Черничный привкус

      — Гарри, солнце, вставай, нам пора, — женщина гладила её бок, слегка тормоша. Каждое утро начиналось так. Нарцисса занималась вместе с ней физическими упражнениями перед завтраком, чтобы укрепить её тело, а ещё развить правильную осанку и гибкость.       Жизнь в семье Малфой была очень насыщенной и разнообразной. Тетя учила её многому, что должна знать молодая леди. Иногда к их урокам присоединялся и кузен, чтобы восполнить знания и узнать новое.       Когда Гарри спросила, почему Драко не присутствует на всех занятиях, Нарцисса, ответила, что он обучается у отца, чтобы стать следующим лордом, и берет дополнительные уроки ведения дел и знания других языков.       Тогда Поттер упросила женщину дать и ей пару уроков ведения дел, чтобы не отставать от мальчика.       — В принципе, Гарри тоже нужны эти уроки. В конце концов, ей нужно восстанавливать честь и славу своего рода, — Люциус слегка кивнул на предложение жены дать воспитаннице пару уроков.       — Тогда я могу посещать занятия вместе с Драко? — девочка подсела на диване к брату, и он улыбнулся ей в ответ. В данный момент они находились в гостиной, где устроили небольшое чаепитие.       — К сожалению, в ближайшее время не сможешь, — мужчина слегка качнул головой и после продолжил: — для того, чтобы учиться вместе, тебе придется для начала нагнать его уровень и, должен тебя огорчить, наверное, в ближайшее время ты не сможешь этого сделать. Мы прошли уже довольно большую программу.       — Я поняла, — Поттер вздохнула слегка печально, после чего опустила голову на плечо блондина, что взял её ладонь в свою, выразив свою поддержку.       — Отец, куда мы поедем в этом году? Блейз приглашал в Мексику, — мальчик решил свернуть тему занятий и поднять более приятный разговор. Каждое лето они путешествовали по разным странам: изучали культуру другой страны, язык и менталитет. Разговор плавно перекочевал на эту интересную тему и Гарри с восторгом слушала, куда же они отправятся, а то, что она поедет вместе с ними, Малфой её заверили.       Вечером того же дня девочка засыпала под рассказ Марволо о Франции, где он бывал и куда отправятся Малфои и Поттер.       Если так подумать, то поместье семьи Малфой больше походило на замок. И, хотя девочка привыкла считать замки большими и темными, как Хогвартс, этот был светлым и не больше богатого поместья снаружи.       В каждой комнате ощущалась тёплая магия, пропитавшая не только стены и пол, а то и каждую ворсинку ковра. Высокие потолки, красивые, большие люстры, резная мебель и тяжелые портьеры. Каждая комната имела свое название: чаще их называли в честь цветов, в которые были покрашены стены. Сейчас, например, Гарри вышла из синей комнаты, что прилегала к библиотеке, где она занималась ведением дел с нанятым учителем-гоблином. Никто не был так сведущ в ведении дел и знании о законах и бизнесе, как гоблины.       Пройдя пару поворотов, девочка толкнула большую, резную и толстую дверь, которая не была бы такой легкой в мире маглов, и вошла в музыкальную комнату. Из одного названия было ясно, что в ней находится много музыкальных инструментов. В комнате её уже ожидал учитель.       В начале лета Нарцисса предложила ей выучить несколько простеньких детских мелодий и попробовать отыграть их на разных инструментах. Все было ей в новинку, и Гарри быстро увлекалась всем, что ей предлагали пробовать. Люциус иногда по-доброму посмеивался над таким напором с её стороны, но никогда не настаивал и не запрещал пробовать новое, иногда бросая старое, как, например, рисование, которое она бросила спустя неделю безуспешных попыток нарисовать простенький натюрморт. Испробовав несколько музыкальных инструментов, Гарри остановилась на скрипке, которую ей предложил кузен. Сам мальчик играл на рояле и теперь иногда аккомпанировал ей.       Учитель ждал её один. На самом деле, мистер Грибс – даром что маглорождённый – ребёнок маглов, ей не нравился. Ведь вел он себя как истинный сноб. В отличие от аристократов, сноб кичится своими достижениями и своей исключительностью.       — Итак, мисс, позвольте просветить вас… — мужчина вызывал в ней отвращение, но она не показывала этого, ведь хотела оправдать ожидания опекунов, а не создавать им проблемы. Нет, он не лез к ней с не самыми чистыми помыслами. Учитель просто слишком часто и по пустякам наказывал её.       «Какого дьявола он творит?!», — Марволо не посещал Гарри в мэноре так часто, как делал это в школе – обычно они разговаривали через день и уже под вечер. Гарри всегда казалось, что он был каким-то уставшим, поэтому она не ожидала, что в середине занятия в голове возникнет гневный голос мужчины.       Крик в голове был действительно впечатляющим. Настолько, что девочка сбилась, а мистер Грибс цыкнул от досады. Он дернул волшебной палочкой и лоза, что до этого парила в нескольких сантиметрах от её ног, ударила по икрам. Поттер прекратила игру.       — Мисс, доколе до вас дойдет, что си-бемоль находится на… — сознание девочки охватила лёгкая паника. С одной стороны — учитель, с другой — дорогой друг. Оба друг друга стоят. Хотя Грибс имел преимущество, ведь в его руках была волшебная палочка.       — Ещё раз и с самого начала, — на его чёткие, выверенные слова девочка печально вздохнула, опустив голову. — Осанка! — Лоза что до этого парила у её ног, поднялась и вдарила по спине. Конечно, лозой её язык не поворачивался назвать. От боли она сразу же выпрямилась и поджала губы, зажмурившись, вытянувшись по струнке. Плечи мелко задрожали.       Темный лорд под страхом смерти не ответил бы, почему в тот момент его захлестнула злость. Барти, что в этот момент находился рядом, подкинуло на месте, когда Реддл резко подскочил, а пространство вспыхнуло, и магия чистого зла затопила всё вокруг.       Мужчина, даже не взглянув на подчиненного, устремился к камину, порывисто бросая в него порох.       — Кабинет Люциуса Малфоя, Малфой мэнор, — огонь встал на дыбы алой стеной, в которой вскоре показалась лицо хозяина поместья.        — Люциус, — Волдеморт едва не перешёл на ядовитое шипение. Если бы каминная связь передавала весь спектр цветов, то Темный Лорд имел бы удовольствие лицезреть побледневшее от страха лицо сиятельного лорда.       — Мой Лорд, — тихо и хрипло отозвался блондин, только чудом не заикнувшись и не выпучив глаза завидев вновь живого босса.       — Открывай камин и молись, чтобы то, что я узнал, не касалось тебя, — он не повысил голос, как мог и как делал перед мнимой смертью. Он говорил тихо, вкрадчиво, что, если честно, пугало окружающих ещё сильнее. Ведь это доказывало, что мужчина был в здравом уме и, что ещё больше пугало, ярости.       — Слушаюсь, милорд, — вскоре огонь из алого сменился на ярко зелёный, и мужчина вошел в камин. Темнота собственного кабинета Марволо сменилась светом кабинета Малфоя. — Милорд, — его встретил коленопреклоненный сиятельный лорд.       — Вставай, Люциус, и идем, —и не дожидаясь, когда подчиненный встанет, темноволосый направился в музыкальный класс.       Блондин следовал за ним, едва сдерживая панику, рвущуюся наружу. После одиннадцати лет тишины их владыка соизволил объявиться, как магловский Иисус. И не было предупреждения или знаков, что вскоре их лорд вернется. Он просто появился, и все нутро неготового к этому Люциуса перевернулось.       Он еще не отошел от шока, когда двери распахнулись и рука Волдеморта взметнулась в резком порыве, а острый конец его палочки указал на слегка полноватого мужчину.       — Круцио! — короткий вскрик и грузное тело с криком рухнуло на пол, начав ворочаться, попискивая своим противным голосом. Известное заклинание отрезвило хозяина поместья и тот слегка отошёл в сторону, входя в помещение. Заклинание пытки было отменено почти сразу. Взору светловолосого лорда предстала несовсем красивая картина. Если бы незнающий человек посмотрел на ситуацию, то подумал бы, что тёмный лорд просто изъявил желание попытать человека. Но взгляд блондина подметил лозу, больше похожую на палку, слегка подрагивающую девочку и волшебную палочку учителя, откинутую в сторону.       