***
Рудольфус встал с кресла, в котором сидел, читая один из фолиантов для предстоящего дела, и направился к книжному шкафу, одному из многих в их большой библиотеке. Недалеко был его брат, который так же готовился. Милорд посылал их на переговоры с другой расой, про которую они сейчас и искали информацию. Культура, обычаи, этикет — всё, что может им понадобиться при этой встрече. Выше пупка закрутило, да так сильно, что Лестрейндж уронил фолиант, который подхватил своей магией их домашний эльф. Так тянуло супружескую связь всегда, когда его жёнушка начинала сходить с ума. Да, Рудольфус знал на ком женился. Ещё в детстве родители обеих семей узнавали всё о своих чадах и, едва предки Беллы узнали, что та берсерк, а их в семье Блэк было довольно много, то стали искать подходящую пару — того, кто может выдержать её магию, поглотить и успокоить. Таких было несколько претендентов. На счастье Руди, он тоже был из перечисленных. Ещё больше повезло, когда он увидел невесту, влюбился в неё и понял, что сделает ради милой всё, что угодно. — Белла, — крикнул он, и вихрь трансгресии окутал его, перемещая в Хогсмид, откуда он уже чёрным туманом устремился в небо в направлении, куда тянула его магия. Он и не заметил, что сзади нёсся такой же окутанный тёмным вихрем человек. В глазах был страх за любимую, которую срочно нужно было успокоить, и никакая магия защиты Хогвартса его бы не остановила. Но ему было невдомёк, что на момент гостивших там учеников других школ, защита была снята.***
Он почувствовал. Сознание заволокло, а перед глазами оказался образ девушки, которая стала терять связь с реальностью, погружаясь в себя. — Гарри, — попытался дозваться до неё мужчина, однако та не откликалась. Либо связь ослабла, либо магия девушки была более сильнее и необузданнее, чем он считал. Конечно, он попробовал воздействовать на неё через кольцо, но и то было словно на стороне Певерелл — хозяйки воскрешающего камня и наследницы смерти… конечно, как иначе. Возможно, близость дара смерти помогла её магии выплеснуться и стать сильнее, опаснее. Нужно было что-то срочно решать. Долохов, временно заменяющий своего друга Бари на посту правой руки их Милорда, отстранил от себя чашку крепкого чёрного чая с куском лимона и большим количеством сахара. Выражение лица тёмного лорда из задумчивого и серьёзного стало растерянным, потом настороженным, лёгкая нотка испуга, проскользнувшая там, напугала самого русского, который напрягся, подбираясь. Они обсуждали дальнейшие планы, ведь осталось совсем немного, всего пара человек, и министра можно смещать. Твёрдая решимость, после которой милорд резко встал, переворачивая стопку бумаг, заставили Антонина выплеснуть на себя горячий напиток. — Ёб твою… — Вихрь трансгрессии и вовсе создал бардак, а русский слегка сжался, едва дыша. Сердце успокоилось и тот прижал ладонь к сердцу. — Кондратий хватит с этой работой, пенсия, только пенсия. Надо увольняться. — Да тебя и не нанимал никто, ты сам пришёл, — мрачно уведомил его Люциус, так же находящийся в кабинете, лёгким движением палочки приводящий всё в порядок.***
Горячая ладонь скользнула из-за спины, обхватывая живот, а сжимающую палочку руку накрыла большая и такая же горячая, как и на животе. Магия попыталась атаковать того, кто без зазрения совести вторгся в личное пространство обладательницы этой самой магии. Но вторженец даже не дёрнулся, когда на него обрушился гнев магического ядра. Палочку вместе с рукой прижали к солнечному сплетению, когда другая ладонь незнакомца скользнула по её боку, посылая по телу табун дрожи, и пальцы легли на лицо, закрывая глаза, где полыхал безумием изумрудный взгляд. Ногти вцепились в его запястье, пытаясь отодрать от лица ладонь, но он был сильнее. Её тело дрожало от непрерывного потока магии, рвущегося вон из её ядра. Сердце бешено колотилось, а с губ срывались рваные свистящие вздохи. Мужчина прижал её ближе к себе, склоняясь, словно старался закрыть эту бойкую девушку от всего мира. Ему это почти удавалось. — Гариэтт, — зовёт он её тихим глубоким голосом, едва касаясь губами уха, и тело её покрывается мурашками, застыв как кролик