Птенчик

Время проносится незаметно за пределами автомастерской. Неимоверными усилиями, скандалами Чонгук всё же смог отказаться от репетиторов по математике и химии, и, к удивлению матери, стал учиться ещё лучше. Сехун всё чаще пропадал у отца на работе, да и в школе обычно был погружён в свои мысли, отмахиваясь постоянными «всё нормально». Но это было только на руку Чонгуку, и если телом к Сехуну до сих пор тянуло, то вот внутри, наоборот, отталкивало. Он не сразу это понял. Общаясь всё больше и больше с новыми знакомыми альфами, в особенности с Тэхёном, анализируя и вспоминая всё, что связывало с истинным, Чонгук понял, что что-то не так. Наблюдая, он поначалу искал оправдания любому поступку Сехуна, потом начал их записывать, а перечитывая позже, понимал, насколько бредово они звучали. От открывшегося откровения стало страшно. Множество вопросов крутилось в голове, тело бросало то в жар, то в холод. Наверное, с самого рождения мама рассказывала про истинных, про то, какие замечательные у них отношения, как они любят и заботятся друг о друге. Но это, кажется, не про них. Чонгук много плакал, пока Тэхён, отрываясь от работы, аккуратно прижимал его к себе и тихонько гладил по голове. Внимательно слушал, пока омега, рыдая, рассказывал о совместной поездке на пляж, где Сехун велел надеть до неприличия короткие плавки, чтобы похвастаться им перед друзьями; как его заперли одного в квартире на три дня, после чего вместе с матерью ругали, за то, что исчез, не сказав ни слова. Только раз Тэхён позволил себе лишние эмоции, выпустив феромон, когда Чонгук рассказал о том, что его чуть не изнасиловал альфа в гоне, а Сехун обвинил его, что тот был вызывающе одет. Ведь это самые подходящие слова для школьной формы. Но как бы тяжело не было, о разрыве с истинным по-прежнему не могло быть и речи. Чонгук всё ещё зависел от родителей, от мнения окружающего его общества и, конечно же, от самого альфы. В один из пасмурных весенних дней, промокший насквозь, омега на свой страх и риск принимает куртку Тэхёна. — Ты уверен, что всё будет нормально? — беспокоится альфа. — Обычно ты перед уходом намывался и духами пользовался. — У меня дома никого, — успокаивает Чонгук. — Быстро проскочу, а в комнату ко мне без разрешения никто не заходит. Куртку верну, как получится приехать. Спасибо. И после возможности были, но вещь так и осталась лежать, спрятанная в комнате. Потом к ней присоединилась футболка, которую Тэхён дал, когда омега пролил на себя газировку. А потом незаметно оказалось, что вся одежда, которую дал когда-то альфа, аккуратно вплетена в многочисленные одеяла и пледы на кровати. Чонгук гнездится. Осознание происходящего окатывает словно ледяной водой. Раз он гнездится, значит скоро первая течка, и значит, что, наверняка, мать запрет их с Сехуном в комнате, чтобы тот ему помог и пометил. Наверное, Чонгук всё же должен сказать своему альфе, что у него скоро первая течка, поэтому решает это сделать сразу после уроков. Сехуна не было на последнем уроке, поэтому Чонгук решает отыскать его сам. Побродив по школе, омега наконец улавливает знакомый манящий аромат. Плюс истинности — всегда найдете друг друга. Следуя за феромоном, Чонгук оказывается около раздевалки для альф. Вообще это странно, потому что сейчас занятий в зале нет, да и ни в какие секции Сехун, кроме тенниса, не ходит. Заходить боязно, поэтому для начала парень прижимается ухом к двери, но там, кажется, никого. Стучится — полная тишина. Он осторожно приоткрывает дверь и заглядывает. В раздевалке пусто, но запах сильнее и смешивается с чем-то сладким. Странные мысли закрадываются в голову. Чонгук заходит, прикрывая дверь, и идёт в