Нет.

Жизнь была обыденна. Её нельзя было назвать размеренной и спокойной. Такого как раз таки не было никогда. Опасные миссии с пулевыми ранениями, ещё более болезненное лечение у Акико, стресс с бумажной работой. Всё так, как и должно быть. И казалось, что отношения с Дазаем тоже должны были войти в привычку. Но, несмотря на время, Куникида радовался, как в первый раз, когда полусонный Осаму обнимал его. Когда шептал, или наоборот, громко смеясь говорил его имя. Когда хвалил его еду или просто целовал. Это всё было часто, несколько раз на дню. Но в привычку не входило. Сердце всё также вздрагивало, а красное смущение выступало на щеках и ушах. Однако, доверие не появилось. Точнее, оно не было совсем на нуле, а тревога, когда Дазая не было рядом, нарастала. Но это настолько вошло в привычку, что не выбивало из колеи настолько, насколько могло. Доппо знал, что парню неприятно слышать ругань про то, что он иногда уходит в одиночку. Поэтому и терпел. Сам пытался свести ссоры к минимуму. И он молчал, когда тот общался с девушками. Всё таки, он делает это только ради работы, не так ли? Как и Куникида. И он даже почти не обратил внимания, когда напарник занимался делом одной девушки с получением наследства. Ну, в прочем, ничего особенного. Ни в деле, ни в девушке. Обычно такими вещами занимался сам Доппо. Но у него и без этого много работы. Куникиде было всё равно. И на вежливые улыбки клиентки, и на его касания до её рук. Да и его шутки, напоминающие лично Куникиде флирт, обычное дело? *** — Как проходит дело? — спросил Доппо, будто невзначай, моя посуду. Дазай молчал, жуя недавно приготовленное тонкацу. Проглотил кусок, и несколько секунд, будто обдумывал, — Да нормально, — он двинул плечами. — Скучно. Допросы о финансах обычных дурачков. — Кого вчера опрашивать ходили? — Чего? — Осаму смотрел в спину Куникиды, вставая, — Какая разница. Ты никогда не спрашивал. Его грязная тарелка плавно проскользнула в раковину, под руки Доппо. Дыхание Дазая какое-то необычно тяжелое, но Куникида ничего не успел сказать, как парень первый к нему обратился: — Чего ты такой напряжённый? — он сделал шлепок по его бёдрам и коротко поцеловал в щеку. — Очень вкусно, — Осаму выдохнул на шею, сжимая чужую ягодицу. — Я в душ схожу. — Так как вчерашняя работа? — покосился тот, смывая пену с тарелки. Дазай выдохнул: — Да какая разница. Всё, давай, я в душ. Домывай посуду, — усмехнулся он и захлопнул дверь в ванную. Почему не хочет говорить? Вроде обычный вопрос. Ну да, раньше Доппо никогда не интересовался подобными «повседневными» миссиями. И да, ему она стала интересна только из-за недоверия. Но Осаму же об этом не знает. Неужели сложно ответить? Или есть то, о чем лучше не рассказывать?.. Парень выдохнул, стукаясь лбом об шкаф. Он уже сам устал от своей паранойи. Куникида уже должен перестать. Они столько времени вместе. Нельзя же строить долгие отношения на таком. Надо отстать от Осаму. Он взрослый человек. Он первый сделал шаг к нему, после такого долгого и сильного конфликта. Как бы Куникида его иногда не понимал, это не повод так себя вести. Не так ли? На момент казалось, Доппо и правда смог внушить себе это. Теперь разговоры с клиенткой не казались ему такими двойственными, а вечерние пропадания Дазая и правда казались обычными одиночными прогулками недо-алкоголика. Но как мыльная пена была смыта с рук, Доппо отошёл от раковины. На столе лежал телефон Осаму… Сам он в душе. Ничего же не случиться, если Доппо заглянет? Да, нельзя с такими чувствами строить отношения. Но если Осаму нечего скрывать, то сейчас он себе это подтвердит. А если подтвердит, то и станет доверять. Один раз, один проступок — и все проблемы решены. Это же стоит того. Кажется, Куникида стоял над телефон больше минуты. Больше времени думать нет. Он взял его, открывая чаты. Помимо рабочих, очень коротких переписок, которые в основном оканчиваются на старых сообщениях коллег, по типу, «Вас ищет директор» или «Куникида-сан опять злиться», было ещё несколько. Он зашёл в знакомое