***
— Ублюдок сделал это. Гарри поднимает взгляд на ворвавшегося Теодора. Большую часть утра он был погружен в собственные страдания, потому что ничто из того, что он смог найти в библиотеке Теодора или в книгах, за которыми он посылал Мерлина, не могло сравниться с защитой, которой он был одарен. Существовали руны, которые защищают кого-то, пока он находится в руническом круге, или делают кого-то невидимым, но нет ничего, что сделало бы его совершенно незаметным для обоняния, слуха и зрения одновременно. И ничего такого, что делало бы предметы, которые он носит с собой, невидимыми, что немаловажно. — Какой именно ублюдок и что он сделал? — спрашивает Гарри, и Теодор многозначительно смотрит на него. — Сделал Снейпа директором Хогвартса, — мрачно говорит Теодор и кидает газету на стол. Гарри читает статью с растущим недоверием. Да, Снейп — директор Хогвартса, и учащимся — маглорожденным рекомендуется «зарегистрироваться ради них самих», а полукровки будут рассматриваться для поступления в Хогвартс «в индивидуальном порядке». Это гораздо более бесхитростно, чем Гарри ожидал. И Снейп, ставший директором, после убийства предыдущего, является таким же откровенным заявлением, как и то, что Пожиратели Смерти контролируют ситуацию и не заботятся о том, что другие люди знают или думают, что знают. Гарри только надеется, что Лонгботтом в безопасности. — Почему магглорожденных просят зарегистрироваться? — спрашивает он, возвращая газету Теодору. — Им же все равно не дадут продолжить обучение в Хогвартс? — Судя по всему, создается комиссия, — Теодор не выглядит возмущённым этим так же сильно, как тем фактом, что директором стал Снейп. Но ведь в конце концов Теодор чистокровный, так что Гарри не может ожидать, что дискриминация нечистокровных заденет его также сильно, как самого Гарри. — Чтобы выяснить, откуда берется их магия. Они еще не говорят этого напрямую, но в статьях, которые я читал, явно читается идея о вероятной краже ими магии у чистокровных. — А что потом? — Что? — Что они собираются с ними делать после этого? — дыхание Гарри вырывается из его губ вопреки его воле, его ладони сжимают ткань штанов. Все это кажется ужасно знакомым из маггловских книг по истории, которые он читал, пытаясь восполнить свои пробелы в знаниях об истории обычного мира и магического, возникшие из-за профнепригодности профессора Биннса. — Азкабан не сможет вместить их всех, и я сомневаюсь, что они будут удовлетворены изгнанием нечистокровных в мир магглов. Их собираются казнить? Отправить куда-нибудь? — Я не знаю, — Теодор снова просматривает газетную статью, потом качает головой. — Этого здесь не сказано. Гарри? Что такое? С тобой всё в порядке? — Я знаю маггловскую историю, — прямо говорит Гарри, не обращая внимания на выражение лица Теодора при слове «маггл». — Все начинается с того, что люди должны регистрироваться, или с того, что у них отбирают их вещи, а заканчивается тем, что их выселяют из домов и отправляют куда-то. В лагеря, как правило, в которых их либо сразу убивают, либо заставляют работать до смерти. Теодор отшатывается. — Но зачем магглам это делать? Они же все одинаковые. Они все не могут творить магию. Это должно их объединять! — Так же, как объединяет всех волшебников и ведьм, которые могут творить магию? — Одно очко Когтеврану, — Теодор звучит так, будто ему не комфортно от слов Гарри. Он снова хмурится, глядя на газету. — Но ведь даже если они начнут казнить магглорожденных или увозить их куда-то еще на смерть, они не станут писать об этом в газете? Как мы узнаем, что это началось, и остановим их? — Ты хочешь присоединиться ко мне в этом? — Конечно, хочу. Ты будешь несчастен, если