перед удавом. Его магия окутывает её, и магия Певерелл узнаёт чуждую до этого и такую родную сейчас. Волны успокаиваются, прекращая сносить всё на своём пути, а шумное дыхание затихает . Палочка из остролиста падает на каменный пол, отбиваясь искрами и катится немного вперёд. Ногти больше не впиваются. Она отстраняет его ладонь от своего лица и, закинув голову, встречается с алым взглядом напряжённого мужчины. Улыбка сама по себе растянулась на её губах, а тело извернулось, и вот она уже обнимает его за рёбра, упираясь лбом в грудь, после щекой, лишь бы ближе приникнуть к его телу. Он хотел отчитать её. За неосторожность и безумство, но не мог. Реддл тихо смеётся и обнимает её, наклоняя голову и утыкаясь носом в макушку, вдыхая приятный запах её растрёпанных волос. — Обливиэйт, — палочка Снейпа направлена на медведьму, которую тот почти сразу спровадил, говоря, что занятие прошло без приключений, как и многие другие. Женщина ушла, а декан слизерина взглянул на своих подчинённых и Флитвика, которого было бы неплохо переманить на их сторону, и как раз подходящий момент попался. — Малфой-младший, — слегка сощурившись, протянул Волдеморт, выделяя из толпы белокурую макушку сына Люциуса. — Милорд, — парень, уже пришедший в себя, поклонился. И снова тишина. Блондин выровнялся, смотря на повелителя твёрдо и уверенно. Он беспокоился за сестру, но сейчас для этого не было никаких поводов. Вот она, стоит и блаженно улыбается в объятиях вселенского зла, когда сама едва не разнесла всё к чертям, сходя с ума аки тётя Белла. Однокурсники смотрели на милорда как на сошедшее Божество, ведь они и не знали, что он всё-таки вернулся! И да, все как один считали, что Поттер и Волдеморт заклятые враги, но… Панси готова была провалиться в обморок вслед за Асторией, которую поймал Забини. Гарри — луч света, спасительница магического мира, сейчас обнимала убийцу своих родителей и была довольна, словно только что наевшийся Малефик. — Как думаешь, Драко, как нам нужно поступить с твоими однокурсниками? Сотрём им память или пусть помучаются? — Его позабавил страх, накрывший слизеринцев и твёрдый взгляд Малфоя. Ох, как же он любил дразнить людей. — Милорд… — только хотел вступиться за детей Снейп, как напоролся за взгляд алых глаз и застыл на месте, проглотив язык. — Милорд, здесь находятся люди, которым всецело можно доверять. Все мы здесь поддерживаем друг друга и не выдаём тайны, — ответил ему блондин после мимолётного замешательства. Он волновался — это Волдеморт знал. Это было прекрасно видно. — Уж прямо-таки доверять? Какие же секреты вы храните? — Взгляд его прошёлся по каждому, но дети молчали, напрягаясь всё сильнее. Его магия стала давить на них, и Крэб упал на колени, не выдерживая, следом за ним ещё несколько человек. — Том, хватит, — тонкие пальцы огладили его спину, а Певерелл улыбнулась, отстраняясь и поднимая глаза на Марволо, который не сводил взгляда с её брата. — Наложим временный обливиэйт со словом-ключом. Все здесь мои друзья и я в них уверена. Когда придёт время, я всё им расскажу. Веришь мне? Он усмехнулся. Как он может не верить этим изумрудным глазам, так искренне смотрящим на него. Мужчина моргнул, смотря на Певерелл уже голубыми глазами, после чего наклонился, запечатлев поцелуй на её лбу. — Северус, — и профессор понял всё без слов. Заклятие было затратным, оно отняло у него довольно ощутимую часть магии, но для защиты детей этого было не жалко. — Профессор Флитвик, приветствую. — И я вас, молодой человек, — старичок смотрел на него без страха, но и без наглости, как учитель смотрит на выросшего ученика. — Давно уже хотел с вами побеседовать. — Вы читаете мои мысли, профессор. Гарри, отведёшь с мистером Малфоем однокурсников обратно? — Да-да, — обречённо выдохнула Певерелл, слегка надувшись, — но обещай связаться со мной. — Обещаю, мой ангел Смерти, — со смешком отпустил её мужчина, а Реддл обратил всё своё внимание на Флитвика, переставая улыбаться. Им предстояло поговорить о Дамблдоре, о их дальнейших действиях и плане. Конечно, без доказательств Филиус не поверил бы им, поэтому Снейп предоставил свои воспоминания, подтверждая всё сказанное магией. Уже то, что Дамблдор не явился в кабинет, врываясь с палочкой наготове, уже говорило о том, что он прекрасно знает, кто тут находится, и ничего не делает. И профессор чар заверил их, что будет на стороне Волдеморта только с условием, что тот не тронет детей. Конечно же, тёмный лорд, который и не планировал этого, заверил профессора чар своей магией.***
