Добрый вечер, а что это значит?

Выходные осенью, что может быть чудесней? Ты заворачиваешься в яркий плед на подоконнике с книгой в руках, а рядом, под боком, мурлычет серый пушистый кот. Делаешь глоток свежезаваренного чая с лимоном и вдыхаешь аромат опавшей листвы за окном. А по стеклу тихо стучит дождь… Да, и правда чудо. Но только не в нашей истории. Квартира, которую снимают Марко с Жаном, находится практически в подвале и только одного небольшое окно, выходящее на проезжую часть, будит их по утрам смрадом с дорог, шумом моторов, а не певчими птичками. Почему они не сняли квартиру получше? Во-первых, деньги. Степендии, что они получают, не хватает на оплату хаты в нормальном районе и нормальном доме. Жан и так горбатился в круглосуточном кафе всё лето, чтобы подкопить денег на новый учебный год. Марко же в свою очередь, знался разнорабочим и брался за любую работу, которая принесёт хоть немного прибыли. Почему же родители не помогают? У Жана одна только мать, которая обеспечивала их с Марко весь первый курс, но потом она слегла в больницу и Жан запретил ей присылать деньги с её зарплаты на больничном. А родные Марко… Скажем так, они не в восторге от того, что их младший сын — гей, и сильно «разочаровались», оттого и не помогают. Во-вторых, затрагивая эту тему, они — два парня и домочадцы, которые сдавали хорошие квартиры недорого, просто напросто воротили нос от этой парочки и не желали иметь с ними никаких дел. Уровень отчаяния ребят был близок к эмоциональному выгоранию, но в этот момент, они нашли того, кто с радостью сдал им квартирку. Только уже заселяясь, они поняли, почему с радостью. Нормальные люди просто не стали бы тут не то что жить, просто существовать в радиусе одного километра. Помещение располагалось под многоквартирном домом и было почти бетонной пристройкой. То самое, одно окно, было прямо рядом с входной дверью. Видимо хозяин не смог больше найти для него места. Снаружи выглядело ещё ничего, но внутри что-то пошло не так. Всего комнат было две — гостиная и ванная. В гостиной у стены стояла кровать, явно односпальная, но давольно широкая. Если бы не торчащие пружины, из-за которых пришлось покупать новый матрац, то всё было бы хорошо. В метре от кровати, стояла тумбочка с настольной лампой. Слава богу, лампочка не была перегоревшей, зато с тумбой дела похуже. Когда-то она явно была украшением интерьера, но сейчас, вся обтесанная, в царапинах и со сломанным нижним ящиком, точно прошедшая афганскую войну и три нашествия турков, выглядела жутко. Шкаф стоял напротив кровати. Самый обычный старый, немного плоский шкаф с парочкой плечиков и одним крючком внутри. Ничего примечательного, шкаф как шкаф. Ванная комната была ещё меньше, но не менее грязной. Свет туда проведён не был, поэтому с наступлением темноты было тяжко идти по своим делам, учитывая то, что и в гостиной была обычная жёлтая лампочка на 60 вольт, а про свет из окна можно вообще молчать. Разве что фары проезжающих машин, на миг, но добавляли света. Раковина круглой формы из белой керамики, которую бедный Марко старался отчистить, сейчас выглядит хотя бы более менее нормально, а что было до этого лучше не вспоминать. Зеркало не разбитое, на которое у Марко просто не хватило сил и желания, чтобы привести его в порядок. И собственно, санузел. Стенки были обложены плиткой сероватого цвета, хотя может она была белой, кто знает. Кран не переставал течь, поэтому в этой комнате царила сырость с ноткой плесени. Все полы были бетонные и стены тоже, так-что ни о каком-либо уюте речи и не было. Они снимают эту комнату уже год и мечтают после окончания института накопить деньги и съехать отсюда куда-нибудь за город, где не слышно шума моторов за окном, где хороший свет и мягкая кровать, чистая ванная и просторный шкаф, где будет обеденный стол с холодильником, духовкой и плитой. — Как бы было хорошо, если бы всё это у нас было, — мечтательно вздыхал Марко, каждую ночь рассказывая Жану про их «домик мечты». — а ещё хорошо было бы завести кота, такого большого и серого, чтобы он лёг рядышком и тепло стало. — Тебе меня мало? — обиженно пробурчал Жан, смешно насупясь. Марко хихикнул и потрепал любимого по волосам. Но Жана это не взяло, а потому пришлось перейти к тяжёлой артиллерии. Брюнет обхватил щёки упрямца, заставив смотреть в глаза и притянул к себе. Мягко коснувшись чужих губ, он почувствовал как Жан захотел углубить поцелуй, но брюнет тут же оторвался, ехидно улыбаясь, приложив указательный палец к губам парня. Он окинул взглядом его. Жан всегда спал без футболки, хотя было холодно, наверное он специально так делал, чтобы когда он уснёт, ночью Марко мог «случайно» коснуться рукой его подкаченного тела и краснея удушливой волной, прикрыл лицо ладонями. Блондин заметил его блуждающий взгляд, но не успел среагировать как Марко накинулся на него с щекоткой. Он знал, что его паренёк до