Вдали от обезумевшей Конохи

      «Как быстро он догадается? Может, самой всё рассказать? А если не успею договорить? Ведь начало истории ужасней не придумаешь» — гоняла по кругу мысли Каори, стоя рядом с красным городским мостом через полноводную, шумную реку; и ни утреннее солнце, ни суетящиеся люди кругом, ни суровые патрульные не могли отвлечь её от тяжёлых размышлений. — Каори-сан, — коснулась локтя девушка в длинном, зелёном плаще. — Всё прошло хорошо?       Каори посмотрела на встревоженную, серьёзную Минами, чьё лицо уже давным-давно покинула печать наивности и детской непосредственности, и теперь на нём чаще мелькали усталость и озабоченность, а затем опомнилась и сдвинула брови: — Наш великий кукловод наигрался в государственный переворот, и наконец-то возвращается к своим обязанностям. — Это хорошо, — с облегчением выдохнула Минами. — Теперь мы будем под надёжной защитой.       Каори с сомнением подняла бровь и взглянула на голубую рябь реки. — Если он возвращается, то угроза реальна и… — она помедлила, а затем посмотрела Минами в глаза: — Похоже, пришла пора Наоми узнать, что она стала бабушкой: в Конохе малышке будет безопасней. И надо её передать, пока Мадара не изолировал поселение от остального мира.       Минами сжалась на секунду, раскрыв рот: — Я не могу, — прошептала она, посмотрев себе под ноги. Судорожно выдохнув, вновь подняла голову: — Мне проще бежать с ней на восток. — С трёхлетним ребёнком в условиях войны передвигаться очень сложно, а оставаться ей — опасно, — строго возразила Каори. — Дело, конечно, ваше с Итори, но если боевые действия дойдут до нас… Мадара вряд ли будет думать о спасении чужих детей.       Минами горько закусила губу и поморщилась: — Я… — Ваши документы, дамы, — подошёл мужчина в полном обмундировании, с высеченным клановым гербом на синих латах, защищающих шею. — С какой целью прибыли в город?       Каори поклонилась патрульному, затем оценивающе осмотрела возникшее недоразумение с густыми и чёрными, как смоль, бровями, и по примеру Минами вытащила из рукава сложенный вчетверо лист, затем передала его мужчине. Тот развернул временные удостоверения и, насупившись, начал изучать документы. — Медсёстры, значит? — хмыкнул он. — И с таким оружием? — он посмотрел на короткий меч Каори. — Вы женаты, господин? — поинтересовалась она, расплываясь в очаровательной улыбке. — Это не имеет отношения к делу, — проворчал он и отдал документы. — Завидую вашей супруге, ведь такой острый ум и наблюдательность — роскошь в наше время, — с едва уловимой хрипотцой проговорила Каори. — Вы правы, медики не носят короткие клинки, но красивым девушкам нужно защищаться… Ведь иногда так не хватает в сопровождении сильного мужчины вроде вас, — она скрестила руки на груди и, состроив вожделенный взгляд, соблазнительно приоткрыла губы.       Патрульный дёрнул бровью, затем перевёл взгляд на смотрящую в пол Минами, согнувшуюся в полупоклоне, и внезапно ухмыльнулся: — А вы нуждаетесь в сопровождении? — Видите ли, мы прибыли издалека пополнить запасы антисептических средств и материалов для перевязки, — всё так же непринуждённо ответила Каори и сделала шаг навстречу мужчине. — И если нам помогут без потерь выйти из города, это станет настоящим подарком. В особенности, в компании с вами.       Мужчина окончательно растянул рот в улыбке, окинул взглядом Каори с головы до ног, явно отвлёкшись на дурманящие разум мысли, а затем обернулся и подал знак стоявшим поодаль соклановцам. — Где ваш груз, красавицы? — обратился он к Каори, и та поняла, что ни досмотра, ни допроса сегодня не будет.       