Насколько глубока твоя любовь

Стоя в коридоре отеля, Микки не знает, кто эти люди рядом с Йеном, и почему рыжий их так по-свойски обнимает. «Блядь дружелюбная», — думает Милкович. Его синие глаза таращатся на профиль мужа, ладонь болезненно стискивает подбородок с губами, блокируя поток ругательств. Ли вопросительно косится на брюнета, но рта не раскрывает. Правильно делает. Ведь «крыша» у Милковича в огне, как в той песне . Кстати о песнях. Немудрено, что Йен и его компания игнорируют Микки с Чином, поскольку поглощены просмотром нового клипа Майли Сайрус на планшете. Прежде, чем сорваться с места, брюнет успевает признать, что ему льстит этот всратый романтический жест Галлагера; испугаться за брошенный Йеном охранный бизнес; охуеть, как могли выпустить за границу второго подряд осужденного с УДО, в отличие от меня, без особых заслуг перед исправильной системой; разозлиться на рыжего, который смеет обламывать испанскую малину и щеголять тут в этой слишком уж пидорской майке, чересчур прозрачной, с блядовскими тонкими лямками… На этом моменте взрывоопасный Микки подлетает к Йену, резко хватает того за плечо и отказывается верить глазам: на конопатой лопатке мужа нет ни намёка на татуировку! И колечка на том самом пальце нет. Выглядит Йен года на три моложе. Даже лопочет не по-английски, выпучив зелёные глазищи. Микки ослабляет железную хватку, отступает от парня, на всякий случай моргает, но без толку. Сказочно горячий клон Йена по-прежнему перед ним. Микки хочется поиграть в «найди десять отличий», да не готов он это делать сейчас. Милкович делает рывок к двери номера с табличкой «608» и пытается её открыть. Кто-то Микки, должно быть, проклял, потому что ключ не подходит! Он почему-то не электронный, а старомодно металлический, как будто они не в отеле вовсе. Поди разбери их, конечно, этих европейцев, как у них принято в гостиницах с тремя звёздами! Однако с этим ключом им с Чином в номер не попасть. Всё это время галлагерский двойник кокетливо улыбается и сокращает расстояние между ними. То опирается своими умопомрачительными бицепсами на стену рядом, то нависает над Микки, по всей видимости, предлагая помощь. При этом из английских слов в его пламенной речи брюнет различает лишь «красивый». Чин не проявляет к проблеме с дверью ни малейшего интереса. Его старательно и небезуспешно охмуряет приятель псевдо-Йена. «Туристы ёбаные», — с нервным смешком бормочет Милкович и разворачивается в сторону лифта. — Ты куда? Микки, не оборачиваясь, отвечает Ли. — Присмотри за шмотками, нимфоманка. Скоро вернусь. Пиздося с ресепшна дала не тот ключ. Чин пребывает в приподнятом настроении и не обижается. — Не осуждай влюблённую деву! Это её способ получить свидание. Услышав это, Микки бъёт себя ладонью по лбу. — Повезло ей, что я женщин не бью. Внезапно в спину Микки прилетает ещё одно понятное слово от нового рыжеволосого знакомого. «Михайло!», — ласково зовёт его псевдо-Йен. — Ёбушки-воробушки! Когда ты имя-то моё спалил? Фальшивый Галлагер догадывается о смысле реплики. У интонации Милковича не может быть иного значения. — Ресепшн. Микки шумно выдыхает и кривит губы. — Обкончаться! Так это вы за нами в очереди стояли, шпионы хуевы. Псевдо-Йен бросает на Микки взгляд, полный симпатии и надежды. — Митт навн эр Йонас. Норск. Микки вытирает губы тыльной стороной ладони и ковыряется в ухе. Этот иностранец смущает его. — Как будто я ебу, чё ты там базаришь. Собеседник повышает голос и требовательно повторяет. — Йонас! Зеленоглазый мужчина смотрит на Микки, как на умственно отсталого, и стучит костяшками в своё солнечное сплетение. Потом указывает на Микки и кивает. — Михайло. Снова на себя. — Йонас. До Микки наконец доходит смысл перфоманса. — Ах, это имя твоё… Ну, ебать-колотить, Ли, ты слышал? Его даже звать почти как Йена. Чин