Когда полноватый мужчина, хныкая и крутясь по полу, пытался прийти в себя, наступила тишина. Волдеморт пытался понять, как вышло, что он потерял контроль и примчался в Малфой мэнор, если не собирался заявлять о своем присутствии как минимум года три. Вся его злость схлынула, когда он заметил, как испуганно дрожал его крестраж. В глубине его души поднялась вина за то, что он закрылся от эмоций и чувств Поттер. За период своих прошедших каникул он понял, что эмоции Гарри слишком часто на него влияли и мужчина нашёл способ закрыться от них. Зря…       Алое пламя в глазах сменилось небесной голубизной. Гарри смотрела на мужчину, стоящего в проеме, силясь понять – мерещится ли ей происходящее или же всё это явь. Перед ней стоял тот, кто стал на её сторону; тот, кто целый год поддерживал, наставлял, направлял и помогал по мере возможности; тот, кто утешал и поднимал настроение.       Неясное волнение поднялось в душе темнейшего мага столетия. Он бы очень хотел понять, принадлежит это волнение ему, или же девочке, что стояла перед ним. Мужчине почему-то казалось, что сейчас произойдёт что-то важное.       Писк прекратился, и музыкальная комната наполнилась благодатной тишью, прерываемой лишь тёплым ветром со стороны открытого балкона.       Скрипка, до этого крепко удерживаемая рукой, вместе со смычком рухнула на мраморный пол. Гарри едва слышно шмыгнула носом, а изумлённые изумрудные глаза начали наполняться слезами.       Люциус испытывал до боли смешанные чувства. Сейчас в музыкальной комнате находилась его воспитанница и Тёмный лорд. Казалось бы, ничего необычного. Однако одна была девочкой-которая-выжила, а второй – несостоявшийся убийца этой девочки. Если милорд решит сейчас избавиться от своей занозы, сможет ли Малфой ей помочь, сможет ли спасти? Взгляд подопечной затуманился слезами, и она кинулась к проему, явно чтобы обнять дядю, чтобы попросить защиты. Однако ожиданиям Люциуса не дано было сбыться.       Стоящий перед ним мужчина склоняется, и тонкие руки обвиваются вокруг крепкой шеи, а тело, дрожащее в приступе плача, впечатывается в него. Милорд подхватывает девочку на руки, прижимая к себе. Он разворачивается к небольшому диванчику у дверей, проходя к нему и садясь, усаживая на собственные колени плачущий крестраж.       Бурю чувств, что поднялась внутри сиятельного лорда, было бы сложно, почти невозможно описать. Мужчина только и мог, что провести двоих взглядом, уставившись на них.       Долгие минуты она приходила в себя, пока не стало трудно дышать. Наконец, глубоко вдохнув, Гарри отстранилась от шеи, в которую утыкалась, и шмыгнула носом, переводя взгляд на лицо Марволо.       Он смотрел на нее нежным, и в то же время обеспокоенным и сочувствующим взглядом. Робко тонкие пальцы коснулись его лица, взгляд бегал, пытаясь вспомнить и вновь запомнить каждый изгиб. Наконец, их взгляды встретились, и Поттер выдохнула, облегченно улыбнувшись.       — Ты настоящий, — сказав это, она снова порывисто прижалась к мужчине, казалось, ещё крепче его обнимая. Волдеморт чувствовал, осязал, как быстро крепла их связь. Кусок его души, находящийся в девочке, сильно помогал в этом. Будучи здесь, рядом с ней, он не мог понять, как раньше мог жить без Гарри рядом. Казалось, словно душа стала на свое место, заняла положенный кусок головоломки в нем.       — Конечно же, настоящий, — его большая, теплая ладонь поглаживала ее спину. Мужчина слегка улыбался, ведь наконец он обрел покой и относительное равновесие.       — Кхм, милорд, — Люциус попытался как можно деликатнее оторвать босса от его занятия и словил взгляд ярости, сразу стушевавшись. Однако, он не растерял решимости и кивнул на Грибса, что уже почти пришёл в себя.       Осознав, в каком положении она находится, девочка начала стремительно краснеть, испытывая стыд и смущение за свое поведение. Поттер вспомнила про учителя, что вновь вскрикнул от боли и свалился на пол, едва поднявшись. Память услужливо подставила воспоминания сна годичной давности, когда дорогой друг впервые оказался в её сознании и спалил все ментальные тела, говорившие ей гадости.        