смерти боится щекотки, а потому с радостью наблюдал, как Жан заливался громким смехом, пытаясь схватить руки мучителя, но Марко был проворней, чем кажется. Поднырнув под его руку, он уселся на него сверху, продолжая щекотать и бесстыдно водить руками туда-сюда. Жан уже молил о пощаде, и тогда палач смерился, но перешёл к другой пытке. Как фокусник он откуда-то достал шнурок и пока блондин пытался прийти в чувство после щекотки, он быстро пригвоздил его руки ладонями к металлической перкладине на изглоловье кровати и перевязал морским узлом. — Эй, ты чего задумал? — очнувшийся парень попытался дёрнуть руки вперёд, но подняв голову увидел, что его связали без возможности выбраться. Он хотел было что-то ещё сказать, но шумно выдохнул, почувствововав на своём торсе тёплые руки. Невзначай прикусив нижнюю губу он собрался с мыслями, хотя это было трудно, учитывая, что на нём сидит черноволосый парень его мечты и пользуется им как хочет. — Ты мог… Гхах… просто попросить, связывать, — продолжить мысль не получилось, потому что Марко коленом задел возбуждённый участок тела и наверное не случайно. Тяжело задышав Жан продолжил говорить — связывать.. Связывать зачем? Марко подтянулся ближе и чмокнул его в нос. — Мне кажется, этот вопрос не уместен. Может ты хотел спросить, — он потянулся рукой к затвердевшим соскам парня и немного оттянул их. Жан прикрыл глаза и сдержал стон. Обычно его не так легко возбудить, но сейчас он был связан и не мог ничего сделать. Это какие-то новые ощущения. В комнате внезапно стало слишком жарко, так, что на лбу у обоих появилась испарина. — Быть может ты хотел спросить, почему я Раньше тебя не связывал? Ниже живота приятно затянуло. Жан хотел взглянуть на этого бесстыдника осуждающе, мол, это жестоко, я ведь не могу к тебе прикоснуться, но в итоге в затуманенных глазах читалось желание. Желание быть хоть полностью помеченным в засосах и укусах. Ему хотелось ещё, ещё больше прикосновений, но Марко будто дразнил его. Он не целовал, не кусался, лишь касался и гладил все его части тела, до которых дотягивался. Тело Жана покрывалось мелкой дрожью и любое касание отзывалось приятной и даже болезненной волной по всему телу. Внизу уже стояло колом и в те моменты, когда Марко касался его там, он постанывал в голос и выгибался на встречу любимому. Как же хорошо. — М-марко… Ха~х... Гха… Ещё, п-пожалуйста... Мх..— это было краем. Чтобы довести Жана Кирштейна до такого состояния, нужно быть как минимум дьяволом. К счастью, таков сидел на нём сверху, блаженно наблюдая за проделанной работой. Но Марко тоже не из железа и успел не хило так возбудиться. А ещё ему хотелось поцеловать его припухшие и искусанные губы, но он придерживался плана и сдерживал себя. Брюнет спустился ниже, а из-за его телодвижений Жан издал болезненный стон. Он уже был в полной готовности и часто дышал. От удовольствия кружилась голова, но дальше лучше. Марко через ткань стал поглаживать вставший орган. Прикусывая губы и улыбаясь, смотря на реакцию парня. Ему хотелось услышать голос блондина, только громче и слаще. Хотя куда уж слаще, не понятно. Высвободив уже весь текущий в естественной смазке член, он обхватил Охватил его горячей ладонью и принялся водить в медленном темпе. Жан уже давно не скрывал голоса и прикрыв глаза толкался на встречу и шептал имя Марко, дрожа всем телом. Сам Марко от такого вида был уже на пределе и оторвавшись, этой же рукой провел по всему его телу и присев на орган своим, услышал полу-вскрик, полу-стон. Двигаясь вверх и вниз он и сам стал тяжело дышать и уже изрядно устал. Дабы ускорить процесс, он обхватил свой член и Жана и принялся совершать такие же движения, но уже прильнув к груди разгорячённого блондина, оставлял укусы, оттягивая кожу. Кирштейн врятли уже что-то понимал, поскольку от удовольствия просто сошёл с ума. Он громко стонал, укусил собственную губу до крови и закатывал глаза от наслаждения. Но тут, тела обоих сотрясла сильная дрожь. Жан издав протяжный стон кончил себе на живот вместе с Марко, а тот без сил свалился на бок рядом с таким же обсессиленным парнем. Оба не помнят, сколько они так пролежали, приходя в чувства, но первым заговорил блондин, уже развязанный. Марко тихо целовал его кисти, на которых остались следы от верёвки и эти следы немного побаливали. Жан никак не мог ожидать такого от своего милого любимого, который смущался каждый раз, когда случайно касался его спящего. Но нельзя сказать, что он не получил море удовольствия от такого Марко. — Дьявол, куда ты дел моего милого Марко? — повернулся он лицом к нему. Марко чмокнул его в губы. — Решил сделать тебе сюрприз, — он невинно улыбнулся и опустил глаза — обещаю, мы будем жить в большом доме с большой кроватью и тогда будет более комфортно. — Так, усмери пыл, я думал, я тут Бог Разврата, но пожалуй отдам тебе свою карону. Марко засмеялся, а Жану почему-то стало так тепло…