***
В Инадзуму Люмин возвращается ближе к полудню, задержавшись из-за неожиданного поручения с щедрым вознаграждением, от которого просто невозможно было отказаться. Особых трудностей не было, но она изрядно устала, бегая от одного человека к другому. Малышка Паймон за это время прожужжала уши мечнице о том, что, между прочим, девушка обещала не принимать поручения, а отдыхать,а Люмин парировала тем, что детектив навряд ли тоже мирно сидит дома. Такой человек, как Сиканоин, на месте не усидит, ему всегда где-то нужно быть и что-то решать. Однако, в комиссию Люмин идет лишь после того, как привела себя в порядок и очистила белое платье от пятен крови и грязи, возвращая прежнее белоснежное сияние. Все бы ничего, а вот некоторые мелкие раны и синяки были отчётливо видны на открытых участках тела, особенно на спине, не скрытой теперь длинным шарфом. Интуиция Люмин не подвела, когда та решила прийти в комиссию к Хэйдзо. Детектив оказался у себя, его с поличным сдал другой досин, которого путешественница выловила во дворе. — Он пришёл около двух часов назад. Право слово, без него, как без рук, столько дел скопилось за эти дни, что нам не справиться было без его взгляда на ситуацию. Завидно конечно, и хвалить не хочется, но не хвалить не получается. Ох, а что он сделал на одном из турниров...— вещал молодой досин с кипой бумаг на руках, который уже хотел поведать очередную историю, но его окликнули. — Вы проходите. Его кабинет прямо по коридору, затем налево и третья дверь с конца. Он сейчас там, разбирается с бумажной работой, — поклонившись и чуть не уронив бумаги, юноша, спеша, ушел прочь. Последовав инструкции досина, Люмин вошла в здание, не встретив никаких преград в виде охраны, что было весьма удивительно. — Ну, я пойду. Не скучайте, — звеня мешочком с морой, Паймон воодушевленно умчалась куда-то на улицу. Для Люмин же лучше, они с Хэйдзо смогут поговорить без Паймон, влезающей в каждый их разговор. Нужная дверь нашлась быстро и первые пару минут златоглазая не рисковала постучать, ещё раз проворачивая в голове то, к чему пришла путем долгих размышлений. Набравшись смелости, она пару раз стукнула костяшками пальцев по дереву, почти сразу же услышав с той стороны разрешение войти. Вздохнула полной грудью и открыла дверь, и тут же пожалела, что вообще пришла. Наверное, то, как неприятно кольнуло сердце, и называют ревностью? Куки Синобу из банды Аратаки находилась чересчур близко к юноше, оперевшись о спинку стула и смотря через его плечо на какие-то бумаги. Люмин знала, что Хэйдзо знаком с ней не только из-за того, что девушка приходит разгребать за обалдуями из банды, но и знал её ещё тогда, когда она служила в храме. « Ничего ведь в этом нет, они просто решают какую-то проблему вместе, всего-то,» — девушка мило улыбнулась, приветствуя: — Доброго дня. — О! Путешественница, — Сиканоин расплылся в широкой улыбке, а взгляд зелёных глаз пробежался по светловолосой с ног до головы, отмечая наличие новых ран. — Доброго дня, — ответила на приветствие Синобу. — Хорошо, тогда я зайду через два дня, — обратилась уже к Хэйдзо. — Была рада увидиться, но не могу задержаться надолго. Надеюсь, встретимся в более спокойной обстановке и мы сможем насладиться беседой, — Куки улыбнулась, закрывая нижнюю часть лица маской. — Всего доброго, — девушка поклонилась и довольно быстро вышла из кабинета, оставляя пару наедине. — Ты ведь говорил, что непременно будешь отдыхать, — спустя некоторое время молчания и долгих переглядок, Люмин решает развеять возникшую тишину. — Так я и отдыхаю. Бумажная работа не требует больших усилий, — зелёные глаза подозрительно сверкнули. — Но и ты не отдыхала, — подмечает детектив, видимо, увидев то, чего сама путешественница заметить не могла. — Значит, мы оба не выполнили обещания, — констатирует мечница, присаживаясь на край стола, почти рядом с рукой юноши, за неимением другого сидячего