Насколько глубока твоя любовь

Йен ожидает, что встреча с крутым потным прессом Брайана — быстрая и приятная сделка в стиле «вставил-вынул-попрощался». Ближе к вечеру блондин присылает смс с просьбой подойти в сквер неподалёку от их жилого комплекса, и рыжий задаётся вопросом: почему не сразу в комнату со всеми удобствами? Они же на одной волне? Или нет? В прошлом Йену часто перепадало от закрытых геев, прятавших свою суть за спинами липовых жён, в конце концов, Брайан может оказаться именно таким вариантом. Йену должно быть без разницы, какие там обстоятельства у его одноразового приключения, но ему почему-то как будто бы стыдно. Йен не верит в интуицию, просто его преследует ощущение, что он не улавливает чего-то важного. Брайан выглядит до нелепости дорого одетым на фоне облупленной скамейки и тусклого фонаря. Сияя, как сосватанная невеста, нарядный мужчина берёт Йена за руку и утягивает его на тропинку с явным намерением прогуляться. Йен поджимает губы и начинает расчёсывать повреждённую вчерашними комарами кожу. В сквере ни души. Рыжий всерьёз подумывает о побеге. «Расслабься, тут недолго идти», — успокаивает его догадливый Брайан и, не дожидаясь ответа, продолжает. «Я под коксом за рулём не молодец. А такси брать ради какой-то мили — грешно в такую погоду, м? Луна сегодня кайф». Блондин сжимает ладонь Галлагера в своей, и Йен замедляется, переваривая полученную информацию. Брайан вспоминает о галантности, подмигивает визави и протягивает ему маленькую прозрачную колбу с белым порошком и ложечкой-дозатором внутри. «Думал, ты йоганутый», — со смешком выдаёт Галлагер и нерешительно крутит колбу в руке, изучая блондина взглядом. «Я он и есть. Почти ЗОЖник. Хотя за вот это вот всё» — Брайан показывает на себя, — «в основном, спасибо генетике. Не так уж я и выкладываюсь на тренировках». Йену по вкусу такая честность. Он одобрительно хмыкает и возвращает кокаин хозяину. Брайан заинтересованно прищуривается, ведь поза и мимика рыжего свидетельствуют о сомнениях. Парень очевидно отказывается «через не могу». «Позже, когда надумаешь, обращайся», — со знанием дела провоцирует блондин. «В горизонтальной плоскости я и без допинга тебя измочалю», — Йен скользит пятернёй по пояснице Брайана и смачно сжимает его подтянутые полушария сквозь джинсы. Отвлекающий манёвр избавляет его от необходимости объясняться. Галлагеру хватает негативного опыта употребления в юности, да и его терапию вряд ли стоит сочетать с наркотиками. От кокаина, прикосновений Йена и живописного полнолуния Брайан не замолкает ни на секунду. Ведёт себя, как ребёнок в канун дня рождения, чуть ли не пританцовывает. Из его непрерывного рассказа Йен узнаёт, что в детстве парень побывал в автомобильной аварии из-за чего перенёс двенадцать хирургических операций, в том числе по восстановлению лица. Блондин до сих пор иногда сильно заикается. Кроме того Брайан коллекционирует бейсбольные карточки, имеет трёх кошек породы мэйнкун, мечтает о муже и детях, помнит всего Шекспира наизусть, обожает французские комедии и трудится не абы где, — в сфере квантовой физики! «Ого», — думает Йен. «Поебался со смазливым соседушкой? Ещё нет, а он мне уже стихи читает! Ясно, чё я месяцами Микки групповушку не предлагал… Подозревал значит, что это серьёзнее, чем на один разок. Брайан потому и цепляет, что максимально не такой, как мы с Микки. Интеллигентный. Уравновешенный. Не прыгает на меня, в отличие от многих, ждёт моей инициативы. А я значит, сука блядская, симпатию к нему выносил и то, что получилось, вывалил на супруга! Я его пальцем не тронувши уже чуял, что мне есть, что скрывать от Микки! Пускал втихаря слюни на Брайана, он был моим типа секретиком. Я как бы придерживал постороннего чувака на потом, чтобы при случае, под настроение поделиться десертом с Микки. Так что ли? Выходит так. Гений, сам себя