сторону душевых, откуда слышится шум работающего душа. Феромоны забивают ноздри, от сильного аромата истинного кружится голова. Это не похоже на гон, но альфа явно очень возбуждён. — Вы, блять, быстрее сосать не можете? Мне ещё моего малыша домой отвозить, — раздаётся как гром среди ясного неба. Чонгук замирает, не в силах поверить в происходящее. Он крепко зажимает ладонью рот, чтобы случайный вскрик не выдал его. — Блять, да… Совсем другое дело. Дальше слушать нет ни сил, ни необходимости. Всё так же зажав рот, еле сдерживая слезы, Чонгук несется к выходу, сталкиваясь с окружающими. Уже за пределами школы он наконец даёт волю эмоциям. Внутри, кажется, всё разрывается на части. Страшно. Страшно, что будет дальше. Страшно, что скажут родители. То ли от волнения, то ли от сильного потрясения тело начинает гореть. Становится невыносимо жарко. Трясущимися руками он кое-как сквозь пелену слез вызывает такси с водителем- бетой. Чтобы хоть как-то отвлечься от наплывающего возбуждения, Чонгук ведёт про себя отсчёт: поворот, кривое дерево, дальше торговый центр, снова поворот, наконец прямо. Быстро выбравшись из машины, Чонгук забегает в дом и запирается в комнате. Жарко, хочется раздеться. Почему сейчас? От непривычной тянущей боли он сгибается, принимая позу эмбриона. Гнездо, ему нужно гнездо. Он не раздеваясь ложится на постель. Запах Тэхёна успокаивает, помогая немного утихомирить бешеное сердцебиение. Хоть альфа и старше всего на два года, но его присутствие дарит ощущение безопасности, не так, как с Сехуном. Про него вообще вспоминать не хочется. Он ведь любит его, они истинные, почему он так поступил? Неожиданный стук матери в дверь пресекает очередной порыв расплакаться. — Чонгук, с тобой всё в порядке? — Да, мам. — Откроешь дверь? Почему ты закрыл её? — Нет, уходи! — Чонгук, ты, может, не понял, но у тебя течка. Это абсолютно нормально. Я уже позвонила Сехуну, он вот-вот приедет. Нет. Только не он. Чонгук знает, что мать не послушает, что просто запрет их в комнате, а после счастливая будет хвастаться, что её сыну поставили метку. Она давно мечтала об этом. Надо бежать. Осознание приближающегося кошмара отрезвляет. Здесь небезопасно, здесь нельзя гнездиться. Чонгук в спешке пихает одежду Тэхёна в рюкзак, открывает нараспашку окна, запуская свежий ветерок, и вызывает такси. Никогда раньше он не спускался вниз с такой скоростью. Мать, пытаясь остановить, ринулась следом. Впервые Чонгук безумно рад её привычке носить дома туфли на каблуках. Он несётся через весь двор. От адреналина боль отступает, но смазка нещадно пачкает брюки. Машина Сехуна въезжает на стоянку. Ещё быстрее, нельзя, чтобы его увидели, хотя сделать это на огромном пустом пространстве, покрытым лишь газоном, невозможно. Сехун наверняка его заметил. Поворот в сад, беседка, пруд с рыбками кои, кусты роз, а за ними небольшая лазейка, которую Чонгук сделал несколько лет назад, чтобы видеться с Чимином. С того момента он уже вырос, но всё равно каким-то образом пролез. Вслед что-то кричат Сехун и мама, но в голове только одно: «Бежать». Чонгук стремительно приближается к остановке, где его уже ожидает машина. Тяжело дыша, он протягивает водителю смятый листочек бумаги, который когда-то вручил Хосок, нацарапав на нём адрес Тэхёна. Остаётся только молиться, что альфа будет дома. Чем дальше машина едет от дома, тем спокойнее становится. Дыхание выравнивается, вместе с ним и сердцебиение. Отступившая боль вперемешку с желанием снова начинают проявлять себя. Чонгук бросает взгляд на зеркало заднего вида: аккуратно уложенная утром причёска вся растрепанна, глаза опухшие, а щеки горят румянцем. Он всем телом ощущает приливающий