места. Пробегаясь взглядом по парню, Люмин отмечает ранее незамеченные царапины у виска и на шее, где все так же красовался чёрный чокер. В принципе, одежду детектив сменил на более закрытую, но все так же свободную, а на руке, вместо её шарфа, теперь была повязана аккуратная повязка. Видимо, юноша, в отличии от златоглазой, побывал у врача и позаботился о своих ранах. Тёмные волосы были завязаны в аккуратный хвост. — Выходит так, — Сиканоин, убирая в сторону бумаги, встаёт прямо напротив Люмин и теперь их лица оказываются напротив друг друга. Девушка хочет что-то сказать, но слова теряются, когда она вновь ловит его взгляд. Со страстью, едва скрытым желанием... Они не спешили озвучивать то, что было у них на душе. Не спешили определять роли, которые занимают в жизни друг друга. Взаимная симпатия уже переросла в нечто большое, но они не спешат ставить в известность друг друга. Их устраивает то, что происходит между ними сейчас, и портить это не хотелось никому из них, хотя оба понимали, что долго так продолжаться не будет и однажды придётся прояснить то, что между ними. Но не сейчас. Люмин тянется, цепляя пальцем чокер на шее юноши, и притягивает к себе, утягивая в глубокий поцелуй. Хэйдзо усмехается, удивленный первым шагом со стороны путешественницы, но покорно отвечает на поцелуй. Когда девушка приоткрывает губы, безмолвно позволяя зайти дальше, Хэйдзо не смеет отказать в её просьбе, проникая в рот языком, делая поцелуй куда глубже, чувственнее. Девушка обхватила детектива за шею, притягивая ещё ближе, заставляя разместиться между своих бёдер, почти упираясь в столешницу. Юноша хмыкнул в поцелуй, но ему нравится напор златоглазой, для него такое поведение — молчаливое согласие зайти дальше, но он не спешит. Совсем немного отстраняется, проводит языком по влажным губам и с силой прижимается обратно. Одной рукой детектив уверенно держал девушку за тонкую талию, вторую расположил на бедре, рядом с подолом белого платья. Юноша не удержался и совсем немного скользнул по открытой белоснежной коже бедра, но не уловив и грамма сопротивления — двинулся дальше, подбираясь к шортам. По телу Люмин пробежали мурашки от столь неожиданных, можно даже сказать — интимных прикосновений, от которых она таяла и сдерживала себя, чтобы не застонать в голос. Такая яркая чувствительность оказалась неожиданностью и для самой мечницы, хотя, скорее дело в том, кто именно её касается. Низ живота приятно потянуло и Люмин громко выдохнула, подавляя очередной стон. Они не в том месте, чтобы так опрометчиво шуметь. Когда Хэйдзо отстраняется, делая глубокий вдох, она замечает его яркие зелёные глаза, в которых увидела собственное отражение. Ещё никогда сердце не стучало столь же быстро, как в этот момент. Грудь высоко вздымалась, Люмин пыталась восстановить дыхание, вернуть в норму пульс, но почти ничего не получалось. Юноша столь долго, как она, ждать не собирался, поэтому так и не убрав руку с бедра, аккуратно поглаживая кожу у кромки шорт, припал губами к открытой шее, оставляя заметный красный след. Совсем тихий, но с губ девушки сорвался стон, став чем-то вроде окончательным ответом на вопрос о продолжение всего, что они делали на данный момент. Убрав вторую руку с талии, Хэйдзо потянулся к шее путешественницы и ловко стянул чёрные ленты, что придерживали лиф платья, и вновь целовал, оставляя все больше отметин на открывающихся участках почти белоснежной кожи. Люмин не знала, куда себя деть. Ей было настолько хорошо лишь от простых поцелуев; ей в голову не приходило, что с ней будет дальше. Девушке хотелось тоже что-то сделать, но она не могла вырваться из-под напора детектива и лишь удобно подставляла шею под горячие поцелуи. Казалось, воздух в кабинете был, наверное, как в пустыне Сумеру, златоглазая не видела себя, но могла с точностью сказать, что щеки и уши пылают от смущения, и все тело горит. Когда вместо нежного