Aurora

      Первое пробуждение застало Ноа примерно в семь утра. За плотно задернутыми шторами уже кипела жизнь: люди собирались на работу. Ездил транспорт, гудели моторы, тонко пищали светофоры на перекрестке, но звонкое и натянутое «би-и-ип» ничто не могло заглушить. Водители нетерпеливо сигналили друг другу, используя какой-то собственный код. В нем не звучало слов – одни гудки. Но смысл почему-то сохранял отчетливость и яркость, его понимали все.       Громкая перепалка заставила Ноа заворочаться в постели. Он отвернулся к стене, и дремавший на его боку паук невольно сполз вниз по одеялу с недоуменным писком. Шум не утихал еще несколько минут, и парень снова перевернулся. Черное существо, делившее с ним кровать, едва не оказалось придавлено. Оно возмущенно замахало передними лапами, а потом в очередной раз забралось на теплый бок. Он поднимался и опускался в такт глубокому и медленному дыханию, и эти движения невольно укачивали паука. Тот уже начал дремать, когда дверь в комнату открылась с тихим скрипом. Послышались шаги. Четкие, неторопливые, будто вальяжная кошачья походка. Данталион остановился напротив кровати и скрестил руки на груди, вопросительно смотря на беглеца из кладовки.       Паук не сразу понял, кто перед ним, но когда осознал, то боязливо замер на пару секунд, а потом попятился, соскальзывая с чужого бока. Прячась за Ноа, он затаился под одеялом в надежде, что его не увидят. Слегка удивленный демон только покачал головой – мало того, что эти два черных засранца научились открывать двери, так они еще и по дому бегают. И спят с другими в кроватях. Хоть еду пока не клянчат, но кто знает, что будет через несколько дней. Запереть на замок своих странных питомцев Данталион не мог: те начинали жутко шипеть, невольно пугая посетителей на первом этаже. К тому же тогда они переставали стабильно давать потомство, что шло в некоторые зелья. Возможно, из-за стресса. А, может, из вредности. В любом случае хозяину магазина пауки сильных хлопот не доставляли.       Взгляд демона плавно перешел с отчетливого бугра под одеялом на расслабленное лицо спящего. Оно наполовину тонуло в мягкой подушке и выделялось тем, что не было привычно хмурым от вечной задумчивости. Пустые серые глаза прятались под опущенными веками, редкие ресницы отбрасывали длинные тени на бледные скулы – словно темные и ровные дорожки несуществующих слез. В лице Ноа не было детской уязвимости и наивности, Данталиону оно казалось холодным и умиротворенным.       В относительной тишине демон прислушался к чужому дыханию: негромкое, едва заметное и редкое сопение. Вдох и выдох – такая безмятежность. Он с удивлением понял, что уже давно не ощущал ничего подобного. Это было похоже на темную озерную гладь, чистое зеркало без единого искажения или волны. Полное спокойствие, такое хрупкое и мимолетное.       Данталион вздохнул и тихо вышел из комнаты. До открытия магазина оставалось еще три часа, но он всё равно спустился в торговый зал, чтобы в итоге бесцельно побродить вдоль полок с товарами. Особенно взгляд притягивал стеллаж с зельями – разноцветные и небольшие бутылки будто манили к себе, аккуратные бумажные бирки на горлышках приоткрывали завесу тайны. Amor – любовь, красная, как кровь. Felicitas – счастье, яркое, как солнце. Perturbatio – страсть, пьянящая, как вино. Inspiratio – вдохновение, спектр. Doloris – страдающий. Оно же печаль, синее, как океанские глубины. Irreverentia – прозрачное безразличие. Timor – черный вязкий страх.       Но главная гордость, настоящее и бесценное сокровище, хранилась в небольшом шкафу со стеклянным дверцами. Жидкое содержимое этой крохотной бутылочки вело себя так, будто находилось в лавовой лампе, и цветом напоминало раскаленную магму. Aurora – рассвет, как возрождение или первый вдох сладкого горного воздуха. Это зелье, возвращающее весь спектр чувств, очень трудно изготавливалось, поэтому делалось преимущественно на заказ. Его не наштампуешь, как отдельно взятые эмоции – технология не та, поэтому «продажи» случались нечасто.       