***
Полная тьма после адской боли, когда каждую клетку её тела разрывало на части, сжигая в адском пламени. Даже будучи на краю смерти в тайной комнате она не ощущала такой боли. Даже когда яд разрывал её тело, когда жгли сосуды от яда и крови василиска — не было так больно, как сейчас. А когда всё закончилось, то Гарри не смогла понять ни своего состояния, ни того, что происходило вокруг. Казалось бы, вот её провели в тёмный зал с чёрным камнем посередине, вокруг которого было множество рун. Вот дали выпить несколько зелий и уложили на этот же камень. Пару мгновений ничего не происходило, а после боль пронзила её тело острыми кольями. И колья эти продолжали терзать её, не давая провалиться в забытие. Казалось, её пытали несколько дней, после которых девочка оказалась в неизвестности — забывшая кто она, что здесь делает и как оказалась в этом месте. — Дитя, — в полной тишине из ничего соткался голос и только после, следом за ним, фигура, облачённая в серую тунику, — моё маленькое и беззащитное дитя. — Этот голос — не женский и не мужской — лился липким мёдом в уши обеспокоенными нотками. Гарри почувствовала, как задрожала в попытке не расплакаться. — О, моё драгоценное, невинное дитя. — Её обняли и прижали к тёплой груди. Она ощутила себя младенцем, нет, небольшим белым коконом, сгустком чего-то. И стало так спокойно, так хорошо, что не хотелось более разрывать связь, которая установилась между ней и этим существом. Сколько времени прошло — Гарри не знала, но она была готова остаться в этих тёплых объятиях навечно, ведь в них ощущала себя в безопасности. — Дитя, хочешь ли ты увидеть родителей? — Спрашивает фигура и по удивлённому дрожанию души понимает, что дитя всё забыло. — Неужели не помнишь? Ты Друэлла Дифда, Гарриэт Камелия Блэк Поттер, милая. Ты дитя Смерти, моё дитя, ребёнок тьмы, созданный ею. — Ладонь гладит её по волосам и Гарри вспоминает саму себя. Это стало для неё откровением. Она Певерелл? — А ты сама хочешь быть Певерелл? — Спрашивает фигура безразличным тоном и девочка пожимает плечами, насколько это было возможно сделать. Единственное, чего она хочет, это семью и не остаться в одиночестве. — Тёмная магия оставляет свой отпечаток. Не боишься стать жестокой? — Казалось, Смерть тоже хочет её отговорить. И да, Гарри боялась. Но страх этот — причинить боль дорогим людям, а не посторонним. — Вот как, — голос фигуры теплеет. Она следила за мыслеобразами ребёнка. — Ты очень похожа на Игнотуса, своего предка, — Тьма вокруг словно тепло улыбается, — думаю, мы можем попробовать, — что-то прикинув в уме, добавляет Смерть. Значит, она станет Певерелл, но что ей нужно для этого делать? — Много всего. Но для начала тебе нужно привыкнуть ко мне. Не бойся, я буду приходить во снах и направлять тебя, как и твои предки. А сейчас тебе нужно только расти, развиваться и принять мою тьму как саму себя. Гарри немного не понимала, что ей говорила Смерть, однако не понимала она лишь до того момента, пока перед глазами не поплыло и они не оказались в каком-то месте. Отнюдь не радужном.***
Гарри открыла веки и взгляд её упёрся в лежащее перед ней тело. Человек лежал посреди поля, едва присыпан рыхлой землёй. Одет он был странно, в какие-то шкуры. Весь покрытый волосами и только глаза можно было увидеть во всём этом ужасе. — Едва на свет появилась жизнь — явилась и я. — Фигура из тьмы соткалась из ничего и тёплая ладонь огладила комок души, парящий рядом. — Это первый человек, которого создала Жизнь и первый, кого я забрала во тьму. — Как он жил? — Тихий вопрос возник сам собой. Первый человек, подумать только. Он скорее был похож на животное, а еще от него воняло. — Как жил? — Нежный голос засмеялся. — Обычно меня спрашивали, как он умер. Помнится, только Игнатус задал такой же вопрос. Что же, он жил в меру своих возможностей? Удивлялся, когда вечером видел звезды, радовался солнцу, боялся хищников, боролся с ними, охотился на них. — А любовь? Его кто-то любил? — Она подняла взгляд на фигуру. Какое-то время продолжительного молчания девочка опечалилась. —Значит, он был одинок. — Был, — кивнула в подтверждении Смерть, наблюдая за тем, как сгусток энергии подлетел поближе к неизвестному, разглядывая его и вскоре задала вопрос: — Жалеешь его? — Угу, — Гарри отстранилась и почти