поцелуя Хэйдзо укусил её за выпирающие ключицы, Люмин обхватила ногами юношу за талию и расстояние между ними стало ещё меньше. На это Сиканоин лишь улыбнулся и потянул лиф вниз, открывая обзор на упругую грудь, и почти сразу же оставил отметину в ложбинке, но на это действие девушка лишь вздрогнула. — Что-то не так? — Интересуется парень и смотрит прямиком в глаза светловолосой. Он возбужден уже почти до предела, и чтобы остановиться, ему приходится сильно постараться и не взять путешественницу прямо здесь и сейчас. Мечница отводит взгляд в сторону и расслабляет ноги, выпуская юношу из своеобразного плена. — Я...ещё никогда не заходила с мужчинами так...— Люмин старается подобрать слова, сдвинув брови к переносице: —...так далеко. — Хочешь, чтобы я остановился? — Да... То есть нет! Я...Ох, я безнадёжна, — девушке стыдно из-за своей неопытности и неопределённости, но юношу это ни капли не задевает. Она смотрит куда угодно, но не на юношу перед ней. Из-за неё такой момент оказался испорчен... Люмин глубоко вздохнула, украдкой посмотрев на Сиканоина. Хэйдзо улыбнулся и обеими руками обхватил её щеки, мягко коснулся губами её губ, потом кончика носа, а затем поправил съехавший лиф белого платья, завязывая чёрные ленты на шее. Он готов ждать до тех пор, пока Люмин не будет готова. — Оставим это до более подходящего момента и обстановки. У нас...— Хэйдзо замолчал, задумавшись о том, правильно ли употреблять это самое "нас", ведь они совсем друг другу ничего не обещали, не озвучивали чувства. Поняв, что пауза затянулась, он погладил девушку большим пальцем по щеке, и ненадолго примкнул к её губам, получив несмелый отклик. —...времени ещё много. — Времени ещё много...— невольно повторяет слова, погрузившись в свои мысли. У "них" время ограничено, у Люмин его переизбыток. Теперь путешественница понимает слова Паймон о том, что Хэйдзо всего лишь человек. Наступит тот момент, когда жизнь его оборвется, а путешественница ещё столетиями будет жить, помня боль от утраты. Быть звездой — это проклятие. — Давай встретимся вечером. Примерно в семь. Ты ведь помнишь, что задолжала мне ужин? — Заметив в раз погрустневший взгляд золотых глаз, Хэйдзо попытался разбавить обстановку. — Конечно помню, — она улыбнулась. Не время задумываться о том, что будет дальше, время жить тем, что есть сейчас. И она всю себя отдаст, чтобы быть счастливой, и делать счастливыми других. Прийдя в Тейват, Люмин слишком сильно изменилась. — Где встречаемся? — У меня дома, — ответил юноша, но быстро понял, что предложение прозвучало весьма неприлично. Не успел он себя исправить, как девушка кивнула, уточнив адрес, а затем вихрем умчалась из кабинета, оставив детектива наедине с собой. Кажется, работать он сегодня больше не сможет.***
— А вот и нет, с фиалковой дыней вкуснее! — Ха! С закатником слаще и сочнее, — стояла на своём Люмин, споря с феей. Не так себе представлял Хэйдзо долгожданный ужин, точно не так. Кухня в его доме временно превратилась в арену противостояния феи и путешественницы, что отвечала за готовку. И все же, он рад, что в его доме наконец-то не так тихо и уныло, как было в обычные дни. — Вам помочь? — Поинтересовался он и, спорящие, наконец заметили его присутствие. — Да, помешай мясо в котелке и добавь стакан воды, — отвлекаясь от феи, просит Люмин. — И немного пряностей... — О чем спор? — Люмин доказывает, что пирожки с закатниками вкуснее. А я считаю, что с дыней! — Отвечает Паймон. — Вот сейчас и увидим, что лучше. Как ты считаешь, с дыней или закатником? — С мясом, — отвечает досин, помешивая мясо в котелке, как и просила Люмин. Запахи на кухне стояли восхитительные, ещё бы чуть-чуть и слюнки потекли. — Хэй! — Паймон уже хотела возмутиться, но лишь вздохнула со словами: — чего ещё от этих мужчин ожидать. На этом спор и прекратился. А пока Паймон подъедала овощи, которые сама же резала, Люмин подошла к Хэйдзо с ложкой