Forget-Me-Not

Гарри вываливается из подпространства аппарации — он, как и все шестикурсники посещал уроки, но ему никогда раньше не приходилось применять их на практике — и оглядывает сумрачное поле, посреди которого он оказался. Со всех сторон его окружает высокая трава, склоняющаяся к земле под порывами ветра и на уровне горизонта сливающаяся со звёздным небом. — Гарри. Гарри резко оборачивается, сжимая палочку в ладони. Он ненавидит, когда его замечают. Но, как оказалось, его ненависть чуть гаснет, если человек, наблюдающий за ним, имеет слабую улыбку на лице и сверкающие счастьем глаза, которые есть у Нотта. В руке слизеринца Люмосом горит палочка, чтобы Гарри было легче видеть его лицо. — Спасибо, что пришёл, — Нотт кивает головой, вероятно, в сторону не видного пока дома. — Пойдём? Гарри медленно кивает и замечает, насколько пристально Нотт наблюдает за ним, не отводя взгляд ни на секунду, как будто пытаясь восполнить все не полученные до этого момента воспоминания. — У тебя же не будет из-за меня проблем? Твой отец — Пожиратель Смерти. По крайней мере, такова моя рабочая гипотеза. — Этот дом мой, — Голос Нотта на секунду прерывается. — Отец так разозлился, когда прошлым летом не смог заставить меня принять Темную Метку, что мне пришлось уйти. — И у тебя так удачно завалялся лишний дом? Нотт улыбается, смотря на Гарри таким взглядом, будто ждёт ответной улыбки. — Не так, как ты подразумеваешь, но да. У моего деда было имущество, которое он завещал первенцу своего сына. Мой отец так и не смог изменить завещание или его условия. Гарри кивает. Он подходит к вершине холма и видит впереди коттедж с кирпичными стенами и чем-то вроде забора, увитого плющом. С такого расстояния он не может разобрать большего, но почему-то даже так ему становится легче. Этот дом выглядит достаточно большим, чтобы ему нашёлся собственный уголок, а личное пространство это именно то, что ему сейчас необходимо. — Прости, мой дом совсем маленький. — Нет, все в порядке, — говорит Гарри, пожимая плечами от дискомфорта, когда Нотт снова смотрит на него. — Прежде каждое лето я проводил в комнате в «Дырявом Котле», о которой заставил забыть хозяина. Делить дом только с одним человеком — самая настоящая роскошь. Нотт останавливается, склонив голову. — Ты собираешься объяснить мне, как тебе это удалось? Я думал, что люди забывают и не замечают только тебя. Гарри внимательно изучает его взглядом. — Если тебе действительно интересно, хорошо, я могу объяснить. Не то чтобы я так уж много знал о своей защитной магии или о том, почему она исчезла сегодня. — Сегодня твой семнадцатый день рождения, не так ли? — Как ты узнал? — Гарри больше не удивляется тому, что люди теперь помнят и видят его, как бы удручающе это ни звучало, но о его дне рождения мало кто знает. — Мой отец считал хорошей идеей вести подробные записи о своих врагах. Или людях, которых он считал врагами. Я украл некоторые из них, когда покидал дом, чтобы обустроить свой собственный. Он писал о твоих родителях и о том, что ты родился 31 июля 1980 года. — Все в порядке. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к исчезновению моей защитной магии. Нотт слегка ухмыляется, словно считая Гарри невероятно глупым в очевидных вещах. Гарри просто продолжает пялиться на него, ожидая пояснений, и, наконец, Нотт даёт их. — Ты стал совершеннолетним. Защитная магия скорее всего была наложена на тебя в детстве, чтобы помочь выжить. Логично, что заклинание исчезнет, ​​когда ты официально станешь взрослым в волшебном мире. Гарри тихо выругался. В этом гораздо больше смысла, чем в некоторых теориях, которые он выдвигал в поисках ответов. И, конечно же, тот, кто наложил на него это заклинание, вероятно, планировал быть рядом, чтобы защитить его, и не мог предположить, насколько Гарри привяжется к защитной магии. — Тогда пошли. Нет смысла стоять на улице. Гарри следует за Ноттом в коттедж и ему всё больше нравится это место. Стены обшиты панелями, а не камнем, и есть несколько (неподвижных) картин с пейзажами и одна с изображением летящего дракона. Каменный пол покрыт толстыми коврами красных, черных и серебристых оттенков, и Нотт показывает ему лестницу, ведущую в спальни. Гарри зевает. Он хочет спать; Том разбудил его слишком рано утром. Но он также хочет сказать Нотту одну вещь, которая может повлиять на то, готов ли он приютить Гарри. — Ты чувствуешь, что это? — спрашивает он и достает из