Человек, у которого она сидела на коленях, был опасен: даже воздух вокруг колебался от его сильной и мощной магии. Но отчего-то ей совсем не было страшно. Словно Гарри знала, что мужчина, так бережно обнимающий ее, чьи теплые ладони гладили спину, никогда не поднимет на нее руку и не направит палочку.       — Ты сделаешь ему больно за боль, причинённую мне? - она отстраняется, заглядывая в его голубые глаза, и Реддлу хочется смеяться от её милого выражения лица, но он стойко держится.       — Точно, — он слегка кивает и прижимает ладонь к мягкой щеке, — дети неприкосновенны, Гарри. Он должен получить по заслугам за вред, причиненный тебе. По-хорошему, его бы принести в жертву твоему роду…       Поттер ещё плохо понимала, что это значит, а потому не знала, как на это реагировать. А вот сиятельный лорд заметно сглотнул от волнения. Тем временем, милорд продолжил:        — Но так как ты ещё маленькая и не приняла главенство над родом, то пусть магия и её законы накажут его вместо нас.       Мужчина проводит ладонью по её волосам, любуясь детской заинтересованностью, и, едва видимо, улыбается. От его улыбки блондина прошибает холодный пот.       — Не хочешь сладкого? Не голодна? — Волдеморт осыпает её вопросами, чтобы девочка просто забыла про учителя и переключилась на более приятную для ребенка тему. И ему это удалось.       — Хочу что-то шоколадное. На зимних каникулах тетя сделала нам с Драко горячий шоколад. А неделю назад, во Франции, я попробовала клубнику с шоколадом. Мне понравился ее вкус, — Гарри улыбнулась, мечтательно вздохнув и вспоминая тёмную сладость.       — Тогда, может шоколадный пудинг? – брюнет приподнимает шатенку, ставя её на пол, и направляется в столовую, перед этим указывая Люциусу взглядом на бывшего учителя. Гарри приближается к Реддлу, беря его за руку, и смущённо опускает взгляд, когда его ладонь сжимает её в ответ.       Поттер не отпускала руки Реддла до того момента, пока не уснула. Кушая пудинг, а после и выпивая чай, она рассказывала ему обо всем, повторяя и то, что рассказывала, когда они встречались в её сознании. Но Том покорно слушал и комментировал, делая едкие замечания. Чета Малфой время от времени серела и бледнела, силясь понять намерения Лорда. Быстрее отошла Нарцисса: материнское сердце почувствовало, что детям ничего не угрожает и, хотя Драко она не подпускала к Волдеморту, во избежание, Гарри леди Малфой не трогала и не мешала их разговорам. Зачем мешать, если они и так прекрасно проводят время, да и безопасно к тому же?       Тёмный лорд дождался, пока хватка ослабнет, после чего, поправив одеяло, вышел из комнаты, направившись в кабинет сиятельного лорда. Его посетила мысль оставить рядом с Гарри Нагайну. Так, по крайней мере, оба его крестража будут рядом.       — Люциус, мой скользкий друг, — взгляд сразу примечает, как вздрагивает блондин, едва поднеся к губам стакан с виски, — будь добр, скажи, когда в твоей семье было принято учить детей, используя телесное наказания?       — Я виноват, милорд, не проследил. У Грибса были замечательные рекомендации, — не стал отпираться мужчина, поднявшись из-за стола, за которым сидел.       — И почему эльфы твоего рода не следят за ней? — брюнет подошел к софе и присел на неё, все ещё пристально следя за мужчиной.       — Милорд, мы ещё не провели ритуал опеки над родом, потому как Гарри ещё не приняла наследство, однако, я приставил к мисс Поттер домовика, — блондин подошел к креслу рядом с софой и присел. — Добби!       —Недостойный Добби слушает хозяина, уважаемого лорда рода Малфоев, — лопоухое существо появилось перед магами, смотря на них огромными глазами. Во взгляде его читались вина и страх.       — Отвечай и не смей лгать! Почему умолчал, что Грибс наказывает Гарри? — голос Малфоя похолодел. Хоть перед Волдемортом и не хотелось показывать своё отношение к воспитаннице, однако Люциус всё же прикипел к ней всей душой.       — Добби надеялся, что почтенная Гарри Поттер захочет уйти, и что недостойный Грибс заставит её уйти, и Гарри Поттер будет безопасности. Ничтожный Добби видел, он все-все видел! Мисс Поттер тянет к опасной вещи великого ужасного мага, — взгляд эльфа метнулся в сторону Волдеморта. Существо начало выкручивать свои уши. — Добби прижёг себе руки в наказание за молчание, за страдание дорогой Гарри Поттер, — он показал руки, перебинтованные грязными тряпками.       — Гарри тянет к опасной вещи? Неужели мой дневник? Где он? — Марволо нахмурился почти сразу вспоминая, как перед перевоплощением передал первый крестраж на хранение Абракасу – отцу Люциуса.       — В библиотеке, в родовой секции, однако ей туда доступ закрыт. Зайти туда может только член семьи Малфой, — ответил на вопрос блондин, ему сохранение дневника доверил отец.       — Избавься от эльфа. Подумать только – вредить ребенку, чтобы заставить его уйти, — Реддл перевел взгляд на огонь в камине.       — Так я и планировал сделать, милорд, — мужчина кивнул, поднимаясь, — он вернется в камень рода. — Остановившись у софы, Люциус взглянул сначала на эльфа, после на своего босса. — Но, Милорд, Добби все эти годы охранял ваш дневник. Магия изменила его… Я надеюсь, что вы заберете столь опасную вещь.       Голубые глаза встретились с серыми. Тёмный Лорд довольно продолжительное время смотрел на Малфоя. Вспоминая прошлое, он проводил параллель. В прошлом Люциус был менее решительным: он не смотрел Темному Лорду в глаза, иногда его подводил голос срываясь на хрип, а кончики пальцев мелко подрагивали от страха. Сейчас же он смотрел твердо. Прошедшие годы изменили его, как и семейная жизнь. Маленький мальчик стал мужественнее, тверже, и казалось, готов был, защищая свою семью, идти против своего господина.       — Я тебя услышал, Люциус, — по правде, Волдеморт и сам собирался забрать первый крестраж, но смотря на Малфоя, на его радость и самодовольство, гордость за себя, Марволо подумал, что пусть он считает это своей заслугой. Мужчине казалось, что он похвалил ребенка.       Этим же вечером он провел ритуал присоединении осколка к основному куску души. Ритуал на редкость противный, но действенный. После объединения с куском души Волдеморт слёг на пару дней. Зато после пробуждения ощутил прилив магических сил, и к нему начала возвращаться память. Брюнет вспомнил причину, зачем пошел к Поттерам в ту роковую ночь, однако все ещё не помнил, что именно там произошло.       К Гарри он продолжал наведываться в сознание, разговаривать с ней, но более не посещал, хотя в день её рождения решился подарить тот самый дневник. Фонить темной магией тот перестал и выполнял теперь функцию обычной тетради в кожаном переплете… Хотя выражение лица, с которым Люциус подал подарок, что перекочевал в руки Гарри, позабавило Тёмного волшебника.       — С этой вещью связано много моих воспоминаний, — тихо поведал мужчина, когда Гарри под конец вечера присела рядом с ним, начала осматривать подарок.        — Да? Расскажешь? — девочка прижала вещь к груди, взглянув на брюнета. Недалеко Нарцисса аккуратно увела клюющего носом сына в спальню, чтобы уложить, а Люциус понял всё по короткому взгляду, что бросил на него милорд, и отбыл вслед за женой.       — Это была первая вещь, купленная мной на кровно заработанные деньги… Как бы ты ни думала, а вырос я в приюте, — глаза девочки против воли загорелись, — и нет, там не было весело и замечательно. Там тоже не любили магов, презирали странности и все соревновались за внимание пришедших взрослых.       — Значит, это совсем не отличалось от жизни у моей магловской тети? — она подсела поближе к мужчине и, слегка запнувшись, положила голову на его колени, поднимая ноги на диван, на котором они сидели. Реддл улыбнулся и пригладил её волосы, ощущая тепло в груди.       — Ну отличалось тем, что нас кормили только пресной кашей три раза в день и жили мы в комнатах со сквозняками, а не в чулане, — мужчина тихо поведал ей о своей жизни в приюте, о знакомстве с Нагайной, и Гарри изъявила искреннее желание познакомиться с магическим существом, обрадовав этим Волдеморта.       Этот вечер стал особенным.