чего-то приторно-сладкого, как выяснил Сиканоин после пробы. — А мне кажется в самый раз, — пробуя ещё раз, произносит девушка, а когда поднимает голову, чтобы что-то объяснить, получает поцелуй с привкусом сладости. — Извини, ошибся. Точно в самый раз, я как следует распробовал, — хитрая улыбка на губах, и зелёные глаза сияют так обворожительно ярко, что Люмин не смеет отвести взгляд. Она краснеет спустя полминуты и, спешит отойти, возвращаясь к своим делам. За готовкой незаметно пролетел час, и за это время юноша успел урвать с десяток поцелуев, пока малышка фея отворачивалась или отвлекалась на что-то. И атмосфера была на кухне по-домашнему уютная и, Люмин потом совсем не хотелось уходить в ночную холодную темноту. Девушке хотелось растянуть эти мгновения ещё, как Хэйдзо хотел, чтобы так было каждый день. Ужин пролетает незаметно и фея, понурив голову, чуть не уснула за столом, а Хэйдзо разрешил той пойти в другую комнату, где была свободная кровать. Всё равно Люмин уходить еще не собиралась, а Сиканоин не собирался её отпускать. Разговоры за столом были непринужденны, в основном Хэйдзо задавал вопросы, а Люмин отвечала, изредка задавая в ответ. В какой-то момент они решили выпить, из-за чего щеки девушки приобрели розоватый оттенок. — Как твоя рука? — Вспоминает о ранении Люмин, подсаживаясь ближе к юноше. Кончиками пальцев проводит по бинту, а затем и рядом, отмечая, что руки у детектива весьма накачены, хоть внешне это почти не проявляется. Она непроизвольно продолжает свои действия, дожидаясь ответа. — Вполне терпимо. Не болит так же сильно, как утром, — Хэйдзо оставляет очоко с содержимым на стол, сосредотачиваясь на прикосновениях. Юноша поворачивает голову и встречается взглядом с Люмин. Та мягко улыбается и приближается, сокращая расстояние между их лицами. Девушка целует Сиканоина в щеку, а затем скользит губами к уху, опаляя горячим дыханием, заставляя Хэйдзо замереть в предвкушении. — Давай...продолжим, — шепчет она и Хэйдзо понимает, что Люмин имеет ввиду; сглатывает, шумно вздыхая, и в очередной раз ловит взгляд девичьих глаз. — Ты пьяна, — звучит разумное замечание, а Люмин лишь фыркает. — Я не пьяна. Я просто подумала, что не стоит отказываться от того, чего действительно хочу, из-за нелепого страха перед неизвестным. «Ведь завтра нам придётся попрощаться,» — проносится у неё в голове. Мечница обхватывает ладонями его лицо и целует, устраиваясь на его коленях. Не разрывая поцелуй, слегка толкает, роняя детектива на спину, чувствуя, как руки парня почти сразу же скользнули к бедрам, обхватывая их и прижимая сильнее к своему телу. И если пару мгновений назад ситуация была в руках путешественницы, то теперь Хэйдзо взял на себя роль ведущего, даже находясь в не совсем подходящем положении. А пока Хэйдзо поглаживал белоснежную кожу бёдер, Люмин, осмелев из-за небольшой дозы алкоголя, скользнула руками под его одежду, пройдясь по животу и медленно поднимаясь к крепкой груди, задирая ткань все выше и выше, открывая вид на крепкое тело. Девушка не сдержалась, пожертвовав долгим поцелуем, отстранилась, разглядывая открывшийся вид на светлую кожу крепкой груди, пресса. Не имея особого опыта, она и не поняла, то, что откровенно засмотрелась. — Нравится то, что видишь? — Не упустил возможности юноша слегка подразнить путешественницу, на что получил смущенный взгляд сверху. Не торопясь, помогает стянуть с себя верх одежды, оставаясь обнажённым по пояс. — Не справедливо, не находишь? Люмин задумывается на мгновение, а затем тянется к завязкам корсета на спине, едва-едва справляясь с ними из-за дрожащих пальцев. Она делает глубокий выдох, когда ослабляет корсет, и уже тянется к завязкам на шее, как вдруг Хэйдзо перехватывает её руку и опрокидывает на спину. Его очередь быть сверху, как бы возбуждающе и правильно Люмин не смотрелась на нем. Сиканоин сам расправляется с завязками на шее и тянет