Проклятье русалки

      Выйдя из подвала, он резко обернулся. «Почудилось. Мало ли что бывает», — подумал Сынмин, не заметив взгляд кроваво-красных глаз. Выглядывающее из-за деревьев существо уже давно следило за ним, пытаясь предугадать момент, когда жертва потеряет бдительность. Всполохи ярко-красных искр на небе заставили Кима не на шутку испугаться. Он подорвался на месте и помчался в глубь леса. Сынмин бежал, пока окончательно не выбился из сил, но всё ещё оставался в лесу. Он давно должен был выбраться от туда, однако отчётливо чувствовалось то, что он бежит по кругу. И правда, стоило ему пройти несколько десятков метров вглубь, он натыкался на всё те же поваленные брёвна старого дерева. — Нужно просто идти вперёд, никуда не сворачивая. Только вперёд. Не бойся, тут давно никого нет! — старался успокоить себя Сынмин. Не смотря на отчаянные попытки расслабиться, паника продолжала нарастать, как и беспокойство за Хана, который и подал сигнал. Дойдя до небольшой тропики, Ким остановился, оторопев от увиденного. На всех деревьях в округе был вырезан знак, один и тот же. Он повторялся, будто кто-то в припадке снова и снова рисовал его собственными пальцами, сдирая кожу, оставляя широкие, бурые от со временем запёкшейся крови борозды на коре. Без сомнений, это были арки - заражённые люди, что поддались влиянию корабля. Настораживало и то, что судно давно обращено в пепел, и управлять ими может только тот, чьи способности наверняка на том же уровне. Отбросив тяжёлые мысли, Сынмин не стал тратить время зря и вытащил клинок. Он достаточно читал об этом и знает, что любое колдовство можно обратить вспять, лишь убрав причину. То, что держит его здесь. На данный момент носителем являются деревья. Надо лишь содрать символ и произнести пару строк из заклинания, и он сможет уйти. Ким принялся за работу. Поддевая кончиком клинка иероглиф, он начинает медленно снимать его, проговаривая в уме когда-то заученные строчки. Но Сынмин переоценил лёгкость этой работы. Чем больше завитков он отрывает, тем сильнее в его голове раздаются голоса мёртвых. Вот они своим гулом создают какофонию, затем уже слаженно, будто в один миг слившись друг с другом, нашёптывают, заманивают в ловушку сознания. Так и хочется поддаться, упасть и заснуть вечным сном, чтобы не видеть, не слышать и не чувствовать той боли, что поселилась в душе. Окунуться в лужу собственной крови, как в тёплое одеяло. На лице чувствуются мокрые дорожки, по которым скатываются слёзы. Они маленькими красными каплями падают на одежду. «Красные… Странно», — думает Сынмин, вытирая лицо рукой, а в голове постепенно пустеет, словно через дыры в сознание влетает холодный ветер и путает всё. Ким падает на землю и закрывает глаза, чувствуя при этом умиротворение.

***

Его будит ощущение чьих-то холодных рук у себя на лбу и мягкое касание мокрой тряпки к щекам. Открыв глаза, он отшатывается в сторону, натыкаясь спиной на растущее неподалёку дерево. Рядом с ним сидел на коленях незнакомец. Первое, что заметил Ким - его кроваво-красные глаза с лёгкими вкраплениями чёрного цвета. Они не могли быть у человека. Следом его взор опустился на длинные когти на руках. Это существо протягивало ему небольшую драную футболку, смоченную в воде. Как ни старался Сынмин, не смотря на принятую ранее вещь, но всё же не смог приблизиться к тому существу. Слишком плохое самочувствие не позволяло ему расслабиться. Неожиданностью было увидеть в этих, на первый взгляд, ужасных глазах человеческую осознанность. А через некоторое время чужак заговорил. — Я не причиню вреда. Успокойся. — его голос был тихим и скрипучим, будто он не разговаривал очень долгое время, и эти слова давались ему с трудом. — Что ты такое? — с замиранием сердца сказал Ким, а после из его рта вырвался удивлённый вздох. Незнакомец прямо на его глазах преобразился. Серая кожа, подобная аркам, стала белой как полотно, на лице появились краски, губы приобрели ярко бордовый цвет с переходом на люминесцентный красный к краю. Дыры на лице зажили и появился прямой, чуть вздёрнутый нос. Глаза формы миндаля теперь не были такими отталкивающими, а радужка приобрела чёрный цвет. Они сияли при свете солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву деревьев. Незнакомец был похож на ледяного принца с его необычайной красотой и хитринкой во взгляде. Сразу становилось понятно, что он прекрасно знает, какое производит впечатление и бессовестно пользуется этим. «Человек» напротив Сынмина приветливо улыбнулся и представился, подавая руку уже без когтей. — Говорю же, не бойся, не обижу. Я Сонхун. Такое обращение задело Кима, и он, надувшись, встал без помощи чужих рук и всё ещё пошатывающейся походкой направился в сторону берега. Без таинственного знака на дереве он смог спокойно идти дальше. Но существо, или как он себя назвал Сонхун, увязался за ним. На что Сынмин устало вздохнул и перешёл на лёгкий бег. Ким беспокоился за брата, ведь неизвестно, сколько времени он провёл без сознания. Вся надежда оставалась только на то, что Чанбин подоспел вовремя и смог помочь Джисону.

