Насколько глубока твоя любовь

— Лечу с пиздоглазым Чином. Услышав это заявление от ненаглядного мужа, Йен прищуривается и выдаёт почти змеиное шипение вместо своего обычного голоса. — С азиатом из ЛГБТшных друзей Женевы? Который отсосал пастору гомофобской церкви, пока мы снимали компромат? Микки запихивает в себя целую горсть шоколадных драже и отвечает с набитым ртом. — Угу, с пиздоглазым Чином. Я так и сказал. Йену мерещится, что волосы на его собственной голове начинают шевелиться от возмущения. — Берёшь с собой карамельную любовницу? Ахуел? В глазах у Микки вспыхивают озорные огоньки. Он самодовольно хмыкает. — Если бы я хотел притащиться на трахфест в Европу с собственной «сладостью-или-гадостью», взял бы тебя. Ноздри Йена раздуваются, когда он зло грызёт подушечку большого пальца и плюхается на кровать. — И зачем он тебе? Аэрофобия? Некому в самолёте за ручку подержать? И Йен, и его муж прекрасно знают, что Микки некомпанейский парень, и у него нет никакой аэрофобии. Так что Микки терпеливо объясняет свой выбор, загибая один липкий от шоколада палец за другим, когда перечисляет пункты. — Испанию присоветовал Чин, у него щас отпуск, он там несколько раз тусил, знает все входы-выходы. Плюс вдвоём дешевле! Йена озаряет тревожная догадка. — Погоди. Экономия в том, что у вас, мудаков, общий номер в гостишке? Микки безмятежно парирует. — Бля, кровати-то две. Выглядит он, как оскорблённая невинность, однако Йена эта картина ничуть не успокаивает. Ещё бы! В одной комнате с его драгоценным супругом будет ночевать молодой привлекательный мужчина! — То есть, если у тебя встанет, пока он под рукой, ты с ним не поебёшься? «Чин знает все входы-выходы…» Йен кривляется, подражая тону голоса Микки. Он закатывает рукава, а потом раскатывает их и снова закатывает. На лице Йена — напускная гримаса высокомерия. Микки отзеркаливает пантомиму супруга и переходит в наступление. — Во-первых, моя рыжая красавица, азиатик пассив. Йен всплёскивает руками и в его голосе появляются стальные нотки. — Вот откуда ты, на хуй, в курсе? Микки от души потешается над супругом. — Это очевидно, как цвет твоих лобковых волос. Во-вторых, я задался целью оставить в другой стране то, что потрахается со мной в другой стране. Йен вздыхает и накрывает ладонями своё побледневшее лицо. Он переходит на шёпот. — Нахера ты это вообще устроил? Может, меня не вдохновляет план кого-то ебсти, пока ты на каникулах! Микки несильно бьёт мужа кулаком в плечо. Этот его жест можно расценивать как ободряющий. — Поздно дёргаться, любитель соседей, смирись. Ты меня хуй остановишь. И это не месть, это жизнь. Вылет завтра в семь. Я хочу разделиться с тобой на время. Как в тюряжной камере, припоминаешь? Чтобы никто не гундел, как ему тесно в браке. Йен убирает ладони от лица и кричит на Микки. — Слышь, мне не тесно! Микки несколько секунд пристально смотрит мужу в глаза, закидывает на подоконник пачку недоеденных шоколадных драже, тщательно полоскает рот остывшим чаем, а потом его будто прорывает. — Говори за себя! Тесно теперь мне. Ой, харэ так зыркать! Мы молодые, у нас пока встаёт по первому требованию, но так будет не всегда. Я тут прикинул. Мы ведь женаты, Йен, никто не разводится. Просто, блядской справедливости ради, чтобы потом не сношать друг другу мозги из-за упущенных возможностей, давай попробуем, м? Теребонькай пока теребонькается. Не будет настроения ебать блондина, выеби лысого или патлатого, похуй, дело твоё. Ты никогда не сможешь предъявить мне, что я запрещал теб… — Ссука, да завали уже! Йен резко встаёт с кровати навстречу стоящему напротив и яростно жестикулирующему Микки. Накрывает рот мужа ладонью, второй рукой притягивает Микки к себе за талию, и пристально смотрит в милковические глаза. Не сводя с него взгляда, Йен властно, с напором бодает ширинку Микки своим вздыбленным пахом. Один раз. Так, для ясности. Разводит свои пальцы на лице Микки, тем самым криво раздвигая губы мужа и обнажая его зубы с дёснами. Чуть наклоняет голову вбок, погружая обоих в гипноз, и лижет рот брюнета вместе со своими пальцами. Раз, два, и веки Микки подрагивают. — Завязал пиздеть? Ноздри Йена раздуваются, когда он тихо проговаривает это в губы мужа. Микки медленно кивает. Тогда Йен, наконец, сползает с его лица своей огромной ручищей, вдавливаясь ею в милковическое тело и размазывая слюну по всей траектории следования от челюсти мужа к поясу его джинсов. Вторая рука рыжего при этом отпускает мужнину талию и ныряет ниже, минуя все слои одежды, сразу к заднице. Йен собственнически сжимает мякоть ягодиц мужа и посылает сложенные «пистолетом» указательный со средним пальцы в соблазнительную горячую ложбинку, для чего Йену приходится слегка присесть, подстраиваясь под рост Микки. Галлагер гладит вход мужа, надавливает на него, и непонятно, кто из них плавится от этого больше. Одной ладонью Йен на животе у Микки, пока тот изображает из себя статую, — стоит «руки по швам, глаза в глаза» и блокирует максимум реакций на действия рыжего, тем самым заводя и заводясь всё сильнее. Галлагер