наебал! И надо мне было смотреть на кого-то, кроме мужа? Надо было Микки мириться с этим? Брайан отпадный, конечно, но хуедрама-то мне эта к чему? Я выбор сделал. Оо, бля, он меня в статусный бар тащит, дурачок, для него это изначально не трах, — свидание! Попиздовал-ка я, пока мы тут его друзьяшек не встретили». Йен пару раз с чувством бъёт себя основанием ладони по лбу и разворачивается к дому. Брайан не отстаёт, увязывается за ним. Растерянный, очаровательный, не готовый к отказу. Рыжий на ходу сочиняет сказку про хроническую мигрень, необходимость срочно прилечь (без игривого подтекста, естественно), извиняется и кое-как избегает поцелуя на прощание. «Брайан большой мальчик, сам допрёт, что к чему», — думает Йен. Галлагера не может не радовать то, что мужа нет дома. Пусть без него одиноко в квартире, в жизни и вообще, но каково было бы Микки ждать Йена тут, сейчас? В голову лезут противные мысли: «Милкович самоликвидировался за ненадобностью». А ведь он нужен, так нужен Йену! Как никто другой! Микки — тот самый единственный и неповторимый, так было всегда! Йен всхлипывает, падает на кровать спиной и вызывает мужа по фейстайму. Йену плевать на договорённости, и который теперь час в Валенсии, он не в состоянии дальше терпеть это издевательство. Микки же, напротив, — в состоянии, этот абонент недоступен. Йен безуспешно пробует связаться с мужем альтернативными способами. Его прошибает холодный пот даже в тех местах, которые не должны потеть. Йен мечется по квартире, роется в вещах Микки и подвывает от бессилия. Йена мучают подозрения. Наконец, он находит то, что выводит его из себя абсолютно: чёрную анальную пробку. Если Микки не взял её в путешествие, значит в постели наверняка выступает на принимающей позиции, что обычно делает только с Йеном. — Не дашь мне с тобой поговорить? Слишком крут для обсуждения чувств, да? Йен задыхается от крика в камеру айфона, его лёгкие горят. Он пинает мебель, но легче ему не становится. — Пожри говна, Микки! На хуй сходи! Точнее, ты ведь уже там. Уже там, блядюга! Я тут убиваюсь, считаю себя виноватым перед тобой, ты для меня ангел во плоти даже перепортивший всех Дон Кихотов мира. Надоело, Мик! Угадай что? Сразу, как я попрошу переслать тебе это видео кого угодно, похуй, кто-нибудь согласится переслать, я вылетаю за тобой! Надеешься, блокировки меня остановят? Пффф. Вычислю твой отель и устрою тебе, блядь, отдых от брака! Готовь обезболивающие для жопы, мразь ебливая! Йен еле выключает запись трясущимися руками. Отшвыривает телефон на мягкий ковёр. Трёт лицо и кусает пальцы, у него начинается настоящая мигрень. Галлагер закрывает глаза, садится на кровать и представляет Микки. Слышит его дыхание, как своё собственное, чувствует его запах, фактуру кожи… Широко улыбается и, приспустив штаны с трусами, гладит себя. Ему запредельно хорошо, как если бы его член сейчас был внутри Микки. Галлагер чувствует себя всемогущим, будто он может на расстоянии, шёпотом позвать мужа, и тот появится, тотчас откликнется на его зов. Не разлюбит, привяжется пуще прежнего. Так в детстве Йену казалось порой, что он заклинатель погоды: стоило ему попросить — и ветер с дождём стихали, позволяли успеть зайти в дом после учёбы, чтобы его не просквозило. Ливень каким-то чудом не заставал Йена в пути. Так совпадало! Однажды он поделился с Липом, и тот поднял его на смех, обозвал младшего брата выдумщиком, поэтому больше Йен о своих «сверхспособностях» никому не рассказывал. «Малыш, ты такой ахуенный», — хрипит Галлагер, сжимая головку члена, и у него сводит ноги судорогой. Сперма летит во всех направлениях. Подобно солдату, контуженному после взрыва, Йен выключается до утра. Так он и просыпается со спущенными штанами, задранной майкой аж до шеи, в белёсых пятнах и совершенно умиротворённый. Ему не хочется ругаться с мужем. Йен сползает