не сделаешь этого, и я правда не думаю, что все эти люди заслуживают казни только из-за того, кем они родились. Гарри подозрительно смотрит на Теодора и не спешит с выводами, хоть и рад любой помощи. В конце концов, теперь он не может полагаться на свою защитную магию, чтобы проникать куда-угодно и подслушивать разговоры. — Я думал, ты — приверженец чистоты крови и просто не хочешь быть Пожирателем Смерти. Теодор вздыхает. — Меня спас полукровка. А мой отец принес бы меня в жертву на алтарь чистоты крови, не раздумывая ни секунды. Мои однокурсники из Слизерина сделали неверный выбор. Да, я пойду за тобой, но мне нужен какой-нибудь план, Гарри. Как мы собираемся предотвратить то, что они собираются сделать? Гарри не может сдержать улыбку, которая расползается на его губах. — Просто дай мне провести некоторое время в библиотеке, и скоро он у нас будет.***
— Здравствуйте, профессор Люпин. — Пожалуйста, зови меня Ремус, Гарри. Я уже давно не профессор, и не заслуживаю уважения после того, как так сильно подвел тебя. Гарри замолкает и садится напротив Ремуса за маленький столик на улице. Они встретились в небольшом кафе недалеко от Косой Аллеи. Гарри счел это место самым безопасным, и Люпин ответил в своем письме, что у него не будет проблем с тем, чтобы до него добраться. Человек в залатанном костюме, который наклонился вперед и жадно смотрит на Гарри, источает слишком много сожаления и вины. Гарри тихо вздыхает про себя, когда все-таки садится. Это будет не просто. — Не могу поверить, что я не помнил сына моего лучшего друга, — бессвязно бормочет Люпин, схватившись одной рукой за голову, как будто думает, что потерянные воспоминания — это его вина. — Я преподавал у тебя. И даже разговаривал с тобой однажды! И я просто забыл об этом, будто ты не имел значения… — Все в порядке, сэр, — прерывает его Гарри. Он пока не может заставить себя называть Люпина по имени, и это не имеет ничего общего с уважением. Гарри привык обращаться ко всем в своей жизни по фамилии ещё со своего первого учебного года в Хогвартс, а до этого ему действительно не с кем было разговаривать. Называть Теодора по имени до сих пор кажется болезненно интимным. — Нет, это не так! Не могу поверить, что я… — Это было очень мощное защитное заклинание, — Гарри берет лежащее перед ними меню в качестве жеста самозащиты и просматривает его. Он продолжает говорить, не глядя на Люпина, надеясь, что это даст ему успокоиться. — Оно было наложено, когда я был еще ребенком, и срок его действия истек в день моего семнадцатого дня рождения. В тот же момент к людям, которые уже взаимодействовали со мной в прошлом, вернулись воспоминания обо мне. Я не виню вас, сэр, и надеюсь, вы не будете винить себя. Люпин, наконец, глубоко вздыхает и кивает, и когда Гарри заказывает простой бутерброд, показывает официанту, что хочет такой же. — Если ты так говоришь, Гарри. Ну а теперь, перед тем как ты скажешь, зачем позвал меня сюда, не хочешь ли ты вступить в Орден Феникса? — Хм. Его снова создали? — Гарри слушал некоторые уроки Дамболдора, которые по большей части представляли из себя истории из прошлого. Современный Орден, похоже, почти ничем не занимался, разве что отправлял некоторых людей с дипломатическими миссиями к великанам и тому подобное (что явно не приносило реальной пользы). — Да. Хорошо, что ты о нём уже знаешь, — Люпин улыбается, и его глаза как будто немного светятся. — Минерва МакГонагалл делает все возможное, чтобы помочь нам, но после того, как Пожиратели Смерти захватили школу, она не может полноценно занять место главы ордена. Я тоже помогаю по мере сил. И, конечно же, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли и остальные Уизли, — кажется, он колеблется. — Не волнуйтесь, я знаю о миссии Лонгботтома даже больше, чем вы, вероятно, думаете. Люпин откидывается назад, когда их бутерброды возникают перед ними на столе. Гарри берет свой сырный и говорит: «Горчица?», после чего перед ним возникает желанный соус в небольшой мисочке. — Невилл упомянул, что получил помощь из неожиданного источника. От тебя? — Мгм, — Гарри улыбается и едва слышно стонет от удовольствия, пока ест. Домовой эльф Теодора, которую зовут Мисти, отлично готовит, но она никогда не готовит обычную пищу, к которой Гарри привык за годы жизни в мире магглов и в своей комнате в Дырявом Котле. — Однако я не знаю, смогу ли я ему ещё чем-то помочь с его миссией. Я бы больше хотел помочь магглорожденным. — Сбежать из страны? Я знаю некоторых, кому не помешала бы помощь… — Я хочу, чтобы их не убили и не отправили в лагеря, — Гарри делает паузу, когда Люпин вздрагивает. — Значит, вы всё-таки что-то знаете об истории магглов. И вы знаете, что, скорее всего, произойдет дальше. — Да, но я думаю, что Орден слишком мал и слишком сосредоточен на борьбе с Сам-Знаешь-Кем, чтобы действительно противостоять этому. Мне жаль, — Люпин ковыряется в собственном бутерброде со страдальческим лицом. — Хорошо, — Гарри не может сказать, что не ожидал такого ответа. Он проглатывает последний кусочек своего бутерброда и откидывается на спинку стула. — А вы сами поможете нам бороться с любыми приказами о переселении и казни магглорожденных? — У меня… у меня жена и совсем скоро будет ребенок. — О, — говорит Гарри, глубоко поражённый этой информацией. Люпин не упомянул об этом в письме, и Гарри почти уверен, что он не был женат, когда преподавал в Хогвартсе, но опять же, он не обращал особого внимания на профессора Защиты, за исключением того единственного разговора, который у него был с Невиллом о родителях Гарри. — Ладно. Если я смогу оставить вас в качестве безопасного контакта и наладить с вами дружеские отношения, этого будет достаточно. — И ты думаешь, что сможешь сделать все это сам? Гарри, пожалуйста. Я не хочу видеть, как ты умираешь, когда я только что снова нашел тебя. Я действительно думаю, что тебе было бы лучше работать на Орден. — Я уже сделал свою часть работы. Я помог Лонгботтому преуспеть в вещах, в которых ему придется преуспеть, чтобы свергнуть Волдеморта, — по крайней мере, Люпин не вздрагивает, как Теодор, когда Гарри упоминает это имя. — Остальное я собираюсь сделать сам. — Однако это пустая трата. — Люпин наклоняется вперед, и в его лице просвечивает что-то болезненное и как будто волчье, что заставляет Гарри впервые задуматься, а не оборотень ли его бывший профессор. Его несколько раз тошнило в полнолуние в их классе, не так ли? И на его лице есть старые шрамы, которые вполне могли остаться после нападения оборотня. Сияние в его глазах похоже на сияние зрачков животного… — Гарри, ты меня слушаешь? Гарри подпрыгивает, а затем смущенно улыбается Люпину. — Извините. Я иногда ухожу в мысленное теоретизирование, обдумывая разные идеи, и забываю обращать внимание на окружающий меня мир. — Теперь я еще больше беспокоюсь, что ты уйдешь и сделаешь задуманное в одиночку. Пожалуйста, Гарри, я вижу в тебе так много от твоих родителей. Я хотел бы узнать тебя лучше. Присоединяйся к Ордену, и ты будешь под его защитой. — Но я не говорил, что буду один. Я сказал «мы». У меня есть кое-кто, кто меня приютил и будет рядом, когда мы начнем что-то делать с Комиссией по регистрации магглорожденных. — Кто? Гарри лишь приподнимает одну бровь. Люпин не рассказывал ему о многих вещах, например, о жене и ребенке. И чёрта с два, Гарри теперь расскажет