Вена не верит слезам...

            Рихард сочувственно посмотрел на молодую красивую женщину. — Так чем обязана, господин… — Нойхольд вопросительно на него взглянула. — Мозер, криминальная полиция. — Полиция?.. — в голосе женщины послышалась какая-то детская растерянность. — Да, к сожалению, должен сообщить Вам, что Ваша подруга, Эмма Райтман… Она убита… — Эмма?.. Что же это… Кем? За что? — лицо женщины застыло в напряжении и ужасе, чего было больше, Рихард не мог понять, но реакция Кристины Нойхольд была не просто реакцией на убийство подруги, она знала или, по крайней мере, догадывалась, за что могли убить… — Вот это мы и хотим выяснить, — прервал поток вопросов Рихард, внимательно, по-волчьи вглядываясь в ухоженное лицо австрийской аристократки. — Мистер Штайнер, прошу Вас, дайте мне капель, — упавшим голосом сказала женщина, — Вы приходите, присаживайтесь, скажите, она хоть не мучилась перед смертью? — А с чего Вы решили, что она могла мучиться? — Рихарду становилось всё интереснее. — Потому что я уже мучаюсь полгода в этой коляске и зову смерть, — внезапно вскипела Нойхольд, — поэтому, если моей подруге и суждено было умереть, я надеюсь, безболезненно. — Фрау Нойхольд, пожалуйста, успокойтесь, выпейте это! — к ней подскочил доктор со стаканом лекарства. — Когда Вы в последний раз видели свою подругу? — Два дня назад, у меня был день рождения, она приходила, плед подарила, он в шкафу лежит… Доктор, будьте любезны, достаньте его, пожалуйста! Скажите, а как это всё произошло? Я не хочу верить… — Её задушили… — тихо ответил Рихард, следя за её реакцией. — Значит, мучилась… — выдохнула Нойхольд. — Скажите, Вы не замечали за ней никаких странностей в последнее время? Может, у неё была с кем-то ссора? Может, с любовником? — А у неё был любовник? — А Вы не знали? — Господин Мозер, Вас ведь так зовут? Больные, прикованные к коляске, да и вообще больные ничем не интересуются, кроме самих себя… Господи… Она… Она ещё вчера была жива… Я её… Я с ней разговаривала по телефону вечером… Потом ей позвонили, мы попрощались… Господи… А вдруг это был убийца?.. — Может быть… Скажите, а у Вас с подругой не было общей знакомой с шатенки с хромой ногой? — Нет… — голос Нойхольд чуть дрогнул или Рихарду показалось? — И прошу прощения за бестактность, фрау Нойхольд… Но отчего Вы так? — он кивнул, подразумевая ситуацию в целом. — Авария, скользкая дорога, муж не справился с управлением… Он невредим… Слава Богу, — Рихарду та пауза показалась подозрительной, — а я… Не верите?       Нойхольд взяла со стола молоточек и постучала по коленке… Никаких рефлексов… — Прошу прощения, фрау Нойхольд… — тихо сказал Рихард.       Выходя из дома, в котором жила Нойхольд, Мозер никак не мог отделаться от чувства, что какая-то ниточка упущена, может, даже целая цепочка событий, которая могла бы помочь пролить свет, упущена… — Пойдём, Рекс, я чувствую, что мы сюда вернёмся, только вопрос когда…       Рекс побежал за хозяином. Да, сегодня неудачный день не только у него… Глупый хозяин, хоть и умный… Ему невдомёк, что никакой течки у собаки соседки не было… Ещё и плохое настроение на кошке сорвать не дали…       Когда я пришла в отдел, меня встретили Хелл и Бёк, первый с известием, что у них есть фоторобот подозреваемой, а второй с неизменной чашкой чая. Как-то становиться неловко от такого проявления заботы… И даже не просят за неё расплачиваться натурой! Вообще дас ист фантастиш! — Ну, Тесса, как дела? — Любовник у Райтман действительно был… Правда, в глаза его не видели… Замуж даже за него собиралась, да он что-то не торопился… Не густо, короче, выстрел вхолостую. — Интересно, какие трофеи принесёт наш Рихард, что-то он долго отсутствует… — заметил Бёк. — В этом нет ничего удивительного, женщины любят с ним общаться, — иронично вставил Хелл. — Да, а мне на сегодня хватило общения с этой кошато-собачницей, её собака съела мой галстук… — возмущённо ответил Бёк.       То-то я смотрю, что вместо очередного нелепого галстука у Бёка расстёгнутые верхние пуговицы и ярко-очерченная яремная ямка, провокационно выглядывающая в узкую полоску между ярко-голубыми краями рубашки… Так-так, мозг, ау, у нас целибат, у нас целибат! — Ничего, на Рождество Рихард тебе новый подкинет, — утешил его Хелл. — Главное, чтобы Рекс его не съел, как в прошлый раз… — Кто тут что про Рекса рассказывает в отсутствии его хозяина? — да, чувствуется, у шефа настроение так себе… — Рихард, что у тебя? — У меня неходячая после аварии подруга, которая толком не знает ни о врагах жертвы, ни о любовнике. — Это не любовник, а какой-то таинственный мистер Икс, — хмыкнул Бёк. — Скорее Джо-Неуловимый, которого никто не может поймать, потому что он никому не нужен, — вздохнула я. И потом, а был ли мальчик, как говорится. — На работе всё чисто, — продолжила я, упреждая вопрос шефа. — Никаких конфликтов, исполнительная, трудолюбивая, любовника её в глаза не видели… — Рабочий тоже вне подозрений, да, краску ему доставили плохую, но он уже договорился с Райтман всё переделать, в вечер убийства он зависал с друзьями в баре при большом количестве свидетелей, — добавил Хелл. — Он, как и соседка Ингрид Берг, видели в тот вечер женщину с чёрными волосами, в ушанке и жутких очках, мы уже составили фоторобот, — сказал Бёк.       Рихард внимательно посмотрел на портрет. Да, с виду ничем не примечательная женщина в жутких очках на пол-лица… Вот только линия подбородка… Она выбивалась из общей картины простушки без чувства вкуса. Он был слишком аристократичен… Чем-то похож на подбородок Нойхольд… Рихард вернул фоторобот Бёку. — Помню, Ингрид Берг говорила, что эта женщина приехала на такси… Бёк, Леманн, поезжайте в таксопарк с фотороботом, достаньте мне этого таксиста, Хелл, поезжай в VIAC к мужу Нойхольд, супругов лучше опросить отдельно… — Ты их подозреваешь, Рихард? — Пока не знаю, мне нужны факты, поэтому работаем, а я к Лео и к экспертам.