хмыкает и часто моргает. — Сам в ахуе. Чиновский кавалер и девчонка из команды поддержки Йонаса ободряюще улыбаются. Переводят взгляды с Ли на Микки, с Микки на Йонаса, с Йонаса снова на Микки и представляются. — Варг. — Фрея. Кореец смущается и едва заметно краснеет. «Чин», — произносит он, обнажая ровные зубы. — Хуя с два, азиатская принцесса! Я на этот ваш ситком не подписывался. Хочешь тусить с ними, туси отдельно. У меня другие планы. Микки идёт к лифту, Йонас порывается составить ему компанию. — Эй, отвали-ка. Милкович выставляет ладонь перед собой, бросает на преследователя грозный взгляд исподлобья и ретируется. Однако его сварливость только раззадоривает общительных туристов, так что они поют ему вслед хором: «Михаайло, Михаааайло, Ммихаайло! Ммиха-а-а-а-йло!» Микки приходится выбежать на лестницу, чтобы поскорее перестать это слышать. Серенад ему прежде никто не пел. Пусть таких сталкерских и дурацких. Голубоглазого брюнета веселит эта прямолинейная попытка съёма. Он вовсе не собирается спать с Йонасом, нет. Но это не значит, что ему не приятно. Когда Микки возвращается, банда на посту в полном составе. Топчется напротив их с Чином номера. На этот раз ключ подходит, и воркующий Ли неохотно отлипает от своего будущего курортного бойфренда. Желание заняться сексом побеждает такие первостепенные потребности, как поспать и поесть. Микки спускает корейского героя-любовника с небес на землю. Он втаскивает Чина в номер, хлопает дверью прямо перед изумлёнными лицами иностранцев и оценивает обстановку внутри. Это нельзя назвать тем, чего Микки ожидал. В номере тесно, как в старой комнате Йена, которую тот делил с братьями до подросткового возраста. Так же обшарпано, с самой бюджетной и разномастной мебелью. Грязи на стенах нет, дырок на шторах тоже. Пыли не видно, пахнет нормально, зеркала — целые, лампы работают и тараканы не бегают. Смежный санузел с душевой кабиной, унитазом, биде и раковиной. В их распоряжении единственная комната с панорамными окнами и балконом. Древние ставни из дерева, кованые ручки. На балконе пепельница, два пластиковых кресла и столик, подобные тем, что можно встретить в заурядных уличных кафе. В комнате ни намёка на кондиционер, минибар или телевизор. Розетки есть — уже удача. На стенах и потолке бордовая штукатурка, на полу серый ковролин. Между гардеробным шкафом, двумя прикроватными тумбами, мини-холодильником, косметическим столиком, табуреткой, стоячей вешалкой и кроватью настолько узкие проходы, что становится ясно: здесь никогда не жили тучные люди. Видимо, во вселенной испанцев все постояльцы должны быть средних размеров и непременно манёвренными. В общем, номер чистенький и убогий. За исключением кое-чего поднимающего волосы дыбом на всех недепилированных частях тела Микки. Первое — это море, которое видно и слышно с балкона, так как отель буквально построен на берегу. Второе к плюсам не отнести. Оказывается, если перегнуться через ограждение балкона, можно узнать, что происходит на балконах соседей из двух прилегающих номеров. Ведь деревянные перегородки от пола до потолка — это всё, что разделяет сплошной опоясывающий здание длинный балкон на персональные секции, принадлежащие каждому номеру этажа. Сейчас, например, за тонким слоем дерева, слева, курит и хохочет троица, перед которой Микки недавно захлопнул дверь. Совсем некстати хохочет, ведь Микки пытается расслабиться, медитируя на водный горизонт. Микки шокирован третьим сюрпризом гостиничного номера: в комнате только одна кровать! Огромная, два на два метра. Одна. Хотя они с Чином бронировали две односпальных. Будто из тумана до милковического сознания доносится баритон Йонаса. — Ночной клуб сегодня? Американцы взрагивают, переглядываются и понимают: гугл-переводчик — Купидон двадцать первого века. Ли кричит: «Да», Микки морщит лоб и грызёт губу. Синеглазый курит уже третью подряд сигарету. Ему не до ночных клубов. Он под впечатлением от событий последних сорока минут, которые всё ещё прокручивает в голове. — Ёбаный насрал, Чин! Чё это за ебала такая? За каким хуем тут брачное ложе! Люди за дверью аж замирают от воплей Микки. Ли суетится, доказывает, что внезапное спальное место — ошибка отеля. Праведный гнев обещает обрушиться на виновных смертоносной лавой. Так что Чину стоит гигантских усилий отговорить Микки от массового убийства гостиничного персонала. — Ты не пойдёшь туда! Можем позвонить им! По телефону труднее нарушить закон и сорвать нам отпуск. Микки сжимает и разжимает кулаки. — Я разъебу этот телефон, звони сам! Чин соглашается, достаёт из холодильника ланчбокс и протягивает Микки. — В этом есть смысл. Посиди пока вон там и поешь. Сытые люди добрее… Разве Милковича можно было усмирить быстрее? Набивать рот едой и контролировать скандал — верх топ-листа его любимых занятий. — Продано! Микки устраивается на кровати и открывает пластиковый контейнер. Ли начинает спокойно. Просит менеджера отеля как следует вчитаться в письмо с подтверждением брони, удостовериться, что клиенты правы, и заменить им номер. Та соглашается: кто-то напутал с числом кроватей. Только вот почему-то Чина сложно назвать довольным. Для его выражения лица больше подходит эпитет «растерянное». Чин переходит на полушёпот. — Как мы поступим? Микки, яростно чавкая, вздёргивает подбородок. — Чё у них там? Ли продолжает тихо и настойчиво. — Так договоритесь с другими постояльцами. Кого не так напряг бы совместный сон. Микки комкает салфетку и бросает её в Чина. — Скажи этой ебанашке, чтобы взяла нож побольше и воткнула его в себя раз двести! Чин отмахивается от него. — Да, этот человек расстроен. Думаю, вам не следует говорить ему, что все подходящие нам номера на нужные даты заняты. Глаза Микки рискуют превратиться в смертоносные лазеры. — Если я спущусь, овца, то обоссу твой ресепшн, тебя, твои кактусы… Чину явно по душе ход его мыслей. — О, я тоже считаю, нам лучше обсудить это с вашим боссом. Когда он позвонит? На данном этапе я бы не советовал встречу. Безопаснее звонок. Ага, ждём. Чин кладёт трубку и объясняет Микки, что перспективы нерадужны. Даже в отдалённом районе им вряд ли удастся найти адекватный номер день в день, чтобы съехать сегодня же. Кроме того, у них нет на это свободных денег. А возврата средств от текущего отеля через жалобу и сервис бронирования придётся ждать чуть ли не месяц! — То есть ты спишь на полу, неудачник. Микки отрыгивает, ложится на спину поперёк кровати, закрывает глаза и закладывает руки за голову. Это не остаётся без ответа. — Ты спишь на полу! Если поместишься. Микки настаивает на своём. — Ты похудее, Ли. Тебе на полу и кантоваться. Чин подскакивает к Микки и заваливается на спину рядом. — Схуяли ты ковролин мне сватаешь? Это тебе неудобно спать со мной на одной кровати. Здесь две подушки и два одеяла, меня устраивает! Микки перекатывается на бок, сладко зевает и открывает глаза. — Так-то немаленький траходром. Тут бы четверо отоспались. Чин потягивается и обнимает подушку. Он рад, что они с Микки пришли к компромиссу. — То-то же. Микки встаёт с кровати, выкидывает остатки ланча в мусорное ведро в ванной, нюхает пальцы, моет руки с мылом и озвучивает свои мысли. — Ладно, скроем слёзы. Главное на мою половину не суйся! Чин смеётся в подушку. — Ой, больно ты мне обосрался. Микки проходит на балкон, опирается на перила руками и задумчиво смотрит на море. Через какое-то время он возвращается в комнату и обращается к Чину. — Всё равно дичь какая-то. Чин тоже выглядит обескураженным. — Мда, Йен будет не в восторге… Спустя пятнадцать минут звонит телефон. Чин берёт трубку и придаёт своему голосу тон заправского