Ключ к свободе

«Так надо, сынок». Деловитость голоса отдаётся тошнотой в глотке. «Ты должен». Ты обязан, это твой долг. Забавно. Будто мои обязанности родились раньше меня. Появились на пергаменте за секунду до моего рождения, превращая жизнь в список дел «на завтра». Сделай один пунктик. Поставь галочку. «Мы должны соблюдать обычаи». Я знаю, хочу произнести я, но изо рта вырывается лишь глухое рычание. Чистота крови. Репутация семьи. Что, простите? Репутация? О чём вы? Тёмный Лорд пал. Фамилия Малфой запятнана так, словно кто-то пролил кофе на чистый пергамент. Испачкал кровью белую рубашку. Это не сотрется. «Зачем?», спрашивает отец, глядя, как сын стрижёт усы коту. «Зачем?», спрашиваю я у матери. И снова лишь мысленно. Полгода назад мы бежали от Министерства, как бездомные шавки от догхантеров. Нас поймали. Отца ожидал поцелуй дементора. Что с ним сейчас – не имею понятия. Наверняка сидит в одной из душных камер Азкабана, сверля пустым взглядом каменную стену. Что изменилось? Высосали душу? А о какой душе идёт речь? Будь сильным, держи подбородок высоко. Пресмыкайся перед высокопоставленными. Беги, если грозит опасность. Безусловно, истинно Слизеринская душа. Ни тебе храбрости, ни тебе доброты. Это удел гриффиндорцев. А у нас – честь, достоинство, чистота крови. Нас с матерью оправдали. Предварительно проквасив пару месяцев в тюрьме. Холод. Тьма. Одиночество. Привык. Всё нормально. Малфой Мэнор после Азкабана казался пятизвёздочным отелем. Камины и без огня обжигали теплом. Воздух, по-своему мягкий и душноватый, оседал в лёгких теплившимся осадком. Тепло, такое непривычное для меня, будто можно было увидеть. Ощутить. Вот оно, лишь руку протяни. Спустя ещё месяц всё наладилось. То есть стало как прежде. Вовсе не наладилось… Но иногда… Тёмный плащ скользит за угол. Костлявая склизкая рука обхватывает дверной косяк. Дементор? Показалось. Просто показалось. Пребывая подолгу в безрадостном состоянии (ещё большем, чем твоя никчёмная жизнь), ты становишься параноиком. Трусливым параноиком. На лице матери снова маска безразличия к происходящему. Хотя совсем недавно она заходилась нескончаемыми рыданиями. Такая жуткая скорбь. Не наиграна ли? Сложно сказать. Их отношения с отцом были так же необъяснимы и странны, как то, что человек дважды наступает на одни грабли, к примеру. Если же Нарцисса лишь притворялась, утопая в своих слезах… То браво, мам. Пять баллов. Что чувствовал я? Всё и одновременно ничего. Пустоту. Свободу. Мир стал больше, красивее. Ярче. Словно Люциус – не человек, а серая сетка, покрывающая весь необъятный мир. Некуда бежать. Негде спрятаться. Всё тонет в монотонной сепии. Щелчок. И яркие цвета снова играют оттенками. Вырви кусок из сердца. Освободи себя. После смерти отца мы робко жались в углах Мэнора, пытаясь сообразить, как же жить дальше. С позором. Как кусок мяса с биркой «Просрочено» на витрине свежей телятины. Искали пути. Искали лазейки. И, казалось бы, всё. Забудьте об обязанностях. Живите, как нормальные люди. Как нормальная семья. Но, дело в том, что моя мать настолько выдрессирована отцом, что пунктик «сохранить гласность фамилии и чистоту крови» надёжно впечатался в её «список». Рождение ребёнка в чистокровной семье – это как игра в кости. Выпала единица – радуйся, у тебя сын. Наследник. Очередное звено в «правильном» поколении. Выпала двойка. Что ж. Девочка. Рождение дочери сулит