ему о Теодоре. — Ладно, я не буду спрашивать, — Люпин тепло улыбается, и Гарри внезапно понимает, почему его родители могли довериться этому человеку. — Но я попрошу тебя быть аккуратнее с этим человеком. Убедись, что точно можешь доверять ему. За последние несколько десятилетий я узнал так много историй о предательстве самых близких друзей. Гарри кивает. Он знает, что Люпин скорее всего говорит о Петтигрю, но сам вспоминает о Снейпе, напавшем на директора, и о том, что Теодор не может доверять последнему живому члену своей семьи. — И мне бы очень хотелось познакомиться с тобой поближе, — говорит Люпин. Теперь он ест бутерброд и выглядит более расслабленным. — У меня никогда не было друзей из Когтеврана. Все, с кем я был близок в Хогвартсе, учились на Гриффиндоре, как и я. Ну и как оно?***
— Люпин нам не поможет. Гарри отрицательно качает головой, входя в дом Теодора и снимая мантию возле входа. — Нет. На самом деле он извинялся за это и хотел, чтобы я присоединился к Ордену Феникса. Он женат, и у него скоро будет ребенок, так что у него есть довольно хорошее оправдание, чтобы не ввязываться во что-то действительно опасное. Теодор пристально смотрит на него. — Он нашел женщину, которая вышла замуж за оборотня? — Так он всё-таки оборотень! — Гарри щелкает пальцами, направляясь к библиотеке. — Я так и думал, но у меня не было подтверждения этому! — Только ты, должно быть, был настолько рассеян, что не заметил этого. — Тогда почему его из-за этого не уволили? Теодор тяжело вздыхает, следуя за Гарри в библиотеку. — Я снова забыл, что не все учились на Слизерине. Мы все знали этот интересный факт о Люпине, потому что у профессора Снейпа была привычка намекать нам на некоторые вещи, происходящие в замке. Думаю, у него были какие-то личные причины не доверять Люпину. — Люпин сегодня рассказывал мне о розыгрышах над слизеринцами, которые они с друзьями устраивали в школьные годы. Может быть, одной из их жертв был профессор Снейп. — Это имеет смысл, — Теодор садится на стул рядом с ним. — И я думаю, что уход Люпина из Хогвартса всё-таки связан с его сущностью оборотня, хоть, возможно, и не является основной причиной. Я думаю, что-то произошло в ту ночь, когда Лестрейндж пришел в замок. Гарри пожимает плечами. Он не считает это важным и совсем не боится Люпина. — Знаешь, тебе не обязательно сидеть здесь со мной. Я, наверное, буду очень скучным. — Что ты имеешь в виду? — Я буду читать часами и делать записи, которые не имеют никакого смысла. Иногда мне в ухо попадают чернила, потому что я неосознанно чешу его своим пером. — Я думаю, это очаровательно, — твердо говорит Теодор. — Кроме того, я могу помочь, если ты мне скажешь, что конкретно мы ищем. — он тянется к одной из книг по рунам, которые лежат перед Гарри, и выжидающе приподнимает бровь. — Я говорил тебе, что хочу провести исследование по восстановлению моей защитной магии… — А я говорил тебе, что в этом нет необходимости, — голос Теодора становится ниже и как будто более обиженным. — Успокойся, это не для меня, — Гарри закатывает глаза. — Но я подумал, что если мы сможем найти что-то похожее на то заклинание, которое было использовано на мне, и использовать его на магглорожденных и просто сконцентрировать его эффект на людях, которые пытаются их найти и уничтожить… Теодор поражённо моргает. — Дай мне эту книгу, — говорит он и хватает ту, что лежит перед Гарри, заменяя ее на ту, что уже держит. Гарри усмехается и смотрит на свою стопку записей. Он подозревает, что Теодора мотивирует исследовательский интерес, а также возможность провести время и исследования с Гарри, а не порыв сострадания. Но это не имеет значения, пока он помогает.