Пройдясь по залу, Данталион привычно сел за прилавок и погрузился в бухгалтерские документы. За этими бумажками время текло незаметно и монотонно, а сами они ввергали в дикую скуку. Демон не раз зевнул, разглядывая колонки с количеством того или иного товара, пока не пришел час открытия. Звучало торжественно, но по сути являлось обыденностью. Повторяющейся серой обыденностью.       В первое время магазин был погружен в тишину, вязкую и глухую. Однако где-то через час колокольчики над входом слегка качнулись, издав едва слышный звон, но никто не вошел. Дверь была закрыта, а на улице – пустота. Демон озадаченно нахмурился и внезапно заметил на полу пляшущие тени. Затем с глухим шлепком на пол упало несколько ловцов снов. Мужчина поднял взгляд на потолок: большой черный паук полз к выходу из магазина, таща за собой маленький холщовый мешочек и сбивая по пути висящие амулеты.       — И куда ты собрался? — лениво протянул Данталион, подперев кулаком подбородок.       Паук, почуяв неладное, нервно завертелся на месте, продумывая план отступления. Ловцы снов, случайно сбитые лапами, градом повалились вниз, стуча о деревянный пол. Беглец просчитался и был вынужден позорно забиться в самый дальний угол.       — Давно с метлой не виделся?       — Цви-и-и!       Аккурат под тихий скрип двери служебного помещения паук скинул балласт в виде мешочка, спрыгнул на пол и на всей скорости понесся в сторону выглянувшего в торговый зал Ноа. Парень лишь замер, когда в левую ногу вцепилось черное и дрожащее нечто. Второе же существо спокойно лежало на его согнутом предплечье, свесив лапы и довольно урча.       — Доброе утро, сэр.       — Здравствуй, Ноа, — демон устало вздохнул. — Когда ты успел с ними подружиться?       Подросток, облепленный двумя пауками, слегка пожал плечами и кратко рассказал про потолок на кухне, кладовую и парочку черных недоразумений.       — Понятно... Вообще, когда я только брал этих пауков, не думал, что они будут настолько... — демон замялся, подбирая слова.       — Странными?..       — Нет.       — Домашними?       — Вообще не то.       — Причудливыми?       — М-м-м... Да, наверное, так.       — А они Вам как питомцы?       — Отчасти. Теплых чувств не питаю, но минимум для жизни обеспечиваю.       Ноа задумчиво склонил голову: что-то это ему напоминало. Исключением было лишь одно действующее лицо, более эмпатичное и понимающее.       — Забавно, что у этих пауков и характер разный. Самка, — демон кивнул на чужое предплечье. — Дружелюбная. Даже очень. А самец... Более нелюдимый и трусливый до ужаса. Они, конечно, могут свободно передвигаться почти по всему дому, но в рабочие часы их лучше держать в кладовой – так безопаснее.       Парень окинул взглядом беспорядок в зале и согласно угукнул.       — Вот, — Данталион достал из кармана брюк связку ключей и отцепил один, протягивая его новоиспеченному подручному. — Запри-ка их до вечера.       Ноа невозмутимо пошел на второй этаж, и пауки, чуя явный подвох, заметно напряглись. Самец сразу рванул в родную кладовку, как открылась дверь, а самка привычно не хотела отлипать от парня. Она недовольно шипела и тянулась лапами к чужому телу, приняв самый невинный вид. Ну, насколько это вообще для нее возможно. Ноа с трудом отцепил любвеобильное существо и загнал внутрь. Провернув ключ в замке, он снова отправился вниз.       В торговом зале недовольный демон подбирал ловцы и мысленно прикидывал, что можно восстановить, а что нет. Усеянный цветными амулетами пол был похож на праздничное кладбище. Рассыпавшиеся бусины сверкали в лучах яркого летнего солнца, грея гладкие бока.       Парень наклонился, поднял одну из них и повертел в пальцах, ощущая тепло. Затем потянулся к еще одной, потом к третьей, четвертой... Он и не заметил, как опустился на колени и принялся собирать их с пола, как спелые ягоды с пышного зеленого куста.       — Ноа, — голос прохладным шелком ласкал уши. — Как ты относишься к рукоделию?       