Aurora

      Раны на ладонях снова открылись, когда бинты отстали от кожи. Кровь медленно стекала по запястьям, красные капли с глухим стуком разбивались о дно металлической раковины на кухне. Ноа хмурился от неприятной боли – даже простое движение пальцами доставляло ему дискомфорт. Порезы жгло, а их края заметно порозовели. Нос забивал характерный сладкий, металлический запах, сухой и тошнотворный.       Холодная вода, полившаяся на руки, принесла приятное облегчение. Кровь размыло, и ее ржавые потоки скрылись в стоке.       — Как ты? — мягко спросил демон, закрутив скрипнувший кран.       — Думаю, терпимо.       — Проблем с учебой быть не должно?       — Нет. Впереди четыре выходных.       — Хорошо, — Данталион склонился над руками парня, обрабатывая раны. — Что думаешь обо всем этом?       — Не знаю, — честно ответил парень. — Не понимаю, как такое могло произойти.       — Сильные эмоции часто толкают на необдуманные и местами глупые поступки, — объяснил демон. — Если у виновника этого «торжества» есть совесть, то он скоро должен будет извиниться. Если не перед тобой за косвенный ущерб, так перед девушкой за неподобающее обращение. Та только недавно обрела чувства, поэтому ей сейчас особенно сложно.       — Откуда Вы знаете?       — Видел ее отца? Он заходил на днях, искал зелье для дочери.       — Понятно, — ответил Ноа и замолчал, склонив голову к плечу.       — И как тебе?       — Что?       — Девушка. Бывшая пустышка.       — Видно, что зелье подействовало, — парень пожал плечами. — Некоторые говорят, это как воскресить мертвого.       — Я бы сказал, что они преувеличивают, но отчасти соглашусь, — демон взял чужую руку и начал накладывать повязку. — Подумай, может, что-то еще в ней привлекло твое внимание?       Ноа задумчиво замолчал, а потом встретился глазами с внимательным янтарным взглядом. На лице Данталиона не было признаков привычного лукавства, а говорил тот спокойно и серьезно, чем несколько сбил парня с толку.       — Вы хотите услышать от меня что-то конкретное, — вслух предположил подросток.       — Возможно, — хозяин магазина слегка улыбнулся.       — Но понимаете, что если я что-то и скажу, то это окажется не тем, что Вы ожидали, — цепочка рассуждений продолжилась, а чужая улыбка стала чуть шире. — Однако, несмотря на явное разочарование, всё равно спросили.       — А ты проницательный, — Данталион закрепил бинт на одной руке и взялся за вторую.       — Иногда Вы будто специально что-то делаете, чтобы проверить мою реакцию.       — Каюсь, грешен. Но кто бы, имеющий отношение к науке, на моем месте отказался от такого хорошего экземпляра для наблюдений?       Парень промолчал.       — Получается, я нагло использую тебя. Звучит грубо, не находишь?       — Да, довольно.       — Знаешь... — мужчина вздохнул, заканчивая с перевязкой. — Иногда я думаю, не будь ты таким бесчувственным, то какие бы слова я бы услышал в ответ на все свои колкости, что бы ты сделал после всего этого... Но перед глазами всегда лишь холодное ангельское смирение.       — Это плохо?       — И да, и нет, — демон выкинул грязные бинты и посмотрел на часы. — Черт возьми... Надо вернуться к работе.       — Моя помощь в зале не нужна?       — Нет. Лучше отдохни у себя.       Данталион поспешно покинул кухню, его ритмичные шаги раздались на лестнице. Сначала вверх, потом вниз, но уже медленнее, будто он что-то нес.       Оставленный в одиночестве Ноа какое-то время ходил по кухне, как неприкаянный призрак. Привыкший к постоянной мелкой работе он не знал, куда себя деть. Проблема решилась сама собой: организм начало клонить в сон.       Близилась только середина дня, поэтому парень плотно зашторил окна в своей комнате, чтобы тусклый солнечный свет не резал уставшие глаза. На кровать он лег поверх покрывала, растянувшись во весь рост. Вязкая дремота быстро захватила сознание, и даже заскучавшие пауки, вылезшие из кладовки, не смогли ей помешать.       Таким тягучим оказался не только сон, но и ближайшие месяцы. Рутинные, но странно напряженные. Эту атмосферу не развеяло даже яркое и теплое Рождество, горы белого снега и смолистый запах молодой ели. Зимние холода уходили медленно, нехотя, будто специально задерживались, чтобы что-то скрыть. И талые воды скоро дали ответ – трупы. Несчастные пустышки, на год младше предыдущих. Запах смерти снова ходил по улицам города вместе с ветром. Казалось, что в небе зависло черное облако несчастий, но с высоты балкона огромного научного центра было видно лишь серые кукольные дома и выдыхающуюся жизнь.       — Никаких отличий от прошлого раза. Всё то же самое, — тяжело вздохнул Эдгар, кутаясь в толстую куртку.       — Один раз – случайность, два – уже система? — хмыкнул инкуб, шагая вдоль ограждения.       — Тебе смешно, Асмодей? — нахмурилась ведьма, нервно стряхнув пепел с сигареты.       — А почему нет? — развел тот руками. — Наши поиски ни к чему не привели. Нас просто кто-то водит за нос. Довольно глупо, не находите?       — Но кому это выгодно? — негодовал ученый.       — Сейчас этот вопрос не так важен, — произнес Данталион, повернувшись к коллегам. — Если верить опыту, то через несколько месяцев мы снова увидим трупы.       — И то верно, — Асмодей поправил шляпу на голове. — Если этим было по восемнадцать...       — То следующим будет семнадцать, — продолжила Катара, а затем пораженно охнула. — Вашу мать... Данталион.       — Не говори ничего, — отмахнулся демон.       — Думаю, тебе стоит начать подыскивать гроб нужного размера, — усмехнулся инкуб. — Я сильно сомневаюсь, что мы успеем докопаться до причины всего этого.       — Я сотню раз проверяла те магические следы... Удалось узнать только то, что их энергия довольно древняя. Но среди заклинаний того времени нет ничего похожего на наш случай.       — Может, кто-то смог сплести свое? — предположил Асмодей.       — Я уже ничего не знаю наверняка, — раздраженно вздохнула ведьма. — Никаких больше следов, зацепок... У нас нет ничего.       — И это бессилие связывает нам руки, — плечи Эдгара расстроенно опустились.       — А если древние не заклинания, а существа?       — Данталион, они уже давно обратились в прах. Речь идет о тех временах, когда рождались первые демоны. Тебе ли не знать, что это было даже не сотни тысяч лет назад?       — Не горячись, сладкая. Мы с ним появились на свет несколько позже тех событий, — внес ясность инкуб.       — Но даже самые незначительные упоминания должны были остаться, — настаивал Данталион. — Лучше проверить, чем сидеть сложа руки.       — И то верно, — сипло ответила Катара, потушив сигарету. — Если совсем упадем духом, то дела пойдут еще хуже.       — Только тонны рукописей не внушают оптимизма.       — Не ной, Асмодей, — закатила глаза ведьма. — Не стоит терять время, которого у нас и так немного.       Омраченные перспективами алхимики разошлись под вой усилившегося ветра. Тот трепал полы черного пальто Данталиона всю дорогу до дома.       Внутри магазина было намного теплее и тише, даже тревоги слегка отступили на второй план. Демон оставил верхнюю одежду в служебном помещении и прислушался: на втором этаже явно присутствовала жизнь. Он бесшумно поднялся по ступеням и заглянул в кухню, откуда исходили звуки.       На столе лежали распечатки с одинокой ручкой, блокнот, учебник, и ютилась на самом краю кружка. Ноа мыл посуду, монотонно говоря с кем-то по телефону, а у его ног два паука гоняли по полу небольшой комок бумаги.       — Томас, не думаю, что это повод для паники... И что? К тебе же это не относится...       — Они умирают! У-ми-ра-ют! — кричал парень на том конце так, что его голос было слышно даже в коридоре.       Ноа дернулся от режущего слух громкого звука и закрутил кран.       — И что тебя так в этом пугает? — спокойно произнес он. — Трупы в морге видят патологоанатомы, а не ты.       — Черт бы побрал твое безразличие! — выкрикнул собеседник и разразился панической тирадой, слившейся в один гудящий поток.       Ноа отвернулся от раковины, слушая в вполуха, и замер, заметив в дверях демона.       — Томас, я перезвоню, — сказал парень и сбросил вызов.       — Прости, если помешал, — Данталион медленно прошел к столу и сел.       — На Вас лица нет.       — Правда?       — Это очень заметно.       — Ох... Теряю хватку, — недовольно вздохнул мужчина. — Эти собрания в научном центре вгоняют меня в уныние.       — Всё так плохо?       — Да. И у нас есть совсем немного времени, чтобы разобраться с проблемой.       — Опять пропадете за книгами на несколько дней?       — Бери больше, — хмыкнул демон и сцепил руки в замок.       — Сэр, но магазин и так почти пуст. Спрос на зелья в последнее время очень сильно вырос. Наши запасы заканчиваются, а количество заказов на Аврору перевалило за сотню. Вы уже не сможете оставить меня за прилавком, заранее назначив цены в виде вещей из вашего мира.       — Я понимаю. Баланс нарушается... Кто-то явно хочет перевернуть чаши весов.       — О чем Вы? — парень подошел к столу и начал собирать распечатки в единую стопку.       — Не бери в голову, Ноа.       — Это становится всё сложнее, — пожаловался подручный. — Буквально из каждого угла лезут одни и те же новости, люди не перестают говорить о них. Это как навязчивые мысли, от которых тяжело избавиться. Я не могу чувствовать, но могу думать.       — Очень много думать, — против воли улыбнулся Данталион. — Я могу тебя понять, птенчик. Поэтому советую запастись обезболивающим, ибо головы от этого кавардака будут болеть у всех, вне зависимости от наличия чувств – физические ощущения еще никто не отменял.       — Когда это всё закончится, сэр? — Ноа сел за стол напротив демона, не выпуская распечаток из рук.       — Не знаю, — мужчина устало откинулся на спинку стула. — Ты знаешь, какого возраста в этот раз были жертвы?       — Восемнадцати лет.       — А в прошлый?       — Девятнадцати.       — Закономерность видишь?       Ноа не ответил, и его вечно бесстрастное лицо ничего не отразило, но Данталион знал, что его смышленый мальчик всё понял, и с нетерпением ждал от него следующих слов.       — Как думаете, это похоже на ситуацию, когда кто-то узнает о последней стадии рака?       Демон фыркнул и прикрыл глаза.       — Ты не перестаешь меня удивлять, — покачал он головой.       — Но ведь и мне осталось недолго.       — И как ты к этому относишься?       — Никак, — пожал плечами парень.       — На твоем месте кто-то бы точно залился слезами от осознания такой ужасной вещи.       — А Вы? Как отнесетесь к тому, что меня может скоро не стать?       — Я не знаю, что ответить тебе на это. Пока что подобное развитие событий – только вероятность, но кто знает, что действительно произойдет в будущем.       — И каков процент этой вероятности?       — Пятьдесят на пятьдесят?       — Звучит не очень оптимистично.       — Но лучше, чем шестьдесят на сорок.