Мило щебеча о погоде и нравах молодого поколения с густобровым караульщиком, Каори воспользовалась его услугой, и вот уже через полчаса телега, груженная дефицитным товаром, ехала в почётном сопровождении по направлению из города. Минами пыталась выцепить родственницу из увлекательного диалога, но Каори будто не замечала её намёков, и всё так же продолжала играть роль искушённой кокетки, с каждой минутой убеждаясь в том, что время не отняло у неё ни шарма, ни привлекательности.       Когда старая, скрипучая телега, запряжённая молодой кобылой, преодолела главные ворота города и выехала через хвойный лес на периферийную дорогу, ведущую на юг страны, конвоир остановил процессию и отвёл Каори в сторону. — Если меня ранят, надеюсь, госпожа, что я попаду в ваши руки. С этого дня я ваш вернейший слуга, — он смущённо улыбнулся и склонил голову в знак глубокого расположения.       Каори поклонилась в благодарность за содействие, а затем, проводив взглядом нового поклонника и его соклановцев, удаляющихся в лесную тень, подозвала Минами. — Чернил не было, как и спичек, — наконец-то поделилась информацией девушка. — Из Осаки все дороги перекрыты и взяты под контроль, так что вряд ли товар вообще сюда довезут. — Не самое важное для жизни, — выдохнула Каори, а затем, убедившись, что стражи города уже далеко, взглянула на старика, управляющего кобылой, и кивнула ему. Тот улыбнулся беззубым ртом и, сунув два грязных пальца в рот, громко свистнул. Из хвойного леса послышался шум, топот копыт, и через несколько мгновений перед Каори оказалась пара молодых, поджарых парней, а ещё через пару минут из сосновой рощи выскочила тройка лошадей, ведомая одним наездником. — Товар переместить техникой, а затем выдвигаемся без промедлений, — скомандовала Каори и подошла к одному из коней. — Где Коичи? — она обернулась в поисках молодого помощника, знаменитого своим подвижным умом и сноровкой, однако не увидела привычно кудрявую голову среди своих подчиненных. — Он с мастером. Сейчас прибудут, — отозвался парень в сером хаори и помог старику слезть с телеги, а также высвободить кобылу из упряги. — Что за мастер? — нахмурилась Каори, вставила ногу в стремя и вскочила на коня. Очутившись в седле, дёрнула за поводья, развернув скакуна в сторону леса, и увидела, как кучерявый парнишка ведёт сквозь сосны старца-доходягу, что по впечатлениям вот-вот преставится. — Это мастер Накамура, Учиха-сама! — подойдя ближе, блеснул улыбкой парнишка и кивнул на старика. — Он знает много водных техник! И может передать свои знания! Вот я и подумал, чего б ему не жить в долине… — казалось, он смутился на мгновение, словно боялся выговора со стороны главы деревни.       «Ведь на кладбище места полным-полно» — мысленно дополнила реплику Каори и вздохнула, глядя на седые, редкие космы старца и его сморщенное от старости лицо. — Вы, Накамура-сан, выдержите два дня в дороге без ночлега? Путь-то не близкий, — поджала она губы.       Старик вдруг оживился и, горделиво приосанившись, запрокинув голову, бодро заверил: — Без сомнений, госпожа! Моё время ещё не настало, я молод и полон сил! — Тогда поедете вместе с Коичи — он за вас в ответе, — усмехнулась Каори и внезапно вздрогнула от хлопка и вспышки за спиной — техника успешно переместила телегу вместе с использовавшими её шиноби в пункт назначения, среди которых был и беззубый старец, ранее управлявший молодой кобылой.       Подстегнув коня, Каори двинулась вперёд, а затем развернулась осмотреть свою компанию, так же скоро седлавшую лошадей. Удостоверившись в готовности группы, женщина резко прижала правый шенкель к рёбрам лошади, и тут же «подняла» её в галоп, устремляясь вниз по дороге.       