***
От меня пахло, как от задницы. Я чувствовал себя одной большой подмышкой. Наверное, Кас был каким-то нечеловеком — потому что ему удавалось всегда пахнуть тёплыми подушками и кофе, даже когда без душа мы колесили по дороге три дня. Я пытался содержать себя в чистоте большей частью из-за Каса, чем из-за себя. Ему не нравились прикосновения, но если от меня ещё и воняло, он вообще старался держаться подальше. И иногда его стремление доходило до того, что он пересаживался на заднее сиденье. Так что гигиена стала для меня на порядок важнее благодаря этому ребёнку. Кас был всего на четыре года младше меня. Но за его глаза трепетной лани, оторванность от мира и гермофобию [8], ему можно было дать года три. Так странно, сколько всяких вещей были для него в новинку. Только на прошлой неделе мы на целый день зависли в отеле, чтобы посмотреть всю серию «Звёздных войн». Кас сидел на полу у своей кровати и, обнимая подушку, впивался глазами в экран. Я открыл скрипящую дверь Импалы и вышел на утреннее солнце. Кас всё ещё спал, свернувшись на кресле, его волосы растрепались, полные губы поджались, словно он на что-то обиделся во сне. Я стянул с себя одежду, сбросил джинсы, ботинки, и прыгнул в озеро. Хотя я и не понимал страха Каса перед микробами, я не хотел доставлять ему неудобства. Поэтому, да, чистота была обязательна. Я проплыл несколько кругов по озеру для того, чтобы разогреть мышцы после часов сидения в машине. Я вылез из озера и, наверное, теперь от меня пахло тиной и речными лилиями. Но, по крайней мере, лучше так, чем было до этого. Когда я вернулся обратно к берегу, где стояла машина, Кастиэль уже сидел на капоте. И пока я выходил из воды, его глаза прослеживали за каждым моим движением. Я был голый. Кажется, он ни капли не нервничал, и это потрясло меня. Он пялился, его глаза следовали за мной, словно я был одной из тех книг, которые он постоянно читал. — Что, нравлюсь? — резко спросил я, окончательно раздражённый и покрасневший, когда он уставился на мой торс. Шесть кубиков со времён старшей школы медленно начали превращаться в такой же плотный живот, какой был у моего отца. — Твоя татуировка. Никогда не видел ничего подобного, — тихо пробормотал Кас. Я понял, что он смотрел не на мой член, а изучал линии чернил на моей груди. — О... — я подошёл к багажнику, достал чистые джинсы и встряхнул их. — Это пентаграмма. Вроде как семейная традиция. Отгоняет зло, и мой отец считал, что она может стать хорошим символом, знаешь… Он… Он умер, не успев сделать себе такую. Поэтому мы с Сэмом сделали их в память о нём. Я пожал плечами и захлопнул багажник. Когда я развернулся, Кас стоял прямо за мной, и смотрел на меня широко распахнутыми глазами. — Захватывающе, — сказал Кас, разглядывая меня так внимательно, словно на мне были написаны ответы на все вопросы во вселенной. Я закатил глаза. Мне хотелось схватить его за руку и затолкать в машину, но вместо этого я сжал кулаки. — Идём, нам нужно добраться до колледжа, пока это ничтожество ещё кого-нибудь не прикончило. Сэм звонил мне накануне вечером и рассказал, что пропал ещё один мальчик. До сих пор убийца выискивал только слащавых парнишек-геев, обычно подкарауливая их недалеко от бара. Но в последний раз его М.О. [9] внезапно изменился — он схватил парня по дороге к кампусу, когда тот возвращался с вечеринки. Ублюдок становился всё наглее и опаснее. Слава богу, в Сэме было два метра роста, иначе его девчачьи волосы и чертовы ямочки на щеках доставили бы ему проблемы.***
