Code Geass: Re;write

      Как оказалось, C.C. прекрасно ориентировалась в технических тоннелях под Эшфордской академией. Когда мы отпустили водителя, она уверенно направилась вглубь плохо освещённых переходов, пронизывавших самые нижние уровни поселения. От подобного места, запрятанного глубоко в недрах мегаполиса, я ждал всепроникающей сырости, ржавых потёков под многочисленными трубами и затхлого воздуха — мрачной, гнетущей атмосферы запустения. Но реальность оказалась почти разочаровывающей: воздух здесь, хоть и был неприятно холоден, оставался сух и лишён каких-либо сомнительных ароматов. Следов ржавчины я не замечал, чистые стены коридоров матовыми разводами отражали бледный свет газоразрядных ламп. То ли Эшфордам, несмотря на опалу, всё-таки хватало средств и влияния на городские власти, чтобы поддерживать образцовый порядок рядом со своей академией — то ли британнцы в принципе хорошо ухаживали за инженерными коммуникациями, от состояния которых зависело их гигантское поселение. Жить здесь я бы, пожалуй, не стал — при всей своей непритязательности в таких вопросах. Однако и острого желания поскорее убраться восвояси не испытывал.       Хотя я достаточно быстро запутался в казавшемся бесконечным лабиринте узких коридоров, C.C. даже не замедляла шаг, чтобы свериться с какими-то ориентирами или вспомнить нужное направление. Возможно, об устройстве этих подземелий ей рассказал сам Лелуш, использовавший их для побегов из школы. А может ведьма получила нужную информацию из каких-то иных, неведомых мне, источников. Как бы там ни было, вскоре безжизненное бело-серое освещение сменилось на зелёный сумрак. За металлическими стенами послышался шум текущей воды. Где-то недалеко наверняка находился центр системы водоснабжения, питавшей верхние уровни и Эшфордскую академию — тот самый огромный зал, в котором Мао из сериала оставил связанную Нанналли дожидаться прихода брата под взведённой бомбой…       Но сейчас мы туда так и не попали. C.C. провела меня иным маршрутом к одному из нескольких лифтов, идущих через все уровни поселения — прямо в академию. Девушка почти машинально ввела на панели доступа код для обхода проверки личности пассажиров, и ещё парой минут спустя мы вышли на свежий воздух.       — Кажется, Саёко и Нанналли уже легли спать, — тихо заметила C.C., бросив взгляд в сторону тёмных окон здания, где жил со своей сестрой Лелуш.       — Саёко ночует у них? — так же шёпотом поинтересовался я. Мне почему-то казалось, что горничная Ламперужей всё-таки жила отдельно.       — У неё есть квартира в общежитии для работников академии, — безразлично пояснила моя проводница. — Но когда Лелуш не ночует дома, Саёко остаётся с его сестрой…       C.C. осторожно посмотрела по сторонам. Ночь уже укрыла кампус академии иссиня-чёрным покровом тьмы. Кроме нас, рядом с домом Лелуша не было людей, по крайней мере — я сам никого не видел. И убедившись, что путь свободен, C.C. требовательно потянула меня за руку вперёд.       — Идём. И постарайся вести себя тихо. Кто знает, как Саёко отреагирует на появление незнакомца посреди ночи…       — Я знаю. Утыкает меня своими кунаями по самую макушку, — в способностях «37-й наследницы Школы Шинозаки» мне сомневаться не приходилось. Своими глазами видел, как горничная Лелуша сражалась с убийцей, посланным по душу её господина во втором сезоне… — И вообще, почему это только одного «незнакомца»? Тебя она тоже вряд ли встретит чаем с пирожными… Или Саёко уже в курсе твоих «долгосрочных отношений» с Лелушем?       — Что я слышу, неужели ты ревнуешь? — лукаво поинтересовалась C.C., достав из кармана куртки ключи от задней двери клубного здания. Помедлив, она настороженно переспросила: — Уже? Значит, в твоём «аниме» она узнала об этом?       — Где-то ближе к концу, — я неопределённо повёл плечами. Раз уж оговорился, отрицать было бессмысленно, хотя деталей возможного будущего всё равно раскрывать не следовало. К тому же… — Думаю, в этот раз лучше будет раскрыть ей личность Зеро заранее. Ради безопасности Нанналли.       Конечно, глупо было бы надеяться, что Саёко в одиночку расправится с V.V., если тот всё-таки придёт за сестрой Лелуша. Но лишней эта предосторожность точно не будет.       Дверь перед нами открылась с тихим шорохом. Зайдя внутрь вслед за C.C., я дождался, пока она закроет замок и жестом укажет, куда идти дальше. Девушка двигалась по тёмным коридорам бесшумно — я тоже, как мог, старался не издавать лишних звуков, сдерживая дыхание и крепко прижав к боку свою сумку. Избегать в кромешной темноте всевозможных углов незнакомого здания было нелегко, но всё же до комнаты Лелуша мы добрались незамеченными. Оказавшись в относительной безопасности, я устало выдохнул и с интересом завертел головой по сторонам. Увы, как следует разглядеть спальню будущего Императора-Дьявола мне не удалось — свет C.C. так и не включила, что было вполне разумно и понятно. Не следовало привлекать внимания к тому, что в дом Нанналли и Лелуша кто-то пробрался под покровом ночи.       — Мальчики… — начала C.C., пройдя мимо меня к широкой хозяйской кровати.       — …спят на полу, — закончил за неё я, тихо усмехнувшись. Плавали, знаем — ту же фразу она сказала Лелушу, когда неожиданно заявилась к нему домой после первой своей «смерти». — К счастью, я уже не мальчик.       — О?.. — с интересом протянула девушка, в темноте уже начавшая небрежно сбрасывать с себя одолженную у опального принца одежду прямо на пол. — И что же это должно значить?..       — То… — я осторожно обошёл стоявшее посреди комнаты кресло, на которое положил сумку с вещами. — …что я заявляю свои права на диван.       C.C. едва слышно рассмеялась. Пока я сворачивал свою лёгкую куртку в подобие подушки и примеривался, как лучше расположиться на стоявшем между двух окон диванчике, девушка забралась в кровать и укуталась в одеяло. Напоследок пожелав мне спокойной ночи, C.C. мгновенно уснула… или просто притворилась спящей. Кто их знает, этих шестисотлетних ведьм…       В любом случае, я был рад последовать её примеру. С учётом всего пережитого за последние сутки, я морально готовился к очередному приступу бессонницы. К голове, гудящей мыслями — несмотря на усталость тела и саднящие даже под закрытыми веками глаза. Тем более, что диван в комнате Лелуша оказался мне коротковат и вытянуть ноги удавалось, только положив их на достаточно высокую боковину. И всё же, накопившаяся за день усталость нагнала меня, как только я устроил голову на импровизированной подушке. Первую ночь в новом мире я провёл, погружённый в уже давно ставшую привычной пустоту без сновидений.       Разбудил меня звон колокола на часовой башне академии, ознаменовавший конец учебного дня. Открывать глаза не хотелось. Пускай от неудобной позы у меня затекла спина, я всё ещё пребывал в том апатичном состоянии, когда любой дискомфорт воспринимался приемлемой платой за возможность подремать ещё чуть-чуть. Но затем сонный мозг распознал пряный аромат, легко коснувшийся моего носа: где-то рядом была горячая еда. Потянувшись, я всё-таки разлепил веки и сонно оглядел комнату.       «Ну разумеется…»       C.C. сидела на кровати Лелуша. К неудовольствию самой глупой части моего мозга — уже одетая, в том же непримечательном наряде, который она выбрала для вчерашней встречи. А перед девушкой лежала открытая коробка с пиццей. По-видимому, только что доставленной — когда я, с некоторым трудом, принял сидячее положение, C.C. как раз отцепила себе первый треугольный кусочек запечённого теста, с которого тщетно пытался сбежать расплавленный сыр.       — Ты проснулся, — отметила очевидное C.C. и с видимым удовольствием сняла с пиццы первую пробу. Прожевав, она равнодушно спросила: — Голоден?       — Как волк…       Всё ещё в полудрёме, я поднялся на ноги и поплёлся к кровати, зевая на ходу. В голове лениво плавала какая-то чепуха о том, что этот мир не так уж и плох, раз здесь меня с утра кормят пиццей. Тем более, столь соблазнительно пахнущей и выглядящей, почти как в рекламном ролике… Захваченный предвкушением, я потянулся к коробке — но не успел и коснуться заветной пиццы, как запястье ужалило болью.       — Ай!.. — я резко отдёрнул руку, подавив желание добавить к этому восклицанию что-нибудь из родного языка. Машинально потирая уже покрасневшую кожу, я обиженно посмотрел на C.C. Ведьма пресекла покушение на свою еду с такой скоростью, что я даже не заметил её движения — только почувствовал болезненный хлопок ладонью.       C.C. ответила хмурым взглядом, снова напомнив мне тигра. Только теперь уже голодного и заметившего подкравшегося к его законной добыче конкурента.       «Не становись между назгулом и его добычей… то есть, между C.C. и её пиццей».       — На столе коробка с остатками вчерашней, — холодно произнесла девушка, указав куда-то за моё плечо. — Мне пришлось оставить её, когда Лелуш сорвался на встречу с тобой.       — Так бы сразу и сказала, — проворчал я в ответ. — Зачем пытаться оторвать мне руку?..       Неожиданная боль согнала остатки сна и более-менее вернула способность воспринимать окружающий мир. Обернувшись, я действительно увидел коробку с пиццей на квадратном столике посреди комнаты — незамеченную в ночной темноте и ускользнувшую от моих сонных глаз после пробуждения. Откинув крышку, я оказался приятно удивлён: после слова «остатки» из уст C.C. мне следовало бы рассчитывать только на пару надкушенных корочек. Но в коробке не хватало лишь неполной четверти пиццы, остальная её часть оказалась нетронутой. И пускай сыр за прошедшее время успел подсохнуть, она всё ещё выглядела чертовски вкусно.       Под требовательное урчание живота, я переставил коробку на секретер в углу комнаты, а сам — устроился рядом, на широком подоконнике. Чтобы добраться до пиццы достаточно было просто протянуть руку. За окном жил мой новый мир, наполненный яркими красками и давно запавшими в душу персонажами… Вручил бы ещё кто-нибудь мне в руки кружку горячего кофе, сказав, что можно спокойно закурить — и я бы назвал это утро лучшим в своей жизни. За последний десяток лет — так уж точно.       