сразу оказалась в совершенно другом месте, а сгусток, коим и была Гарри, приобрёл нечёткие очертания фигуры. Теперь девочка смотрела на горящую на костре женщину. Вокруг стояли люди и веселились, хохотали. Но самым страшным были ее крики, полные боли и горя. Девочка вцепилась в фигуру, стоящую рядом, и Смерть, как заботливая мать, погладила ее по волосам. — На этой смерти я перестала считать, сколько уже забрала душ. — За что ее так? — Голос девочки стал ещё тише. — Это первая ведьма, которую одарила Магия. В этом году была страшная засуха, и девушка молилась всевышним силам о помощи и тогда получила способность, после чего по её велению пошел дождь. Люди решили, что она станет жертвой, и тогда засуха исчезнет навсегда. Картина и место вновь сменились. Теперь они стояли у плахи, где умер человек в красивых одеждах. Голова его ещё катилась по импровизированной сцене. — А этот человек король, которого свергли за жестокое правление и постоянные войны. Он был жаден, властолюбив и жесток. Жалко ли тебе этого человека? — Девочка смотрела на лицо умершего несколько мгновений, а после взгляд её прошелся по ликующим людям. Некоторые из них плакали, другие танцевали. — Жалко, — тихо сказала она, — Он заслужил умереть, но мне его жалко. Любая жизнь бесценна. — Хм, — картина сменилась и они оказались на небольшой поляне, где несколько мальчишек стояли у дерева, в корнях которого лежало нечто, что оказалось маленьким котёнком. Очертания лица, что появились у Поттер, исказились в гримасе ужаса и омерзения. На глаза навернулись слёзы. Руки мальчишек были в крови, а взгляды полны торжества. — Ненавидишь ли ты этих людей, дитя? — заботливо спрашивает Смерть, внимательно наблюдая за ней. Гарри кивнула в подтверждении. — Хочешь ли ты отмщения за эту невинную душу? — Горящий взгляд вперился в Смерть и та махнула рукой. В следующий момент они оказались у нескольких гробов, в которых лежали эти мальчишки, а вокруг них собрались родители, горько рыдающие над телами своих детищ. Смерть молчала, дав Гарри время осознать всё, увидеть и переосмыслить. — Жалко ли тебе родителей этих детей? — Жалко. Но они заслужили смерть. Они не имели права убивать ради забавы. — Смерть на её слова лишь хмыкнула и вновь махнула рукой. Место снова сменилось, теперь они стояли посреди комнаты устланной трупами женщин и детей. У окна в кресле сидел мужчина и вся его одежда, весь он был в крови. — Он убил их? За что? — Сердце девочки сжалось от боли, а глаза приобрели зелёный цвет. — Это вампир. Первый вампир, которого создала Судьба. Он был голоден. Все, кто здесь лежит — его семья, а за пределами комнаты лежат мертвые слуги. — Фигура замолчала и девочка нерешительно отошла от нее, направившись к мужчине. Сердце её колотилось от страха. Поттер остановилась спиной к окну и лицом к вампиру. Мужчина смотрел вперед, не моргая, и его взгляд заставил ее нутро сжаться. Чёрные волосы, больше похожие на ветки дерева, слипшиеся от крови и торчащие в стороны, гладко выбритое лицо. Засохшая кровь на нем потрескалась, являя в промежутках бледную белую кожу. И черные агатовые глаза, похожие на бездну и саму смерть. Он был красив и вместе с тем уродлив. Этот мужчина напоминал ей кого-то из её жизни. Кого-то такого же одинокого и уродливого, вместе с тем красивого. — Он умер? — Нет, он все еще жив, — Смерть качнула головой, — по сей день каждый рассвет он встречает с надеждой умереть, но не может. — Его взгляд мне знаком. Я чувствую боль. — Девочка печалится и тянет ладонь к впалой грязной щеке, едва ее касаясь. Наверное, он не хотел убивать, особенно родных. — Теперь он будет винить себя? Всю жизнь? — Основательница кивнула и марево растаяло, показывая уже другое место и другие смерти. Множество существ и разные убийства видела Гарри. И естественную смерть от старости в кругу семьи и в одиночестве. И насильственные смерти, убиенных и самоубийство. Убийцы и жертвы, насильники и деспоты, самоубийцы и маньяки. А еще очень много мести. Гарри устала видеть все это. Ощущать, чувствовать. Она устала от людей. Скорбящих, гневающихся, кричащих, счастливых, еще много каких. Она хотела покоя. В какой-то момент девочка взглянула на Смерть тем взглядом, каким на нее когда-то посмотрел Игнотус. Поттер взяла фигуру из тьмы за руку и слегка