неделикатно прощупывает пальцами пресс брюнета и расстёгивает его джинсы, получая долгожданный томный выдох мужа себе в лицо, вызывающе поднятый подбородок и живописный вид на милковическую шею. Глаза рыжего дуреют, когда Микки сжимает его хозяйство через треники и проводит по веснушчатой скуле большим пальцем рядом с вытатуированной надписью «FUCK». Йен обожает татуировки Микки. По его мнению, ни на ком другом эта кошмарная безвкусица не смотрелась бы так эротично. Йен уделяет внимание члену мужа, он размазывает предэякулят Микки по его головке и толстому налитому стволу. В то же время он почти болезненно касается брюнета зубами, широко раскрыв рот и кусая кость нижней челюсти Микки, отчего тот улыбается и танцует бёдрами между «пальцевым пистолетом» Йена и его твёрдой «ракетой». Рыжий отрывается от члена и полыхающей дырки брюнета, чтобы содрать с Микки джинсы с носками и трусами, толкнув того спиной на кровать, будто куклу. Неразборчиво матерясь, Йен высвобождается из треников, пока его муж, выполняя молчаливый приказ рыжего, спешно избавляется от тёмно-серой майки и являет миру острые соски на мощной, раскрасневшейся от страсти груди. Оставшийся в одном лонгсливе Йен бросается на Микки. Сгребает его шею, переворачивает мужчину на живот, распихивает ладонью бёдра с внутренней стороны, чтобы муж развёл ноги пошире, встаёт кулаком на крестец брюнета и утыкается массивной головкой своего члена в его соблазнительный вход. Йен сплёвывает на дырку и слегка толкается внутрь. Плюёт второй раз и с наслаждением повторяет фрикцию, наблюдая волшебный профиль извернувшегося под ним любовника. Самого чувственного грубияна на всём белом свете. Как, впрочем, и на чёрном. Йен добавляет смазки и входит на треть. Убирает руку с загривка мужа, стягивает с себя лонгслив на поясницу Милковича, и неколько раз трахает его так, потому что не хочет поднимать кулак с крестца Микки. Но когда член рыжего входит полностью, он отбрасывает ненужный предмет одежды на пол и подхватывает брюнета под живот, ставя того в коленно-локтевую позицию. Тянет теперь уже тихо постанывающего Микки за волосы и буквально ест его шею, спину, предплечья… С наслаждением ездит по его лопаткам своим лицом, вдыхает запах Микки и рычит, как большое, довольное животное. Микки и Йен купаются в глубоких волнах неконтролируемого удовольствия, от которого то и дело у них пропадает слух и выступают слёзы. Их ощущения, вероятно, притупляет сама природа, чтобы они не умерли от чрезмерности происходящего. Так это можно пережить. Переживать снова и снова. За пару минут до оргазма Йен выпрямляется, стоя на коленях, и надёжно захватывает бёдра Микки ладонями, чтобы удобнее было управлять их положением. Брюнет вскрикивает от смены угла вхождения галлагерского члена, а рыжий приговаривает. — Как же я люблю ебать тебя, Микки! Ебать по-всякому. Хочу натягивать на мой хер эту задницу вечно. Натягивать, и натягивать, и натягивать… Наблюдать, как лоснится твоя дырка. Загонять в тебя мой хуй до упора и звонко шлёпать яйцами по тебе. Сжимать твоё тело. Вминаться в него, вгрызаться. Оо, как тебя прёт, детка. Эта спина и жопа… Лучшее, что я видел! Хочу лизать твою вкусную потную шею, оставлять на тебе следы. Хочу обклеить фотографиями твоих изгибов весь этот ебучий город. Хочу натягивать, натягивать и, сука, натягивать, и кончать в тебя. Микки дёргается, и его ствол выпускает первую струйку семени на ни в чём не повинное покрывало. Тогда Йен обнимает его поперёк груди, приподнимает корпус мужа, привлекает к себе, ставит собственные колени шире коленей Микки, и из такой позиции продолжает атаковать его задницу. Быстро, смачно загоняя член снизу-вверх и ощущая восхитительные сокращения чужого сфинктера. Отчего Йен присоединяется к оргазму Микки, когда тот заканчивает разукрашивать постель выстрелами спермы. — Через пару часов повторим, — заправляя обмякший половой орган в трусы, бодро командует Йен. Глобально Микки нравится такой план, и всё же брюнет решает прислушаться к голосу разума. Порой это необходимо. — Маньячина ты, рыжий. Мне выспаться надо! Припухший от поцелуев рот Йена расплывается в дьявольской усмешке, а его брови проказливо приподнимаются. — Подай на меня в суд. Микки скатывается с постели и тянется к кружке с чаем. У него лёгкое обезвоживание. Однако ничто не может отвлечь Микки от сути разговора. — Аллё, блядь, Йен! Мне же собираться ещё. Муж хватает Микки за ничем не прикрытую задницу обеими руками и, не смотря на сопротивление, усаживает его к себе на колени. Йен гладит Микки по голове, трётся своей щекой о его щёку и певучим голосом даёт беглецу напутствие. — Как скажешь, сучара. Но снимешь там кольцо хоть на денёк — я тебе жопу оторву! У Микки даже в мыслях никогда не было скрывать от случайных знакомых, что он состоит в браке. С некоторых пор он воспринимает обручальное кольцо как часть своего тела. Поэтому, с одной стороны, заявление мужа расстраивает Микки. Да как Йен вообще может не доверять ему?! С другой же стороны, положа руку на сердце, Микки льстит ревность Йена.