Впрочем, даже без этих мелочей жизнь сейчас казалась мне весьма приятной штукой. Вчерашняя пицца была не просто вкусной — она на порядок превосходила все известные мне подобия из родного мира. Там мне редко доводилось есть пиццу, которая толщиной лепёшки и начинки не напоминала обычный блин с размазанным по нему тоненьким слоем кетчупом. В столице Одиннадцатой Зоны к качеству продукции общепита предъявляли куда более жёсткие требования. А может, это сама C.C. имела очень высокие стандарты — и в соответствии с ними выбрала сеть пиццерий, которой отдавала деньги Лелуша.       Ещё больше вкуснейшего завтрака меня захватил открывавшийся из окна вид на Эшфордскую академию. Солнце уже клонилось к горизонту, очерченному неровным гребнем далёких зданий, и постепенно окутывало всё тёплым золотистым сиянием заката. Учёба закончилась, школьники высыпались из классов и теперь расходились кто куда. Значительная часть студентов академии направлялась в сторону главных ворот — скорее всего, это были те, кто жил в Токио и не нуждался в общежитии. Ещё один крупный поток тянулся куда-то вглубь кампуса, к тем самым общежитиям. Но некоторые школьники просто гуляли по пестревшей зеленью территории академии. Они болтали на ходу с друзьями, наверняка — обсуждая планы на вечер, вспоминая прошедший день или поминая недобрым словом задания на дом и строгих учителей, их выдавших. Подростки за стеклом беззвучно смеялись, дурачились или просто отдыхали после учёбы на зелёных газонах и скамейках в тени пышных деревьев. Наслаждались жизнью…       «Когда-то и ты был таким, — подумал я, машинально пережёвывая очередной кусочек пиццы. Утопическая картина вечернего кампуса пробудила во мне какую-то лёгкую тоску. Ностальгию по казавшемуся сном прошлому. — Беззаботным. Счастливым… Как там говорил Лелуш?.. Счастье подобно прозрачному стеклу. Его легко не заметить, пока оно находится прямо перед твоим носом. Но стоит только оказаться чуть в стороне, посмотреть под другим углом и поймать глазами блик света…»       Из груди против моей воли вырвался тихий вздох. В родном мире я бы многое отдал за возможность вернуться в школьные годы или хотя бы куда-нибудь в район самого первого из нескольких моих первых курсов университета. Не столько ради шанса что-то изменить — хотя и такие мысли порой посещали меня — сколько ради самой возможности снова пережить эмоции, которые тогда испытывал. Оставить в стороне постоянные тревоги, с которыми приходилось сталкиваться во «взрослой» жизни. Беспокоиться насчёт оценок, ругать, на чём свет стоит, требовательных преподавателей. Встречаться каждый день с друзьями и возвращаться домой вместе с ними, болтая обо всём на свете — и ни о чём конкретном. Строить планы невероятных авантюр, вроде подъёма на крышу ближайшего дома культуры по канату, перекинутому через перекладины высоко поднятой пожарной лестницы. Придумывать глупые шутки, которые не поймёт никто, кроме своих… и которые спустя несколько лет превратятся в последнюю ниточку, связывающую ставших уже почти совсем чужими друг другу людей. Влюбляться, не думая о последствиях. Верить, что в мире нет ничего невозможного. Жить… просто — жить…       «Нет, — оборвал я собственные мысли. — Хотя бы теперь прекрати обманывать себя. Тебе уже никогда не будет достаточно просто жить».       Ведь на самом деле в родном мире мне ничто не мешало вернуть атмосферу той старой, спокойной и светлой жизни. Загнать куда-нибудь подальше неуверенность и страхи, начать общаться с людьми. Завести новых друзей, дополнить ежедневную рабочую рутину развлечениями по вкусу — и наслаждаться обыденным существованием в реальности, которой я, в общем и целом, был безразличен. А следовательно — надо мной не довлел тёмный рок, и жестокая судьба не пыталась помешать мне построить простую, но приятную жизнь.       Но я сам отказался от этого. Не столько понимая, сколько интуитивно чувствуя: этого мне было мало. Того, что мог дать мне родной мир — было мало. Наверно, в той реальности… в той жизни… я и вовсе никогда бы не смог получить того, что по-настоящему желал. А потому — зарывался с головой в истории о других мирах и других людях, жадно поглощая их эмоции и растворяясь в чужих жизнях. Ни на один день не прекращая поисков — продолжая искать…       Мой взгляд остановился на группке школьниц в традиционных для академии кремовых пиджаках и тёмных юбках. Сидя на лавочке у главного учебного корпуса, они что-то увлечённо обсуждали между собой. Разглядеть лица с такого расстояния я не мог, но этого и не требовалось. Уж больно примечательно для меня выглядела эта троица на фоне остальных учеников. Смеющаяся блондинка, каждое слово сопровождавшая движением рук. Смущающаяся, но отвечающая подруге с едва ли не большим жаром рыжеволосая девушка. И тихо сидящая на краешке скамейки брюнетка в очках и с вьющимися волосами, заплетёнными в две тонкие косички…       «Ну здравствуй, — мысленно произнёс я, внимательно вглядываясь в девочку с тёмными волосами, отливавшими болотной зеленью, — Смерть, разрушительница миров…»       Я знал её. Нина Эйнштейн — так звали эту школьницу. То ли реинкарнация знаменитого Альберта Эйнштейна в этом мире, то ли родственница и так существующего здесь учёного. Тихая, даже можно сказать — забитая девочка, учащаяся в одном классе с Лелушем. Член студенческого совета, давняя подруга его президента, Милли Эшфорд. Маленький вундеркинд, не видящий жизни за пределами учёбы и собственных, малопонятных другим людям исследований…       Будущая создательница местной ядерной бомбы.       Конечно, от ядерного оружия моей родины изобретённая в сериале боеголовка «Фрея» разительно отличалась. В ней также использовался обогащённый уран, однако основным поражающим элементом этого оружия являлось поле, буквально стирающее всю попавшую в зону поражения материю… Но суть была не в этом. А в том, что вчера вечером, размышляя над событиями, которые мне предстояло предотвратить, я как-то упустил из виду, что один из ключевых персонажей будущего ближайшую пару месяцев будет находится от меня чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Как и то, что тихая-скромная школьница Нина Эйнштейн уже сейчас разрабатывает принципы действия оружия массового поражения, которым Шнайзель в конце истории вооружит свою небесную крепость «Дамокл». Хотя первые плоды её трудов увидят свет даже раньше…       По моим прикидкам, не пройдёт и полугода, прежде чем слетевшая с катушек на почве ненависти к Зеро Нина попытается подорвать самую первую, кустарно собранную в подвале Эшфордской академии, «Фрею». К счастью — неудачно. Однако уже к следующему лету Эйнштейн, взятая под крыло Шнайзелем, создаст работающий прототип боеголовки — и тот будет использован по назначению. Сначала оружие сотрёт с лица земли половину Токийского поселения. Затем будет Пендрагон, столица Священной Британнской империи — город станет первой целью введённого в строй «Дамокла», укомплектованного всеми произведёнными к тому моменту «Фреями». А следом произойдёт бой над горой Фудзи. Финальное противостояние Лелуша с остальным миром в лице коалиции Шнайзеля и Ордена Чёрных Рыцарей. Сражение, в котором погибнут тысячи солдат армии Императора-Дьявола и столько же, если не больше, бойцов Ордена…       «Но ты можешь это предотвратить…» — прошептал голосок где-то на краю моего сознания.       Да… да, могу. Пускай сам Шнайзель и его «Дамокл» ещё долго останутся вне пределов досягаемости, исключить из уравнения Нину Эйнштейн уже сейчас было в моих силах. И не будет собранной на коленке «Фреи», которая — чем чёрт не шутит? — может всё-таки рвануть, поставив ослепительно яркую точку в Первом Чёрном Восстании. Не будет гигантских кратеров на месте дворца генерал-губернатора Одиннадцатой Зоны и столицы Британнской империи. Миллионы смертей в будущем я мог обменять на единственную — прямо сейчас. Только и требовалось, что наконец дать самому себе однозначный ответ на старую как мир моральную дилемму. Ту самую, что в моей реальности уже успела трансформироваться в конкретный вопрос, а здесь наверняка будет звучать так: «Смогли бы вы убить Императора-Дьявола в младенчестве?..»       «А вот это действительно хороший вопрос! — вкрадчиво прошептал другой голос, от которого меня бросило в дрожь. — Смог бы? Убить человека своими руками? Хладнокровно, расчётливо — а не?..»       Я встряхнул головой, прогоняя прочь нежеланные воспоминания.       Если рассуждать рационально, от меня и не требовалось именно убивать Нину — достаточно было не допустить, чтобы результаты её трудов попали в руки к Шнайзелю. Существовало несколько способов добиться этого — от использования Гиасса, до вмешательства в иные события, ставшие спусковым механизмом для рождения «Фреи». И ведь тогда выходило даже лучше: устранение Нины не гарантировало того, что кто-то из уже прикормленных братом Лелуша учёных не добьётся схожих результатов. Или что Шнайзель не вооружит свою небесную крепость иным оружием массового поражения, столь же — а то и более — опасным. Но в конце оригинальной истории именно создательница «Фреи» помогла Императору-Дьяволу разработать контрмеры против своего оружия, и тем самым — дала ему шанс изменить мир. Сохранив Нине жизнь, можно было надеяться на её помощь в будущем. Не говоря уже о том, что в таком случае не придётся объяснять Лелушу, почему мне понадобилось убивать одну из его школьных подруг…       Дребезжащая трель выдернула меня из мыслей. Звонил стационарный телефон, стоявший на том же столе, с которого я недавно забрал свой «завтрак». Звонил настойчиво, требовательно — и умолкать не желал.       — Как думаешь, стоит ответить? — спросил я у C.C., опасливо косясь на телефон.       — Мхм…       Девушка ответила мне всё тем же неопределённым жестом, который можно было понять и как согласие, и как пожатие плечами, и вообще как угодно. Помедлив ещё немного, я всё-таки слез с подоконника и подошёл к аппарату. Как я понимал из виденного в сериале… и успел убедиться во время вчерашнего звонка Лелушу… каждый телефон в здании клубов имел собственный внутренний номер. То есть, звонил наверняка кто-то, желавший связаться с хозяином комнаты… или с теми, кто сейчас занимал её. Но друзья Лелуша знали номер его мобильного — вряд ли бы они пытались созвониться с ним через городской телефон, стоявший в заведомо пустой спальне. Следовательно…       — Академия Эшфордов слушает, — ровно произнёс я, сняв трубку.       — Чем вы там занимаетесь?       Подтверждая мою догадку, из динамика раздался недовольный голос Лелуша. Облегчённо выдохнув, я честно признался:       — Завтракаем, — на самом деле, я не был уверен, что для C.C. доставленная пицца не стала каким-нибудь ранним ужином. Но сам-то я действительно только проснулся, так что…       — Очаровательно, — ядовито отозвался принц. В трубке раздался тяжёлый вздох, и после нескольких секунд тишины Лелуш произнёс: — Саёко сейчас гуляет с Нанналли. Бери пиццеедку, захватите с собой мою парадную форму и спускайтесь на нижние уровни. Я буду ждать там же, где вас высадили вчера.       — Что-то случилось? — напряжение в голосе опального принца передалось мне. Вчера он не предупреждал ни о каких вылазках, где требовалось бы моё личное участие…       — Пора отрабатывать пиццу, — сказав это, Лелуш отключился. А я так и остался стоять с поднятой к уху трубкой, слушая гудки. Когда же до меня наконец дошло, что её можно вернуть на место, единственными вертевшимися на языке словами были:       — Что ж… вечер резко перестаёт быть томным.       Обрисованная мной перспектива новой вылазки в город не вызвала у C.C. восторга. К счастью, серьёзных аргументов «против» у неё также не нашлось — ведь свою обожаемую пиццу девушка к тому моменту успела съесть. У меня вообще создалось ощущение, что C.C. была готова к чему-то подобному и возмущалась исключительно по привычке. Уж больно быстро она нашла в одном из встроенных в стену шкафов сумку с «парадной формой» Лелуша — костюмом Зеро. К тому же — когда я проснулся, девушка уже была фактически готова к выходу…       Путь вниз по моим ощущениям занял даже меньше времени, чем ночью — даром что добираться до нужного лифта в этот раз пришлось в обход улицы, через подвальные помещения клубного здания. И всё равно, когда мы вышли из технического перехода к однополосной подземной трассе, Лелуш уже ждал нас рядом со слегка обшарпанным чёрным седаном неизвестной мне марки. Нетерпеливо махнув рукой на припаркованную машину, парень первым залез в салон, заняв переднее пассажирское сидение.       — К чему такая спешка? — спросила C.C., едва успевшая прикрыть за собой дверь, прежде чем машина тронулась. Меня волновал тот же вопрос, но забравшись внутрь я по привычке принялся возиться с ремнём безопасности.       — Нам нужно успеть добраться до склада раньше Ордена и нейтрализовать охрану, — коротко ответил Лелуш.       — Нам? Как я помню, ты планировал расчистить путь для своих солдатиков самостоятельно, — судя по недовольному тону C.C., если сообщник её о чём-то и предупреждал, то точно не об этом.       — Планы поменялись, — отрезал принц. К этому моменту я всё-таки разобрался с застёжкой ремня и смог сесть нормально, тут же столкнувшись взглядом с обернувшимся назад Лелушем. — Я хочу, чтобы во время операции ты прикрывал Карен.       — Почему? — это было единственный вопрос, который пришёл ко мне в голову после его слов.       — Ты ведь хотел присоединиться к Чёрным Рыцарям? Считай это своим боевым крещением, — парень холодно усмехнулся, но уже через секунду более серьёзно добавил: — Ты видел, что должно произойти на складе. И быстрее других сможешь сориентироваться в ситуации. Найти удобную позицию, вывести из строя полицейский найтмер, если Карен не справится сама…       — Мой Гиасс…       — Не сработает на человеке в «рыцаре», — прервал меня глава Ордена. — Знаю. Разумеется, я не собираюсь посылать тебя в бой с голыми руками. Мистер Стюарт… — Лелуш впервые отметил факт присутствия в салоне водителя. Крепко сложенный мужчина равнодушно управлял машиной, не обращая никакого внимания на наш разговор. Приглядевшись к отражению в зеркале заднего вида, я, кажется, уловил проблеск алых ободков, охватывавших серые радужки его глаз. — …помог мне пополнить арсенал Ордена и нашёл оружие, пригодное для уничтожения бронетехники.       — И всё же… тебе не кажется, что рисковать единственным человеком, который знает вероятное будущее — немного… неразумно?.. — не сдавался я. Подозрения о цели, с которой меня выдернули из безопасной академии, начали закрадываться ко мне в голову сразу после звонка Лелуша. Но их прямое и однозначное подтверждение всё равно выбило меня из равновесия.       — Стрелять может лишь тот, кто сам готов принять пулю, — жёстко произнёс опальный принц. Глядя мне прямо в глаза, он продолжил: — Ты ведь не думал, что сможешь изменить мир, сидя в безопасности, пока другие рискуют своими жизнями, выполняя твои указания?.. Если хочешь чего-то добиться, придётся самому идти на риск. К тому же, — добавил он ещё чуть холодней, — раз ты решил присоединиться к Ордену, я должен знать, как ты будешь действовать в стрессовых ситуациях. Чтобы понимать, как можно использовать тебя в дальнейшем.       Честность на грани с грубостью… Что ж, наверно, лучше так, чем если бы опальный принц решил сыграть со мной в лучших друзей и манипулировал, как своим подставным младшим братом из возможного будущего. Да и нельзя было отрицать, что мои собственные мысли не слишком отличались от сказанного Лелушем.       Кто не рискует — тот не пьёт шампанского… Я понимал это. С того самого момента, как решил позвонить в Эшфордскую академию, я знал: нельзя изменить будущее, отсиживаясь в каком-нибудь бункере и время от времени выдавая другим крупицы информации о грядущих событиях. Мне самому придётся держать руку на пульсе истории — видеть, какое влияние оказывают на неё мои действия. Это не значило, что я должен был сломя голову бросаться в самую гущу событий при каждой возможности. Но совсем избежать опасностей не получится. И пока конфликт не принял по-настоящему грандиозные масштабы следовало убедиться, что мне хватит сил справиться с ними. Продолжать действовать, даже когда моя собственная жизнь будет стоять на кону. Так что в каком-то смысле желание опального принца проверить свою новую фигуру на прочность играло мне на руку…       Подумав об этом, я почувствовал, как по спине волной разливается болезненно-сладкая дрожь. Часть меня находилась в нетерпеливом предвкушении — жаждала грядущего испытания. Та самая часть, что не нашла удовлетворения в родном мире и на долгие годы впала в спячку. Теперь она пробуждалась, медленно выдавливая из груди страх и вливая в меня острый холод…       — Хорошо. Я тебя не подведу, — наконец произнёс я. Несколько секунд Лелуш продолжал вглядываться в моё лицо, затем удовлетворённо кивнул. — Каков план?       — Мы приедем на место за час до того, как туда доберутся остальные Чёрные Рыцари. В первую очередь, надо будет избавиться от сторожей ночной смены…       План главы Ордена был прост. Приехать, подготовить снаряжение. Захватить здание, в котором размещалась «легальная» часть охраны складов — получавшая солидное вознаграждение за избирательную слепоту и глухоту. Использовать камеры для поиска наблюдателей, которых выставили наркоторговцы. Нейтрализовать их и вместе с C.C. проникнуть на нужный склад, дожидаясь прибытия основной ударной группы. Если Карен справится с найтмером полиции самостоятельно — нам останется только незаметно покинуть место проведения операции и вернуться в академию. В противном случае…       Уже через считанные часы мне предстояло столкнуться нос к носу с одним из самых опасных образцов боевой техники этого мира и самостоятельно вывести его из строя.       «Проще простого, — мрачно усмехнулся я про себя. — А ведь вчера ты, дурак, ещё переживал, что не хватило решимости совершить самоубийство…»       К нужному комплексу складов мы подъехали уже затемно. На западе небо ещё сохраняло непривычный мне глубокий пурпурный цвет — напоминание о недавно погасшем закате. Но вскоре должны были пропасть последние остатки естественного света, оставив только густой сумрак, слегка разбавленный отсветами городских огней.       «Подходящие условия для того, чтобы разыграть миссию из какого-нибудь стелс-экшена», — мысленно отметил я, через окно оглядывая тёмные улицы.       Машину припарковали в проулке, за пару сотен метров от главного въезда на огороженную бетонным забором территорию складов. Достаточно далеко, чтобы пока остаться незамеченными, но в то же время — относительно близко, что давало шанс на побег в случае форс-мажора. Когда водитель заглушил двигатель, наш странный квартет не сговариваясь выбрался из салона. C.C. сразу отошла к углу здания, взяв на себя роль наблюдателя. «Мистер Стюарт», я сам и Лелуш остановились у багажника автомобиля.       — Итак… — обратился ко мне опальный принц, театрально указав на равнодушного к происходящему водителя. — …твой выход.       Мне понадобилась всего лишь мгновение, чтобы понять, к чему он клонит. Разумеется, прагматичный Лелуш не стал бы тащить с собой постороннего, если бы в этом не было нужды. Точно так же, как не стал бы полагаться на простого парня без боевых навыков в деле защиты своей самой ценной подчинённой.       Я медленно выдохнул и машинально прикрыл глаза, обращаясь к полученной от бессмертной ведьмы Силе Королей. Возможно, играло роль почти полное отсутствие практического опыта, но пока мне требовалось несколько секунд, чтобы активировать свою способность. Раздуть тлевший где-то на краю сознания уголёк. Напитать его, вложив самые сокровенные желания. Направить пробудившееся внутри пламя к цели.       Распахнув глаза, я посмотрел нашему водителю в лицо — и активировал свой Гиасс.       