ногами простиралась равнина, а за ней чернел на горизонте унылый осенний лес. Через пару минут округу залило мягким золотом. Солнце неспешно скрывалось от глаз, на прощание, окрашивая облака в пурпурный и нежный розовой, а по краям они были будто позолоченными, ярко сверкая. Виктория протянула руку вперед. Казалось, что небеса были совсем рядом и их можно было коснуться кончиками пальцев. Римус тихо рассмеялся, наблюдая за девушкой. Она обернулась и не убирая мягкой улыбки, стояла, смотря в его глаза, сейчас похожие на яркий янтарь. Романова по доброму усмехнулась и снова перевела взгляд на алеющий горизонт. Люпин не мог оторваться, не обращая ни малейшего внимание на красоту вокруг, продолжал смотреть на Вику. Никогда прежде она не была так близко. Романова казалась призрачным видением. Коснись ее и она тут же исчезнет, растворившись в сумерках. Внезапно раздался странный звук, заставивший Вику испуганно вздрогнуть. Девушка ойкнула, прикладывая руку к животу, который в очередной раз сообщал о своем недовольстве. Люпин с удивлением отметил, что впервые видел ее сконфуженной. Щеки, что всегда были мраморно белыми, слегка заалели. — Извини. — Ничего, — Римус небрежно махнул рукой. — Пойдем вниз? — С радостью. Девушка все еще смущенная, последний раз оглядела потемневший небосвод и пошла за Римусом. — Кажется, сегодня на ужин жаркое, — юноша обернулся через плечо, ухмыляясь. — Только представь себе аромат мяса жаренного в специях и запеченный картофель, таящий во рту. — Люпин, помолчи пожалуйста, а то я сейчас слюной захлебнусь. Римус ускорился, бодро сбегая по ступенькам. — А еще наверняка подадут горячий сырный пирог и травяной чай. — Римус! Рассмеявшись, Люпин едва увернулся от руки девушки, намеревавшийся схватить его за шкирку. Он с поразительной ловкостью вывернулся и побежал вниз, заливисто хохоча. Романова последовала за ним, подхватывая смех. Одинокие звезды перемигивались на потемневшем небе.***
В Большом зале было не протолкнуться. Большинство студентов только вернулись из Хогсмида, и бурно беседовали между собой, обмениваясь впечатлениями. Сириус первым заметил Римуса и Вику и вскочил с места, замахал им обеими руками. Романова хмыкнула, отвечая тем же. — Мы уже начали думать, что вы заблудились, — Доркас легко приобняла Вику в знак приветствия. — Что бы вы без нас делали? Римус помог Романовой снять пальто, аккуратно укладывая его поверх своего. Ребята за столом переглянулись, но ничего не сказали. Только Блэк, с видом гордого родителя, кивнул Люпину, одобряя его действия. Юноша злобно фыркнул на друга, вызвав приглушенные смешки. — Кстати, Вики, пару мнут назад прилетел твой ворон и оставил письмо, — Лили аккуратно вытащила темный конверт, укладывая его перед девушкой. — Я хотела покормить его, но не не позволил. — Очень строптивая птица, — Джеймс хмыкнул. — Прямо как его хозяйка. Виктория на его слова отреагировала только довольной ухмылкой и аккуратно уложила письмо в карман пальто. Люпин протянул ей чашку с горячим чаем, пока девушка аккуратно накладывала себе внушительную порцию жаркое, передавая ее и Римусу. Они улыбнулись друг другу, полностью концентрируясь на еде. Марлин весь вечера недовольно сетовала на мадам Помфри, которая после утреннего осмотра запретила ей еще какие-либо сильные нагрузки ближайшую неделю. Сириус поддержал ее негодование. Он уже не был отстранен от тренировок, однако потеря такого сильного игрока была для него страшным горем. Матч был совсем скоро и им нельзя было ударить в грязь лицом. Доркас недовольно