***

       В кабинете Мозера уже начали сгущаться сумерки, Рекс пришёл из магазина, принеся с собой очередную порцию булочек с колбасой. Ни Хелл, ни Бёк с Леманн ещё не появлялись. Где их всех носит? День уже близится к концу, а расследование топчется на месте… Рихард изрисовывал уже какой лист бумаги, за время, проведённое на больничной койке, он научился довольно сносно рисовать. Эта тонкая линия подбородка не давала покоя, она выбивалась из этой пародии на женскую природу. Мозер всё больше и больше убеждался, что женщина была загримирована…       Внезапный звонок прервал его мысли. Рихард смешно заморгал и потянулся к трубке. — Мозер слушает! — Здравствуйте, можно мне, пожалуйста, Тессу Леманн? — Кто её спрашивает? — Магдалена Финк, я не могу ей дозвониться уже какой день, скажите, она жива, по крайней мере? — «Так, — подумал Рихард, — Тесса что, решила, что телефон полицейского участка можно использовать в личных целях?» — Леманн сейчас на выезде с коллегой… И вообще, Мадам… — начал было Рихард. — Мадемуазель, — несколько кокетливо поправили его на другом конце трубки. — Мадемуазель, — терпеливо повторил Мозер, — когда Вы всё-таки дозвонитесь до Тессы, передайте ей, пожалуйста, что телефон управления не используются в личных целях! Тессе я объявлю выговор. — О нет-нет, пожалуйста! Она не виновата, я просто хотела узнать, жива ли она, вот и всё! Мне очень жаль, что я попала под раздачу, надеюсь, что Ваше настроение всё же улучшиться в скором времени. И не ругайте Тессу, она здесь ни при чём! Всего Вам доброго.       Послышались гудки. Рихард вздохнул и отложил трубку. Ещё с минуту посмотрел на эскизы: определённо, это всё нелепая маскировка, девушка молода и красива, надела парик, выглядевший так, словно неделю его не качалась щётка, жуткие очки, картофелина вместо носа… Мозер раздражённо отложил листок… Некрасиво получилось с подругой Леманн, в конце концов, что плохого в том, что она позвонила сюда?.. И Рекс теперь смотрит с укором… — Рекс, иди ко мне, — собака по первом зову подошла к хозяину и положила ему голову на колени. — Твой хозяин совершенно разучился общаться с женщинами… — констатировал Мозер, нежно потрепав пса за ухом. Тот блаженно заурчал. — Если эта Магдалена настолько же красива, как её имя и голос, я буду долго раскаиваться в своей грубости… Впрочем, разве твой хозяин умеет просить прощения?

***

      А в это время в Париже на улице Пьера Фонтена перед домом 28 стояла элегантно нарядная рыжеволосая женщина и не менее элегантно курила, поглядывая на окна четвёртого этажа. Дверь подъезда открылась, и на ступенях появилась стройная блондинка, одетая в нежно-розовое вечернее платье. — Магдалена, ну наконец-то! Le prix de taxi n'est pas dérisoire! — Прости, пожалуйста, тётя Вики! Я скинусь с тобой! — Да ладно, я просто ворчу, поедем, твои родители, бабушка и брат с сестрой уже на месте. Выставка Густава Климта в Париже — это событие! — О да, — машинально ответила Магдалена. — Что-то ты невесёлая! — Да Тессе теперь влетит из-за меня от шефа… — грустно вздохнула девушка. — Ты всё-таки ей дозвонилась? — В том-то и дело, что трубку взял шеф! — воскликнула Магдалена. — Да и ещё чувствуется, il a humeur à zéro… Тётя Вики, что ты таинственно улыбаешься, словно Джоконда? — Охх, если бы этот шеф видел тебя, да ещё при полном параде, настроение бы было на уровне градуса двойного спирта, и он возблагодарил бы Бога за то, что Тесса не ответила тебе на звонки! — усмехнулась тётя Вики и лукаво подмигнула племяннице.