Черничный привкус

      — Сильнее, Гарри! Ты боишься пораниться? — Девочка увернулась от очередного пущенного в неё заклинания и с громким рыком снова упала с мостика, который должна была пробежать. Импровизированная тренировочная площадка пестрела разнообразными испытаниями. Долохов, что занимался с ней боевой магией и тренировками в общем — стоял у стены, подпирая её и, сложив руки на груди, лишь перенаправлял магию и давал команды.       — Тони, я устала! — Выкрикнула девочка, приподнявшись с мата и устремляя яростный взгляд на мужчину. — Нет, ну правда, неужели ты будешь загонять меня до посинения даже перед школой? У меня каникулы, между прочим.       — Постоянная бдительность! Или ты думаешь, что враг подождёт, пока ты поднатореешь в боевой магии? — подал голос Барти войдя в зал вместе с Сириусом и сразу приметили Беллу, что следила за состоянием своей крестницы стоя возле русского.       — Закончим на этом. И вправду, пора отдохнуть. — Блэк хлопнул Долохова по плечу и направился к Певерелл, которая рухнула обратно на мат, расслабляясь, ведь поняла, что её больше не тронут. — Ты как, солнышко? — Мужчина присел рядом с ней в позе лотоса и прижал прохладную ладонь ко лбу дочери.       — Устала. — Шатенка прикрыла веки, стараясь привести дыхание в порядок, что постепенно получалось.       — Ты умничка. Склонен признать, что в твои годы я был разгильдяем и слабее тебя. — Он подпёр подбородок второй рукой, упирая локоть в колено и склоняя голову на бок. Его девочка действительно была очень ответственной и взрослой для своих лет. Этого не хватало ему в её годы.       — Подтверждаю, что так всё и было. — Подала голос Лестрейндж, подтверждая слова кузена, за которым наблюдала. В последнее время и его психическое и ментальное здоровье начало приходить в норму и целитель заметил явное улучшение. С недавних пор Сириус стал интересоваться знаниями, если точнее, то он прогонял школьную литературу, чем едва не заставил Снейпа схватиться за сердце.       — Готова к школе? — На его вопрос шатенка скривилась и отвернулась, чем вызывала отцовскую улыбку. Раньше он, может, и не понял бы, почему она не хочет в школу, но не сейчас. — Я бы очень хотел, чтобы ты закончила Хогвартс, но если ты хочешь, то можешь поменять школу.       Услышанная новость была такой шокирующей, что девочка резко села и едва не упала обратно от того, как закружилась голова и поплыло перед глазами, но Певерелл удержалась, схватив отца за колени и склонилась к нему, заглядывая в, как она предполагала, а в последствии так и оказалось, глаза.       — Правда? — Удивлению её не было предела. Она и не предполагала, что это возможно. — Я правда могу поменять школу? — На её пылкость мужчина только усмехнулся лишь сощурившись. Морщинки в уголках его глаз Гарри очень нравились, особенно когда папа улыбался.       — Правда. В других странах есть школы. Шарбаттон это Франция, Дурмстранг — Болгария, Илвермони — Америка, Махоутокоро — Япония, Уагаду — Африка, Кастелубрушу — Бразилия, Колдовстворец — славянская школа. Можешь узнать про любую школу и я устрою так, чтобы тебя туда зачислили. — Мужчина медленно завёл ладони под руки дочери, чтобы она не испугалась и подтянул на себя, усаживая словно в гнезде из своих ног и обнимая.       — А славяния это такая страна? Не слышала, — от её вопроса Долохов зашёлся диким хохотом. До того сильным, что его ноги подкосились и он едва не рухнул на пол, хватаясь за живот.       — Нет, такой страны нет. Просто в ней учится объединение нескольких народов. Это поляки, беларусы, русские, украинцы, словенцы, черногорцы, хорваты, боснийцы, македонцы. Все они славяне. Вообще и Болгары тоже, но они решили создать чисто свою школу.       — Ммм, понятно. — Со вздохом протянула девочка, крепко задумавшись, может и вправду перейти в другую школу?       — Хи-хи. Славянцы, пхэ-хэ… кх-кх.       — Да угомонись ты уже! — Лестрейндж, так удачно стоящая рядом, дала мужчине пинок под зад, заставляя того подавиться смехом и таки упасть.

