Нет.

— Серьезно, Дазай? — уже который раз переспрашивал Катай, закуривая прямо в комнате. Доппо повторил за ним. Дома у друга давно всё пропиталось запахом табака, поэтому это уже не смущало даже Куникиду. — Да, да Дазай. Ты уже его имя чаще моего называешь, — парень сел на пол, поджав ноги под себя. — Да потому-что я поверить не могу. Где там твоя книжечка? Может, откроешь страничку с идеалами и убедишься, что он кроме пункта о темных волосах вообще не подходит? — Таяма устало вздохнул, хотя не особо было понятно, чем он целый день занимался. — Ты уверен, что он просто не воспользуется тобой и бросит? — Воспользуется? — Трахнет, блять, тебя в твой невинный зад и бросит, как делал со всеми девушками! — крикнул, и скинул руками уже потертое одеяло со своих плеч. — Ты серьёзно не понимаешь? В этом плане ты не особенный. Он тебе разобьёт сердце. — Да почему?! Мы же год уже знакомы. Это явно не мимолётное увлечение незнакомцем, — Доппо наклонился вперёд, ближе к Катаю, и непонятно почему начал говорить тише. — Как ты не понимаешь? Меня наконец-то полюбили. Я так хотел этого. Теперь Таяма грустно насупил брови, и опять вздохнул, видно поняв, что что-то доказывать бесполезно. Голос был более осознанный и спокойный, но всё так же волнующийся. — Ты ведь пожалеешь об этом. Куникида ничего не ответил. Он понимал, почему друг так думает. И он даже согласен с этим. Ошибка, глобальная ошибка. Только сейчас ему было всё равно на это. Ему нравится Дазай. И на самом деле, Доппо надеялся и верил, что серьёзные отношения с ним возможны. Не станет же Осаму проводить короткую интрижку со своим напарником с которым они долго знакомы? *** -Директор сказал, надо упорядочить папки по старым делам в архиве, — возникла Акико впервые за день при Куникиде, когда до конца рабочего графика оставалось меньше часа. Дазай, который сидел рядом, услышав такую не очень заманчивую фразу, собирался незаметно уйти, но блондин молча схватил его за жилет и остановил. — У нас как раз для этого офисные сотрудники есть, разве нет? — Куникида недовольно посмотрел на врача, понимая, к чему она клонит. Только ведь сегодняшнюю работу закончил. — Они заняты. — Танидзаки? — Он, Кенджи и Наоми помогают Ранпо, а после им разрешили пойти сразу домой. А это значит. — Есано сделала театральную паузу, и кинула ключи от архива рядом с парнями. — Свободны только вы двое. Решайте сами, кто этим займётся. Дазай посмотрел на напарника и хитро улыбнулся. Тот закатил глаза. Правые кулаки парней потянулись друг к другу. Через три качка Куникида поставил бумагу, а Осаму ножницы. — Ха-ха, я выиграл! — радостно крикнул парень, уже с чистой совестью раскидываясь на диване. Доппо лишь устало вздохнул, и посмотрел на Акико, будто она виновата во всех смертных грехах. Но сейчас она была виновата в том, что забрала его возможность уйти вовремя с работы. Хотя он был уверен, что Фукудзава поручил разбирание архива именно ей, а не кому-то другому. Когда он ещё был стажёром, Есано часто спихивала на него свою работу. Видно, ничего не изменилось. — Такое чувство, что ты всегда проигрываешь в этой игре, — сказала девушка, игнорируя взгляд Куникиды. — Не-а, он четыре раза в неё выигрывал, — добавил Дазай, уже с закрытыми глазами. — Я понимаю тактику, по которой он выигрывает. Там зависит от того, напряжен кулак или нет, как долго противник проигрывал. Только мне нужно дольше думать, чем ему. А сейчас у меня нет вообще никакого желания заморачиваться, тем более мне всё равно за ним всё исправлять, — объяснял парень, взяв ключи и направляясь к тёмному кабинету. Надо будет тут лампочку позже поменять. — Хах, молодец, Куникида, — опять встрял в диалог Осаму. У Доппо от похвалы покраснели кончики ушей. Правда, никто не увидел. Поэтому, шатен продолжил. — Ты же там даже разработал тактику, и сжимал кулак специально не так, как обычно, чтобы я подумал, что ты выкинешь другой символ. Я понял это только через второй проигрыш. — Да уж, очень интелектуальные у вас игры, но документы сами себя не разберут. Вперёд-вперёд, — перебила Есано, сама уходя в медкабинет, откуда уж слишком обидно в такой ситуации, доносился запах чая. *** — Ты что тут делаешь? От внезапно раздавшийся басистого голоса, Дазай вскочил: — Ёмаё, напугал, — опять сел. Видно, голова закружилась от того, что резко встал. — Тебя ждал. Ты чего там так долго? Два с половиной часа прошло. Ждал? А помочь не судьба было? Куникида промолчал. Лишь кивком головы указал, что они могут идти. Получается, вместе? Будто возлюбленные? Хотя, почему «будто»? Так ведь и есть. Правда? Шли они почему-то в молчании, но далеко не в неловком. Так и надо было. Иногда посматривали друг на друга. Осаму улыбался. А у Куникиды как обычно спокойное выражение лица (ну, пока не разозлишь, конечно). Тот поцелуй. Ему понравился. Его будто током тогда дёрнуло, от осознания, что он теряет, пока один. Теряет близость. Теряет спокойствие и расслабление. Да, именно так. На голову упала холодная капля. Ещё одна, разбиваясь о прохладный бетон. — Дождь? Вроде не передавали