Несмотря на долгий путь, Каори нравилось то трепетное воодушевление, с которым она возвращалась в родные просторы, ведь за годы жизни они настолько полюбились её сердцу, что порой казалось, будто она никогда не покидала долину, и что тот двухэтажный дом на окраине селения с краснолистным, пышным клёном во дворе, в котором с начала постройки не смолкал детский лепет, был тем самым родительским домом, где Каори провела своё детство и отрочество. И поэтому, пройдя сквозь узкое, но довольно длинное ущелье, меж двумя скалистыми, высокими холмами, поспешно выслушав отчёт спецгруппы дозорных, коим вменили ответственность присматривать за этим пропускным пунктом, она принудила коня нестись вперёд на пределе его лошадиных сил, совершенно позабыв о следующих за ней преданных сподвижниках.       Выскочив из ущелья, поднимая пыль столбом над грунтовой дорогой, Каори зажмурилась от низкого, жёлтого солнца, знаменующего скорый закат. Жёлтой краской подёрнулось всё в округе: цепочка величавых гор, на чьих вершинах ещё таял снег; бескрайние рисовые поля и соломенные шляпы крестьян, допоздна возделывающих землю, с поклоном встречающих несущуюся на всех порах госпожу; горная река, извивающаяся змеёй по долине, и багряный мост через неё; плакучие ивы, растущие вдоль водной артерии и грандиозная крыша синтоистского святилища, к которому с весёлым, заливистым смехом шли девушки, оказывающие помощь монахам в ежевечерних обрядах. Жёлтым светом напиталась и молодая зелень на холме, через который тянулась главная дорога; и сама вершина этого холма, на котором остановилась Каори, тоже была согрета уходящим солнцем.       Окинув взглядом крыши домов селения, раскинувшегося вдоль морского побережья, взглянув на лазурь океана вдалеке, вдохнув солёный, холодный воздух в грудь, Каори наконец-то расслабленно улыбнулась: она дома. Спустившись в деревню, женщина спрыгнула с лошади, взяла её за поводья и, пройдя сквозь каркасные главные ворота, приготовилась отвечать на бесчисленное количество вопросов. — С прибытием, Учиха-сама!       Каори вздрогнула от такого скорого появления двух своих подчинённых, на миг застывших в полупоклоне, а затем вновь оживившихся. Отдав поводья одному из мужчин, что тут же вознамерился уводить лошадь в загон, Каори поспешила его предупредить: — Остальные на подъезде, у лошади Минами растяжение, так что осмотрите её, — она дождалась, когда конюх кивнёт в знак понимания задачи, а затем обратилась ко второму мужику с густой, местами седой щетиной: — Где Мацусима? — Он и остальные командиры возле штаба и… Тут такое дело произошло…       Каори двинулась вперёд по оживлённой улице, кивнула компании приветствующих её крестьян, а затем приказала: — Говори как есть. — Поймали группу партизан в лесу, — шёл за ней мужик с щетиной. — Они из Конохи, госпожа, некоторые сознались, что из клана Яманака…       Спазм от давних воспоминаний вдруг перехватил её дыхание, но женщина не выдала волнения, а твёрдо продолжила: — И что приказал Мацусима? — Схоронить всех на общем кладбище, Каори-сама. Могилы подписали.       Она с облегчением кивнула, мысленно поблагодарив своего заместителя за принятие тяжёлого, но верного решения. Свернув за угол, женщина прибавила в шаге, стопоря своим появлением всех прохожих на поклон. Она устремилась к штабу — зданию старому, одноэтажному, но довольно вместительному. — Что ещё? — добавила она и остановилась, чтобы пропустить стаю куда-то торопящихся, деловитых уток. — Завалы в тоннеле устранены, лазарет еле справляется — рук не хватает, а в скважину начала поступать морская вода, так что уже роют новую.       Каори кивнула своему подчинённому, давая понять, что приняла информацию, как вдруг он оттолкнул её в сторону, и тут же с диким треском мимо них проехалось невесть откуда взявшееся колесо водяной мельницы, а за ним с весёлым, задорным криком промчалась компания мальчишек, пытавшаяся это колесо «оседлать». Посмотрев, как часть мельницы «впилилась» в крышу жилого дома, распугав притаившихся там голубей, а потом завалилась на бок под жизнерадостные мальчишеские возгласы, Каори безучастно вздохнула: — Чтоб к ночи стояло на месте, — и, не дожидаясь реакции собеседника, продолжила свой путь к штабу.