***
Парень на диване проснулся от общего смеха. Видимо, кто-то пошутил и Оксфорд хотел узнать, в чём дело. Хок открыл глаза и увидел дико смеющуюся Полумну. Её смех был так заразителен, что все в купе невольно засмеялись. Даже Хоакин не сдержал улыбку, а потом и вовсе стал посмеиваться вместе со всеми. Она хохотала так, что нечаянно выпустила свой журнал, и он скатился по её ногам вниз. — Ой, я не могу! Луна смеялась и смотрела на Рона, который пришёл в замешательство. Лавгуд раскачивалась вперёд и назад, держась за бока. — Издеваешься что ли? — спросил Рон — Задница… Бабуина… — через смех сказала блондинка. «Значит, вот в чём дело. Уизли пошутил, и Полумна засмеялась.» Оксфорд взглянул на Поттера и заметил, что тот не смеялся вместе с остальными, а разглядывал лежащий на полу журнал. В следующее мгновение бумага оказалась у Гарри в руках. Он что-то пристально выглядывал там. Оторвав взгляд, Избранный посмотрел на Полумну. — Можно взглянуть? Через смех, Лавгуд кивнула. Поттер вновь возвратил взгляд к газете. В его глазах плескалось искреннее удивление. Прочитав пару заголовков, Гарри принялся просто листать страницы журнала. Резко оторвавшись от бумаги, он отвел взгляд к окну — Что нибудь интересное? — спросил Рональд — Разумеется, ровно ничего, — язвительно влезла в диалог Гермиона, прежде чем Гарри успел ответить. — Всем известно, что этот журнал — макулатура. Полумна сверкнула холодным взглядом в сторону Гермионы — Прошу прощения, его редактор — мой отец. — по взгляду младшей было видно, что она готова защищать честь близкого человека любой ценой. Гермиона принялась что-то невнятно мямлить под взглядом Хоакина, выражающим высшую степень укора. — Там, конечно… Есть кое-что… Любопытное… В смысле… — Можно, я его возьму? Не дожидаясь ответа, Луна вырвала «Придиру» из рук Поттера. На секунду она пересеклась взглядом с Хоакином, который был приятно удивлен поступком Лавгуд. Отвернувшись от него, она решительно перевернула журнал и снова скрыла свое лицо за ним. Оксфорд еще пару мгновений смотрел на то место, где только что были глаза блондинки. Оторвал Хоакина от разглядывания очередной звук открытия двери купе, вызвавший очередное закатывание глаз с его стороны. В дверном проёме оказался ухмыляющийся Малфой со своими дружками. — Хоакин? Не ожидал тебя тут увидеть… Почему к нам не пришёл? Мы бы нашли тебе место. Ты возишься с этими? — Драко окинул презрительным взглядом всех сидящих рядом с другом. В ответ, Оксфорд кивком указал на блондинку — Мы были здесь вдвоём, а остальные просто не нашли себе места в других купе. Услышав брата, Драко немного кивнул, удовлетворённый его ответом. После чего повернулся к ненавистному Поттеру, готовый сразить его новой колкостью, но тот его перебил. — В чем дело? — недружелюбно спросил Гарри, не успел Малфой открыть рот. — Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан. На эти слова Оксфорд ухмыльнулся, как и Драко. Видимо, все слизеринцы так делают… — Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, и поэтому я, в отличие от тебя, имею право наказывать провинившихся. Гарри не медлил с ответом. — Может, и так, но ты, в отличие от меня, гадина, поэтому вали отсюда и оставь нас в покое. Рон, Гермиона, Джинни и Невилл засмеялись. Хоакин по-доброму ухмыльнулся своему другу, намекая, что Гарри в этой словесной перепалке одержал верх. Малфой поймал этот насмешливый взгляд и закатил глаза. Полумна же нашла себе занятие поинтереснее: она наблюдала за взаимодействием братьев. Было очевидно, что они во всём соревновались, пытались выяснить, кто же лучше. Этим чистокровные волшебники недалеко ушли от маглорождённых: отношения в семье у братьев и сестёр в основном одинаковые. — А скажи-ка мне, Поттер, каково это — быть на втором месте после Уизли? — Заткнись, Малфой! — резко прикрикнула на него Гермиона. — Кажется, я затронул больное место, — язвительно усмехнулся Малфой. — Ты смотри у меня, Поттер! Я как пёс, как пёс буду вынюхивать, где ты что сделаешь не так. — Пошел вон! — крикнула Гермиона, вскакивая. Хихикнув, Малфой кинул последнюю насмешку Гарри и вышел из купе вместе с неуклюжими приспешниками. Гермиона со стуком захлопнула за ними дверь купе и повернулась к Гарри с обеспокоенным взглядом. Они явно испугались слов Малфоя, но почему? — Кинь-ка нам еще по лягушке, — сказал Уизли. Он не понял, почему его друзья так испугались. В этот момент, Хоакин перевёл взгляд в сторону Полумны, встретившись с ней глазами. Вновь. Она тут же скрылась за журналом. Оксфорд отвернулся к окну, вглядываясь в образы деревьев. Его примеру последовали и Поттер вместе с Грейнджер. Когда на улице уже стемнело, и