кармана дневник-крестраж, разворачивая его из шёлкового защитного платка. Нотт сохраняет спокойное, вежливое выражение лица, пока Гарри полностью не разворачивает ткань, а затем, спотыкаясь, встает со стула. Он хрипло дышит, его зрачки расширяются, и он с ужасом смотрит на Гарри. — Что это за хрень? Я ни разу в жизни не чувствовал ничего настолько Темного. За исключением одного раза, когда… — он замолкает. Гарри кивает. — Я знаю. Это принадлежит Волдеморту, — он закатывает глаза, когда Нотт шипит на него. — Расслабься, я могу… — затем он ругается. Точно, защитная магия, которая заставляла людей игнорировать его, исчезла. — Правдивы ли слухи о том, что он наложил табу на свое имя? — Насколько я знаю, да — выдавливает Нотт. Он все еще смотрит на Гарри так, как будто тот ядовитая змея, которую он зачем-то приволок в свой дом. Гарри вздыхает. — Отлично. Я буду называть его «Тот Ублюдок». Это принадлежит «Тому Ублюдку» и называется крестраж. Этот предмет является одним из семи якорей, которые он использует, чтобы цепляться за жизнь, — добавляет он, потому что Нотт не проявляет никаких признаков того, что знает значение произнесённого термина. — Из того, что я слышал из разговоров Дамблдора и Лонгботтома, им нужно уничтожить все крестражи, потому что только после этого убить «Того Ублюдка» навсегда станет возможно. Но до смерти Дамблдора они так и не придумали, как это сделать. Я провел ритуал, который показал мне, где находятся все остальные крестражи, используя этот, как маяк. По крайней мере, один из них лежит в кабинете Дамблдора, так что у них было сразу два крестража, но они не уничтожили ни одного. — Как этот оказался у тебя? Голос Нотта звучит сдавленно, но Гарри не уверен, связано ли это с новым знанием о крестражах, с тем, что у Гарри в руках один из них, с тем, что их всего семь, или по другим причинам. — Я пробрался в кабинет директора, чтобы забрать его, когда в Хогвартс проникли Пожиратели Смерти. Я боялся, что они могут найти его и забрать. Изначально же он там оказался, потому что овладевал сознанием какой-то девочки на нашем втором курсе и заставлял ее нападать на студентов. Нотт устало трёт глаза. — И ты знаешь, как их уничтожить? — Нет. Если честно, исследованием этого вопроса я как раз собирался заняться. У тебя есть доступ к хорошей библиотеке? Можешь ли ты таскать книги из дома своего отца? — Немного книг есть и у меня. А руна позволяет мне войти в отцовский дом и улизнуть из него незамеченным, если отца нет дома, — Нотт наклоняется вперед, — но я хочу услышать больше об этом ритуале, который, по твоим словам, использовал эту книгу как маяк. Гарри хмурится. Нотт раздражён или заинтересован? Какой же он странный. И всё же Гарри почти уверен, что ему стоит рассказать ещё кому-то о крестражах, чтобы у Лонгботтома даже в случае его бесславной кончины, вероятность которой всё ещё высока, остался шанс справиться со своей миссией и уничтожить крестражи. — Ладно. Я окружил дневник руническим кругом, подавляющим его Темную магию, в противном случае она вырвалась бы наружу. Затем я окружил его вторым кругом, который использовал положение звезд на небе в середине лета, чтобы наполнить руны силой, и использовал спицы, чтобы направлять магию, и… — Ты можешь совмещать на практике астрономию и руны? — Э-э, да, — Гарри смотрит на Нотта. — Мне казалось, ты неплохо знаешь астрономию. Во всяком случае, лучше меня. Мне пришлось потратить целую неделю на исследования, прежде чем я понял, на какие созвездия и конкретные звезды мне следует ориентироваться. Разве ты не знаешь то же самое? Нотт откидывается назад и качает головой. — Слушай, ты точно когтевранец, и я не знаю и половины того, что знаешь ты. Я даже не до конца понимаю описание ритуала. Ты сам создал этот ритуал? — В качестве основы я использовал другие ритуалы, — Гарри думает, что знает, к чему всё идёт, и хочет предотвратить это. — Так что это совсем ничего не значит… — Это значит, что ты невероятен, — говорит Нотт, и именно это Гарри и пытался предотвратить: взгляд восхищения, направленный на него. Люди, которые впечатлены им, могут захотеть использовать его в своих целях, а у него больше нет защитной магии, чтобы отвлечь их. — И ты разбираешься в рунах лучше, чем кто-либо другой. Услышав это, Гарри невольно немного приосанивается, потому что именно этим он сам гордился сильнее всего, и слышать комплимент своим знаниям и умениям оказалось куда приятнее, чем