имя. Та самая клиентка, которой он сейчас помогает. И вроде, только обсуждение дальнейших действий. Подозреваемые, пострадавшие. Шутки про лысину дяди клиентки и абсурдность людей, когда дело касается денег. Но некоторые сообщения. Будто на грани. «Милый наряд. Тебе идёт красный.» «Вы вроде не из скромных. Почему в жизни не сказали?» «Мой напарник бесится, когда я с клиентками общаюсь.» А если... — Ты что делаешь? — неожиданно послышался холодный голос Осаму. — Отдай, — он попытался отобрать телефон, но Доппо не позволил. Отвёл руку, смотря в глаза напарника. — Что такое? — сделал шаг назад, — Есть что скрывать? — Чего? — Осаму опешил на несколько секунд. Не отрывая взгляд от парня, поправил только что замотанные бинты на запястье. Выдохнул. — Ты совсем уже с ума сошёл. Телефон отдай. Я в твой не лез. — А я не даю поводов для этого. — Какие, блять, поводы? — тяжёлая усталость послышалась в голосе Дазая. — Что это за переписка? — указал Доппо на открытый чат с клиенткой. — Обычная переписка. — Почему тогда так реагируешь? — Потому что ты взял мой телефон! -Дазай, да какого хуя? — Куникида с неприятным звуком положил телефон обратно на стол. — Почему ты это делаешь? — Нет, почему ты это делаешь, — Осаму покосился на стол, однако телефон не взял. Не подходил и не уходил. Смотрел, осуждающе-непонимающим взглядом. Доппо тем временем сжирала ревность. Такая больная, режущая прям в горле и печени. Ком, который не проглотить, не уничтожить и не проговорить. Почему Куникида это делает? — Дазай, я люблю тебя. Ты нужен мне. Осаму в непонимании сдвинул брови. Опять выдохнул, но этот звук можно было больше сравнить с недовольным рычанием, будто он не прокашлялся: — Так не занимайся этой херней. Боже, просто смирись, что все недопонимания в прошлом. — Недопонимания — это измена с глупой отговоркой? — Почему бы тебе просто не смириться с этим? У нас двоих были другие девушки. — Не сравнивай меня с собой. У нас были совершенно разные ситуации. — Да, конечно. Я поцеловался с левой девушкой на твоих глазах, а ты поцеловался со мной в тайне от Энамото. Куникида на момент умолк. Может, ему и было стыдно. Но не перед Осаму, а как раз таки перед бывшей девушкой. Но сейчас это не имело смысла. Ведь это было всё ради Осаму. Его рассудок смутился из-за него, а не кого-то другого. — Я не пропадаю хрен пойми куда через день, — злобно, выделяя каждое слово продолжал Куникида. — Я не флиртую с клиентками, в «милом наряде». Я не скрываю свою жизнь от тебя, — взгляд быстро прошёлся по телу Осаму. Опять весь в бинтах. Постоянно. — И я не собираюсь говорить о ней, — Осаму шагнул ближе. — Не тебе лично. Вообще никому. Я пытаюсь забыть своё прошлое, делаю хоть что-то ради этого! Переписку прочёл? Где ты там флирт увидел? Я только пытаюсь втереться к ней в доверие, потому что она что-то скрывает! — Да конечно, — цокнул Доппо, отводя взгляд. — И вот смысл тебе что-то говорить? Ты ж не веришь нихрена. — А что ты сделал чтобы я тебе верил? Ты только пропадаешь, уходишь то-ли в бар, то-ли ещё куда. — Что я сделал? — Дазай чуть опешил. Вздохнул, пытаясь успокоится. — Я тебе уже говорил, что не буду постоянно проводить с тобой время. Это я вернулся к тебе. Это я возобновил отношения. Я всё делал ради тебя! Переехал к тебе, только чтобы тебе было спокойнее. — Так зачем ты это делаешь? — всё повторял Куникида, будто совсем не слыша объяснения не про «флирт», не про " похождения». — Это не нормально! — Хочешь нормальные отношения? Возвращайся к Энамото. Раз я тебя так не устраиваю, — Дазай, который до этого пытался подойти ближе, отвернулся, хотя уйти хотя бы в другую комнату. — Да почему ты всё время уходишь! — Куникида уже кричал. — Куда ты? Злость уже переходила границы. Даже для Доппо. Казалось, подобное к другим он либо вообще не испытывал, либо это было очень давно. Агрессия, граничащая с ненавистью. Не постоянной, а лишь на мгновенье. — Как куда? К девушке в милом наряде. Это же ты... — Осаму не успел договорить. Будь это неудачная шутка, или манипуляция, чтобы