куда бóльшие проблемы и суету. Её нужно выдать замуж за наследника такой же влиятельной (не дай Бог менее!) чистокровной семьи. Иначе дом для бедняжки станет тюрьмой. Заключать браки – древний аристократический обычай. Чистая кровь. Громкое имя. Ни о какой любви и речи нет. Это не порыв души. Лишь обязанность. Ты – робот, запрограммированный соблюдать порядки. Ты не имеешь права отступиться. Ты уже не человек. Ведь люди всегда имеют право выбора. А ты – нет. Я понял, что жизнь моя круто изменится, лишь когда мать за завтраком сказала мне: «Драко, нам надо серьёзно поговорить». Именно тогда. Я не привык присваивать себе могучую интуицию, как это делают многие люди, говоря, к примеру: «Встав с постели, я почувствовал покалывание в пятках и сразу понял: сегодня я встречу свою судьбу!». Бред. Утро было самым что ни на есть обычным. Умылся. Оделся. Спустился в гостиную. Бросил хмурый взгляд на длинный деревянный стол. Снова и снова вспоминая, как собиралась здесь «весёлая» компания Пожирателей смерти. Сразу же улыбнулся матери. Сидит, умело орудуя приборами над своей тарелкой. Ничего необычного. Я медленно сел и тоже принялся за трапезу. Внимание… - Драко, нам надо серьёзно поговорить. Бинго! Вот она, та фраза, от который дрожит каждый второй подросток. Вот она, именно она. Та, из-за которой монотонно-серая жизнь изменится. Между «прогуляться по саду» и «прочесть книгу» появится новый пункт. В моём «списке». - Во-первых, я хочу, чтобы ты продолжил образование, - тихо говорит мать. Не представляю, зачем. Но не спорю, меня держит под уздцы чёртово воспитание. Будет сложновато справляться с косыми взглядами и шушуканьем за спиной. «Пожиратель смерти!». «Драко Малфой в Хогвартсе!». Будет, пожалуй, даже очень сложно. Учитывая то, что мне обычно приходилось лицезреть томные взгляды и очаровательные улыбки молоденьких когтевранок и пуффендуек. Слизеринки отдавались мне сразу. Только пальцем помани. А гриффиндорки – это вообще отдельная тема. Нервно дёргаю плечом и быстро киваю. Мать слегка улыбается. - А во-вторых, сынок… Ты же знаешь, обычаи… О нет, давай не будем начинать по-новой. - …отец должен был рассказать тебе. Видишь ли, ты наследник, тебе уже исполнилось 18… - Ты выбрала для меня невесту? – вопрос звучит немного резко и внезапно. Мать изумлённо хлопает глазами, не понимая, как я сразу всё понял. Но как можно не понять то, что с детских лет тебе ежедневно впечатывали в мозг? Встрепенулась. - Нет, - и тут же исправилась: - Пока нет… Я сжимаю зубы и чувствую, как желваки движутся по щекам. Опускаю взгляд, чтобы случайно не прожечь дыру в лице матери. Я зол. Очень зол. Чуткое материнское сердце сразу замечает моё настроение. - Прости, Драко. Иначе нельзя. Ты же знаешь, обычаи… Кривлю губы. Уже тошнит от этого слова. - Как скоро я должен жениться? – слова плывут медленно, то и дело норовя залезть обратно, как остатки зубной пасты в тюбике. - В течение этого года. Прекрасно. - Не волнуйся, милый. Я найду тебе лучшую пару. Усмехаюсь про себя. Ты найдёшь мне какую-нибудь мышь, которая будет беспрекословно выполнять мои поручения. Удобно. Но неприятно. Просто вещь. Таскаешь всюду с собой. Бросаешь где хочешь. Только вот она дышит, говорит, думает. А её мнение упорно засовывают ей обратно в глотку. Унизительно. И откуда во мне столько любви к женщинам? Но в ответ я лишь коротко киваю и приподнимаю уголки рта. Надо, так надо.