жар. Чонгук не знает, куда его привезёт таксист. В его представлении Тэхён живёт в небольшой квартирке в одной из многих серых многоэтажек, поэтому искренне удивляется, когда машина останавливается около двухэтажного частного дома. Секунды после звонка кажутся вечностью, но сердце замирает, когда раздаётся щелчок. Тэхён сонный, в одних лишь широких штанах и тапках стоит перед ним и чешет без того лохматые волосы. — Ты один? — Да, Чонгуки, что-то случилось? Это шанс. Омега толкает альфу вглубь комнаты и, не давая опомниться, быстро закрывает за собой все замки. — Чонгук, что случилось? — ошарашенный Тэхён наконец просыпается. — У меня течка. Я хочу, чтобы ты был моим первым. — Что? Погоди. — Объясню потом. Подавленное желание полностью захватывает тело. Дышать становится трудно. Подкашивающиеся ноги не в силах удержать вес парня, поэтому он с силой плюхается на колени. Горячо. Мокро. Больно. От новых ощущений слезы сами катятся из глаз. Единственное, о чем он может думать, это альфа. Чонгук поднимает глаза. Расплываясь и раздваиваясь, перед ним сидит тот, кто ему нужен. Омега чувствует его напряжение, буквально ощущает, как первая капля пота скатывается со лба от попытки сдержаться. — Чонгук, очнись. Я не тот, кто тебе нужен! — пытается докричаться альфа. — У тебя есть истинный, Чонгук! — Нет, Тэхён. Мне нужен именно ты. Последняя фраза за этот вечер заканчивается поцелуем. Тэхён крепко прижимает разнеженного омегу к себе, пробуя желанные губы на вкус. Феромоны Чонгука обволакивают, проникают внутрь и заставляют сознание отключиться. Грязная, животная сторона альф и омег. Никто из них не вспомнит, как они оказываются в комнате Тэхена, в какой очерёдности исчезает одежда, но освобожденным от неё телам значительно легче. Первый палец, проникающий внутрь, заставляет тело напрячься, но многочисленные поцелуи на голени, внутренней стороне бедра, животе дают расслабиться снова. Бережно, неторопливо Тэхён растягивает Чонгука, хотя член, кажется, вот-вот взорвётся. Глубокий выдох и непривычное ощущение полноты давит на стенки. Чонгук судорожно хватает ртом воздух, пока Тэхён осыпает его лицо и шею поцелуями. Альфу трясёт, но он всё равно даёт парню привыкнуть. Первый толчок отзывается болью и каким-то животным удовольствием. Двигаясь всё ритмичнее, Тэхён сам не понимает в какой момент перестаёт себя контролировать. Чонгук, которого, уже не церемонясь, вдавливают в матрац, ощущает, что альфа полностью в его власти. По пути сюда он думал о правильности своего решения. Омега понимал, что против желания Тэхёна втягивает его в свои проблемы, которые решать придётся уже им двоим. Он не уверен в чувствах, которые испытывает к альфе, и также не уверен в чувствах самого альфы. Но в сложившейся ситуации выбора не остаётся. Собравшись с силами под очередной грубый толчок Чонгук выпускает как можно больше феромонов, чтобы альфе точно не пришла ни одна здравая мысль в голову. В ответ — тяжёлый рык и более грубые толчки. Тело уже начинает потрясывать в приближающемся оргазме, когда Чонгук полностью открывает доступ к шее. Ещё пара толчков, и внутри начинает распирать всё сильней. Первая течка, первый секс, первая вязка. Чонгук хочет взглянуть на альфу, когда его накрывает оргазм. Резкая волна удовольствия проносится по телу, мешаясь с болью в области шеи. Клыки Тэхёна проникают все глубже, оставляя метку. Теперь нет пути назад и никакой Сехун больше не сможет претендовать на Чонгука. Боль сменяется эйфорией. Получилось... Тяжело дыша, альфа наваливается сверху, продолжая заполнять тело омеги. Чонгук подхватывает голову Тэхёна и смотрит прямо в глаза, горящие звериным желанием. — Мой альфа, я хочу ещё.