Парень, сидя с полными ладонями цветных бусин, поднял на демона пустой взгляд. Весь его вид говорил о какой-то потерянности, призрачной связи с этим миром. Ноа был всего лишь худощавым подростком, прячущим угловатую фигуру в прямых джинсах и просторных рубашках в клетку, и Данталион уже не раз успел задаться вопросом, почему он вообще взял его под свое крыло. Жест великодушной доброты? Возможно. Сомнительная личная выгода? Не исключено.       — Это должно быть интересно, — ответил парень и пожал плечами. — Наверное.       — Попробуешь починить ловцы?       — Но я не умею...       — А если я научу?       Ноа задумался на несколько секунд, смотря куда-то в пространство, и кивнул. Данталион жестом подозвал его, выбрал из горстей в чужих руках несколько бусин и взял подходящий по цвету ловец.       — Починить «хвосты» довольно просто, — мужчина достал из-под прилавка небольшую коробочку со швейными принадлежностями.       Продев конец оборвавшегося «хвоста» через иглу с широким ушком, демон нанизал бусины, закрепил их и в отверстие последней вставил перо с толстым очином, которое село на свое новое место довольно плотно. Вся процедура заняла всего лишь пару минут.       — Не особо сложно, правда? — Данталион отложил ловец и взял следующий. — Здесь труднее – нить в плетении лопнула. Придется делать заново.       И Ноа смотрел, как вяжут узлы длинные пальцы, как петляет несложный узор и образуется ажурная паутина. А затем ему предложили попробовать сделать ловец с нуля.       Рукоделие затягивало и отвлекало от множества утомляющих мыслей. Каждый новый виток на круглой основе давал прочувствовать шероховатость длинного шнурка, каждый узел помогал отпустить тяжелые события прошедшего дня. Гладкие деревянные бусины вселяли надежду во что-то новое, неизвестное и светлое, птичьи перья создавали ощущение какой-то легкости, появлялась возможность взглянуть на свою жизнь издалека, с высоты облаков и рассмотреть самые мелкие детали, подумать об этих мелочах, из которых состояло бытие.       Первый ловец у Ноа вышел очень простым, но удивительно аккуратным. Поняв, что дело ему под силу, парень принялся чинить оставшиеся амулеты. Так он и сидел в окружении бусин, нитей и перьев за прилавком, а демон рядом лишь изредка поглядывал за чужими руками, о чем-то задумавшись.       Обоих внезапно отвлек хрустальный звон колокольчиков над входной дверью. На пороге стояла миловидного вида старушка в белом платье и розовой шляпе. Седые локоны пружинами выбивались из-под головного убора и переливались серебром в свете яркого летнего солнца, голубые глаза будто горели изнутри.       — Чем я могу Вам помочь? — спросил у женщины Данталион с вежливой улыбкой.       — Печаль меня гложет, — вздохнула гостья. — Много лет назад похоронила мужа, да тоска иногда такая находит, что сердце разрывается. Тяжко мне без него.       — Сожалею, мадам.       — Спасибо. Мне бы заглушить эти переживая хотя бы на время, а то извелась уже по нему вся.       — Не переживайте, — демон прошелся вдоль шкафа с зельями, взял с нижней полки бутылочку с нежно-сиреневым содержимым и поставил ее на витрину. — Пара капель в самые тяжелые минуты – больше не нужно.       — Спасибо. Как я могу отплатить Вам?       Данталион окинул старушку внимательным взглядом и вежливо улыбнулся.       — Расскажите историю вашей любви.       — Ох, это я с удовольствием.       — Ноа, будь добр, принеси стул.       Парень отложил рукоделие, метнулся в служебное помещение и вернулся, поставив предмет мебели рядом с витриной, чтобы гостья села.       — Спасибо, милый, — поблагодарила та и начала неторопливый рассказ. — Познакомились мы с мужем пятьдесят лет назад. Это было знойное лето. Как-то вечером мы с подружкой гуляли по пирсу. Шумело море, горело закатное небо, кричали чайки... А вдалеке у причала стоял огромный корабль. Верх его светился огнями, а темный низ почти слился с водой, и было похоже, что судно парило в воздухе. Подруга спросила меня, не хочу ли я подойти поближе к нему. Я согласилась. И мы шли вдоль берега, придерживая летящие подолы платьев. Ветер тогда был свежий, теплый, с редкими, но сильными порывами. И в один момент у меня улетела шляпа. Она была соломенная, легкая, так что унесло ее далеко. Мы забыли про корабль, побежали за ней, но почти сразу же остановились, так как она пропала из виду. Я несколько расстроилась, и подружка решила меня отвлечь, заведя в ближайшее кафе – там всегда были вкусные молочные коктейли. Мы сидели, болтали о каких-то мелочах. И через какое-то время к нашему столику подошел молодой человек в белой рубашке и брюках. Черноволосый, загорелый, улыбчивый, а в руках – моя шляпа. Он поправил фуражку и слегка смутился, глядя на нас. «Простите за беспокойство, это Ваше?» — спросил незнакомец. «Да, спасибо большое», — ответила я, и радости моей не было предела. Так и состоялось знакомство с моим капитаном. Мы с подружкой почти каждый вечер стали приходить на пирс и гулять вдоль моря. Она, художница, любовалась пейзажем, а я, влюбленная дурочка, всё высматривала среди людей знакомую фигуру. И ведь увидела! Он тоже узнал меня, замахал рукой издалека и улыбнулся. Мы начали встречаться, и где-то через год он сделал мне предложение. Наш брак оказался крепким, несмотря на то что он был моряком и подолгу отсутствовал дома. Еще через пять лет у нас родился сын. Замечательный мальчишка, весь в отца. А еще через десять мой капитан не вернулся – они разбились на корабле о скалы во время шторма. С тех пор я сама не своя. Прошло много лет, сын вырос и живет сам по себе, а я чахну в своем одиноком доме…       — Спасибо за историю, мадам, — демон слегка подтолкнул зелье к гостье. — Оно Ваше.       — Всего лишь за печальный рассказ о любви? — удивилась та.       — Всего лишь за печальный рассказ о любви, — мягко улыбнулся Данталион. — Это достойная цена за Ваше спокойствие.       Довольная гостья тепло распрощалась с хозяином магазина и скрылась за входной дверью.       — Люди платят историями? — спросил Ноа.       — Не всегда. Это может быть, что угодно, но я никогда не попрошу сверх того, что они могут дать, — ответил демон.       — Как Вы решаете, что это будет?       — Скажем... Цена приходит сама, — лукаво улыбнулся мужчина. — Это как заглянуть в открытую книгу и найти там нужный ответ.       — Вот как... — задумчиво протянул парень.       — Хочешь еще что-то сказать? Спрашивай, я не кусаюсь.       Ноа бросил на собеседника короткий скептический взгляд, вспомнив о клыках, но смолчал.       — А чувства... Они всегда продаются по отдельности?       — Нет. Кто-то берет что-то одно, кто-то несколько.       — Но не проще ли взять то, что стоит за стеклом?       — Если бы все было так просто... — вздохнул Данталион и кратко поведал тонкости производства зелья с названием «Aurora». — К тому же, это безопасный для людей концентрат. Остальные чувства сильно разбавляются, потому что основные ингредиенты весьма ядовиты для вас.       — То есть все эти зелья – яд?       — Ну-ну, не руби с плеча. В каком-то смысле все вещества – яды. Но отличает их лишь правильная доза.       Ноа склонил голову к плечу и опустил взгляд. Для подобной правды он был слишком спокоен. Возможно, и к лучшему. Иные могли бы закричать и наброситься с кулаками, сыпя обвинениями.       — Мои слова тебя напугали? — склонился над парнем демон.       — Вы же знаете, что это невозможно.       — Да-да... — отмахнулся Данталион. — Но ты бы хотел когда-нибудь обрести чувства?       Ноа вскинул голову, взгляд серых глаз начал бесцельно блуждать по залу. Выражение лица осталось неизменным: холодным и равнодушным.       — Не знаю. Мне и отдать-то взамен нечего.       — Возможно, со временем что-то изменится. Подумай как-нибудь.       Сколько бы Ноа не анализировал, всё никак не мог понять причину последнего вопроса. Неясность вызвала легкие подозрения и то, что можно было бы назвать растерянностью. Парень решил пока не зацикливаться на этом и вернулся к рукоделию.