Нет.

- Не ешь так быстро, у тебя и так с желудком проблемы. И это неприлично. - упомянула Акико, смотря на то, как Куникида сидит на кушетке и засовывает в рот очередную порцию риса. - Вы несколько часов назад видели то, как из меня чуть ли кишки не вываливались, а стыдитесь того, что я быстро ем? - отвечал Доппо, мельком посмотря на девушку, но при этом не отрываясь от еды. Хоть это и был обычный рис с жаренной рыбой, сейчас это казалось самой лучшей вещью на свете. Теперь парень искренне не понимал, как европейцы могут каждый день есть эти ужасные каши быстрого приготовления, которые ему давали в плену. - Я не стыжусь. Просто если ты хочешь завоевать какую-нибудь девушку, то она будет смотреть на твои манеры. - Ну я ж не вас пытаюсь завоевать, а тут больше никого нет. Я два дня с дыркой в ноге пробыл и жил на одной овсянке, дайте наесться, - нога от воспоминаний опять заболела, но не на долго. Куникида поправил чёлку, которая лезла в глаза, и отставил уже пустую тарелку, - Тем более, мне уже не семнадцать. Не считаете, что поздновато меня чему-то учить? - Ой, да ты вечный ребёнок. Как и все.. - Да-да, как и все мужчины. Есано на это закатила глаза и, поправив юбку, встала: - Ну, раз с тобой все в порядке, пойду других проверю. *** Умиротворяющая тишина. Спокойствие. Доппо никогда не думал, что будет настолько рад вернуться сюда, в агентство, в мед. кабинет. Конечно, за стеной чувствовалась вибрация от постоянной ходьбы, звон телефонов и переговоры. Но именно это и было его зоной комфорта. Его домом. Но это наслаждение длилось ровно минуту. - Куникида-кун! - послышался голос, из открывающейся двери. Как бы от этого выкрика не начинала напоминать о себе язва желудка, а глаз не начинал чуть подрагивать от нервного тика, в какой-то степени, Доппо был даже рад. До того самого момента, пока его резко не обняли, прижавшись лбом к плечу. Чужие руки как-то нелепо, спеша, обвили талию. - Ты так нас напугал, - тон опять поменялся из тревожно-веселого в серьёзный. Что на него в последнее время нашло? Куникида молчал. Он не понимал, что делать. Не помнит, когда его вообще в последний раз обнимали. А Дазай, не обращая внимание на растерянность напарника, продолжал. - Мы думали, что больше не найдём тебя. Когда Ранпо сказал, что в полиции есть предатель, директор был в бешенстве. Никогда такого не видел. - Чего?.. - обжигающие дыхание Осаму об его шею сбивало все мысли. А он, будто на зло, начинал дышать ещё глубже и медленнее. Чувствовал, как Дазай медленно приподнимает голову, и смотрит ему в глаза. В них не было не издёвки, не жестокости. Но особенным взгляд тоже назвать нельзя. Интересующийся? Да, именно такой. Доппо оттолкнул его. С непривычки быть близким с кем-то, особенно с Осаму. - Слушай, я не.. - начал было оправдываться Куникида, смотря на неполятливое, а потом даже мрачный взгляд. Но напарник даже не стал слушать, резко сжав в ладони чужой подбородок. - Что "не"? Я не спал несколько суток, разрабатывал план как спасти тебя. Пил этот ублюдский сладкий кофе, чтобы не вырубиться от усталости, а потом смотрел как ты задыхаешься кровью на моих коленях. Я просил тебя только об одном - не спать. Но ты и это не сделал, тем самым, приближая себя к смерти. Кажется, я имею право хотя бы на объятья того, кто чуть не умер? - сначала, Дазай говорил гневно, но к концу, будто чуть ли не плакал, - Я правда думал, что потерял тебя. - тяжело вздохнул, но хватку не ослабил. При желании, Доппо конечно мог, и довольно легко, оторвать от себя руку, и уйти от сюда. Но не хотел. У удивленных серо-зеленых глаз засветился блик. Он не видел Осаму таким. Настолько плачевно искренним. И.. Раздраженным? Нет. Беспокоящимся? Наверное. Если честно, это странно. Их ничего не связывало. По крайней мере, ему так казалось. А если точнее, то ему хотелось, чтобы так и было. Потому что его губы соприкоснулись с обветренными губами шатена. Дазай освободил его подбородок, вместо этого схватив его за затылок, и надавив на него, ещё больше прижимая к себе. Он напористо провёл языком меж чужих губ, при этом пристально смотря в глаза напарника. Подмял губы под себя, после, мягко касаясь языком десны. Куникида, от смятения, даже попытался как-то ответить. Что он делает? Что Осаму делает? Зачем? Сердце забилось чаще. Он почувствовал, как вторая рука Дазая потянулась к шее, чуть сжимая её, перекрывая путь к кислороду. И он всё продолжал, продолжал его жадно целовать кусая губы, пробираясь языком всё дальше. Это и есть, те самые падающие лепестки сакуры? Хотя, больше похоже на то, что они падают в кровь. Голова закружилась от нехватки кислорода, и вместо небольших родимых пятен, на лице