cherry and lavender

      Что-то внутри ломается каждый день, приносит боль, обхватывает ледяными пальцами шею и душит. Мингю становится хуже, он взял больничный в университете, мог не отвечать на звонки и сообщения Вону, почти не выходил из дома, заказывая доставку, хоть и очень любил готовить сам. woo: Гю, ответь.       От старшего уже девять непрочитанных сообщений, Мингю просто не находит сил в себе, чтобы ответить, зарывается кончиками пальцев в волосы, тянет их, приводит себя в чувства, но не выходит. «Такой сломанный человек не может иметь таких хороших друзей» — голос в голове твердил только это, заставлял задуматься, бил точно в цель, кромсал на кусочки весь здравый разум, поглощая его, утаскивая на дно без возможности спастись. Хотелось заглушить любые мысли, поэтому приходится встать с кровати, такое резкое действие даёт о себе знать слабостью в ногах и чёрными кругами перед глазами, собраться и пойти в магазин за алкоголем.       Улица встречает холодным ветром, недавно выпавшим снегом, который хрустит под ногами и одиночеством. На улице почти нет людей, морозно, от чего изо рта вперемешку с сигаретным дымом выходит и тёплый пар. Мингю шагает по тротуару и понимает, что чего-то ему не хватает, достаёт вторую сигарету и поджигает её, устремляя взгляд куда-то вдаль, цепляюсь за чью-то фигуру, движущуюся в его сторону. Нет, этого не может быть. Трясущимися руками Ким достаёт телефон, набирает знакомые цифры и видит, как парень, который уже почти подошёл, но его лица ещё видно, так как он остановился прям перед светом фонаря, достаёт что-то из кармана. — Вону! Ты где? — дыхание сбивается, внутри бьёт адреналин. — А ты не видишь? — встаёт под фонарь, машет рукой и спокойно улыбается, хотя у самого сердце стучит как бешеное.       Не отключаясь от звонка Мингю бежит, чуть не падает, спотыкаясь о маленький комок льда, по пути выкидывая сигарету куда-то в сугроб и, наконец, добегает. — Это правда ты? У меня не галлюцинации? — тянет руки к лицу Вону, нежно касается щёк, ведёт по шее, скрытой за воротником куртки, — настоящий.       Рывком притягивает старшего к себе, утыкается носом в волосы, чувствуя родной запах лаванды, по щекам текут горячие слёзы, когда тонкие пальцы сжимают его талию, прижимаясь ближе. Объятия, по ощущениям как тогда, в детстве, когда мама его ещё любила, прижимала к себе перед сном, целовала в лоб и перебирала волосы, пока читала очередную сказку про героев. Уют, тепло, комфорт, дом — всё в этих объятиях. — Почему ты не сказал, Ву? — сжимает крепче, — если это сон, то я не хочу просыпаться. — Если бы ты потрудился прочитать мои сообщения и ответить хотя бы на один звонок за последние три дня, то, наверное, узнал бы, — с обидой выплёвывает старший, но всё же щекой прижимается к плечу Мингю. — Чёрт, я… Блять. — Мингю, спокойно. Давай пойдём домой и поговорим? — младший кивает, но не хочет разрывать такой близкий контакт, который в данный момент дал ему глоток свежего воздуха. Вону понимает это, поэтому отстраняется первым, но переплетает их пальцы в знак того, что никуда он не уйдёт. Вону всегда понимал без слов.       Они идут обратно молча, Мингю хмурился, чем вызывал улыбку у Вону, от чего захотелось потрепать первого по волосам и успокоить, защитить от плохих мыслей, чем он и занялся, чуть притормаживая и притягивая к себе ближе. Младший сначала не понял, что происходит, но потом улыбнулся, кажется, впервые за последнюю неделю. — Ты как щеночек, но где хвост? — Вону хихикает и улыбается, проводит ладонью по щеке. — Потерял, — теперь смеются оба и это кажется таким правильным и обычным.       Дойдя до дома к Мингю приходит осознание. Осознание, какой беспорядок в его квартире, поэтому сразу, как он разувается, то несётся в комнату, чтобы убрать все пустые бутылки из-под алкоголя и коробки из доставки, вещи, раскиданные по всей квартире, снимает постельное бельё и в спешке пытается надеть новое, когда его рук касаются холодные пальцы, возвращая в чувства. — Всё хорошо, Гю. Давай я помогу? — улыбается, забирая из рук одеяло, с которым явно младший не управится один.       