***

Не без труда добравшись на ещё слабых ногах до берега, Ким увидел сражающегося с пятью арками в одиночку Хана. Тот молниеносно наносил удары, грациозно уворачиваясь от клыков и когтей. Через секунду Сынмин видит, как одна из тварей выбивает оружие из рук Джисона и, достав свой клинок, выпускает ещё один сноп красных искр в воздух, надеясь на то, что Со сейчас в безопасности, а значит, появится и поможет им. Каково же было изумление, когда его преследователь внезапно вступил в бой и, разорвав арков по кусочкам, принялся неспешно поедать свою добычу. Как только опасность миновала, Сынмин подбежал и обнял трясущегося от напряжения Хана. — Всё закончилось. Мы очистили остров. Возвращаемся, только Чанбина подождём, — и столько радости было в его взгляде. Однако Джисон мигом оттолкнул его от себя, на что Ким воззрился на него с недоумением и по своей давней привычке наклонил голову чуть вправо, создавая сходство между собой и милым щеночком лабрадора. Только уши приделать и всё, будет точная копия. А Джисон с лёгкой и немного отчаянной улыбкой оттянул воротник боевой формы и показал красующийся след от клыков на шее. Одинокая слеза скатилась по его щеке. Перед тем как упасть и забиться в конвульсиях, он сказал чуть слышное: — Люблю вас, ребята. Позаботьтесь о мальчике, — и кивнул в сторону тела, лежащего на берегу чуть поодаль. Его ноги подогнулись, он начал дрожать и с чудовищными криками кататься по песку. В это время подоспел и Чанбин. На его лице за секунду отразилось множество эмоций: отчаяние, гнев на самого себя, безысходность. Видя состояние Хана, братья не стали медлить. Они не бросят его умирать здесь, а попытаются спасти. Нужно лишь переправить его на полуостров. И даже если ничего не получится, печальная судьба Чонина не повторится. Они до самого конца будут с ним. Все они. Добежав до лодки, они погрузили туда два тела: неизвестного мальчишку, найденного на береге, и их милого Хани, связанного верёвками. К ним сел Сынмин, а Чанбин и их новый знакомый Сонхун начали грести. Так они доплыли в гробовой тишине, не считая редких всхлипываний.

***

В их общей гостиной было тихо. Как только они вернулись, неизвестного отослали к магам-целителям, а Сонхун помог дотащить вырывающегося из рук обезумевшего Хана. Как только известие об этом достигло ушей всех братьев, в их общем доме стало на редкость много народу. Каждый ломал голову, как помочь их братишке. Всё внутри болело, разрывалось от горя. Единственным решением стало позволить Сонхуну помочь ему. Пак попросил не задавать вопросов и на скепсис братьев отвечал холодной уверенностью во взгляде. Он взял кинжал, лежащий недалеко от него на столе и не успели остальные испугаться за себя и Джисона, как тот порезал свою вену и от туда полилась красно-фиолетовая кровь. Кровь арков в соединении с человеческой. Налив в чашу, он постепенно стал лить её на рану, периодически заливая и в рот. После повторения сего действия около трёх раз, Хан неожиданно успокоился и открыл глаза. На него сейчас было страшно смотреть. Складывалось такое чувство, будто он вдруг из их милого живого Хани превратился в бездушную тряпичную куклу.