***

      — Это же ужас, Белатрисса Лестрейндж, верная последователь… — Певерелл скривилась, проходя мимо очередного купе, в котором обсуждали недавнее нападение сторонников тёмного лорда.       — …а тот, кого нельзя назыв…- Ещё одно купе и снова те же разговоры, и так продолжалось, пока она не заметила почти пустое. В нём был лишь один человек. «Профессор Люпин» — заглядывая в окошко, прочитала она небольшую табличку, что была ввинчена в раритетный саквояж. Человек сразу перестал быть подозрительным в её глазах и девочка решительно открыла дверь, входя внутрь, и замерла на входе. Профессор спал и будить его было ей не с руки, поэтому девочка достала палочку и накинула на мужчину сонные чары, после чего поставила заглушку, а на себя чары отталкивания, чтобы её уж наверняка не было никому видно.       Может, было некрасиво сбегать от друзей, которых давно не видела, но слышать, как они отзываются о крёстной плохо, было выше её сил. Драко молчал; он хоть и знал правду, но не смел защищать, ведь кто знает, как их друзья отреагируют на правду. А вот Гарри не смолчала бы, потому и сбежала. Некрасиво, да, но она не намерена была слушать гадости о родном человеке. Певерелл облегчённо выдохнула, когда поняла, что за ней никто не пошёл, и достала из расширяющейся сумки пяльца. Тётя научила её нескольким азам в шитье и наказала тренироваться. На удивление, это приносило ей покой. Именно поэтому, вместо какого-то романа, она выбрала рукоделие.       Мирное покачивание в полной тишине баюкало, и Гарри даже успела задремать вслед за профессором, однако поезд резко затормозил и лишь чудом слизеринка не свалилась с насиженного места. Свет замигал и вскоре пропал вовсе. Чтобы волшебница испугалась этого? Нет, скорее она насторожилась. После нападения лже-Беллы девочка стала немного осторожней. Конечно же, и речи не шло о том, что на них напал последователь Марволо. Девочка зажгла люмос и взглянула на всё ещё спящего профессора. Н-да, такого явно не разбудить, хотя по тормозам дали хорошо, чудом только багаж не свалился с верхних полок, возможно, был приклеен заклинанием.       Изо рта вышел клуб пара и ведьма слегка нахмурилась. Такого точно быть не должно, ведь на поезд наложено множество чар, в том числе и от холода. Вагон, а с ним и поезд, снова качнулся, да так, словно на него налетел василиск, собирающийся заползти во внутрь. Певерелл нервно облизала губы и направила палочку на дверь; в голове машинально возникло запирающее заклинание и следом за ним в голове возник образ друзей. Тех хоть и было не мало, но они все ещё были детьми, по сравнению с ней, совершенно не обученными и, если случится опасность, то они могут пострадать. Слизеринка цыкнула и подорвалась, чтобы вскоре вылететь к близким, но её остановил чёрный силуэт за дверью купе. Даже стоя у самого окна, Гарри ощутила дыхание смерти. Не раз и не два она чувствовала могильный холод, а потому из тысячи других могла его распознать. То, что стояло за дверью, однозначно имело дело со смертью. Мановение тени и дверь плавно отворилась. Как она почувствовала тварь, так и та ощутила её — наследницу Смерти.       Замогильные хрипы то и дело раздавались от тени. Певерелл и понятия не имела, дышит ли так это чудище или безуспешно просто пытается её напугать. Как бы там ни было, а фигура уже воспарила над волшебницей, едва не накрывая своим большим телом всё пространство. Стало ещё холоднее, а в груди начала образовываться пустота. Девочка ощущала, как эта тварь тянет из неё магию, что было опасно и нежелательно, ведь это могло повредить её магическое ядро. В горле застрял кашель и ведьма захрипела, не в силах откашляться: тело сковала магия существа, а сознание помутнело. Последнее, что она помнила — это крик.       