Они наводили порядок вместе. Почему-то Вону всегда так делал, но в голове. Казалось, что он пробрался в мозг, прочитал весь архив мыслей и воспоминаний, знал Мингю наизусть, смотрел сквозь него, разбирался с проблемами младшего вместе с ним и никогда не отталкивал. Когда вся квартира была убрана и выглядела идеально, наконец, появилось время поговорить. Мингю берёт свой телефон и читает последние сообщения Вону. woo: доброе утро, Гю. как тебе спалось? ты не читаешь мои сообщения и на звонки не отвечаешь. я скучаю. может, прилететь к тебе? точно, ты же не знаешь, куда я поступил. так вот, в твой университет. я скоро прилечу. встретишь меня? — Чёрт. Вону, — Мингю поднимает взгляд, виновато смотрит, дует губы, но обижен только на себя и своё состояние. — М? — ложка ударяется об стенки кружки, где сейчас находится зелёный чай с мелиссой, который Вону сам же и привёз. — Прости меня… Я… Такой идиот и мудак ещё, — закрывает ладонями лицо, сдерживая всхлип. Ему больно, он хочет ударить себя и не понимает, почему Вону ещё этого не сделал, а только подошёл ближе, сел рядом и притянул за шею, укладывая к себе на колени и выводил узоры на плече, иногда переходя на ключицы в попытках успокоить. — Я не обижен, а ты не идиот и уж точно не мудак, Гю. Мы дружим с тобой уже столько лет и я знаю такое твоё состояние, я полностью его принимаю, как и тебя самого, понимаешь? — кивок, — я давно хотел поступить в этот университет, хотел приехать к тебе и быть рядом, так что, всё теперь в порядке. Не вини себя ни в чём, окей? Я тут и нам больше не нужно созваниваться, чтобы увидеться, — Вону улыбается, касается подушечками пальцев подбородка Мингю, чтобы тот посмотрел на него и в следующую секунду почувствовал прикосновение горячих от чая губ на своём лбу. — Ву? — смотрит в глаза, касается места поцелуя и не понимает почему настолько приятно. — Проявление заботы, Гю. Привыкай, — чтоб наверняка Вону опять целует, но уже в родинку на носу. Тепло. — Ты будешь жить у меня? — Мингю садится и смотрит прямо в глаза, невольно надувая губы и давая понять, что ответ «нет» — не примет. — Если ты не против, то да. Я оставил свой чемодан в камере хранения и надо бы его забрать, мы же сможем завтра? — Конечно! Только у меня одна кровать, но я могу поспать на диване, а потом мы купим ещё одну, ладно? — Вону вопросительно выгибает бровь, — Ты со мной хочешь спать? — А мы разве не занимались этим последние несколько лет? — недоумевает Чон. — Оу… Пошли, — Мингю резко вскакивает с дивана и хватает Вону за запястье, тащит к своей комнате и останавливается напротив шкафа, а открыв его, спрашивает — Что хочешь надеть? — Любую твою футболку, которая пахнет вишней и сигаретами, — тараторит Вону, отодвигая Мингю от шкафа и принимается за поиски желанного. — А шорты тебе не надо? — Зачем? — сказать, что младший был в шоке — ничего не сказать, — Слушай, Гю, ты прекрасно знаешь и видел, что я хожу дома в одной твоей футболке и трусах, чего удивляешься? — Одно дело — видеть на экране, другое — у себя в квартире, — Мингю смотрит на Вону со спины и пытается разглядеть его эмоции, но, кажется, тому вообще не стыдно за свои слова и действия, ведь он уже вытащил из шкафа оверсайз футболку и довольный стягивал с себя плюшевую кофту, которая тут же оказалась на полу, а младший резко развернулся на сто восемьдесят градусов.       Вону смеётся. Звонко. По-родному. А Мингю слышит тихие шаги к его кровати, где Вону уже аккуратно сложил свои вещи и направлялся обратно к нему. — Может, поужинаем? — ладонь опускается на плечо младшего и он вздрагивает, разворачиваясь лицом к Вону и замечая, что его футболка на нём смотрится восхитительно, оголяя тонкие ноги старшего, а Мингю смущается, быстро уходя на кухню. Что это было сейчас? Он ведь и правда уже сотню раз видел такого Чон Вону, но сердце не начинало биться со скоростью света.       Успокоившись, Мингю открывает холодильник, находя все нужные ингредиенты, проверяет срок годности, с которым, конечно же, всё в порядке, ведь готовит он часто и продукты всегда свежие. Вону ушёл в душ, поэтому от готовки его никто не отвлекал. На город уже опускается ночь, из окна можно увидеть тысячи огней города, на радио играет очередная айдол-группа, которой Мингю подпевает и иногда пританцовывает, кухня наполняется ароматом пасты и булочек с корицей, которые очень хотел попробовать Вону, уже сидящий на стуле с довольной улыбкой чеширского кота, наблюдая за всей картиной. Мингю хотелось обнять и никогда не отпускать, следуя этому желанию, старший подошёл и обвил талию парня, начал тереться щекой о лопатки, как это делают коты с ногами своих хозяев в ожидании порции еды, иногда одарял их лёгкими поцелуями, руками забирался под футболку, чтобы погреть холодные пальцы, от чего Мингю непроизвольно вздрагивал. — Готово! — с довольной улыбкой произносит младший, когда ставит тарелку с булочками на середину стола. — Выглядит очень вкусно, я тобой горжусь, — Вону облизывает пересохшие от ожидания губы, а сердце Мингю, кажется, пропускает удар. — Ты ещё даже не попробовал! — возмущается, — приятного аппетита, Ву. — И тебе тоже, Гю, — оба принимаются за еду и Вону клянётся всем Богам, что ничего вкуснее в жизни не ел.       