на пол, нашаривает в длинноворсном ковре айфон и записывает новое видео. — Я не попрусь в Испанию. Мог бы не отсылать тебе первый видос, но пошлю. Не сегодня, так завтра. Чтобы ты был в курсе палитры моих переживаний. Мик, я зверею оттого, что ты там без меня. Я тебе снюсь хоть? Вечером собирался трахнуть того соседа, слился, тосковал по тебе. Дрочил в нашей постели и звал тебя, как будто я колдун вуду с хуем в кулаке и ты реально мог бы меня почувствовать. Кончил — аж вырубился. Очнулся минуту назад. Полуголый. Одна ладонь на передне-верхней подвздошной ости, Микки, вот это место, если забыл. Твой муж — бывший медбрат, хуле ты хочешь? Вторая ладонь — над уровнем сердца. Грудь расцарапал, себя и постель угандошил кончой. Всё как ты любишь, милый. Как только Йен вылезает из ванной, Лип просит его поняньчиться с Фредом. Им с Тэми надо съездить в клинику по поводу предстоящих родов. Йен реагирует с неприкрытым энтузиазмом, его выходной в любом случае пришлось бы чем-то занять. Дети способны как следует вымотать, и такая усталость — верное средство от уныния. В связи с чем для гарантированного эффекта сегодняшний день Галлагер предпочёл бы провести в обществе по крайней мере нескольких спиногрызов! Поэтому когда Лип с Тэми не задерживаются у врача, Йен решает воспользоваться формулой «минус на минус даёт плюс» и отправляется не куда-нибудь, а на кладбище, на могилу матери. В сущности, почему нет? Суббота буквально создана для подобных посещений. Правда, составить компанию рыжему никто из родственников не спешит. Братья и сёстры Йена не разделяют его повышенной нежности к непутёвой, насквозь токсичной родительнице. Он никогда не злился на неё за биполярное расстройство, которое передалось ему по материнской линии. Йен в какой-то степени даже признателен ей за то, что она, будучи наркоманкой со стажем, бросила своих шестерых отпрысков на попечение их отца. Френк Галлагер был на редкость бесполезным и даже вредным элементом в жизни собственного потомства, но если бы к нему присоединилась мамашка, кто знает, может, было бы хуже? Может, она это предвидела и поступила правильно? Йен приносит на могилу матери традиционный букет белых лилий и плачет, сидя на земле и прислонив лоб к выбитой в сером камне надгробия надписи «Наш ангел. Моника Даррджен Галлагер». Он много говорит в принципе, однако аномально разговорчив на кладбище, потому что нет слушателя внимательнее мёртвого человека. Такой точно не перебъёт и не станет спорить. Йен провёл бы тут куда больше времени, но интенсивно урчащий желудок подталкивает его к визиту в придорожную закусочную. Галлагер поднимается, отряхивает шорты и гипнотизирует лениво плывущие по небу облака. — Короче, мама, вы с Френком пример адекватных отношений нам не показали. Придётся разруливать наугад. Йен хлопает по надгробию, как по плечу доброго приятеля, и, не оглядываясь назад, покидает кладбище. Через двадцать минут, дожёвывая картошку-фри вприкуску с бургером, сытый и разморённый на солнце зеленоглазый парень печатает смс: «Я поживу у тебя до 21-го?». Младшая сестра не заставляет долго ждать себя и присылает короткое «Шта?!» Йен продолжает наступление: «Или хотя бы сколько-нибудь». На телефоне мгновенно высвечивается фото Деборы Галлагер. — У меня толпа народу, если чё. Йен улыбается. — Это плюс. Я, как и ты, любитель покучковаться, вспомнить детство золотое. Дебби сопит в трубку и постукивает по ней ногтями. — Ок. Почему не у Карла? Йен цокает языком, ведь ответ настолько очевиден! — У него чересчур бурная ситуация с дамами, я не рискну вмешиваться в такое. Дебби всё ещё зачем-то предлагает варианты. — Лип и Тэми? — Им не до меня щас. — Может, мы с Сабриной потусуемся пока в вашей хате, а ты тут? Йен прочищает горло, и в его голосе слышится усталость. — Я не доверю семейное гнёздышко малознакомой подружке младшей