Дазая стали проявляться фиолетово-желтые круги. Опьяняющая мука, которая прекратилась, когда Осаму разжал ладонь, давая ему сделать желанный вздох. Почему Доппо продолжал поцелуй? Ему нравилось. Даже не сам поцелуй, а симпатия в его сторону. Это же она и есть? Но он даже сейчас пытался не думать о том, что ему приятна не просто симпатия, а именно симпатия со стороны Осаму. Да, может, он и подмечал, что его напарник не любит сладкое. Может, он до сих пор хранил ту бумажную розу, которую ему подарили на день рождение. И возможно Доппо был до сих пор не против с ним подружится, после отказа. Но это же неправильно. Он банально не может полюбить парня. Ему нельзя. Это больно. Запрещено. Нет. Нельзя. Противно. Неправильно. Больно. Нельзя. Но.. - Нет! - внезапно выкрикнул Куникида, силой оттолкнув напарника. - Ты чего? - вопросительно посмотрел шатен, - Ты же хотел эт- - Нет! - ещё громче выкрикнул парень, забыв, что их могут услышать из коридора. С ужасом посмотрел на напарника. - Нет! - он впился ногтями в собственную руку, тяжело дыша. Живот заболел. И не понятно, это была права Акико, которая предупреждала его быстро не есть; прав Дазай, который давно говорит, что кофеин ему вредит и это просто последствия; или всё таки прав сам Куникида, который утверждает, что у него изжога из-за проделок напарника. Он надеялся на последнее. Потому что он должен быть всегда прав. А сейчас Доппо всё таки решился поднять взгляд на Дазая, который что-то говорил. Он его не слышит. Не хочет. Блондин ушёл из кабинета, даже не хлопнув дверью, а оставив её приоткрытой. Настолько не хотел тратить лишнего времени. *** Прошло минут тридцать. Время допроса. - А в чем смысл? Мы же точно знаем, что это он, - спросил Танидзаки, разминая затекшие плечи, от сна на столе. Почти всё агентство не спало, когда разрабатывался план. - Самое главное, чтобы он признался в том, что у него есть свои люди в полиции и сказал кто это. Я то знаю, но нужны доказательства. А иначе бесполезно, - говорил Ранпо. - А дальше пусть полиция разбирается. Мы и так сделали больше положенного. - А что он после "лечения" Ёсано-сан не сознался? - удивлённо переспросил парень, на что Эдогава лишь пожал плечами. - Но он же лично мне говорил, что у него есть связи с полицией, - встрял в разговор Куникида, писавший на листке свои показания. Уже переодетый в запасную одежду и успокоенный, он не выглядел как человек, который чуть не умер вчера. Ну и которого поцеловал Дазай за несколько минут до этого. Просто казался погружённым в свои мысли. Но такое у него бывает часто. - Им вообще всё равно на это, - продолжила теперь Акико, недовольно смотря на стрелку, которая пошла по колготкам. - Хотят спасти свои шкуры. На всю комнату раздался скрип открывающейся двери. Показался Дазай, более серьёзный, чем обычно. - Он сказал, что хочет говорить только с Куникидой. - Серьёзно? Не слишком смело ли в его положении? - говорила Есано, всё больше и больше злясь. Не из-за самой ситуации, ей просто поскорее хотелось пойти домой и отдохнуть. Как и всем тут. - Мы же все прекрасно знаем, что ты любого разговорить можешь. - Да, но можно сделать проще и отправить туда Куникиду, - тоже раздражённо проговаривал Дазай. - Но.. - Да заткнитесь все уже, - встал из-за стола Доппо, направляясь в кабинет, где опрашивали преступника. На секунду, холодные пальцы Дазая коснулись его руки. "Мы не будем это обсуждать" - лишь прошептал блондин на ходу. Они посмотрели друг на друга лишь на миг. Может, этот взгляд продержался бы дольше, если бы не голос Акико. - Этот ублюдок насиловал Ацуко. - Кого? - вопросительно посмотрел на Есано Куникида, переваривая сказанные слова. -Ту "молчаливую" девушку которая украла для тебя листки из блокнота. Парень вздохнул: - Понятно. Сил на злобу не было. Просто хотелось побыстрее с этим закончить. Он один зашёл в кабинет, где на него посмотрели взрослые, явно много видевшие глаза. И при этом очень противный, когда знаешь, что он делал. Молча сел напротив. И после минутного молчания блондин заговорил: - Ну и зачем я тебе? Если думаешь, что я побрезгаю физической силой, то ты ошибаешься. Тот лишь пожал плечами. -Давай просто закончим с этим. - Куникида выпрямил спину, - Ты говорил, что у тебя есть люди в полиции. Кто именно? - Я расскажу с условиями. - Ну и с какими? - Куникида раздражённо вздохнул. - Отдельная камера. Если нужен контакт с другими заключёнными, он должен быть для меня безопасным, - серьёзно, будто заученный текст говорил Хизэо. Явно долго раздумывал насчёт условий. И Доппо был уверен, что в основном это из-за того, что если другие заключённые узнают, что он не просто один якудза в тюрьме, занимающийся