простую благодарность за руну защиты. Гарри резко замирает. Почему он не подумал об этом раньше? Потребуется много исследований и, возможно, коррекция уже созданных на его теле рунических кругов, но он сможет воскресить защитную магию! Ему просто нужно найти подходящие руны, чтобы сделать это. — О чем ты только что подумал? — О способе снова исчезнуть, — говорит Гарри. Он не видит причин, не рассказать об этом Нотту. Больше они друг другу ничего не должны, и пока он может оставаться здесь и иметь доступ к книгам, все должно быть в порядке. Теперь, когда он об этом думает, скорее всего Нотт с меньшей вероятностью, чем многие другие люди, предаст его, учитывая, что он уже извлек выгоду из навыков Гарри. Лицо Нотта на секунду замирает. — Ты что-то говорил об усталости? Гарри не говорил, он только зевнул, но сейчас согласно кивает. — Ты не против помочь мне заняться исследованиями уничтожения крестражей? Нотт достает палочку. — Если ты доверишь мне поставить защиту вокруг этой штуки, я могу попробовать кое-что прямо сейчас. Гарри сразу оживляется. Дневник достаточно злобный, чтобы доставлять Гарри дискомфорт даже при обычном прикосновении, но и оставить его где-то, чтобы Пожиратели Смерти могли найти и вернуть его своему хозяину, тоже не разумно. — Что ты собираешься попробовать? — Адское Пламя, — Нотт смотрит ему прямо в глаза. — Я смогу его контролировать, обещаю. — Давай попробуем, — тут же говорит Гарри. Он слышал об Адском Пламени, но даже в книгах Запретной Секции это заклинание не упоминалось, а он не собирался пробовать накладывать или имитировать его, пока не знал точный эффект. Он оглядывается. — Может, лучше сделать это снаружи? Если только ты не хочешь сжечь старый дом, а затем построить новый? Нотт вздыхает. — Изолирующая камера, основанная на руне, которую ты мне прислал, уже покрывает весь дом, именно поэтому мне пришлось дать тебе не точные координаты для аппарации. И я могу создать эту защиту в миниатюре, — он поднимает палочку и делает несколько взмахов в воздухе. Гарри присматривается и замечает знакомый знак и еще один, похожий на раскрытый цветок лотоса. — При создании ты основывался на «Книге Шести Волшебников», да? Нотт дергается, и заклинание по спирали отходит от его палочки и обвивается вокруг дневника на манер удавки. Книга тут же начинает раскачиваться, но излучаемая ею магия отступает каждый раз, приближаясь к границе купола. — Ты чертов гений. — Извини, я не хотел тебя отвлекать. — Ты просто гений, вот и все, — Нотт изучает его достаточно долго, чтобы Гарри почувствовал, что должен кивнуть в сторону крестража, чтобы Нотт снова вспомнил о нём. — Адское Пламя! Рот Гарри приоткрывается, когда из конца палочки Нотта вырывается огненный вихрь. И это все? Нет никакой вязи слов только потому, что название заклинания это и есть заклинание? Он чувствует себя обманутым. Но затем огонь обрушивается на крестраж, и чувство фрустрации покидает его благодаря крику, вырывающемуся из дневника. Посреди всего этого красного и золотого марева появляется что-то черное, пытающееся вырваться и преодолеть расстояние, разделяющее книгу и замерших молодых людей, но Адское Пламя концентрируется вокруг книжки и заставляет тень вернуться назад, а затем происходит внезапный взрыв. Гарри невольно вздрагивает, но вовремя понимает, что купол защитит его от жара. Нотт все равно бросает на него разочарованный взгляд. Очевидно, Гарри должен верить в защиту, раз уж Нотт в неё верит. — Извини, — бормочет Гарри, пожимая плечами и изучая остатки дневника, прежде чем защитный купол после взмаха палочки Нотта сжимается вокруг Адского Пламени, туша его. — Это было блестяще. Нотт почему-то краснеет, а затем резко разворачивается и направляется к лестнице, ведущей на второй этаж. — Теперь ты сможешь уснуть? — Да, спасибо, — говорит Гарри и следует за Ноттом, уставший и довольный до мозга костей. По крайней мере один крестраж уничтожен, а утром он может написать Лонгботтому об остальных и, надеясь, передать квест по их уничтожению ему. Конечно, проблемой остаётся то, что сам Лонгботтом является крестражем, но если честно это не проблема Гарри. Но если бы он действительно задумался над этим, наверное, Лонгботтом мог бы принять ванну Адского Пламени со специальным руническим кругом на теле, который защитил бы его тело, но позволил уничтожить осколок чужой души. Гарри засыпает, пытаясь построить в голове такой рунический круг.