***
— Шеф, — с места в карьер, едва ворвавшись в кабинет, начинаю я, — мы нашли шофёра, который опознал даму, он привёз её к соседнему дому фрау Нойхольд! — Водитель отметил, что одежда у неё была самая простая и безвкусная, но от женщины пахло духами, запах кедра, мяты и ещё чего-то, да, и женщина прихрамывала, — добавил Кристиан. — Ну что ж, коллеги, думаю, картина ясная: эта хромая женщина и Кристина Нойхольд — одно и то же лицо, — огорошил Рихард. What the fuck is?! Мы с Бёком там дерём себе пятую точку, простите мне мой французский, ищем этого неуловимого шофёра, а шеф распутывает преступление, не выходя из кабинета, Шерлок Холмс в натуре, ёлки-палки! — Как ты это определил? — молодец, Крис, я тоже хочу задать этот вопрос. — Смотрите, — шеф протягивает нам фоторобот, рисунок неизвестной, но очень красивой женщины и прозрачный файл, на котором так же красовалось лицо подозреваемой, — если наложить файл с изображением подозреваемой на портрет Кристины Нойхольд, то получится одно лицо, линия подбородка, губ, кончик носа… Спрятать глаза за огромными уродливыми очками, надеть парик и вуаля. — Рихард, но это неочевидно, мало ли сколько похожих подбородков на свете, тем более, как ты сам говорил, она неходячая! — возразил Кристиан. — Можно сидеть в инвалидной коляске и быть убийцей, — возразил Рихард. — К тому же, у нас уже был подобный случай, женщина притворялась неходячей и убила своего мужа, двух партнёров по бизнесу и наёмного убийцу, — добавил Хелл. — И каковы наши планы? — спросила я. — Едем к Нойхольд, Хелл, остаёшься на хозяйстве, — скомандовал Рихард.***
Хозяйка квартиры, походящей больше на антикварный музей, была предельно вежлива, настолько вежлива, чтобы не показать своё недовольство, вызванное столь поздним визитом. — Вы что-то забыли? — а взгляд у неё прямо кошачий, и действительно, красива, как актриса из голливудского кино. — И что с Вами за делегация, господин Мозер, Вас ведь так зовут? — Госпожа Нойхольд, скажите, пожалуйста, Вы пользуетесь духами с запахом кедра и мяты? — спросил Рихард. — А это преступление? — губы женщины растянулись в вымученной улыбке. — Ответьте, пожалуйста, на вопрос, — требовательно сказал шеф. Госпожа Нойхольд небрежно пожала плечами и указала рукой на комод с зеркальцем: — В верхнем ящике. Рихард нашёл флакон и дал его Рексу. — Рекс, ищи. Пёс поморщился от запаха (хорошо нерезкого) и тут же начал тщательно обнюхивать комнату? — А что вы ищите? — спросила женщина, немного подавшись вперёд. В это время Рекс направился к шкафу и залаял. — По какому праву вы роетесь в моём шкафу? У вас есть ордер? — возмутилась женщина, однако её слова были проигнорированы. — Молодец, Рекс! — послышалось из шкафа, в который Рихард нырнул с головой. Вскоре перед нами лежала длинное пальто, шапка-ушанка, парик и очки. — Покажите Вашу руку, — попросил Рихард. — Зачем? — Покажите! У безымянного пальца госпожи Нойхольд был сломан ноготь. — Уверен, это Ваш ноготь был у тела Эммы Райтман, отпираться бесполезно, экспертиза докажет, и в этом маскараде Вас видели в доме, где живёт погибшая, в вечер, когда произошло убийство! — Я её не убивала! — воскликнула Нойхольд, побелев как полотно, но не потеряв самообладание. — Я была там, но я не убийца! — Как же Вы там были, если ещё сегодня утром у Вас не было никаких рефлексов, когда Вы стучали молоточком по коленям? — грозно спросил Рихард. Нойхольд не успела ответить, так как в замочной скважине повернулся замок, мы все встрепенулись. — Кто это? — шёпотом спросил Рихард. — Муж, — выдохнула женщина, — кому ещё быть… На пороге комнаты появился мужчина средних лет, шатающейся походкой он направился к креслу и тут… — Что это такое? Кристина, какого чёрта ты впустила в дом собаку? Кто её сюда привёл? — да, это надо было так нализаться, что даже не увидеть трёх полицейский в комнате! Хотя, конечно, кто из нас сравнится с Рексом! — Мозер, криминальная полиция! — Рихард показал значок. — Как Вас много! Не крутите значками! У меня в глазах рябит! — покачнулся господин Нойхольд и упал в кресло. — Простите моего мужа, господа, он слишком пьян, чтобы владеть собой! — Заткнись, стерва! (Ого, а я-то думала, что элитка выражается культурно, ну, или, по крайней мере, по-французски) Ты ничего не знаешь! — рявкнул господин Нойхольд. — Зато я знаю, как заставить тебя протрезветь! — несколько победоносно ответила госпожа Нойхольд, рывком вставая из кресла. В комнате повисла немая сцена. Все застыли, как соляные столбы… А муж не только протрезвел, но, кажется, и дар речи потерял… Ну прямо как в спектакле, только это не спектакль, это жизнь, которая, судя по примам этой пьесы, недостойна назваться жизнью…