зажглись фонари внутри купе, Луна скатала «Придиру» в трубочку и аккуратно положила в сумку, принявшись открыто разглядывать соседей по купе. Гермиона решила нарушить тишину. — Пора, наверно, одеться, — и тут же приколола значок старосты, её примеру последовал и Рональд. Хоакин словил расстроеный взгляд Избранного, остановившийся на друзьях. — Не вешай нос, Поттер, — проговорил слизеринец, вставая с насиженного места и направляясь в сторону выхода, — Я не понимаю, что случилось с Дамблдором в этом году, почему он выбрал некоторых растяп в качестве старост. Уизли, Малфой… — парень остановился напротив выхода, смотря прямо в глаза Избранного, и ухмылялся, — Если тебе это поможет — я считаю, что ты подходишь на роль префекта гораздо больше, чем Рональд. — с этими словами Оксфорд вышел из купе. Ему было без разницы, задели ли его слова Уизли. Он лишь сказал то, что думал. Да и правда, что же заставило директора выбрать безответственного рыжего на такую серьёзную должность? Да и Драко… Блондин же тоже не идеальный выбор, на факультете змеи можно было найти варианты гораздо получше. Выбор Гермионы ясен, как дважды два. Умная зубрила… Вторым префектом нужно было назначить героя Волшебного Мира, Гарри! Говоря о них… Хоакин задумался: пара действительно странно отреагировала на насмешку Малфоя. В целом, они всегда странно реагируют: кричат и злятся, когда надо было бы проигнорировать… Но в тот раз их переглядки заставили Оксфорда задуматься. Но эти размышления были лишь верхушкой айсберга. Сейчас ему надо было жизненно необходимо начать искать решение огромной проблемы, которая побаливала на внутренней стороне левого предплечья.***
На ледяном полу, в кромешной тишине и полной темноте лежал мертвенно бледный парень. Из его груди стремительно вытекали остатки крови вместе с жизненными силами, которые создавали единственный звук, который бил по слуху любому входящему. Под ним уже растеклась приличная бордовая лужа. Его разум уже давно покинули всякие мысли. Вдруг дверь отворилась, впуская вместе со светом вошедших людей. Луч света несильно придал красок всё так же мрачному помещению, которое оказалось камерой темницы. На стене висели изрядно поржавевшие кандалы, с потолка свисали цепи, видавшие лучшие времена. В этом месте пахло смрадом, сыростью и кровью. Именно так пахла смерть. К лежащему на полу человеку подошёл он. Тёмный Лорд. Пару мгновений назад он попросил одну сбежавшую сумасшедшую особу поработать вместе с этим парнишкой, коим оказался юный Хоакин Оксфорд. Тому не казалось, что она перестаралась, ни в коем случае. Это воспитание. Но если Волдеморт не поможет, не смилуется, то заложник покинет этот мир. Это не то, чего он хотел бы. Единственный, кто может помочь Оксфорду — это Тёмный Лорд. Но Реддл окажется не Реддлом, если не найдёт для себя выгоду. Присев на корточки, Тёмный Лорд обхватил рукой подбородок парня и приподнял его, заглянув в глаза. — Ты хочешь жить? — холодно спросил Том, но не дождавшись ответа, он невозмутимо продолжил: — Я могу тебе помочь. Но ты кое-что сделаешь для меня. Хоакин мог лишь с отвращением смотреть в лицо Лорда, не в силах ответить. — Молчание — знак согласия. — Реддл холодно ухмыльнулся, а женщина, вошедшая вместе с ним, безумно рассмеялась. Этот смех никогда не предвещал ничего хорошего. Ассоциация с ним — либо пытки, либо смерть.***
Хоакин Оксфорд сидел на кровати в своей комнате и отчуждённо глядел в пустоту, как он привык делать, чтобы скоротать время. В размышлениях всё всегда проходило быстрее. Это уже вошло в привычку. Теперь свободное время не обходилось без этого. Но иногда думать не хотелось. Размышления о том, что же парень сделал в этой жизни не так, за что его так наказывают — убивали Хоакина. Хотелось выцарапать эти губительные мысли из головы, вытянуть ужасные воспоминания из памяти и раствориться в пустоте, чтобы никто и никогда не достал… Но Оксфорд был уже не маленьким, прекрасно понимал, что на данный момент это невозможно. Приходилось сжимать кулаки, глотать горькие слёзы и терпеть… Хоакин ждал, когда же пройдёт лето, чтобы наконец-то свалить из злополучного поместья. Он ненавидел лето. Вдруг дверь в комнату открылась, но Оксфорд, по-прежнему пребывавший в своих мыслях, расфокусированным взглядом втыкал в стену и абсолютно не обращал внимание на вошедшую особу. Той это, видимо, не понравилось, она подошла к Хоакину и схватила того за волосы, грубо вырывая из мыслей. Оксфорд дёрнулся от неожиданности, после чего зашипел от боли, которую причинила безумица своей крепкой хваткой. — Тебя желает видеть Тёмный Лорд, мальчишка. — выдохнула та ему в лицо, обожгла своим горячим