После ужина старший рвётся помыть посуду и тогда у парней встаёт вопрос о распределении обязанностей. — Давай готовка будет на тебе, а я буду убираться? — предлагает Вону, а Мингю, конечно же, соглашается, — раз с этим решили, то предлагаю посмотреть фильм. Или ты хочешь чего-то другого? — Давай фильм, но какой? — Недавно вроде вышла мелодрама, давай её? — Мы будем плакать, Ву, — они сидят на диване и Мингю притягивает парня за талию, усаживая поближе к себе и обнимая.       Фильм оказался слишком грустный и где-то на середине Мингю чувствует, что его тянут за край футболки, требуя внимания к себе, а когда он поворачивает голову, то видит Вону, поджимающего губы и его попытку не разрыдаться. Сердце сжимается и Ким ставит фильм на паузу, полностью разворачивается всем телом к старшему и распахивает руки, чтобы Вону мог обнять, но он с ногами забирается и сворачивается комочком. — Ву, ты чего? — Мингю обнимает руками тело, которое сжалось до размеров плюшевого медведя, поглаживает по спине. — Это… слишком грустно, — Вону вздыхает, утыкается носом в шею и опаляет её горячим дыханием, — у них была такая светлая любовь, но у него не было выбора, ему пришлось уехать, представляешь как ей грустно? — Представляю. Я испытываю такую грусть, когда тебя нет рядом и я не могу тебе позвонить, — Мингю чуть наклоняется и целует Вону в волосы, снимает с него очки, чтобы слёзы не попали на линзы и заглядывает в глаза, — всё хорошо, Ву.       Вону всхлипывает, отдаваясь чувствам, а Мингю просто находится рядом, целует в лоб, в волосы, поглаживает по спине, берёт ладонь старшего в свою и позже переплетает пальцы, мол, вот, я рядом и нам ничего не страшно. Спустя пару минут Вону всё же успокаивается, но слезать с младшего не хочет, пригрелся, поэтому Мингю разворачивается обратно к экрану вместе с ним, спрашивает «будем дальше смотреть?», получает утвердительный кивок и опять включает фильм. — Ну, чего ты плачешь? Конец-то счастливый, они снова вместе, — Мингю большими пальцами стирает слёзы с щёк Вону и улыбается, мягко целуя в нос. — От счастья и плачу, — нижняя губа дрожит, как и сам Вону, но крепкие руки на спине уверенно прижимают его к телу Мингю. — Пойдём спать? — Чон кивнул, ощущая как тепло уходит от него, потому что Мингю перемещает его со своих колен на диван и встаёт перед ним, вытягивая руки, — Иди сюда.       Вону встаёт на диван и, словно коала, вешается на Мингю, обвивая ногами его талию, руки удобно расположились на шее, а подбородок — на плече. Горячие ладони сжимают талию старшего и крепко держат, чтобы точно не упал, хоть тот и вцепился мертвой хваткой, которая ослабла лишь когда спина Вону коснулась мягкой постели. Мингю стягивает с себя футболку и позволяет увидеть свою оголённую спину, но на пару секунд, пока другая, уже пижамная, футболка не будет надета. Чон скользит взглядом вниз, смотря как младший снимает домашние штаны, а затем идёт выключать свет. — Эй, ты под одеяло не собираешься? — Вону попался, поэтому быстро принялся за поставленную задачу, чтобы Мингю не увидел покрасневшие щёки.       Выключив свет Мингю тоже проскальзывает под одеяло, осознавая, как тесно им будет вдвоём на его полутора-спальной кровати, но Вону, кажется, это вообще не заботит и все конечности сразу оказываются на младшем, а голова — на груди. — Мы первый раз в жизни встретились, а ты уже ничего не стесняешься, — тяжело выдыхает в волосы Вону, а пальцы сами тянутся чтобы поиграться с ними, пропустить через себя, поглаживая и иногда переходя на шею.       Вону сжимает талию Мингю, будто хочет вселиться в его тело, дышит под ухом, тёплым дыханием опаляя щёки и шею младшего, вырисовывает какие-то узоры, знакомые лишь ему одному, на груди. — Гю, — шепчет, — вчера я мог лишь мечтать о таком и я не верю, что сейчас это всё происходит с нами. — Я тоже, но всё же, ты тут и мы засыпаем рядом, вместе, — Мингю чуть подаётся вперёд и нежно касается губами солёной от слёз щеки Вону, целует каждый миллиметр до которого может дотянуться, пока нечаянно не касается губ, а дальше уже и не может остановиться, утягивая в лёгкий поцелуй.