платье вниз, пока Люмин послушно прогнулась в спине, упрощая ему работу. Теперь и она осталась лишь в белых шортах и высоких чулках, а платье уже лежало в стороне. — А тебе? — Неожиданно спрашивает она, пока детектив взглядом проходился по девичьей шее, груди, плоскому животу, думая, с чего бы начать. — Что? — Нравится то, что видишь? — Отвечает Люмин и на её губах играет мягкая улыбка. Хэйдзо усмехается, отмечая для себя, что Люмин в долгу не останется и отплатит за все поддразнивания. — Не поверишь насколько сильно, — шепчет он, удобнее устраиваясь между её ног. Она краснеет и отводит взгляд в сторону, понимая, что пока ей с Хэйдзо не совладать и уж тем более — не смутить так же легко, как он это делает с ней. Улыбаясь, юноша берет её ногу за икры, приподнимая и закидывая на плечо, для себя отмечая, что у Люмин неплохая растяжка; целует кожу у кромки чулка, поднимается выше, оставляя влажную дорожку поцелуев, то же самое проделывает и с другой ногой, наблюдая за реакцией. Девушка закрыла глаза, полностью отдаваясь ситуации, каждой клеточкой чувствуя его прикосновения, и еле себя сдерживает, чтобы не застонать в голос, ведь в другой комнате спала Паймон. И все же, один раз она не сдерживается, вскрик срывается с её губ, когда досин прикусывает кожу у края шорт. Хэйдзо позволяет девушке опустить ноги и скрестить их у себя на пояснице. Глубоко и влажно, словно издеваясь над собственной выдержкой, целует Люмин в губы. Глубокий вдох, вырвавшийся из груди девушки, давал понять, что ей нравится, но ему было мало. Его хваленая выдержка трещала по швам, ещё немного и он сорвётся — не сможет быть нежным, не сможет быть мягким, но он все ещё понимал, что с ней так нельзя, может и упорхнуть из его рук, как стайка кристальных бабочек. Второго раза он банально не выдержит, ему хватило тогда в кабинете, когда юноша ещё долго не мог прийти в себя после мимолетной страсти. Оставляя губы в покое, он перемещается к груди, пока тонкие пальцы мечницы зарывались в его волосах, стягивая шнурок и распуская их. Хэйдзо покрывает поцелуями новые участки кожи, оставляя красноватые следы рядом со старыми, а когда касается губами розоватого соска, обводя ореол языком, вновь слышит протяжный стон, который девушка пыталась подавить. Факт её полного обнажения проходит мимо сознания, ей сейчас было совсем не до этого. Так хорошо, так горячо, что воздуха не хватает и лёгкие горят, когда он вовлекает её в новый поцелуй, рукой поглаживая низ живота, опускаясь ниже. Ловит губами её вскрик, когда касается пальцами самого сокровенного места на женском теле. Дразнит из раза в раз вытягивая из неё стоны, которые она рьяно пытается сдержать. — Не молчи, — горячее дыхание обжигает девичье ухо и Люмин в голос застонала, когда пальцы надавили чуть сильнее. — Хорошая девочка... — Он вводит в неё один палец и снова громкий стон срывается с её губ, приглушённый глубоким поцелуем. Знала бы Люмин, как ему тяжело сейчас себя сдерживать, как тяжело соблюдать эти прелюдии... Но Хэйдзо терпит, как бы ему не хотелось большего прямо сейчас. Её сладкие стоны выбивают всякий кислород из лёгких, лишают рассудка и чёткости зрения. Архонты, как сильно он её хочет, как сильно он возбужден, и возбуждение это до боли упирается в плотную ткань шорт хакама. Перед глазами темнеет, когда Люмин цепляется руками за его плечи, впиваясь острыми ноготками, когда стонет его имя, стоило ему слегка пошевелить пальцем. Она была чертовски чувствительной на каждое его прикосновение. — Хэйдзо-о-ах, — Люмин прикусывает губу, стараясь вести себя тише, но это совсем не помогает. Люмин было так хорошо, так чертовски хорошо, что хотелось послать все в Бездну и проводить так каждую ночь. Мысли в её голове сбились в кашу и девушка не могла ни о чем думать, кроме как о руках, что ласкали её, о губах, которые трепетно целовали её. Как же сильно она любит этого мужчину, как же хочет