сестры. Без обид, Деббс. К тому же, она иммигрантка. Каждая твоя предыдущая девушка — катастрофа. Ну, и давай будем честны, на постоянной основе я не услежу за детьми в одиночку. Дебби тоже выкладывает перед братом все карты на стол. — Йен, ты как бы учитывай: мы сейчас ввосьмером в двух комнатах! Я, Френни, Лиам, Сабрина, её матушка, две сестры, 17-летний племянник и пёсель. Большущий мохнатый сенбернар. У них дезинсекция в многоквартирной высотке из-за нашествия клопов. Ты осознаёшь, что это вряд ли быстро закончится? Дома не продохнуть, спим вповалку. — Звучит так, будто девятого вы не заметите. Наконец до Дэбби доходит. — Настолько хреново в квартире без него? Йен вздыхает. — Не могу тут находиться. В трубке слышится приглушённый голос дочери Дебби. — Тыковка, ты доела кашу? — Кто звонит? — Дядя Йен звонит. — Ура! Мама, мама, он приедет сегодня? Восторг девочки заставляет глаза Йена наполниться влагой от умиления. Дебби сдаётся. — Кхм. Да, доча. Слышал? Френни озвучила мой ответ. Оставайся до двадцать первого, чё уж. Йену не надо повторять дважды, он несётся домой паковать свои вещи. Помимо одежды, таблеток и зарядных устройств Галлагер прихватывает с собой ту самую вибро-пробку Микки со смещённым центром тяжести. Он пошловато скалится, взвешивая её на ладони, и укладывает секс-игрушку в рюкзак. Окидывает взглядом комнату напоследок и замечает матовую металлическую статуэтку медведя на полке. Небольшую, размером в полторы сигаретные пачки. Йен округляет глаза, охает и забирает фигурку с собой. Медведя, стоящего на четырёх лапах, стройного и совсем неопасного на вид, Галлагер бережно хранит с 2015-го, то есть седьмой год. Микки умыкнул его, не заплатив, пока они выбирали для себя посуду в Икее. Охранник поймал похитителя статуэтки с поличным, выгреб из сумки Милковича гору деликатесов из бакалеи того же магазина и отпустил сообщников без звонка полицейским, потому что Йен очень натурально разыграл карту проблем с психикой: «Сэр, мой недоразвитый сводный брат болен клептоманией. Изо всех сил старается держать себя в рамках, посещает доктора, но… бывают срывы. Это трагедия для нашего отца-одиночки, сэр. Обычно я хорошо присматриваю за пацаном. Пожалуйста, извините, не справился…» После брюнет неделю нахваливал рыжего за находчивость, а когда прекратил, Галлагер обнаружил ворованную статуэтку на прикроватной тумбе. «Тонкие длинные ноги, как у тебя, любовничек, и на рожу вылитый ты. Скошенный лоб — твой, вон губа так же оттопырена!», — объяснил Микки. И Йен не стал возмущаться, этого медведя действительно будто с него лепили. К вечеру он въезжает в квартиру Дэбби девятым жильцом, не считая заявленного ранее сенбернара. Хотя Йен теперь в гуще событий, обстановка не спасает его от тревожных мыслей. Рыжего так и подмывает выпытать у Игги Милковича что-нибудь на тему необъяснимого поведения Микки. Предложение подработки всегда считалось надёжным поводом поговорить по душам, поэтому Галлагер нажимает кнопку вызова и как бы между прочим берёт в оборот собеседника. — Йоу, Игги, выйдешь на смену в воскресенье? Бабла больше, гемора меньше. — Даров, мужик! Не судьба. Обещал зависнуть с Колином. Йен ожидает чего-то подобного, поэтому готов надавить на Игги. — Бляя, выручи, дружище! Пять часов всего! Игги начинает сомневаться. — Лавэ не помешает, но… я уже настроился на покурить. Йен ставит собеседника перед выбором. — То есть не выйдешь? Игги шумно вздыхает. — То есть где и во сколько завтра? Заебал. Йен наскоро организовывает доставки, которые агентство «Галлавич Секьюрити» обычно игнорирует. С ними как раз таки многовато возни и не бог весть сколько прибыли. Для пользы дела Галлагер готов втихую приплатить Игги из собственного кармана. В воскресенье напарники не инкассируют марихуановую ферму, как в будние дни, отчего их маршрут становится разнообразнее, чем