сжала. Уже сформировавшаяся, цветная, она стояла перед Смертью реальная. — Мама, — тихо произнесла ее дитя, — ты так устала, наверное. Видеть столько всего. Тебе не одиноко? — На ее слова тьма тихо засмеялась, а ладонь скользнула из детских рук и легла на округлую щеку. — Всё хорошо, дитя, я не одинока. Со мной твои прародительницы — мои сестры, и любимый человек. — Тьма начала рассеиваться, и Гарри взглянула в зеленые глаза женщины, чьи волосы напоминали ей ночное небо. — Я так устала, — Поттер опустила взгляд, пристыдивший свои слабости, но поцелуй в лоб, что подарила ей прародительница, взбодрил. — Еще немного дитя, — женщина выпрямила спину и повернула голову к дому, у которого они оказались. — Марволо? — Удивленно воззрилась Гарри на возникшего из ниоткуда Редлла и шагнула следом за ним во тьму дома, где собственными глазами увидела гибель его отца. Презрение, ярость и обида ярко сверкали в его глазах. Интересно, если бы родители бросили ее в приюте, она убила бы их, как это сделал мужчина только что со своим отцом? — Мама, зачем ты мне это показываешь? — Поттер стояла в холле тёмного мэнора, видя как Редлл собственными руками, а точнее магией, мучает человека и пытает его. Она видела как Том — да, она узнала из ведений, что и это его имя — проводит ритуал, как делит душу, разрушает себя, становится полу-тварью и вздыхает совершенно не по-детски. — Разрушив свою душу, он думал, что сможет избежать встречи со мной. — Смерть встала рядом. — Но он не знал, что в тот момент, когда он создал первый крестраж, он призвал меня. До сих пор я не забрала его лишь потому, что таково решение Судьбы и Магии. — Тем временем они оказались в комнате ребенка. Неужели они вновь будут смотреть на смерть малыша? Однако вопреки её ожиданиям о скорой кончине, в комнату вошла рыжая женщина, а следом за ней Марволо. — Значит, это она? — Рыжая кивнула. Змееподобный склоняется к годовалой девочке, что держится за прутья детской кроватки. — И когда она стала шипеть? — В десять месяцев, — поясняет ему женщина, ласково погладив малышку по спине. В комнате было уютно и приятно, а вот за пределами дома бушевала буря, дождь барабанил по окнам, однако его не было слышно под заглушающими чарами. — Удивительно. Я и не думал, что в Англии остались змееусты. Я не поверил Северусу, когда он сказал мне об этом, — он усмехнулся и протянул ребёнку палец, за который тот ухватился. — Здравствуй, дитя. — Пшивет, — прошипела девочка и засмеялась, всё ещё шипя. — Ты похош на змея. — Что да, то да, — покаянно согласился он. — Что она сказала? — взволнованно спросила Лили. — Назвала меня змеёй. — Рыжеволосая засмеялась на обреченность темного лорда. Но смех её не продлился долго — со стороны двери в нее метнулась зеленая вспышка, от которой женщина рухнула на пол сломанной куклой. В глазах видевшей это всё Гарри застыл ужас. — Ты! — Мужчина вскинул руку с палочкой, но из-за спины нападавшего в него прилетела вторая вспышка. Предназначалась она ребенку, но Том ступил наперерез заклятию. В тот же миг Волдеморт осыпался прахом, а ребенок, которого задело краем заклятия, что проехалось по боку Марволо, заплакал. На глаза Поттер навернулись слезы и она прижалась к Смерти. — Хвост, твою мать! — крикнули из-за спины первого, что убил её мать. Комната размылась, и они оказались во тьме. Успокаивающая тьма. Из неё создано всё и одновременно ничего. Девочка, казалось, была в подвешенном состоянии, паря в каком-то пустом пространстве. Гарри молчала довольно долго, успев уронить пару капель обжигающих слез. Но вскоре она, наконец, успокоилась, глубоко и обречённо вдохнула и медленно выдохнула. Смерть видела, как растут дети, но это дитя повзрослело очень уж быстро и прямо на ее глазах. Но это было ей необходимо, чтобы стать Певерелл. Она видела, как взрослые мужчины сходили с ума, как впадали в бешенство, кидаясь на фантомов, которые показывала их прародительница. Но не Гарри. До последнего девочка сохранила рассудок и лишь глубокие изумрудные глаза, приобретшие более насыщенный тёмный оттенок, выдавали её. Ещё не один день пройдёт, как дитя будет осознавать её — Смерти, и своё предназначение. Ещё не одну смерть она увидит, но сейчас Тьма была уверенна — её дитя сильное. Она справится и станет прекрасной тёмной леди.