Куникида понял абсурдность своих слов. Ведь тот схватил его за плечо и резко повернул. И Дазай почувствовал не поцелуй. А тяжёлый удар по своей скуле. Не просто пощёчина. Быстрый кулак, ударивший костяшками, который заставил на несколько секунд потерять ориентир в пространстве. Куникида тяжело дышал. Как обычно, когда испытывал тревожную агрессию. И кажется, не особо понимал, что только что произошло. Осаму также несколько секунд ошарашенно смотрел на него, держась за пульсирующее место удара. А после резко схватил парня за футболку, со всей силы одергивая его, делая пару шагов и попадая в ванную. Доппо начал сопротивляться только в конце, но это уже не имело смысла. Дазай сильно толкнул его в ванную, заставляя парня споткнулся о бортики и упасть туда. Затылок пронзила отдающая боль, из-за удара об стену. Куникида на несколько секунд прикрыл глаза, держась затылка. Но его тут же облили ледяной водой из душа. Доппо удивлённо, сквозь линзы в очках которые были все в каплях, смотрел на Осаму, который держал в руках лейку. — Ну молодец, Куникида. Весь в отца пошёл, — резкий выдох и громкий звук паденья на кафель душевой лейки. — Охладись. *** Прошло где-то минут десять, пока парень смог встать из ванной. Нет, из-за удара головы он смог оправиться уже через пару. Но вот осознание того, что только что произошло. Он ударил. Ударил любимого человека. Это не был подзатыльник, которые он мог дать ещё очень давно, ещё даже до банальной дружбы с Дазаем. Это не было слабой пощечиной. Настоящий удар с агрессией. Ради этого он остановил Осаму, который хотел уйти. Куникида посмотрел в зеркало. Насквозь мокрый и хмурый. Капли с волос стремительно катились вниз по шее и впитывались в футболку. На момент блондинистые длинные волосы будто стали короткими и чёрными. Он и правда совсем как отец. То, чего Доппо боялся больше всего, произошло. Хотелось закричать. Раскидать все аккуратно уложенные бутылки с шампунями и гелями. Но это не решит проблему. Только подтвердит свою чудовищность. Сколько не умывайся, не царапай себя по рукам и лицу от этого не уйти. Белые, которые в некоторых местах всё-таки показывали каплю крови, полосы показались на теле. У него слишком аккуратно подстрижены ногти, чтобы нанести себе что-то значимое. Он бы хотел просидеть в ванной вечность. Чтобы не видеть никого. Чтобы спрятать себя. Но дрожащая рука все равно нависла над дверной ручкой. Сейчас, впервые, была маленькая надежда, что Дазай ушёл. Чтобы не поднимать стыдливый взгляд на него. Но немного пройдя до спальни, его надежды разрушились. Осаму сидел на кровати, смотря прямо на него. Куникида не понимает, что выражает его взгляд. Он лишь беспомощно облокотился об косяк, не решаясь подойти. — Прости меня, — прошептал Доппо, закрывая лицо рукой. — Прошу. Извини. Извинения перед любимым человеком. Перед Дазаем. Перед покойной матерью. — Я откажусь от этого задания. Ранпо быстро справится, я его уговорю. Следующие подобные задания решаем вдвоём, — говорил Дазай пугающе спокойно, смотря в сторону, на шкаф. — Дазай, — удивлённо произнёс Доппо, но его перебили. — Ты хотел этого? Так что всё, — парень вздохнул, беря свою подушку. — Я посплю на диване. Куникида не понимал. Напарник злился? Разочаровался? Или что-то другое? — Осаму, — парень опять схватил его. Но на этот раз пытался максимально аккуратно. — Нет. Пожалуйста. Пожалуйста, не уходи. Так говорит, будто он уходит на совсем, а не просто в соседнюю комнату. Доппо знает, что заслужил и первый вариант. Может, для Дазая это не так страшно. Но не для него. Видеть себя в зеркало было до тошноты противно. Но вдруг Осаму сжалится? Простит. Ляжет с ним, как обычно. И, на удивление, Дазай остановился. Посмотрел прямо на него. Глаза до сих пор карие, как и всегда. Но тёплыми они не были. Пронизывающий холод, который прошёлся по всему телу, оставляя за собой мурашки. — Прости меня, — повторил Доппо, обнимая. — Я боюсь. Боюсь тебя потерять. — Я уже говорил. Никогда тебя не брошу, — короткий вздох, — Никогда. Куникида ему не верил.