встречать каждое утро с ним, в одной постели. Он вводит второй палец, и путешественница прогибается в спине, и сама начинает двигать бёдрами, чтобы узел внизу живота наконец-то исчез. — Я больше не могу, — звучит его голос хрипло и он убирает руку; Люмин отмечает, как неприятна эта пустота внутри неё. Решительным движением он шире разводит ноги и ослабляя пояс на хакама, наконец-то входит на половину длины. Полукрик-полустон разносится по комнате и Люмин затыкает себя ладонью. С губ юноши сорвался короткий стон, когда подождав немного, он вошёл во всю длину. Было чертовски узко и горячо, Люмин же вновь выгнулась в спине. Чувство заполненности ощущалось так правильно, что она невольно подалась бёдрами навстречу. Она ожидала, что ей будет больно, но пока она ощущала лишь лёгкий дискомфорт, о котором она сразу же забыла, стоило Хэйдзо начать двигаться. Сиканоин плавно качнулся и поцеловал Люмин, языком проникая в мягкость её рта. Она будто лишилась последнего кислорода в лёгких от этого грубого и напористого поцелуя, который отражал все несдержимое желание досина. Он чертовски сильно её хотел и наконец-то дорвался до этого. — Архонты, Люмин, ты так хороша... Он двигался медленно, понимая, что для девушки это первый раз и все могло быть не так гладко как хотелось бы. Но с каждым толчком выдержка трещала по швам, а её стоны только усугубляли ситуацию. Со временем темп стал нарастать, а стоны Люмин не могла уже даже заглушить рукой. — Посмотри на меня. Люмин открывает доселе закрытые глаза и тонет в омутах мужских глаз. Там было все: и безграничное желание, страсть, забота, любовь и искренность. Как же он был красив, чертовски красив, Люмин взгляд не могла отвести от его лица, длинных подрагивающих ресниц и зелёных омутов глаз. Крепче обнимает за шею и сжимает его бедрами, ощущая, что вот-вот должно случиться самое главное. Но, в самый пик, когда оставалось совсем немного до финала, юноша замедлился. Мечница поерзала, поддаваясь бедрами вперёд, но была остановлена мягким поцелуем. Его руки накрыли её грудь, пальцем несильно сжимая бусинки сосков. В этот раз прикосновения чувствовались куда острее. Она с силой обхватила его плечи, оставляя свежие царапины. Кажется, свою привычно открытую одежду детектив ближайшее время не наденет. Темп вновь ускорился и вскоре по комнате разнесся громкий женский стон наслаждения, а спустя минуту — мужской. Хэйдзо уткнулся лбом ей в плечо, кончая прямиком внутрь. Не прошло и пары минут, как над её ухом раздалось хриплое: — Я хотел бы ещё...***
Едва Солнце отвоевало свои права у ночного светила, Люмин уже не спала, привыкшая просыпаться с первыми лучами. И если раньше она куда-то торопилась, бежала сломя голову копаться в руинах, выслеживать врагов, то сейчас ей впервые не хотелось никуда идти. Девушка хотела и дальше лежать в крепком кольце рук на талии, всем телом ощущая теплоту чужой кожи. Хотелось и дальше наслаждаться утренней негой, но совсем скоро у неё корабль. Но эту ночь она запомнит надолго, да и болящая поясница будет напоминать как минимум неделю. Сколько раз ей было хорошо, сколько раз она снова и снова давала согласие на продолжение. Люмин ни капли не жалеет о проведённой ночи, ни к чему ей было это. С любимым человеком она хоть на край света... Ей почти удаётся выбраться, не разбудив детектива, но не получилось. Юноша ловко схватил ускользающую путешественницу за руку и притянул обратно. — Доброе утро, — полусонно приветствует детектив, притягивая девушку для поцелуя. Быстро, почти целомудренно целует в губы и счастливо улыбается, вызывая улыбку в ответ. — Еще совсем рано. — Доброе утро, — она решает ещё немного полежать в тёплой постели, укладывая голову на обнажённой груди. — Так нужно. Меня ждут. — Ммм? Кто ждёт? — Хэйдзо убирает светлые волосы, открывая шею, и оставляет поцелуй там, рядом с множеством красных отметин. — Корабль. Сегодня я уплываю в Ли Юэ....