дыханием. Оксфорд посмотрел ей прямо в глаза презрительным взглядом. — Да пошла ты, чокнутая. На лицо недавно сбежавшей из Азкабана Беллатрикс Лестрейндж тут же натянулась мерзкая ухмылка. С ней так обходиться нельзя. Она усмехнулась и приблизилась ртом к его уху, чтобы напугать своим хриплым голосом. Бывшей Блэк очень нравилось видеть и ощущать страх людей. — Не смей так общаться со мной, мальчик! — прошипела она. Беллатриса отшвырнула тело парня от себя, словно какую-то игрушку, и отошла, остановившись в дверном проёме. — Тёмный Лорд ждёт тебя в зале, не заставляй его ждать. — не оборачиваясь, кинула она и вышла из помещения. Хоакин лишь хмыкнул. Пару дней назад она запытала его до полусмерти, а Том его спас. Теперь ему следует чем-то отплатить? Ещё чего. Но несмотря на все эти размышления, Оксфорд встал и пошёл за Лестрейндж, в зал. У парня не было другого варианта. За неявку на такое важное для Реддла событие будет ожидаться наказание и похуже, чем прошлое. Когда он вошёл в большое помещение, его тут же встретили взгляды самых отпетых Пожирателей Смерти за столом. Оксфорду это не понравилось. А кому бы это пришлось по вкусу? На такие «вечеринки» не особо хочется являться. Реддл встал, чтобы поприветствовать его, но зачем? Волдеморт медленно подошёл к парню и обхватил его плечи своими ледяными руками, затем повернул лицом к столу с его приспешниками. — Прошу любить и жаловать, наш новый друг, Аарон Оксфорд. — холодно, но с неким энтузиазмом произнёс Тёмный Лорд. Глаза новоиспечённого Пожирателя непроизвольно расширились от удивления и ужаса. «Почему? Аарон? Пожиратель? Что?» Хоакина бросало в дрожь, он был на грани истерики, он ожидал всего, но не этого, парень умело сдерживал свои эмоции, но совладать с ними полностью не мог… Его глаза яростно метались с пола на приспешников, которых его реакция рассмешила. Кто-то в голос рассмеялся, кто-то ухмыльнулся. Голоса приспешников Тома отдавались эхом в голове бедного Хоакина, били по барабанным перепонкам. Помимо этих мерзких смешков, он слышал ужасный звон в ушах и стук собственного сердца, оно колотилось, как заведённое. В глазах потемнело, голова закружилась, каждую часть тела жутко ломило от ужаса. Волдеморт следил за лицом Оксфорда, за эмоциями, написанными у него на лице, в глазах у парня пылал огонь, которого доселе не было, выглядело угрожающе. Темный Лорд порезал свою ладонь невесть откуда взявшимся ножом, затем взял руку бедного подростка, который пребывал в высшей степени ужаса, и пожал её. Черная кровь Тома быстро стекала по запястью, направляясь вниз, как вдруг по телу Хоакина начала распространяться дичайшая боль, начавшаяся с предплечья. Оксфорд зажмурил глаза, стиснул зубы, и его руки неожиданно сильно напряглись, он вцепился в кисть Лорда до побеления костяшек, а второй рукой схватился за предплечье, пытаясь выдавить то, что причиняло боль. Его колени начали подгибаться, голова ещё сильнее раскалываться, вкупе с душевной болью, это было ужасно. Парень почувствовал у себя во рту железный привкус крови, который появился от прокушенного языка. Боль прошла так же резко, как и появилась, несмотря на то, как долго она распространялась. Даже после того, как она исчезла, всё тело Оксфорда было напряжено и наполнено усталостью. У Хоакина появилось ощущение, будто он вот вот упадёт, настолько дрожали его конечности. Но он не издал ни звука. Лорд многозначительно глянул на Хоакина, и тот разжал свой кулак. Волдеморт покрутил кистью, затем вновь взял больную руку нового Аарона, от предплечья которой, как и раньше, по телу распространялась слабая пульсирующая боль. Закатив кровавый рукав, Реддл показал метку сначала её обладателю, а затем и остальным Пожирателям. Неожиданно для парня, Волдеморт начал хлопать, за ним по залу прокатились неуверенные хлопки, которые постепенно переросли в громкие аплодисменты. — Даже не вскрикнул юнец! — громко и восторженно произнёс кто-то со стороны стола. Когда Тёмный Лорд прекратил хлопать, все остальные тоже затихли. Зал поглотила кромешная тишина. Хоакин стоял, опустив взгляд в пол, он не мог принять, что он теперь один из них. Когда он шёл туда, то даже представить не мог, что все будет так… Всю неделю его пытали круциатусом и распороли грудь, оставив огромный шрам. И это сделала одна из Пожирателей, которой он теперь должен уподобиться? Плечи Хоакина были заметно опущены, и без того бледная кожа стала ещё бледнее, а взгляд был затуманенным. — Отправляйся-ка отдохни, Аарон. — сказал Тёмный Лорд. Хоакин направился к выходу на негнущихся ногах. Когда он зашёл в комнату, его организм не сдержался, парень упал без сознания неподалёку от кровати.