Было ужасно жарко. Я прислонился к раскалённому металлу Импалы, дожидаясь, пока заправится бензобак. У меня заканчивались деньги, поэтому этой ночью мне с Касом предстояло немного потесниться в машине. Я заглянул внутрь. Кас сложился пополам на переднем сиденье и изучал карту, положив колени на приборную панель. — Каков твой вердикт? — зевнул я, откидываясь назад и переплетая руки. Рубашка прилипла к груди, и я поморщился. Кас купил для нас обоих дешёвые очки-авиаторы, настаивая на том, что без них мы «спалим свои сетчатки». Очки Каса соскользнули ему на нос, пока он рассматривал карту. — Путь до нашего места назначения займёт еще три дня, — сказал Кас, его голос был спокойным и очень внятным даже в такую жару. Если бы кто-то решил вычислить, кто из нас двоих серийный убийца, то он, вероятно, указал бы на Каса. Тихий, очень умный, всегда вежливый — такой, какими всегда бывают злодеи. Я засмеялся и посмотрел на Каса. — Хочешь слурпи? На улице офигеть как жарко. Я посмотрел на него сверху вниз и улыбнулся. Он моргнул, словно взвешивая все плюсы и минусы моего предложения. Я оттолкнулся от машины и отправился за напитками, хотя бы просто для того, чтобы он не перегрелся. Я смешал нам колу и вишню, так же, как и в день первой встречи. Кажется, это было так давно. Хотя на самом деле прошло всего около месяца. Я неслабо сблизился с этим маленьким ботаником. Не знаю, как так получилось. Словно мы с ним подходили друг другу. Мы были разными, но почему-то я оставил его рядом. Может быть, из-за того, что он напоминал мне о том хорошем, что ещё осталось в этом мире. — Дин. Я передал ему слурпи, и он поблагодарил меня. — Что? — спросил я, проскользнув на сиденье, на котором уже должен был навеки отпечататься след моей задницы. — Как ты думаешь, мы сможем сегодня снять комнату? Я очень устал. — Кас прикусил губу. — Перестань, — резко сказал я, и он оставил свои потрескавшиеся губы в покое. Я провёл всю свою жизнь в дороге, вёл машину неделями. Но с Касом гораздо чаще приходилось где-то останавливаться. Не то чтобы я был против. Но это увеличивало брешь в моём бумажнике. Я мог бы устроиться на работу на несколько недель после того, как мы избавимся от убийцы в колледже Сэма. — Да, конечно, — улыбнулся я. Плечи Каса расслабились, когда он начал пить из соломинки, и его губы покраснели от сладкого напитка.***
Я проснулся из-за плача Каса. И, как всегда, сначала на меня обрушилась паника. Кас в порядке. Первый раз, когда я проснулся от его давящихся всхлипов, я чуть не раскроил себе череп, выпрыгнув из кровати и запутавшись в одеяле. Кас зарылся в книжку, по его щекам градом катились слёзы. Такое случалось уже дважды. Я лежал в кровати и наблюдал за тем, как дрожали его губы и ресницы, пока он отчаянно пытался сдержать слёзы. — Кто умер? — спросил я. Кас рывком сел на кровати, и книга вывалилась из его рук. Он посмотрел на меня полными влаги, грустными глазами. — П…прости, я разбудил тебя? — его голос был ещё более хриплый, чем обычно, и я ухмыльнулся. — Рыдания маленьких плачущих девочек обычно будят меня, — поддразнил я его. Кас не вёлся на такое, в отличие от Сэма. Он просто вытер глаза, шмыгнув носом. — Мне очень жаль. Я был потрясён, — его голос надломился, и он спрятал своё лицо в ладонях, делая глубокий вдох. У меня защемило в груди. Кас был охренительно хорошим мальчишкой. Иногда я дразнил его и называл маленьким «ангелочком», но он в самом деле ангел. Его чёртового сострадания хватало абсолютно на всё и всех. Просто он из-за столького беспокоился. Он — причина, по которой я делал это. Я знал, что есть другие, такие же, как он — доверчивые, любящие, наивные люди, которых нужно защищать. А я был грязным и сломленным, и если мне придётся пожертвовать своей жизнью, защищая Каса и таких, как он, значит, так тому и быть. Из-за него я делал то, что делал. — Не парься. Что случилось? — Гэтсби и Дейзи