Один из персонажей давно прочитанной и трепетно любимой мной истории говорил, что человеческий разум не похож на книгу, которую можно раскрыть и прочитать по желанию. Получив Гиасс, я вынужден был признать правоту этих слов — хотя бы частично. Я уже знал, чего стоит ожидать в первые мгновения активации моей способности. И всё равно, когда Сила Королей связала мой разум… мою душу… с другим человеком — оказался дезориентирован, сбит с толку. Оглушён постоянно пребывающим в движении водоворотом эмоций, ощущений, мыслей, воспоминаний. Человеческая сущность виделась мне гигантским деревом, чьи извивающиеся ветви врастали в собственные корни. И в то же самое время — сосудом с тысячей жидких красок, где отдельные цвета постоянно пребывали в движении, сменяли друг друга, то смешиваясь в новые оттенки, то составляя невероятно сложные узоры. Вьюгой искр, сталкивавшихся в чёрной пустоте, сливавшихся в языки пламени, которые затем снова распадались на мерцающие капли света…       Десятки фантасмагоричных образов заполнили моё сознание — одновременно. Но я уже знал, что среди них есть один-единственный нужный. Знакомый мне и в каком-то смысле даже привычный, который позволил бы использовать весь потенциал Гиасса. Отвечая моему желанию, повинуясь Силе Королей, все остальные фантомы начали тускнеть и отступать.       Когда этот процесс подошёл к концу, чужая душа легла передо мной раскрытой книгой.       Нашего невольного помощника звали Мэттью Дэвид Стюарт. Отставной военный, бывший британнский штурмовик — он отдал службе империи двадцать лет, почти половину своей жизни. И за один бесконечно долгий удар сердца, когда мы были связаны силой Гиасса, я мог бы прожить каждый из этих дней. Погрузиться в историю Мэттью Стюарта, прочитать её от начала и до конца. Увидеть каждую совершённую им ошибку, заново принять вместе с ним каждое судьбоносное решение. Почувствовать, как разрывается от горя грудь во время развода с любимой женой, уставшей вечно ждать возвращения мужа из командировок. Дрожать от бессильной ярости, исполняя приказы безмозглого офицера-аристократа. Выплеснуть всё копившееся годами негодование в одном ударе, отдающимся приятной болью в костяшках сжатого кулака. Заглушить навязчивый шёпот пустоты в душе дешёвым алкоголем. Неожиданно осознать, что и среди «номерных» есть порядочные, хорошие люди. Найти новую любовь — и твёрдо решить в этот раз сделать всё возможное, чтобы не потерять её…       На самом деле, он был неплохим человеком, этот Мэттью Стюарт. Возможно, в будущем он бы добровольно встал на сторону Чёрных Рыцарей — благородных защитников справедливости, которые обещали помогать всем, кто нуждается в них, не смотря на национальность и прошлое. Но сейчас волю немолодого британнца сковывал приказ, отданный ему Лелшем с помощью Гиасса. Я видел воздействие Силы Королей сияющими алым чернилами, которые проступали через чёрные строчки чужой жизни на последних страницах. От случайного прикосновения к выведенным другой рукой словам всё моё естество обожгло болью. Перед глазами вспыхнула знакомая картина, дополненная новыми деталями — древо-уроборос, чьи ветви стягивали цепи кроваво-красного света, исходящие нестерпимым жаром. Я бы закричал, имей такую возможность. Но вместо этого усилием воли вернул образ раскрытой книги.       Вспышка боли отрезвила меня, заставила вспомнить о своей цели. Я вторгся в чужую душу не для того, чтобы переживать её прошлое. Мне нужны были знания. Двадцатилетний опыт штурмовика британнской армии — его навыки и умения. Перебирая страницы кажущейся бесконечной книги, я искал нужные мне отрывки — и бережно переписывал их на чистые листы, которые затем вкладывал между страниц собственной истории. Копирование чужих знаний было самым простым и понятным мне способом использования полученного от C.C. Гиасса. И я надеялся, что извлечённая из чужого разума информация поможет мне пережить эту ночь…       Когда контакт разорвался, в глазах у меня на секунду потемнело, а голова пошла кругом — как будто слишком резко встал после нескольких часов, проведённых лёжа в неподвижности. Покачнувшись, я рефлекторно схватился за багажник машины, чтобы удержаться на ногах.       — Всё в порядке? — сквозь гул в ушах донёсся до меня напряжённый голос Лелуша.       Я не ответил, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Голова продолжала неприятно пульсировать — вероятно сказывалось то, что мой разум ещё не привык к подобным трюкам. Не помогало и то, что впервые серьёзно использовав способности своего Гиасса я сразу зачерпнул целое корыто разнообразной информации. Но дискомфорт постепенно уходил, оставляя только… ощущение какой-то странности. Или может лучше сказать — неправильности?.. Я знал то, чего не должен был знать. Информация, очищенная от связанных с ней воспоминаний, приживалась медленно — её не подкреплял мой собственный, реальный опыт. И вряд ли я смогу свободно пользоваться ей без определённой практики. Вдобавок к этому, сохранялось понимание недолговечности этих знаний — без «обновления» они могли стереться из моей памяти за пару дней. Но всё равно…       — Я знаю кунг-фу… — выдохнул я, одарив Лелуша ошалелой улыбкой. Судя по выражению его лица, парень моей отсылки не оценил. И вообще, смотрел он на меня примерно так же, как после первого заявления о том, что я знаю будущее.       «Миры меняются, а твои шутки всё так же остаются непонятыми…»       — Всё нормально. Надо только немного привыкнуть, — заверил я Лелуша, отцепившись от багажника машины. Пульсация в голове уже почти исчезла, на ногах я стоял твёрдо и мог приступать к работе. — Сколько времени это заняло?       — Несколько секунд, — ответил опальный принц, продолжая изучать меня. — Ты уверен?..       — Всё нормально, — твёрдо повторил я, встретив взгляд Лелуша. — Давай не будем терять время. Сам ведь говорил, что Чёрные Рыцари скоро подъедут…       Помедлив ещё мгновение, он всё-таки кивнул и приказал Мэттью открыть багажник. Не дожидаясь разрешения, я потянулся к лежавшей наверху чёрной спортивной сумке. Расстегнул молнию, уже зная, что найду внутри комплект нательной брони. Не такой надёжной, как экипировка британнских штурмовиков, но зато большую её часть — бронежилет и элементы защиты для рук — можно было незаметно носить под моей курткой. Вдобавок к ней шла нагрудная кобура и пара набедренных подсумков, которые я оставил лежать вместе с защитой для ног. Пока я примерял обновки, мой «консультант» открыл небольшой оружейный кейс со знакомым мне пистолетом британнской модели. В комплекте к нему шло пять уже снаряжённых магазинов — не сдержавшись, я самостоятельно загнал один из них в рукоять, а затем вставил в специальный разъём свежую сакурадайтовую батарею. В прошлой жизни мне редко выпадала возможность подержать в руках настоящее оружие. Но даже несмотря на скромный опыт в этой области, я успел заметить, что издаваемые им строгие металлические звуки приносят мне некоторое чувство успокоения. Вот и сейчас щелчок вставленной батареи и звонкий «клац», с которым занял положенное ему место магазин, помогли мне немного снять накопившееся внутри напряжение.       Конечно, пистолет в этой операции был всего лишь мерой предосторожности. Устраивать стрельбу до того, как Чёрные Рыцари займут позицию для атаки, мы не собирались. Как-то это противоречило идее «снять охрану по-тихому, чтобы нанести неожиданный удар». Поэтому вдобавок Лелуш приготовил пистолеты-тазеры, которыми в редких случаях пользовались британнские военные. Если верить Мэттью, эту конкретную модель от однозначно летального оружия отделяла очень тонкая грань: благодаря сакурадайтовым элементам она выдавала разряд гораздо большей мощности, чем гражданские образцы. Это позволяло почти со стопроцентной вероятностью мгновенно оглушить цель, но также увеличивало и риски смерти — если у человека, например, было слабое сердце.       «Будем надеяться, что тебе придётся применять его только против кандидатов в космонавты, — неуклюже пошутил я, складывая запасные картриджи в левый карман куртки. — Ничего другого не остаётся. Даже зная, куда бить, ты сейчас вряд ли вырубишь с одного удара взрослого мужчину».       Раздвинув в сторону содержимое багажника, Мэттью щёлкнул замками второго кейса — длинного и широкого, явно предназначенного для крупногабаритного оружия. Даже представляя, что сейчас увижу, я не смог сдержать чувств и восхищённо присвистнул, когда отставной штурмовик откинул крышку.       Занимая почти весь объём кейса, внутри лежала крупнокалиберная снайперская винтовка системы булл-пап. Длиной почти в метр от приклада до дула без мушки, она тускло поблёскивала воронёным корпусом, отражая свет лампочек багажника. Угловатая, массивная, винтовка обладала суровой красотой, присущей настоящим инструментам войны. Даже от простого взгляда на неё казалось, что я уже чувствую тяжесть в своих руках. Никаких иллюзий, никакой возможности притвориться, что передо мной лежит муляж или безопасная игрушка. Это было оружие. Созданное, чтобы нести разрушения и смерть…       — Наша подстраховка, — пояснил Лелуш, в отличие от меня оставшийся абсолютно равнодушным к воронёному чудовищу. — Полтора года назад из Евросоюза привезли контрабандой почти сотню таких винтовок и ещё столько же ящиков с патронами к ним. Груз перехватили на таможне, несколько образцов отослали в Отчизну, остальное отправили на утилизацию… Но пока всё это лежало на одном из военных складов, часть конфиската успели прибрать к рукам торговцы оружием. Хотя большой популярности этот товар не сыскал, — опальный принц смерил винтовку сумрачным взглядом. — Грубая технология, использует пороховые газы для разгона пули. Но мистер Стюарт заверил меня, что она подойдёт для наших задач.       Всё ещё пребывая в благоговейном трепете, я осторожно достал винтовку из её мягкого ложа. Первое впечатление не обмануло: оружие оказалось непривычно тяжёлым. Я давно забросил регулярные физические упражнения. Да и вообще в последнее время редко сталкивался с серьёзными нагрузками — не считая ежегодных выездов на дачу, где вёл бесконечную войну с буйно растущими американскими клёнами и захватившими почти весь участок зарослями, которые приходилось выкорчёвывать вручную… Так что под весом вскинутой к плечу винтовки руки слегка вело из стороны в сторону. О снайперской точности при стрельбе стоя можно было и не мечтать — и это ещё при условии, что меня не опрокинет отдачей сей миниатюрной гаубицы. Но изображать Рэмбо от меня сегодня и не требовалось.       — Справишься с ней? — обеспокоенно спросил Лелуш, наблюдая за тем, как я пытаюсь привыкнуть к весу оружия.       Я только усмехнулся в ответ. Перехватив винтовку поудобней, я отжал маленький рычажок на самом конце корпуса — подвижный ствол с тихим шорохом выдвинулся вперёд. Выхватив из кейса магазин, вставил пока ещё пустой короб в направляющие пазы на задней стороне рукояти и резким движением загнал его на место. Затем отогнул рукоятку затвора, поднял её вверх, с усилием потянул к прикладу и отпустил, дослав несуществующий патрон в патронник. Напоследок щёлкнув кнопкой предохранителя, я навёл винтовку на стоящий неподалёку мусорный ящик.       — Бам, — тугой спусковой крючок глухо щёлкнул под пальцем. Стюарт знал, чем торгует. В его памяти нашлось достаточно информации о винтовке, которую я, презрев официальное название, уже окрестил про себя «Рысью». Больно она напоминала оружие, которое существовало в моём мире…       — Это не игрушки! — сердито прошипел Лелуш, не оценив моего ребячества. Кажется, даже безразлично относящийся к происходящему Мэттью наградил меня разочарованным взглядом… Что ж, мне и без них уже было стыдно за эту глупую детскую выходку.       «Всё-таки правильно говорят: первые сорок лет детства — самые тяжёлые в жизни мужчины», — мысленно вздохнул я, щёлкнув предохранителем и вытащив магазин.       — Проклятье… — опальный принц продолжал буравить меня недоверчивым взглядом. — И как прикажешь рассчитывать на тебя во время операции? Я даже в то, что эта пушка сможет уничтожить найтмер, верю с трудом…       — Она и не сможет, — спокойно заметил я, опережая раскрывшего было рот Стюарта. Вернув ствол в походное положение, я положил «Рысь» обратно в кейс. — Тот же «Сазерленд» — не сможет. Корпус со всеми жизненно важными элементами слишком хорошо бронирован. Максимум, при стрельбе под правильным углом — получится заклинить сочленения конечностей, вывести из строя лэндспиннер или повредить факт-сферу. К счастью, — я перевёл взгляд на тёмно-серый ящик, в котором лежали цинки с патронами для винтовки, — сегодня нам не придётся сражаться с «Сазерлендами». У «Глазго» вообще бронирование слабее, уязвимостей больше. А кабины пилотов для полицейских модификаций к тому же делают по более низким стандартам, чем для армии. Пара выстрелов из этой винтовки должна пробить броню капсулы. Я смогу вывести из строя элементы управления или, — я на секунду замялся, — ранить пилота…       — Уверен? — переспросил Лелуш, внимательно слушавший меня.       — Почти на все сто. Калибр у неё, — я провёл рукой по холодному корпусу, — такой же, что использовали в моём мире в противотанковом оружии. Так что шансы меня устраивают.       Глава Чёрных Рыцарей помедлил несколько секунд, размышляя над моими словами, прежде чем коротко кивнуть.       — Надеюсь, испытывать удачу всё же не придётся. Оставь винтовку здесь, — приказал Лелуш. — Мистер Стюарт снарядит магазины, пока вы с C.C. будете разбираться с охраной на проходной.       — Тогда моя очередь спрашивать: ты уверен, что нас просто не расстреляют на месте, когда мы подойдём к КПП? — полусерьёзно поинтересовался я, беря в руки тазер.       — Это же не военный объект, — раздражённо фыркнул Лелуш. — К наркоторговцам постоянно наведываются клиенты, некоторые даже остаются на складе, чтобы принять дозу… Притворитесь парочкой безмозглых оболтусов, которым захотелось острых ощущений — и сможете подойти к охране вплотную. Только не забудь про кодовую фразу.       — Не переживай, не забуду…       Электрошоковый пистолет я спрятал в куртку — давняя любовь к глубоким карманам пришлась как нельзя кстати. Осмотрев себя в свете лампочек из багажника и убедившись, что из-под одежды не выпирают элементы нательной брони, я направился к C.C., которая стояла со скучающим видом, прислонившись к стене.       — Закончили? — равнодушно поинтересовалась девушка, искоса посмотрев на меня.       — Ага…       Я вытащил из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Почему-то курить сейчас почти не тянуло — но надо же было соответствовать нарисованному Лелушем образу «безмозглого оболтуса», решившего попробовать что-то посерьёзней уже надоевших сигарет и алкоголя. Изобразив на лице как можно более придурковатую улыбку, я спросил у C.C.:       — Готова оттянуться?       Она смерила меня тяжёлым, оценивающим взглядом. А потом в глазах ведьмы что-то блеснуло, она дерзко усмехнулась, выхватила у меня пачку с зажигалкой и одним отточенным до совершенства движением подожгла сигарету.       — По полной, — насмешливо произнесла C.C., возвращая мои вещи. Уверенно затянулась и выдохнула вверх облачко сизого дыма.       — Не знал, что ты куришь… — поражённо произнёс я, машинально засунув сигареты в карман.       — Умею курить, — строго поправила меня девушка. — Яды на меня действуют недолго, никакого удовольствия от этого я не получаю. Но поживёшь с моё, ещё и не такому научишься… мальчик.       Всё ещё пребывая в лёгком культурном шоке, я на автомате вышел из проулка вслед за C.C. Из неё бы вышла великая актриса — даже зная, кем она является, сейчас рядом с собой я видел только молодую, ветренную девушку, которая искала способ весело провести время. Правда, при этом C.C. не забывала шёпотом отпускать едкие комментарии и делать замечания.       — Расслабься, — едва слышно говорила она, прильнув ко мне сбоку. — Ты идёшь развлекаться с девушкой, а не на собственную казнь.       — Правда? — я скептично хмыкнул. — Прости, я новенький в этом мире. Не знал, что тут принято на первом же свидании взрывать полицейские найтмеры…       — На третьем, — поправила меня C.C. — Первое было в парке, помнишь? Ты с таким жаром обсуждал со мной литературу…       — Забудешь такое…       — А на втором, — вкрадчиво прошептала ведьма мне на ухо, — мы целую ночь провели наедине, в пустой спальне. Ты сказал, что уже не мальчик…       — Прямо на втором свидании?..       — Верно, — промурлыкала девушка. — Поэтому отлепи руку от бока и найди, куда её пристроить!.. — не дожидаясь моей реакции, она самостоятельно положила мою руку себе на плечо. — Ты вообще гулял раньше с девушками?       — О, так мы уже обсуждаем бывших?.. — курить так было неудобно, чтобы дотянуться до сигареты пришлось наклониться к C.C., почти вплотную сблизив наши лица. — Скажу сразу: никто из моих с тобой и рядом не стоял…       — Льстец, — C.C. тихо рассмеялась. — Ладно, отдам тебе должное: я тоже раньше не встречалась с пришельцами из другого мира. Хотя… — она задумчиво затянулась сигаретой. — Ухаживал за мной один маркиз, утверждавший, будто он потомок жителей Луны…       — Но готов побиться об заклад, что он не мог предсказывать будущее — в отличие от меня!       — Ну, была ещё Орлеанская Дева…       — Нет… нет, нет и нет, — я нервно рассмеялся, качая головой. — Ты шутишь… пожалуйста, скажи, что ты шутишь!..       — Эй, вы двое! Проваливайте отсюда!       От второго по счёту приступа культурного шока меня спасло появление сторожа. Мы как раз подходили к пустой будке со шлагбаумами у въезда на территорию складов, когда из-за угла здания охраны чуть левее от дороги вышел дородный мужчина с выцветшими грязно-серыми волосами под тёмной фуражкой. На широком поясе охранника с одной стороны висела закрытая кобура, из которой торчала пластиковая ручка — тазер, скорее всего, ведь по информации Лелуша огнестрельного оружия у сторожей не было. С другой — болталась чёрная «полицейская» дубинка с поперечной рукоятью.       К оружию мужчина не тянулся, вместо этого сложив руки на груди и недовольно изучая взглядом посторонних. Хорошо, отлично… но мне нужно было выиграть ещё десяток метров, чтобы достать его своим тазером. Радиус действия у него был порядка четырёх метров.       — Не зуди, старик! — лениво отозвался я, крепче сжимая электрошоковый пистолет в правом кармане. — Мы просто хотим немного расслабиться. Слышали, тут можно прикупить чего-нибудь для хорошего настроения…       Продолжая играть, C.C. тихо захихикала. Затем, прижавшись ко мне плотней, она едва слышно выдохнула: «Он мой».       — Кто вам такое сказал? — тем временем спросил охранник, смерив меня подозрительным взглядом.       — Старина Джеки Фрост, — не замедляя шага протянул я, ответив ему наглой ухмылкой. Такой, которая должна была подходить богатенькому британнскому паршивцу, привыкшему всегда получать желаемое и плевать на окружающих.       Стоило только прозвучать кодовой фразе, как подозрительность на лице ночного сторожа сменилась гримасой презрения. Мужчина раздражённо цыкнул языком, не скрывая своих чувств, и неразборчиво пробормотал что-то в духе «опять шляются», прибавив к этому пару нецензурных слов. Видимо, не мы первые нарушили покой ночной смены — да и вообще, к подобным визитёрам мужчина уже был привычен.       — …лятые наркоманы, — донёсся до меня обрывок его бурчания. Медленно втянув в себя воздух, охранник небрежно махнул рукой в сторону невыразительных складских построек. — Валите, — неприязненно бросил он. — Дорогу знаете?       — Типа того, — я безразлично пожал плечами.       — Мать вашу… значит так, сейчас идёте прямо… — мужчина повернулся к нам боком, указав ладонью на проход между зданиями.       Договорить он не успел. C.C. змеёй выскользнула из-под моей руки. Упала на асфальт недокуренная сигарета, взметнулись и погасли оранжевые искры — ведьма одним стремительным движением приблизилась к своей жертве и с разворота ударила ногой ему в голову, отбросив к стене. Мужчина издал сдавленный то ли вздох, то ли всхлип, грузно опал на землю — и больше не двигался. Я тихо выругался. У первого этажа небольшой сторожки не было окон, но на углу выдающегося в стороны второго — висела пара камер. Одна из них смотрела в нашу сторону.       Мгновенно поравнявшись с C.C., я бросился к оставшейся открытой двери, вытащив тазер. В узком коридоре, оканчивавшемся лестницей наверх, меня встретил второй охранник.       — Том, что за хе?.. — он подавился своими словами, уставившись на меня. Потянулся к оружию, но электрошоковый пистолет в моей руке выстрелил первым: два гарпуна-электрода со щелчком вылетели из картриджа и вошли в грудь цели. Мужчину мгновенно скрутило, он зашёлся в беззвучном крике — из горла вырвался только задушенный хрип. Отставшая от меня лишь на шаг C.C. рванула вперёд, оттолкнула охранника и взлетела по лестнице на второй этаж.       Я же резко отцепил израсходованный картридж для тазера, заменив его новым — и распахнул ближайшую дверь. За ней оказалась маленькая комнатка, большую часть которой занимал компьютерный терминал с десятком экранов, куда выводилось изображение с камер. На стуле перед ним, наполовину развернувшись к двери, сидел щуплый паренёк в униформе, которая ему явно была велика. Он в ужасе таращился на меня, пытаясь удержать в дрожащих руках ходящий ходуном электрошоковый пистолет.       Паренёк раскрыл рот, собираясь что-то прокричать — я снова сжал спусковой крючок. Молодой охранник выгнулся дугой, опрокинул стул, упал сам — и судорожно сжался в дрожащий комок. Когда он затих окончательно, я машинально сменил картридж — и поспешил наверх…       Впрочем, там моя помощь не требовалась.       Второй этаж представлял собой единое помещение, что-то среднее между офисом и комнатой отдыха — с несколькими рабочими столами, парой мягких диванчиков, кофейным столиком, холодильником, микроволновкой, телевизором… Должны быть, именно здесь охранники коротали большую часть длинной ночной смены. И когда сюда поднялась C.C. — комната не пустовала. Тут находились двое — крепкие, высокие амбалы, точно сделанные по одному образцу… которых сейчас безжалостно избивала хрупкая на вид девушка-подросток с зелёными волосами.       C.C. действовала быстро — почти нечеловечески быстро. Ни одного лишнего шага, ни единого небрежного движения: бессмертная ведьма расправлялась с нежелательными свидетелями со смертоносной грацией. Каждый её удар заключал в себе красоту, рождённую не от показной эффектности или художественной элегантности — но безжалостности, хладнокровного расчёта. Ни в воспоминаниях британнского штурмовика, ни в своей прошлой жизни — никогда прежде я не видел человека, который бы двигался, как C.C. Прошлые сравнения её с хищником теперь казались бледными, фальшивыми. Здесь и сейчас, ведьма превратилась в живое оружие.       «Вот тебе и взбалмошная пиццеедка…» — поражённо подумал я, не решаясь сделать шаг или хотя бы поднять руку с тазером.       Очередной удар девушки отправил одного из амбалов в свободное падение на кофейный столик — деревянная столешница разлетелась в щепки, сине-голубую униформу залило содержимым разбитых кружек. Встать мужчина уже не пытался. А ведьма тем временем поставила окончательную точку в короткой схватке, повторив на бис удар с разворота — и лишив сознания последнего сторожа.       — На первом этаже чисто? — обычным для неё прохладно-отстранённым тоном спросила C.C., повернув голову в мою сторону.       «Чёрт, она даже не запыхалась! — подумал я, глядя на девственно-светлое лицо. Ни единой капли пота. Ни малейшего признака того, что ведьма только что расправилась с двумя громилами в полтора раза выше и раза в три тяжелее её самой. — Все Носители Кода такие монстры — или тут дело в шестисотлетнем опыте?!»       — Да… — наконец выдавил я из себя. Теперь, когда первая короткая потасовка закончилась, мои руки начало ощутимо потряхивать. И судя по тому, как внимательно изучала моё лицо C.C., видок у меня вообще был тот ещё…       — Хорошо, — помолчав, девушка коротко кивнула. — Я приведу Лелуша. А ты пока проверь камеры и убедись, что поблизости никого нет.       Равнодушно переступив через валявшегося у её ног охранника, C.C. оставила меня в одиночестве. Я немного задержался на втором этаже, решив проверить «нейтрализованных» ведьмой людей — и облегчённо вздохнул, нащупав у каждого из них пульс. Позже им наверняка понадобится медицинская помощь, но каких-то явных следов смертельных травм я не обнаружил. Те двое, с которыми я разобрался сам, тоже были живы. На всякий случай, я выдернул из груди обоих электроды и положил в карманы израсходованные картриджи. В отличие от тех, что использовали полицейские, они при выстреле не разбрасывали повсюду конфетти с серийными номерами — но я подумал, что не стоит оставлять британнским следователям дополнительные улики.       Отодвинув в сторону молодого парня, лежавшего у мониторов, я поставил перед терминалом стул и принялся изучать чёрно-белые экраны. Разобраться сразу, какое место показывала каждая камера, было трудно. К счастью, на один из мониторов выводилась схема складского комплекса, где были отмечены и подписаны все устройства видеонаблюдения. Сверившись с ней, я нашёл изображения с тех, что находились поблизости от главного входа — признаков движения на них не было. Пробежавшись глазами по другим картинкам, мне удалось обнаружить оставшихся трёх охранников. Они патрулировали центральную часть складов, медленно удаляясь от главного въезда.       — Неплохо для первого раза, — раздался за моей спиной холодный, отдававший металлом голос.       Я обернулся. В проёме стояла фигура, закутанная в чёрный плащ с золотистым кантом и высоким воротником-стойкой. Голову её скрывал такой же чёрный шлем с заострёнными выступами — они плавно выдавались в стороны там, где должны были находиться уши, и венчали верхнюю часть металлического убора, на манер шипов или кожистых гребней какого-то хищника. Вместо лица было только непрозрачное сине-фиолетовое стекло, отражавшее свет висящей под потолком лампы.       — Большую часть работы сделала C.C., — я неуверенно дёрнул плечом, неожиданно для себя почувствовав внутри какую-то робость.       Умом я понимал, что передо мной стоит Лелуш, переодевшийся в свой «парадный костюм» пока мы разбирались с охраной. Но сейчас я не мог воспринимать его иначе, как Зеро — восходящую звезду японского Сопротивления. Мессию «одиннадцатых», бич Британнской империи. Не человека — легенду, которая продолжила жить даже после того, как её создатель пожертвовал собой ради лучшего мира…       — Однако не всю работу, верно?.. И она также по достоинству оценила твой вклад, — от произнесённой искажённым маской, низким вибрирующим голосом похвалы у меня по спине побежали мурашки. В этот момент, я как никогда понимал Дитхарда Рида, который в будущем вознесёт Зеро на пьедестал своего Бога… — Похоже, я всё-таки не ошибся, согласившись принять тебя в Орден. На данном этапе мне нужен каждый человек, способный сражаться и выполнять поставленные перед ним задачи.       — Можешь на меня рассчитывать, — заверил я главу Чёрных Рыцарей, чувствуя, как от волнения перехватывает дыхание.       Зеро благосклонно кивнул мне.       — Хорошо. Остальные Чёрные Рыцари скоро подъедут. Нам нужно разобраться с оставшейся охраной до их прибытия, — напомнил человек в маске. — Помоги своему «консультанту» убрать тела наверх и будь готов выступать.       Следуя распоряжениям Зеро, я вышел на улицу, где и нашёл Мэттью — отставной штурмовик как раз примеривался, как лучше подхватить вырубленного C.C. охранника. Вдвоём мы быстро перенесли служащих ночной смены на второй этаж. Туда же Стюарт принёс и две сумки с оставшимся в машине снаряжением.       Притворяться простым оболтусом мне уже не было нужды. Так что я, не тратя лишнего времени, дополнил свою экипировку защитой для ног и подсумками, в которые сложил запасные магазины для пистолета и винтовки. Боезапас моего «главного калибра» не внушал большого оптимизма: один магазин был уже вставлен на место, ещё три мне удалось распихать по двум подсумкам. Всего двадцать выстрелов. Но я ведь не собирался сражаться со всем британнским Рыцарским Корпусом. Да и вообще, если полицейский найтмер не удастся вывести из строя за двадцать выстрелов — у меня будут проблемы посерьёзней пустого магазина…       — Прицел был пристрелен, — сообщил Мэттью, вручая мне «Рысь». Пока я расчищал путь, бывший военный успел поставить на винтовку небольшой коллиматор, тактическую рукоять под цевьё и прикрепить к оружию широкий ремень. — После повторной установки он мог немного сбиться. Но на малых дистанциях и при стрельбе по найтмеру это не должно сыграть большой роли.       — Если только мне не придётся выцеливать сочленения и другие уязвимые точки, — вздохнул я. Впрочем, даже пройдя «ускоренный курс боевой подготовки» я не питал иллюзий насчёт своей точности. В случае проблем, надёжней всего будет придерживаться первоначального плана и стрелять по кабине пилота. — Всё равно — спасибо.       Мужчина никак не отреагировал на мою благодарность. Он и сам по себе был не очень разговорчивым человеком, вдобавок к чему накладывалось влияние Гиасса.       Я повесил винтовку за спину, достал из сумок ещё пару картриджей для электрошокового пистолета и прицепил к уху небольшую рацию, напоминавшую те устройства связи, которые в сериале использовали некоторые британнские пилоты. Закончив с приготовлениями, мы спустились к Зеро и C.C.       — Осталось трое охранников, — сообщил мой командир, указывая на мониторы. — И ещё восемь наблюдателей, выставленных наркоторговцами рядом с их складом. Мистер Стюарт останется со мной. После того, как я встречу штурмовую группу, он запустит форматирование дисков с записями камер и заминирует сервера.       — А как же те, кто спит наверху? — беспокойно спросил я.       — Пары осколочных гранат хватит для уничтожения оборудования. Самому зданию и людям на втором этаже они вряд ли нанесут серьёзный ущерб, — спокойно ответил Зеро. Сверившись с часами на мониторах, он коротко произнёс: — Время. До приезда Ордена осталось полчаса. Вам пора заняться делом.       Хотя из сторожки мы вышли вместе, в этот раз нам с C.C. предстояло действовать независимо друг от друга. Как и сказал Зеро, времени в запасе было немного — и по отдельности мы могли расправиться с оставшимися охранниками и наблюдателями гораздо быстрее. Так что, пройдя несколько метров, я молча кивнул девушке и повернул к крайнему ряду складов, направляясь к своей первой цели.       