дипломата. — Здравствуйте, мистер Гонсалес! Значит вы старший администратор отеля? Конечное решение всегда за вами? Хм, хорошо. Нет настолько лояльных клиентов… Никто не согласен поменяться номерами? Угу. Ли заговорщицки подмигивает Милковичу. — Вы не вполне осознаёте серьёзность ошибки, мистер Гонсалес. Я объясню, почему. В номер я заселился со своим другом, мистером Милковичем. Как вы можете убедиться из сканов его документов, он состоит в браке. С мистером Галлагером, прошу заметить, не со мной. То, что мы с другом отправились в отпуск вместе, ещё не означает, что мы рады спать в одной постели! Очевидно поэтому, и потому что у мистера Милковича ревнивый супруг, мы заказали номер с двумя кроватями. Не с одной! Отказываясь заменить нам номер, вы вынуждаете нас сменить отель! На какое-то время Чин замолкает, слушает ответ. А потом, стараясь не улыбаться, продолжает расставлять свои сети. — Мистер Гонсалес, десять процентов погоды не делают. Общеизвестно, что статистика разводов в развитых странах являет собой печальное зрелище. Муж мистера Милковича наверняка не воспримет десятипроцентную скидку на проживание как достойный аргумент за то, чтобы мы оставались в вашем отеле и дрыхли задница к заднице! — Оооо, мой муж нихуёво расстроится! Если мы разведёмся, сука, я прилечу сюда и взорву ваш клоповник к хренам собачьим! И когда вы отстроите его заново, сюда прилетит мой уже бывший супруг и один хуй взорвёт вашу херабору! Он учился на военного и сидел в тюрьме, чтоб ты знал! А ещё у него есть опыт работы медбратом, поэтому он знает, куда тебя ёбнуть по башке, чтобы сразу насмерть! — Тридцать процентов, мистер Гонсалес? Что ж, это надо обдумать. Ах, нам выдадут разницу наличными? Без официального оформления, в любое удобное время? Вам нужен наш письменный отказ от претензий, угу. Мы постараемся урегулировать вопрос с мужем мистера Милковича. Вам тоже хорошего дня! Чин кладёт трубку и победоносно дефилирует в сторону Микки. — Апплодисментов ждёшь? Чин крутится вокруг собственной оси на пятках. — Нет, Микки. Но признай, я выудил из придурков нормальную компенсацию за неудобства! Микки сильно прищуривается и сморщивает нос. — Мы выудили. Чин поднимает указательный палец вверх. — Идея была моя! Микки ещё немного кривляется, но дарит Чину одобрительную ухмылку. — Эт ты молодца. Ладно, пожри пока, я в душ. Чин проверяет время на часах в смартфоне и качает головой. — Только по-быстрому! Пора двигать к морю. Из ванной доносится недовольный голос Микки. — Чё так? Чин закатывает глаза и поясняет Микки свою позицию, будто тот — малое дитя. — Не чуешь? Припекает! Тут без кондея днём делать нечего. Прогноз действительно обещает +35 после полудня. Без ветра и шансов на дождь. Так что Ли принимает решение отоспаться после самолёта как-нибудь в другой раз. Ребята облачаются в пляжную амуницию, дополняют её шортами и рубашками-разлетайками с коротким рукавом. Кидают в чиновский рюкзак пару полотенец с фирменной вышивкой отеля, крем от загара и разваливаются в креслах на балконе. Покурить на дорожку. Погружённые в свои заботы американцы ненадолго забывают о существовании поклонников из коридора. Однако Йонас с его приглашением в ночной клуб не оставляет сомнений в том, что поклонники эти обретаются в соседнем номере и прилипчивы, аки жвачка к подошве. Им нет дела до того, что Микки отмалчивается. Вполне хватает согласия Чина. Поэтому когда Ли с Милковичем открывают дверь, чтобы выйти из номера, их ожидает шоу. Невозмутимое трио сверкает улыбками, широко раскрыв объятия и пританцовывая. «СангрИя!», — хором восклицают эти удивительные люди. И не врут. В каждой руке у них по 1,75-литровой стеклянной бутылке её, родненькой. Холодного, вкусного, местного алкогольного компота. Предложение, от которого ни один Милкович в здравом уме не откажется.