никогда не получат той концовки, которую они заслужили, — задыхался он, кусая нижнюю губу и сжимая в руках одеяло. На нём была моя рубашка. Не знаю, почему у него не было проблем с тем, чтобы носить мою одежду. От меня воняло и я не принимал душ так часто, как следовало бы. Но из-за нашего ограниченного по вместимости комода и бюджета, нам приходилось делиться одеждой. — Печально. Я перевернулся на спину и устроился так, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, как он пытается взять себя в руки и собрать воедино осколки своей души, оставленной на страницах книги. — Так смешно… — он с досадой вытер свои глаза тыльной стороной ладони. — Так сильно переживать из-за персонажей глупых историй. Он нервно рассмеялся и в моей груди снова защемило, словно что-то хотело вырваться из неё наружу. Я проигнорировал это чувство. — Не знаю, парень. Разве смысл книги не в том, чтобы пленить своего читателя? Ты же из-за этого её и читаешь, верно? Он, наконец, посмотрел на меня красными от рыданий глазами. Луч света, под которым он читал, ложился на стену за его плечом. — Я думаю, ты прав. Но погружаться так сильно в книгу… это по-детски. — Кас поджал губы. Я хотел бы утешить его, провести по его спине ладонью или сделать ещё что-то подобное, как я часто делал с Сэмми, когда тот взвинчивался, из-за того, что крови оказывалось слишком много. Я быстро закрылся от этих воспоминаний. — Ты не ведёшь себя по-детски, Кас. Просто у тебя слишком большое сердце, — заглянул я в его расстроенное и раскрасневшееся лицо. — Может быть, в этом моя проблема.***
Дин Винчестер, вероятно, самый раздражающий человек на планете. — Ты шутишь! — кричит он, уставившись на меня, хотя мы нёсемся по автостраде с бешеной скоростью. — Дин, пожалуйста, следи за дорогой… — Чёрт возьми, ты действительно шутишь! — фыркает он, возвращая взгляд на дорогу и выпрямляя автомобиль, а затем снова поворачивается ко мне. Я тяжело вздыхаю. — Это просто моё личное мнение, — поясняю я, наблюдая за его очередным приступом драматизма. — Кас! Это долбанные «Звёздные войны»! «Звёздные войны»! Ты с ума сошёл?! Как они могут быть лучше! — его лицо искажается, выражая крайнее чувство предательства. Конечно, он задирает меня, потому что хочет, чтобы я разделил его мнение. Что ж, я не поведусь. — Мне больше нравится «Звёздный путь», я думаю, что сюжетные линии там более продуманы, и научные теории более вероятны… — Кас! Он практически бьётся в истерике, его большие зелёные глаза широко распахнуты. Он выглядит так, словно его гложет одновременно жалость, гнев и досада. — Кас, это же «Звёздные войны»! — Мне больше нравится «Звёздный путь», — пожимаю я плечами, и он шлёпает руками по рулю, отворачиваясь к дороге. — Ты с ума сошёл! — решительно объявляет он и обижается на меня. — Это не я всю свою жизнь убиваю людей. Я редко использую в спорах эту причину. Дин разводит руками, прежде чем снова крепко ухватиться за руль. — Ты не можешь каждый раз приводить один и тот же аргумент, — говорит он. Я закатываю глаза. — Это очень весомый аргумент, Дин, — раздражаюсь я. Он с недоверием смотрит на меня, а потом громко фыркает. — Как тебе угодно, — бурчит он, показывая, что это конец нашего разговора. Мы проезжаем в тишине всего шесть миль, прежде чем Дин спрашивает, какой из альбомов Led Zeppelin я бы хотел послушать. __________________ 8. Гермофобия — боязнь микробов, т.к. часто причиной боязни соприкасаться с предметами является боязнь попадания микробов, находящихся на их поверхности, на руки. 9. М.О. — Modus operandi (лат.) — юридический термин, переводится как «образ действия», может использоваться для описания чьих-либо поведенческих привычек, манеры работы и пр.