Территория комплекса почти не освещалась. Тусклые голубоватые лампы над закрытыми воротами и дверьми не столько разгоняли ночной мрак, сколько сгущали его за пределами размытых пятен бледного света. Но дело осложнялось тем, что в проходах между складами почти не было укрытий, где можно было бы спрятаться от посторонних взглядов. Держась самых густых теней, я пытался использовать каждую крупицу знаний о ночных операциях, извлечённую из разума моего «консультанта». Хотя вскоре понял, что в этом даже нет особой необходимости.       Указания Зеро, звучавшие в радиогарнитуре, были невероятно точны. Он направлял меня к целям по самому выгодному маршруту, безошибочно предсказывая передвижения патрульных и выбирая лучшие позиции для засады. Мне оставалось только следовать полученным приказам…       — Через шестнадцать метров будет перекрёсток. Цель выйдет на него через двадцать секунд. Держись левой стороны, стреляй по готовности, — вёл меня вперёд металлический голос. — Отлично. Поверни направо, пройди два ряда и жди следующую цель…       Почти механически исполняя распоряжения Зеро, я чувствовал себя фигурой в руках гроссмейстера, которому противостоит… даже не ребёнок, нет. Кучка детей, каждый из которых наобум переставлял пешки, даже не подозревая о начавшейся партии. Зеро же видел всю игровую доску, знал о перемещениях противника и мастерски использовал собственные фигуры. И пускай его «армия» сейчас состояла всего из двух человек. Желаемого результата глава Чёрных Рыцарей добивался с такой лёгкостью, будто для него вся эта операция была не сложнее шахматной задачки из учебника для начинающих игроков.       В таких условиях избавиться от лишних глаз оказалось почти до смешного просто.       — Хорошая работа, R-3, — удовлетворённо заключил Зеро, пока я уже привычно вытаскивал электроды из лежавшего передо мной человека. Помятого вида мужчина европейской внешности, от которого слегка пахло алкоголем, был последним из наблюдателей наркоторговцев. — Пройди это ряд до конца и сверни направо. C.C. встретит тебя. Дальше будете действовать самостоятельно. Выходите на связь только в крайнем случае.       — Принял.       Сложив отработавший своё картридж в карман, я направился в указанную сторону. Как раз когда я добрался до перекрёстка, из-за угла вышла C.C., на ходу вытирая руки найденной где-то тряпицей. Когда она отбросила её в сторону, я разглядел на ткани несколько тёмных пятен — хотя у самой девушки не было видных ран…       Я не стал ничего спрашивать.       — Нам туда, — C.C. указала на один из вытянутых складов. Ближе к выходу с территории здания были гораздо меньше, и они немного отличались друг от друга по форме. Но дальнюю часть комплекса, где мы сейчас находились, занимали совсем уж безликие постройки. Простые бетонные коробки, существующие только ради того, чтобы внутри них лежали другие коробки. — Ты знаешь, где именно Карен столкнётся с полицейским найтмером?       — Рыцари войдут на склад с торца, через ворота на дальней стороне здания, — рассказанный Лелушем по дороге план и собственные воспоминания о виденном в аниме уже сложились в моей голове в более-менее стройную картинку. — Найтмер будет ждать Карен во втором помещении, считая с того конца. Кажется, дальше они будут двигаться в сторону выезда со складов. Но я не могу сказать, доберутся они до самого конца здания или всё решится раньше.       — Плохо, что камеры внутри самих складов не связаны с терминалом охраны… — задумчиво произнесла девушка, идя рядом. Помолчав немного, она указала рукой на одну из металлических лестниц, через равные промежутки поднимавшихся к дверям примерно на уровне второго-третьего этажа в нормальном доме. — Эти лестницы должны вести во внутренние офисы. Воспользуемся одной из них, ближе к середине склада. Лелуш дал мне ключи, надо только подобрать нужный.       — Хорошая идея, — кивнул я. — Насколько я понимаю, наркоторговцы заняли только пару дальних помещений — остальная часть здания должна быть пуста…       — А ты неплохо справляешься, — заметила C.C., когда мы поднялись к выбранной двери. В тусклом свете висящей над входом лампы, она осторожно перебирала связку с ключами. — Всего второй день в новом мире, а уже бесстрашно лезешь в логово наркоторговцев…       — Шутишь? У меня до сих пор трясутся руки, — в доказательство я поднял правую ладонь. Даже намеренно пытаясь напрячь мышцы, мне не удавалось унять лёгкий тремор, от которого то и дело подрагивали пальцы.       — Кто-нибудь другой на твоём месте и вовсе бы впал в ступор или убежал, ещё когда мы разбирались с охранниками на входе, — возразила девушка, вставляя ключ с нужным номерком в замочную скважину. — Хотя, когда я увидела тебя после схватки, то подумала, что ты подобрался опасно близко к этой черте…       Замок щёлкнул. Проскользнув внутрь, мы оказались в тёмном помещении, неожиданно тесном с учётом размера самого склада. Дав глазам привыкнуть к отсутствию освещения, мы не сговариваясь пробрались мимо заваленных какими-то бумагами и папками столов к ещё одной лесенке, идущей вверх.       — И всё же ты ещё здесь, — шёпотом продолжила C.C., выходя на решётчатые мостки, шедшие вдоль внутренних стен склада почти под самой крышей, даже чуть выше балок, к которым крепились лампы. — Мало кто ожидал бы такого от человека, который последние годы своей жизни провёл чуть ли не в одной комнате, закрывшись от мира…       — Лелуш последние семь лет изображал из себя заурядного британнского школьника. Это не помешало ему ухватиться за первую же возможность и поднять восстание против своего отца, — неохотно ответил я. Мне не очень нравилась тема, которую она выбрала для разговора. Особенно с учётом сказанных ведьмой раньше слов о том, что она «видела слишком много меня»…       — Да… — протянула C.C. Может быть мне просто показалось в темноте, но уголки её губ слегка вздрогнули, словно их на секунду коснулась улыбка. — Знаешь, в чём-то вы с ним похожи.       — И кто кому теперь льстит?       — Разве я сказала, что это — хорошо?..       Мостки тянулись через всё здание, разделённое внутри на равные части поперечными стенами. Двери, ведущие из одного помещения в другое, по большей части оказывались закрыты — приходилось ждать, пока C.C. подберёт нужный ключ. Я напряжённо вслушивался в окружающую нас тишину, пытаясь уловить любой намёк на то, что мы приближались к наркоторговцам или что Чёрные Рыцари вступили в бой…       И всё равно на секунду растерялся, когда из-за очередной двери раздался приглушённый, смазанный эхом визг пуль.       — Началось, — выдохнул я. Мгновенно разобравшись в ситуации, C.C. бросила возиться с ключами, вместо этого резко ударив ногой. Хлипкая дверь такого грубого обращения не выдержала и распахнулась, оставив кусок с замком висеть на косяке.       Следующая часть склада была погружена в темноту, как и предыдущие. Только в дальнем конце я заметил слабый свет, лившийся из ещё не закрытых наркоторговцами ворот между помещениями. Позабыв о шедшей со мной девушке, я побежал вперёд. Решётка мостика гремела под подошвами, но на это можно было не обращать внимания — любой шум, который я мог сейчас создать, заглушали гуляющие по складу крики и автоматные очереди. Парой секунд спустя к ним присоединился грохот и визг шин.       Карен вступила в бой на своём найтмере.       «Значит, здесь…»       Замедляя шаг, я вгляделся вперёд — и с трудом различил людские фигурки между рядами массивных стеллажей. Они не обращали никакого внимания на творящийся неподалёку хаос, большинство даже не двигалось, сидя на полу или привалившись к чему-нибудь. Но те, кто оставался на ногах… я не слышал, что они говорили, почти не разбирал жестов, но знал: эти люди сейчас находятся во власти рефрена. Наркотика, который позволял вновь как наяву пережить самые счастливые моменты жизни. И где-то там, среди других потерявшихся в прошлом наркоманов, должна была находиться мать Карен.       Автоматические ворота с истеричным скрипом начали закрываться. Ребристая створка быстро опускалась, отрезая лившийся из соседнего помещения свет. Но она никогда бы не смогла сдержать то, что приближалось с другой стороны. Уже зная, что несколько миллиметров мягкого металла не станут помехой для гордости британнской инженерной мысли, я ждал, затаив дыхание…       И вот, разорвав ворота, точно лист фольги, на склад ворвался найтмер.       При виде покрашенной в бледно-красный и бордовый машины я только и мог, что поражённо раскрыть рот. Мне были известны основные характеристики найтмеров. Я десятки, если не сотни рез видел сцены с участием «механизированных рыцарских доспехов» в сериале. Но одно дело — знать абстрактные цифры, которые плохо соотносились мозгом с нарисованной картинкой на экране. И совсем другое — реально видеть, как четырёхметровая человекоподобная махина влетает в помещение, а потом, точно заправской лыжник или фигурист, резко тормозит, высекая дождь искр из пола.       Рядом с металлическим гигантом, выпрямившимся во весь рост, человеческие фигурки казались совсем крошечными. Одурманенные люди всё так же оставались безразличны к происходящему вокруг. Вот человечек в блекло-жёлтой одежде победно вскинул вверх руки, празднуя что-то. Рядом с ним нетвёрдо бродила женщина с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Она вытянула руки вперёд, будто пыталась поймать что-то невидимое, но вдруг споткнулась, начала падать…       Красный найтмер опустился на колени, подхватил потерявшую равновесие женщину и бережно поднял её, усадив на свою левую ладонь. Скорость, с которой двигался гигант, точность движений рук, каждый палец которых был лишь вполовину меньше взрослого человека — они казались мне невозможными. Я с трудом верил своим глазам, мучительно пытаясь признать частью реальности то, что выглядело естественно и обыденно лишь в аниме.       — Смотри!       Словно из ниоткуда возникшая рядом со мной C.C. указала куда-то левее застывшей машины Карен. Между рядами стеллажей промелькнул бело-серый силуэт полицейского найтмера. Стоило ему только скрыться из виду, как раздался грохот крупнокалиберного пистолета-пулемёта. Воспользовавшись замешательством Карен, полицейский напал на неё сбоку: рыжие росчерки трассеров били в правую руку красного «рыцаря», вгрызались в броню и оставляли на ней глубокие рваные шрамы.       