— Ты кто, нахуй, такой? — Каркаров стоял перед ней с изуродованным големом в руках. Да, девушка успела расспросить мать о том, какой он, директор дурмстранга, и мужчина перед ней явно не был им. Гарри попыталась дёрнуться, но она была прочно прикована к статуе, возвышающейся над могилой. Нет, ну что за хрень? Вот недавно виделась со своими — все они сидели на трибунах, ожидая, когда же появится чемпион. Флёр вынесли из лабиринта и к ней сразу поспешили целители, следом в таком же невменяемом состоянии прибыл Крам. Надежда оставалась на Седрика. И он появился, не заставил себя ждать. Ликованием взорвалась школа победителя, заиграл оркестр, а Певерелл спустилась с трибун, направившись в гостиную, чтобы отдохнуть, последовав за однокурсниками. И нет бы ни на что не обращать внимания, но вдруг она заметила Каркарова, склонившегося у стены и явно испытывающего боль. Девушка поспешила к директору, пока тот не окочурился на территории Англии, создавая международный конфликт. И вполне заслуженно получила по макушке, вырубаясь. А очнулась она уже на кладбище. Теперь Гарри понимала выражение Долохова: «Упал, очнулся, гипс». — Чего ж ты не была такой сообразительной, когда я почти поцеловал тебя, сучка? — Он мерзко засмеялся, а её передёрнуло от воспоминаний. Да, было дело, чуть не сделала глупость, но… никто не идеален. — Я верный последователь того-кого-нельзя-называть! И я воскрешу своего господина, и ты мне в этом поможешь. — Чего? Ты спятил? — Личина мужчины поплыла и перед ней оказался тот самый толстый, лысый и низкий мужчина. — Хвост! Ты тот хвост! — Я, — он засмеялся, а Певерелл едва не вырвало. Она едва не поцеловалась с… — Буэ… Хвост отскочил, чтобы его не задело, и прижал к себе голема с отвращением, взглянув на девушку. Отвернувшись от неё, он склонился над котлом, вливая зелья и начиная обряд. Тьма кладбища окутывала их, а холод отрезвлял. Гарри нравилось здесь. Наверное потому, что она уже не раз ощущала, видела и даже убивала. Смерть давала ей разные роли, как наблюдателя и жертвы, так и убийцы и сообщника. Гарри по-прежнему думала, что жизнь ценна, но так же не отказывалась от мысли, что есть люди, заслужившие смерть. Успокоившись, Блэк сжала в руках сигналку, в это же время вырываясь из плена статуи. — Как ты… у тебя же нет палочки! — Воскликнул хвост, а девушка швырнула в него шар огня, наколдовав его в ладони. Тяжело, больно, но терпимо. Она подождёт подкрепления. И оно не заставило себя ждать. Спустя несколько разрушенных статуй, почти пустого магического ядра и обречённых ругательств. — Эй, красотка, ты как? — Рядом присел Долохов. Хвост тоже не терял времени, вызывая подкрепление. С удивлением заключённые азкабана встретились со своими точными копиями. — Это что, шутка какая-то? — Мрачно спросил Люциус, смотря на свою более молодую версию, но более измождённую. — Ох, еби вас конь через плечо, — выругался Антонин, смотря на себя, но слишком худого и страшного, с выпученными глазами. — Тони! — Несколько голосов крикнули на него, и мужчина примирительно поднял руки. — Нужно остановить ритуал! — Крикнула Певерелл, не вылезая из укрытия, чтобы не попасть под шальные заклятия, летевшие в разные стороны. Шум был ужасный, кто-то кричал, кто-то ругался или выкрикивал заклинания, но всё стихло при появлении Волдеморта. И нет, не того, которого знала девочка. Из котла буквально вытекло нечто, что будет сниться ей в кошмарах. Торчащие кости, острые скулы, безносое лицо, узкие щелочки глаз и тонкая полоска вместо губ. — Ох, ебать, — выдохнул Долохов, отшатнувшись, потому что связь с Милордом натянулась. Тот использовал его, как ориентир. Почти напротив чудовища возник тот, кого Певерелл ждала почти с самого начала, а за его спиной стоял её отец мрачной скалой.