от плантации к нескольким банкам и в обратную сторону. Теперь они развозят не наличные деньги, а травку, гашиш и растительное сырьё по барам, кальянным и кофешопам с лицензией на продажу специальных десертов. Йен работает, как ни в чём не бывало, и острожно, издалека подкрадывается к обсуждению Микки. — Иггс, как тебя звать по-украински? — Игорь. Йен делает вид, что не знал этого. — А Колина? — Микола. Йен кивает и, немного покопавшись в памяти, снова обращается к Игги. — А вашего старшего братана, который в колонии застрял? Брови Игги съезжаются на переносице. — Джейми? Нахуя тебе? Ты же ним толком не знаком. Йен невозмутимо продолжает расспросы. — Ага, Джейми. Так как его имя по-украински? — Яков. А Мэнди… — Как жена Трампа, — Мелания. Эт сложно забыть! — Галлагер, ты чё тараторишь, как помело? Семейное древо составляешь для школьного задания Лиама или кукуха едет? Маниакальная фазу словил? Микки мне голову отхерачит, если проебу симптомы. — Да принимаю я пилюльки, не ссы. — Пиздишь небось? — Бля буду, Игорь. Старшего Милковича развлекает это словоблудие, но Йен тут не ради веселья. Он до язвочек расковыривает микропорезы от бритья, пока жалуется Игги на мужнину загадочную блокировку. Йен признаётся, что вот-вот рванёт в Испанию с целью устроить там мордобой и просит переслать Микки пару видеоприветов, не выясняя заранее, что на них. Как погремушкой, Галлагер потрясает айфоном перед носом у Игги, а тот лишь наблюдает за ним, лукаво поводя бровями, и ухмыляется. Главное, что напарник настоятельно рекомендует рыжему после его громкого километрового монолога — не горячиться. По мнению старшего Милковича, Йен и Микки столько лет гоняются друг за другом, что им уже никуда с этого любовного бронепоезда не соскочить. Игги предлагает дать путешественнику наотдыхаться, собрать из записей своего рода видеодневник и показать его Микки лично. Так как, скорее всего, брюнет отгораживается от рыжего исключительно дабы уберечь свой спокойный отпуск от вторжения настырного муженька. Версия Игги кажется Галлагеру похожей на правду, и совет — дельным. Паника отступает. После рабочей смены Йен как наиболее состоятельный член семьи идёт закупать продукты на всех обитателей квартиры Дэбби. Это вдвойне справедливо, поскольку он ещё и определённо самый навязчивый член семьи. Йен глубоко погружается в процесс — он в течение минут пятидесяти методично наполняет тележку едой. Сверху забрасывает её мылом, стиральным порошком и кормом для пса, и только на выходе из супермаркета понимает, что его радар не засёк ни единого призыва поразвратничать в кабинке общественного туалета. Не потому что сигналов не поступало, а потому что Галлагер их на автомате отфильтровывал. Йена вдруг осеняет, как давно для него привычен мир, где есть секс с типами, имён которых не знаешь и не желаешь знать. И как давно ему пора отвыкнуть от такого положения вещей. Он поворачивается спиной к цветущему деревцу, достаёт айфон, поправляет причёску и говорит в камеру: — Если ты смотришь это, значит я разблокирован. Ура. Как бы то ни было, Мик, сегодня одиннадцатое, воскресенье. Тебя нет почти неделю, и такая разлука, чтобы ты знал, адское разъебенто для меня. Видосы хочу прислать тебе не в хронологическом порядке, за пятницу и субботу уже кое-что записано, но лучше начать именно с этого, так что смотри его первым. Для полноты картины решил оставить в подборке каждую запись, включая стрёмные и сопливые. Что есть — то есть. Стесняться не мой конёк! Теперь к новостям: в конце июля в Чи прикатывает Мэнди. Дней на десять. Позвал мелкую пожить с нами, надеюсь, ты за. А ещё вчера Дебби согласилась приютить мою несчастную задницу до твоего возвращения. В квартире так ебано без тебя! Микки Милкович, ты причина, по которой я прихожу домой. По которой любое место, где есть ты, я могу назвать моим домом.