***
Итак, есть две новости. Во-первых, её не превратили в ёлочку, а поверьте, тот наряд очень был схож с голосеменными, и родство с ними у неё возросло бы моментально. Во-вторых, ей выразили громкое несогласие, когда она частично скосплеела Адепта Сяо, так как тут большинство женщин предпочитают юбки или платьица. Нет, ну то что обувь и штаны были очень похожи, заставило Айку напрячь свои мозги. Почему в момент покупки её выбор пал именно так? Очевидно для удобства в путешествии. А тёплый свитерок жёлтого цвета напоминал про тот лучик, что дразнил её во время заключения. Это же просто приятные мелочи, чего они взъелись? Ребёнок в её руках завозился, сжимая мягкого зверька в своих детских объятиях. Он с интересом рассматривал всё что им встречалось на пути и громко улюлюкал, но чаще всего из горла вырывалось мяуканье котёнка. Айка беспокойно поглаживала малыша по макушке и призывала его к молчанию любыми способами, ведь на ум приходило достаточно страшное заболевание — синдром Кошачьего крика. Лара на них даже не смотрела. Она влилась в поток деревенских и весь путь до поместья распаляла свои чувства, сияла оживлёнными глазами, вела себя, как хитрая кошечка, идущая на охоту. А односельчане ей подыгрывали. Раздражали. И Лара тоже раздражала, Мондштадт со своими сплетнями раздражал, а Осиал со своим праведным молчанием рушил всякое понимание взаимоотношений человека и Бога. Раз уж она помогает ему, разве не может получить благодарность в ответ? Что из себя представлял Рагнвиндр на самом деле? Юноша с развитой мускулатурой, цепким задумчивым взглядом и вежливой отстранённостью в своих движениях. Это всё, что она увидела, мазнув по нему взглядом. Он также в ответ рассматривал её, но ни подойти, ни завести разговор он не успел. Тревор заупрямился, а Айка счастливо улыбнулась младенцу, вышла из приёмной поместья на улицу, куда доносились только отголоски шумного мероприятия. Что удивительно, там была живая музыка, но девушке она пришлась не по вкусу. Малыш ей указал пальчиком на виноградники, и девушка не смогла ему отказать, он заупрямился и попросил воды, гидра его напоила; он тянулся к кристальной бабочке, что притягательно сверкала между зарослями, она пыталась её достать. Айка с головой отдалась приказам ребёнка, потакала этому бесёнку, даже когда после перекуса он срыгнул на её новую одежду. Разве ей стоит из-за этого… злиться? А сам праздник неплох. Виноградный сок вкусный и насыщенный, но ребёнку она решила его сильно разбавить водой, прежде чем давать это Тревору. Слишком много глюкозы будет для такого мальца, да и несварение им не нужно, хватает его, как по расписанию, истерик. Вот так, беспрекословно подчиняясь детине, они вышли к границе поместья. Дальше уже гидра не решалась идти, и на её протест о подчинении, ребёнок взвыл сереной. Хотелось его куда-то деть, спрятаться самой и не трогать его до того времени, пока он сам себя не успокоит. Похлопывания по спинке, всякие нелепые кривляния или глупые разговоры из утешительных односложных фраз не доходили до младенца ни под каким соусом. Это удручало, бессилие быстро заполняло неясной тревогой. Они далеко, их не слышат, до матери ребёнка пробираться отчего-то стыдно стало и гидра потерянно села на пенёк. Перехватив ребёнка поудобнее, гидра начала укачивать ребёнка, свободной рукой нашаривала игрушку — синюю звёздочку — и быстро передала лучшего друга в руки Тревора. Тон детского душещипательного голоса утих. — Так плакал, что у тебя аж веки вздуло. Ну и противный же ты, Тревор, — прошептала она, привлекая внимание ребёнка странными рычащими звуками. Она вытерла детскую мордашку платком и продолжила покачивать ребёнка, равнодушно рассматривая поместье издалека. Мальчик тихо засопел, и Айка облегчённо выдохнула. Если бы не это мероприятие она бы могла послезавтра уйти в Ли Юэ, сделать заказ у Бай Джу, отправиться в Инадзуму и выполнить часть дел там. Праздник сбора винограда просто сеял раздор в её планах. И странное предвкушающее поведение Лары подбивало настроение гидры до относительного нуля. Гидра так бы и сидела, задумчиво проклиная нынешние события, однако на балкон вышла довольно интересная парочка. Улыбка Айки с каждой секундой расширялась, а из груди рвались смешки. — Лара пришла сюда, чтобы соблазнять Дилюка? Боже, Боже! Какой невероятный подарок, — засмеялась гидра и прижала ушки Тревора к голове. Из-за отменного зрения, пьеса, разворачиваемая на балконе, приносила девушке невероятный букет злорадства и неописуемого восторга. Кто бы ещё мог наблюдать такое неловкое положение Полуночного героя? Её тонкие руки обнимали юношу за шею, а их лица были так непозволительно близко! И даже с такого расстояния Айка отчётливо видела одержимость девушки, её взгляд, обещающий сладкую негу красноволосому парнишке. А Дилюк старался прийти хоть к какому-то соглашению. Видимо его благородность пока не позволяла применять силу по отношению к жителям. Айка сказала бы, что это — шикарное кино было прекрасным событием, и оно заставит запомнить сей душный вечер надолго. А Лара всё ластилась к сильному телу, руки её уже блуждали в алых локонах, кошачьи уши были навострены и ловили каждый чужой вздох, хвост обхватывал левое бедро мужчины скользя вверх и вверх! и вот тут, как говорится, терпец урвался. Мужчина резко отстранил разгорячённую девушку и сказал что-то достаточно грубое. Обычно Ларе нужно повторить раз -надцать для полного понимания, но тут только одна фраза привела её и в злость, и в грусть, и в бесконтрольный плач с нотками истерии. Как мило. Айка всё не могла налюбоваться картиной, что творилась у неё на глазах. Оказывается, Лара такая нетерпеливая и целеустремлённая, а господин Дилюк непрошибаемый горячий лёд, мда… Ну кто-нибудь его когда-то растопит уж точно, Ларе пока что не повезло. Её ещё мягко оттолкнули, гидра ожидала нечто похуже. Правда смех гидры быстро утих, когда она поняла, что ей в спину упиралось что-то твёрдое и холодное. С обоих сторон её обступили Маги Бездны: гидро, пиро, а сзади, вероятно, крио. Всё же под конец вечер был испорчен окончательно, — Айка посмотрела на ребёнка в своих руках. В данной ситуации самым худшим заложником становится именно Тревор. Как не справедливо её связало по рукам и ногам ответственностью за жизнь чужого ребёнка. Многоголосый голос милых созданий заставил её подчиниться их жестам и покинуть владения красноволосого в сопровождении двух магов. Пиро маг отправился на вечеринку, остальные заводили её в полноводную реку…Бог внутри играл в жестокую молчанку.