Профессор Люпин оказался эдаким добреньким дядечкой с конфеткой в кармане. Едва девочка пришла в себя, как поняла, что поезд снова движется, а холода как и не бывало. Рядом уже сидели друзья, а её голова покоилась на коленях Гермионы. Брат сидел напротив с мрачным выражением на лице, скрестив руки на груди, и буравил её взглядом. Певерелл поняла, что он хочет её наругать, упрекнуть в том, что она не вернулась к ним, что подвергла свою жизнь опасности, хоть и не по своей воле, и что взрослые узнают об этом. Было бы смешно, если бы не так страшно. Дементор! Подумать только!       А вот профессора рядом не наблюдалось. И в самом деле, откуда ей знать, что едва Люпин прогнал дементора, едва поезд начал движение, и едва он склонился к ней с палочкой наперевес, чтобы проверить состояние, как дверь купе распахнулась, являя детей во главе с книзлом, шипящим невероятно угрожающе, а несколько палочек сразу вперилось в мужчину.       — Тронешь её и тебе не жить, — твёрдый голос Гермионы удивил бы любого, если бы ситуация не была такой исключительной. Профессор замер и не посмел пошевелиться. Он был поражён, впечатлён и восхищён единством этих… магов. Взгляд его опустился на галстуки уже переодетых в школьные формы ребят и шок снова охватил его сознание. Нет, он был бы не удивлён, если бы наткнулся на алый галстук и нашивку гриффиндора на груди у девочки, что стояла впереди всех, но… зелёные галстуки, жёлтые, синие. Хогвартс изменился. В его детстве эти факультеты друг друга на дух не переносили.       — Медленно подними руки и отойди от неё, — опасный алый блеск на конце палочки оповещал Люпина о бомбарде — довольно мощном заклинании, доступном только третьекурсникам и то, в конце учебного года. Мужчина подчиняется и отходит, подняв руки, сдаваясь на волю этих умных друзей. По росту, паренёк, что направил на него палочку, был ниже остальных.       — Колин, — блондин, стоящий за ними, опустил свою палочку первый и вышел вперёд, показывая, что лидер здесь он. — Я Драко Люциус Малфой, наследник рода Малфой. Представьтесь и скажите, что вы здесь делаете, — серые глаза взглянули в светло-карие и мальчик подступил к сестре, стараясь отгородить её от неизвестного. Да, это был взрослый волшебник и да, он мог с лёгкостью раскидать их всех, но он этого не сделал.       — Я новый профессор ЗОТИ, Римус Люпин. Здесь был дементор и я прогнал его, а эта ученица потеряла сознание, и я хотел ей помочь, — дети разом ахнули от ужаса, после чего, почти сразу, их взгляды метнулись на лежащую на полу Гарри. Палочки опустились, а блондин склонился к сестре, проверяя её, после чего поднял в воздух заклинанием левитации и опустил на сидение. Не сговариваясь, три девочки с трёх разных факкультетов наложили на купе чары расширения пространства, чтобы всех вместить, и вошли. Уже после разговор пошёл правильным и спокойным руслом.       Довольно громкий мурлык раздался под её подбородком, и девочка взглянула на Малефика. Тот смотрел на неё проницательно долго, после чего зашипел, ругая хозяйку и, совершенно по-человечески, вздохнул, опуская голову на её грудь и отворачиваясь. Друзья, заметившие, что она проснулась, прекратили тихие разговоры и прервали свои дела, обращая внимание на неё.       — Ты как? — вопрос Гермионы был тихим, полным тревоги. Гарри, придерживая книзла, села и открыла рот, чтобы ответить, но ощутила пустоту. Ведьма резко вдохнула, подняв взгляд на друзей, но как-то сдулась, опустила плечи, выдыхая. Внутри было пусто и одиноко, а ещё тревожно. Слизеринка словно ощущала себя не в себе, не на своём месте.       — Вот, профессор сказал съесть, как проснёшься. Полегчает, — Луна присела с другой стороны и протянула подруге шоколад. Пальцы Певерелл подрагивали, но она упрямо взяла кусочек и заставила себя положить его в рот. На удивление, стало действительно легче. Бледность её лица начала сходить уже на четвёртый кусок шоколада, а сама она расслабилась, что позволило успокоиться и остальным.       — Профессор Люпин сказал, что это были Дементоры. Они искали сбежавших заключённых, — Парвати сразу выдала ей причину того, что здесь забыли страшные твари.       — А где Драко? — голос девочки был хриплым и тихим. Изумрудный взгляд поднялся на Грейнджер, и та ответила, что Малфой сейчас с профессором, помогает ему.       Вскоре, когда они прибыли на перрон, там было достаточно тихо. Перепуганных первокурсников окружали старшие, остальные как-то быстро разбились на группы факультетов и отправились к каретам, а Хагрид, не понимая, что происходит с детьми, лишь повёл малышей к лодкам. У замка их встретил Снейп. Величественной скалой он возвышался у дверей, ледяным взглядом сканируя студентов, чтобы проверить, все ли в порядке.       — Мисс Поттер, — он произнёс её имя медленно, чтобы не напугать ещё больше. С ним уже связался Драко: тот нашёл свою сову, так как на ходу нельзя было призвать домовика, и отправил ему письмо, лишь вкратце рассказывая о том, что произошло. — Идёмте за мной. — Девочка была действительно плоха. Хоть бледность лица и спала, но всё говорили за себя внезапные круги под глазами, пустой взгляд и дрожащие пальцы, всё ещё прижимающие к себе молчаливого Малефика. Гринграсс и Панси направились вместе с ней, как девочки и как слизеринки. Быть в большом зале и снова слушать до ужаса длинную песню шляпы и речь чокнутого директора, или посидеть в комнате, в небольшой компании поесть десерт и попить горячий чай вместо тыквенного сока. Думаю, выбор очевиден.       Снейп кивнул девочкам на диван, когда двери в его личные комнаты открылись. Втроём они прошли в гостиную, где был расположен диван, пара кресел у камина, письменный стол у окна, а у стены были шкафы с фолиантами и стопками работ студентов. А ещё картина над камином… пустая. Декан скрылся за одной из прилегающих к стенам дверей и вскоре вернулся с двумя флаконами зелий.       — Это выпейте сейчас, — он подождал, пока Гарри выполнит его просьбу, после чего забрал пустой флакон и передал второй со словами: — а это выпейте перед сном. Завтра утром никаких занятий, поэтому прогуляйтесь на улице. Я ясно сказал, мисс Поттер? — тонкая чёрная бровь взметнулась и слизеринка тихо угукнула, кивнув, чем заставила его вздохнуть с тяжестью. — Ступайте в гостиную, я уже объяснил директору, что некоторых учеников не будет на ужине. — И уже когда они выходили, закрывая дверь, добавил: — некоторые, а не весь поток.       Конечно же, когда они вошли в гостиную, то увидели Драко, Милисенту, Теодора, Блейза и ещё нескольких слизеринцев. Они трансфигурировали стол и стулья и на нём уже стояла еда, явно домовики постарались. И хоть в гостиной были только её факультетские друзья, это всё равно помогло ей расслабиться ещё больше. Вечер прошёл замечательно. Они пили чай, рассевшись на диванчиках, когда пришли остальные, ведя нескольких первокурсников. Все они были не в лучшем настроении.       — Дамблдор обрадовал нас тем, что Хогвартс в этом году будут охранять дементоры.       — Подумать только! Да он сошёл с ума! — их старосту перебил заместитель. — И министерство тоже!       — Он уже давно сошёл с ума, — покивала Милисента, ужасаясь, однако, полученной информации. Хорошо, что Гарри этого не слышала и уже ушла спать вместе с Асторией. Они все рассредоточились по комнате в ожидании декана. Речь того не отличалась от прошлогодней, направленной всегда на первокурсников, но в конце он всё же приказал всем держаться вместе и не оставлять младших одних. Год обещал быть напряженным.       — Милая, — появление отца было и ожидаемым, и неожиданным. Она никогда не ассоциировала Хогвартс с чем-то тёплым и домашним, но вот он, её отец, спешит к ней по коридору замка, пугая детей в сопровождении Снейпа. Пережитое внезапно наваливается новой волной, и Певерелл кидается мужчине навстречу, влетая в его тело и заставляя пошатнуться. Слёзы сразу вспыхивают в глазах.       — Папа… — звучит совершенно жалко, но она позволяет себе эту слабость. Сопровождающие её Астория и Милисента тактично отходят подальше, заворачивая за угол, уверенные, что взрослые позаботятся об их подруге. Коридор быстро пустеет: вся школа в курсе произошедшего и только самый ленивый не обсуждал это. Сириус поднимает её на руки, с какой-то затаенной радостью ощущая, как дочь повисает на нём как маленькая коала, и обнимает сильнее, шепча, что он рядом, что все виновные ответят за её страдания. Девочка успокаивается на порядок быстрее, чем когда выпила зелье и съела шоколад. Магия Блэка окутывает её, ластится, успокаивает, защищает. А слова отца шепчут так много всего, что это наполняет её пустоту тем щемящим счастьем, которое она потеряла.       Они отцепляются друг от друга лишь тогда, когда слёзы прекращаются, после чего выходят наружу. Сегодня было солнечно — довольно редкая погода для промёрзлой Англии, но не редкость, если это школа чародейства и волшебства, где могут изменить даже это на короткое время.       — Весь дом ощутил, что с тобой что-то произошло, моя магия тоже. А потом явился Люциус, ужасно перепуганный и едва соображающий. Лорд был в ярости. Это ещё Белла не знает, она бы уже разнесла всё в щепки, а она будет по-безумнее меня. Если ты понимаешь о чём я, — в воспоминании появляется отрывок первой встречи отца и Марволо, и Гарри понятливо кивает. Однако им невдомёк, что крёстная мать чувствует ребёнка, что нуждается в ней, а потому первая, кто с ней связалась, была именно Белатрисса. Вот будет весело, когда она, поигрывая палочкой, зайдёт к мужчинам, и те пожалеют о том, что скрывали от неё что-то. Восторг явно передался Марволо по связи душ и мужчина передёрнул плечами, бледнея. Мысли крестража плавали где-то на самом краю сознания и мужчина едва не застонал от накатывающей головной боли, ведь именно в этот момент, где-то на первом этаже поместья, раздался первый взрыв и громкий голос самой преданной сторонницы оповестил — она приступила.       Весь день она провела с Сириусом и была ему очень благодарна, ведь нуждалась в нём. Когда профессор Снейп вечером вернул её в гостиную, то волшебница сияла. Даже слепой бы почувствовал её счастье. Брат вздохнул с облегчением и вернулся к разговору с Маркусом, который учился последний год, как и Милисента. Они обсуждали, кто будет следующим старостой, пока на пятый курс не поступил Малфой, которому это место и предназначалось на последующие три года обучения.       — Счастлива? — Милисента погладила её по волосам, и девочка заулыбалась сильнее. С детства она видела как к Дадли относятся Петуния и Вернон, как в школе или на улице к детям тянутся родители. Она не знала, каково это… так вот оно какое — это чувство. Всеобъемлющее счастье, щемящая нежность, лёгкость в животе и желание, гордо выпятив грудь, хвастаться, что вот, это МОЙ папа.