продажей людей, а ещё и насильник несовершеннолетних, то ему точно несдобровать. - А так же возможность курить и читать книги. - Хорошо. Но взамен на это, ты ответишь ещё на один вопрос, - голос сделался тише. - Дазай правда из портовой мафии? Мужчина сначала непонимающе взглянул, а после усмехнулся: - Да, так и есть, - даже не дав Доппо что-то сказать, он продолжил. - Я правда не знаю почему он здесь и что случилось. Но лет в семнадцать он ещё работал на портовую мафию. Я тогда с ними, можно сказать, "сотрудничал". После ходили слухи по криминальному миру, что он ушёл оттуда. Но их не особо поддерживали. Всё таки, с портовой мафией опасно связываться. - Ладно, - Куникида нервно поджал губы, и достал из ящика стола ручку и листок. - Напиши кто твои соучастники из полиции, и разойдёмся. - Думаю, вам не о чем волноваться. Кажется, Дазай ушёл с концами из мафии, - неожиданно продолжил Хизэо, одновременно записывая на листке имена. После протянул листок. Парень молчал, читая повинную с соучастниками. Проскочило имя одного из главных помощников. Серьёзно? Они настолько далеко прошли? Учитывая то, что некоторые в полиции ещё и работают на портовую мафию, это довольно сложно. Мафия... Дазай.. - Спасибо за сотрудничество, - блондин встал со своего места, направляясь к выходу. - Напомню, чтобы ты помогал полиции и дальше, чтобы твои условия смогли вступить в силу. - Удачи, принцесса, - последнее, что сказал ему Готто в спину. После, когда усталость пройдёт и Куникида будет переваривать всё, что случилось, он будет жалеть, что не сломал ему хотя бы нос. Не то чтобы обида из-за себя, в принципе, ему пару раз приходилось сидеть в заложниках. Злоба, из-за той молчаливой девушки, у которой дрожали колени. Которая, как позже выяснится, ещё и беременна от Хизэо. От преступника. Всего в семнадцать лет. Он не узнает её дальнейшую судьбу. Как и остальных жертв. Сейчас Доппо лишь упомянул, что им стоит быть осторожней с "новой" мафией. Но Ранпо ответил сразу: "Портовая мафия сама уберёт своих конкурентов". А после, шепнул на ухо: "И сейчас Дазай к ним не относится". *** Осенняя прохлада дала приятную свежесть уму. Всё агентство отпустили досыпать. Одна из самых сложных миссий на памяти Куникиды. И анализируя каждое своё воспоминание насчет этого, в конце он каждый раз натыкался на Дазая. То как напарник крепко держал его за плечо, когда впервые увидел после похищения. "Не спи" и ядренный запах одеколона. Поцелуй.. Куникида тряхнул головой, выгоняя собственные мысли из головы. Путь до дома был обычным, не считая похода в табачный магазин. Курить всё ещё хотелось. Но от усталости, и даже радости, что он в своей квартире ввалился сразу на кровать, даже не раздеваясь. И уснул. *** Горячие капли били по спине, обжигая чувствительную кожу. Приятное жжение проходилось по телу. Куникида надеялся, что сон как-то поможет забыть всё это. Но получилось наоборот. Постоянно меняющаяся температура воды - от ледяной до кипятка - ситуацию не спасала. Только делало больно невмоготу. Связываться с Дазаем - неправильное решение. Он с тайным прошлым и таким же будущим. Доппо даже не уверен, было ли у него детство, или он созданное симуляцией существо , у которого явные проблемы с кодом. Он пугает и вызывает жалость. Таким не должен быть человек. Именно поэтому само рассуждение о Дазае является ошибкой. И то, что Доппо смягчает напор и температуру воды тоже. Крайне неправильно, что он продолжает думать, как детектив медленно дышал ему в шею. И то, что его рука сама оглаживает собственное тело, поднимаясь вверх и откидывая мокрые прилипшие волосы с ключиц. Воспоминание о том, как его взяли за подбородок, само по себе поднимает его голову к вверху. Закрывает глаза. Вторая ладонь сжала член, аккуратно поглаживая головку. Дазай целует его. Нет.. Дазай трогает его. Точнее, лишь его представление, но это было достаточно. Куникида облакачивается об стену, пытаясь одновременно с этим не соскользнуть с поверхности ванны. Одного лишь воспоминания о тонких, длинных пальцев хватает, чтобы парень продолжил ритмичные движения по стволу. Осаму ухмыляется, а в ответ на это, бёдра резко двинулись вперёд. Призрачные руки останавливаются не шее блондина. Он ещё чувствует его дыхание. И представляет, как тонкий болтливый язык проходится по его шее. Сердце бьётся всё быстрее и быстрее, вместе с ритмом руки. Куникида почему-то пытался заглушить собственные, и без того глухие стоны. Закусывал губу, до боли, пока пик наслаждения наконец-то дошёл. И как только Куникида раскрыл глаза, из-за светлых искр, образ довольного напарника исчез. Тяжело вздохнул, смотря на беловатую жидкость на ладони. - Ненавижу.