же. — наконец-то заговорил Куникида, посмотря на верх. За что сразу получил большой каплей по очкам. Почти сразу начался ливень, больно ударяющий по спине. Да уж, вот редкость японской осенью. — Давай к тебе, мне холодно. — сказал Осаму, поторапливая вставшего, и уже мокрого Доппо. Тот посмотрел с недоумением. А Дазай был как никак серьёзен. Даже не улыбался. И серьёзно немного дрожал от прохлады. Почему он не может одеть что-то теплее своего пальто? Или хотя бы под него? Но парень всё толкал и толкал в спину, будто капризный ребенок: — Ну чего ты встал? Мне до общежития ещё топать и топать, а до тебя осталось только двести метров. Блондин наконец-то зашагал: — Ты специально? — Что специально? Дождь вызвал? — он хитро улыбнулся. О, да, Доппо уверен, что Дазай и не такое может. Вызвать дождь, взорвать здание, потушить солнце, добавить ещё один штат к США. Если ему надо будет, то это возможно. — Ну быстрее! — Осаму не выдержал, и схватил напарника за руку. Холодная, бледная, жилистая рука. Совсем противоположность Доппо. Это не казалось правильным. Но ему нравится. Может, иногда идти не по плану это здорово? *** О да, всё пошло не по плану. Глобально и будто в том дешёвом экранизированном романе, на котором тебе мама закрывала глаза. Доппо стоял на коленях. Стоял на коленях то-ли перед существом, недостойным называться человеком, то-ли наоборот, бывший выше этого. Будто сам Бог. Бог разврата и пьянства. Красоты и уродства. Счастья и Уныния. Это всё он. Смотрящий высокомерно и властно. Вот он, настоящий Дазай? Осаму лишь пять минут назад вышел из душа, в который его заставил пойти блондин, ведь тот совсем продрог. Сделал чай. И позаботился о том, чтобы дать ему чистую, сухую одежду. Только вот Дазай не удосужился её надеть. Точнее, футболку и бинты да (которые также предоставил ему Куникида), только вот вместо спортивных штанов на нём было полотенце. Слово за словом. Неловкие взгляды за флиртующие и уверенные. И вот, Доппо будто совсем не в своей власти. Пару коротких поцелуев в живот, после чего парень в смущении посмотрел в сторону. И его почти сразу аккуратно взяли за подбородок. — Продолжай, — спокойный, но при этом такой требовательный. — Дай руку, — Куникида послушался. Он будто в трансе. Лишь где-то глубоко засела приятная тревога от волнения. Дазай схватил ладонь любовника и поднес ко рту: — Делай вот так. Два пальца блондина по чужой инициативе проскользнули в рот. Острый язык задел подушечки пальцев, и медленно прошёлся внизу, по всей длине. Пропихнулись дальше, задев внутреннюю плоть щеки. Высунул, поцеловал аккуратно подстриженные ноготки, и опять прошёлся языком меж пальцев. Шатен отпустил чужую руку и улыбнулся. Змей, точно змей. Куникида заколдован этим садистским взглядом с красными бликами. Он обхватил рукой член, делая пару ритмичных движений. И наконец-то решился, и провёл языком по головке. Посмотрел наверх. Дазай кивнул, при этом, уже медленно вздыхая. Ох, нет, теперь ему хочется услышать его стон. Чтобы он получил удовольствие именно от него. От Куникиды. Вспоминал ли он слова Катая сейчас? А кто, блять, вспоминал бы в такой момент? Точно не Доппо. Сейчас мысли были полны одним. Дазай. Дазай. Дазай. Куникида провёл языком от основания к головке. И берет в рот член, насаживаясь до середины. Послышался первый, хоть короткий и рванный, но громкий и столь долгожданный стон. О да, именно этого он и добивался. Несколько раз повторил движения назад-вперед, то затормаживая, то прибавляя темп. — Да. Хорошо, — Дазай глубоко вздохнул и откинул голову на ближайшую стену. — Молодец. И тут, Куникида резко схватил за бедро, сжимая его. Одно из немногих мест, где Дазай не укутан бинтами. И кроме пары белесых царапин, ничего особенного. Но не для Доппо. Для него он весь, весь особенный. Кожа была сухая и рельефная, но и это сейчас прекрасно. Другой рукой снял очки, которые скатывались на нос. Да, скажи ещё раз. Похвали. Опять сбито вздохни. Докажи, что не всё равно. Скажи, что нравится. Чужая рука схватила за мокрую блондинистую макушку, болезнено сжимая волосы. Да, он хочет этой боли. Хочет чувствовать всё. Бёдра Дазая поддались вперёд, заставляя Куникиду громко подавиться. Его это только раззадорило. Осаму стал быстро управлять головой напарника, не давая ему право действия. Толчок. Ещё. Ещё. И ещё. Слюна скатывается по подбородку Доппо. А тот ничего не предпринимает. Лишь послушно сидит, давясь членом и издавая неприлично пошлые звуки. Хотя какое приличие в такой ситуации? Какое приличие вообще можно быть с самим дьяволом — искусителем? — Мгхм. Да, блять, да. Куникида тебе нравится? — запинаясь в собственных словах, чуть ли не кричал Осаму, попутно выпуская короткие стоны. — Тебе нравится, что тебя имеют? Он ответить не мог. Только вот это и не требовалось. Ответ и так ясен. Ещё пару толчков, перед тем как высунули член и дали Доппо свободно дышать. Вязкая жидкость оказалась на лице. Дазай явно был доволен. Даже усмехнулся, смотря как собственная сперма сползает по лбу напарника. — Хах, молодец, Куникида-кун.