вздыхала на возмущения Марлин, пытаясь объяснить, что в ее положении следует слушать лекаря. МакКиннон успокоилась, однако всеравно печально вздыхала. Лили с азартом рассказывала о новой прочтенной книге из магловской литературы. Узнав, что Виктория тоже знакома с творчеством Оскара Уайльда, она пришла в восторг, взяв с Вики обещание, что та обязательно обсудит с ней всех персонажей и сюжет. Питер и Джеймс беспрерывно шутили, хоть и не всегда искрометно и остроумно это не мешало каждому из компании хохотать, приковывая к себе взгляды всего зала. Лили особенно смеялась над словами Джеймса, что делало его невыносимо счастливым и довольным.***
Виктория тихо встает с кровати, прихватывая с собой вязаный плед. Он напоминал о близкой подруге, которая сейчас наверняка корпела над учебниками или отдыхала в гостиной рядом с Димой. Девушка улыбается и бросив тяжелый взгляд на тонкий лунный серп выходит из спали. Гостиная, как и ожидалось пустует. Романова усаживается на диван и набрасывая на ноги плед, достает письмо. Слышатся тихие шаги. Девушка слегка поворачивает голову, замечая юношу. В его руках клубятся паром две большие кружки с чаем. — Ты не против, — он смущенно замирает. — Я сделал чай. — Мятный? — Мятный. Романова кивает, подвигаясь к противоположному краю дивана, освобождая место для юноши. Он аккуратно передает в ее руки кружки с чаем, устраиваясь поудобнее. Девушка ставит их на небольшой столик и накидывает край своего пледа на ноги Римуса. Он улыбается, делая глоток чая. Виктория достает аккуратный коричневый конверт и разламывая сургуч, разворачивает листы. «24 сентября 1975 год, поместье Романовых Как бы мне того не хотелось, я все равно немного злюсь на тебя, за то что мне пришлось так долго ждать новостей, но это не значит, что я в меньшей степени рада. На фотографиях Лондон выглядит строго и очень величественно. С Петербургом все же не сравнится. Недавно я была в нашей кофейне и один очаровательный официант поинтересовался, где моя сестра. Не знаю, то ли он хотел сделать мне комплимент, то ли ты ему понравилась, но он очень поднял мне настроение. Жаль, что я не могу выслать тебе твои любимые пирожные. Надеюсь, у тебя есть возможность продавать себя такими мелочами. Если нет, то я что-нибудь придумаю. Неделю назад была по делам на Медном бульваре(ничего серьёзного, так что не стоит беспокойства). Встретила твоих ребят. Они передавали привет и спрашивали, почему ты не пишешь. Они явно очень и очень скучают за тобой. Знаю, что и ты тоже наверняка тоскуешь за привычными вещами. Не позволяй этому чувству захлестнуть тебя. В этом тебе уж точно помогут новые знакомые. Ты же понимаешь, что мне нужны их имена и фамилии? Быть может с чьими то родителями я знакома. Дома все как прежде. Я занимаюсь мелкими делами и просто наслаждаюсь прекрасной погодой. Петербург балует нас солнцем вот уже неделю. Я очень скучаю по тебе, милая и надеюсь, что ты в полном порядке. Целую, обнимаю.Мама»
В груди поднимается волна тоски и нежности. Безумно хочется обнять маму, прижимаясь к ней всем телом и шепотом рассказать, как прошел день, поделиться всем, что творится на душе. Мама бы трепетно перебирала ее волосы, слушая рассказ дочери, а потом дала бы совет, который наверняка помог бы. Она невыносимо скучала по родным. Скучала по дому. Римус, заметив перемену в настроении Виктории, убрал книгу, которую читал до этого и придвинулся ближе, невесомо касаясь плеча. Девушка не двинулась с места, но и не отбросила его руку. Теплую ладонь накрыли холодные пальцы, сжимая сильнее.