В отличие от сериала, сейчас Карен среагировала на появление новой угрозы гораздо быстрее. Взвизгнули шины лэндспиннеров, красный «рыцарь» сорвался с места. Изувеченная правая рука висела бесполезным грузом, левая всё так же держала распластавшуюся на металлической ладони женщину — мать Карен. Основное оружие найтмера, крупнокалиберная автоматическая винтовка, сейчас была закреплена под «рюкзаком» пилотской кабины — ас Чёрных Рыцарей не могла ей воспользоваться, не освободив уцелевшую руку. Но сделать это было невозможно: бросая найтмер из стороны в сторону, уворачиваясь от выпущенных полицейским пуль, Карен отчаянно гнала свою машину вглубь склада, пытаясь оторваться от преследователя. На ходу скинув мать на бетонный пол, она бы в лучшем случае переломала ей все кости.       Спустя несколько секунд, показавшихся мне неправдоподобно долгими, Карен поняла бессмысленность выбранной тактики. Добравшись до просторного участка, свободного от стеллажей, она резко развернула машину и, не останавливая движения, открыла огонь из небольшого пулемёта, встроенного в корпус найтмера. Но мощности и точности этого оружия было недостаточно — пули рвали картонные коробки на стеллажах и высекали искры из белой брони вражеского «рыцаря», не причиняя ему вреда. Ответный огонь полицейского же имел куда больший эффект: удачный выстрел пришёлся точно в торс найтмера Карен. Повреждённый пулемёт взорвался, оставив в воздухе клуб плотного чёрного дыма…       Я заворожённо наблюдал за смертельным танцем двух великанов. Враги Британнии не зря прозвали эти машины «ночными кошмарами». Это была не просто игра слов, построенная на сходном звучании оригинального британнского названия «knightmare» и английского «nightmare». Они действительно воплощали в себе что-то, жившее на подкорке мозга — иррациональный, почти суеверный ужас перед неуязвимым для обычного человека врагом. Смерть, принявшую вид четырёхметрового металлического гиганта. Язык не поворачивался назвать эту технику коротким словом «оружие» — чем-то простым и понятным, неотделимым от образа человека. Найтмеры… они являлись истинными Машинами Войны.       «И против этого мне возможно придётся сражаться?!» — паническая мысль на секунду выбила из головы всё остальное.       Взвизгнув лэндспиннерами на крутом повороте, найтмер Карен бросился обратно в сторону пробитого им выхода со склада и скрылся за стеллажами. Полицейская машина продолжала преследование, не прекращая вести огонь из своего пистолета-пулемёта. Я чертыхнулся и снова бросился вперёд. С текущей позиции я не то, что не смог бы нормально прицелиться по врагу — даже не видел своей цели! Найтмеры теперь держались ближе к противоположной стороне помещения. Услышав ещё один хлопок взрыва, за которым последовал грохот и скрежет металла — я понял, что не успею добраться до места схватки по мосткам. Плюнув на осторожность, загнав поглубже страх, я перемахнул через ограждение и побежал по широкой балке, тянувшейся между стен перпендикулярно боковым мосткам. Гоня вперёд, по спине болезненно бил корпус моей винтовки…       Когда я вновь увидел Карен и её противника, полицейский найтмер уже прижал красного «рыцаря» к полу, двумя руками пытаясь вогнать ему в корпус огромный боевой нож. Лежащая на боку машина с трудом блокировала оружие согнутой левой рукой. Безмолвное противостояние, сопровождавшееся только скрежетом металла о металл, длилось несколько секунд.       «Давай же!..»       С громким хлопком выстрелили гарпуны, встроенные в корпус найтмера Карен. Завизжали металлические тросы, два снаряда стрелами пролетели к стеллажу на дальней стороне прохода, в котором развернулась схватка. Один из них попал в стену, пролетев через пустую «ячейку» стеллажа…       Второй прошёл выше, пробив картонную коробку, из которой на пол посыпался белый наполнитель и обломки деревянных паллетов.       Механика найтмера ожила, тросы начали втягиваться обратно, потащив машину вперёд. Медленно. Слишком медленно.       Меня охватило болезненное чувство неправильности происходящего.       Карен должна была резко подтянуть машину к стеллажу, захватив с собой полицейский найтмер — и раздавить его кабину ударом о прочную перекладину складской конструкции. И два «рыцаря» действительно пришли в движение — лениво, медленно, неохотно, заполняя склад скрежетом и скрипом. Второй гарпун свалил со стеллажа картонную коробку, окончательно разорвал её бок и вернулся обратно в корпус «рыцаря». А мощности оставшегося не хватало, чтобы придать двум семитонным машинам достаточное ускорение. С низким, гулким звоном кабина полицейского найтмера ударилась о стеллаж. Белый «рыцарь» слегка покачнулся, а затем — вновь занёс руку с ножом для удара…       В этот момент что-то во мне знакомо щёлкнуло.       Пару лет назад, на очередной сессии, мне пришлось защищать подругу от шизофренички, по недосмотру университета учившейся вместе с нами. В тот день ничто не предвещало беды: мы просто стояли в холле учебного корпуса у автомата для распечатки. Отвернувшись к стене, я копался в снятой с плеча сумке в поисках флешки. Потом почувствовал резкий толчок в спину, обернулся — и увидел, как в мою подругу вцепилась уже давно шедшая вразнос психопатка.       Люди говорят, что в такие моменты время замедляет для них свой ход, а восприятие сужается, фокусируясь на источнике угрозы. Я не почувствовал ничего из этого — и только размышляя над произошедшим позже смог подобрать слова, описывающее произошедшее. Мир лишился своей сложности — стал таким же простым, как квадратные уравнения, которые я любил решать в старших классах школы. Эмоции, мысли, сомнения — всё это как отрезало. Мне оставалось только механически произвести уже известные действия, чтобы получить нужный результат. Шаг вперёд. Сжать руки на запястьях шизофренички, бывшей на голову выше и раза в два тяжелее меня. Ударить под колено, подсечь ноги — опрокинуть на жёсткую плитку, выбив воздух. С усилием опустить собственное колено на чужую грудь, прижав к полу, и зафиксировать скрещённые на животе руки. Выхватить из кармана пальто уже неделю лежавший там раскладной нож…       И когда клинок опустился на выставленную в отчаянном защитном жесте руку красного найтмера, мир вокруг меня снова стал простым уравнением с единственным верным решением.       Балка, на которой я стоял, проходила в паре метров над одним из широких стеллажей. Я спрыгнул на его крышу. Полученные от бывшего британнского штурмовика знания подсказали, как правильно сгруппироваться перед приземлением, чтобы не нанести себе травм. Восстановив равновесие, я на бегу вытащил из-за спины свою «Рысь». Остановился у края стеллажа, опустился на колено. Ствол винтовки выдвинулся из корпуса, следовавший за ним затвор подхватил из магазина первый патрон. Под правой ладонью щёлкнула кнопка предохранителя. Точка коллиматорного прицела нашла кабину полицейского найтмера.       Я нажал на спусковой крючок.       Рёв крупнокалиберной винтовки обрубил все другие звуки. Мгновением позже, когда подвижный ствол откатился в корпус, в плечо ударила чудовищная отдача. С трудом удержавшись в позиции для стрельбы, я вновь навёл прицел на вражескую машину. В задней стенке кабины остался уродливый шрам от первого попадания, но броню пуля не пробила — найтмер продолжал бороться с «рыцарем» Карен, пытаясь ударить его своим ножом.       Выдох. Зелёная точка прицела замерла, указывая на уже повреждённый участок брони. Выстрел. Ещё раз. Снова. Снова!..       Опустошённый магазин упал на металлическую платформу. Рванув застёжку подсумка, я достал новый, ударом вогнал его в корпус — и продолжил стрелять, пока на очередное нажатие спускового крючка винтовка не отозвалась щелчком, который я скорее почувствовал рукой, чем услышал.       Внутри полицейского найтмера что-то взорвалось. В рваной дыре на кабине машины на секунду вспыхнул свет, затем оттуда повалил густой чёрный дым. Белый «рыцарь» конвульсивно задрожал и медленно завалился набок, сотрясая склад.       Окружающий мир вернулся в нормальное состояние. Я резко вздохнул, мгновенно ощутив разливавшуюся от плеча и по ногам тупую, ноющую боль. Руки дрожали, сил держать на весу тяжёлую винтовку уже не оставалось. Едва не уронив её вниз, я всё-таки смог уложить оружие рядом с собой. А потом и сам неуклюже упал на пятую точку, судорожно хватая ртом воздух. Правая половина лица одеревенела, мышцы под кожей застыли в напряжении, сложив невидимую мне гримасу и оттянув назад уголок губ…       Кабина красного найтмера открылась. Ещё до того, как наружу выдвинулось пилотское кресло, оттуда вылетела девушка с растрёпанными красными волосами. Не обращая ни на что внимания, Карен бросилась к матери — всё ещё находившейся под действием рефрена, тихо бормотавшей что-то под нос, апатично сидя на коленях там, где машину её дочери настиг преследователь.       Полицейский «рыцарь» не подавал никаких признаков жизни.       Несколько секунд я с пустой головой разглядывал чадящую дымом дыру на задней стенке кабины. Потом с трудом встал на ноги и, пошатываясь, пошёл к торцу стеллажа, где виднелись поручни лестницы. Что-то тянуло меня вниз, к уничтоженному полицейскому найтмеру. В этот момент я не думал ни о чём — ни об опасности повреждённой машины, ни о Зеро и его Чёрных Рыцарях, уже окруживших Карен и её мать. Единственным чувством, заставлявшим меня переставлять гудящие ноги, был необъяснимый зов, шедший изнутри поверженного металлического гиганта. Будто находясь во сне, я был уверен: мне нужно туда — к нему.       Наверно, я просто хотел понять…       Пару раз чуть не свалившись с вертикальной лестницы, неудачно поставив ступню на тонкую перекладину, я всё-таки спустился со стеллажа и заторможенно прошёл к лежавшему на боку «рыцарю». Кажется, меня кто-то окликнул — но сейчас это не имело никакого значения. Остановившись рядом с повреждённой кабиной, я прикоснулся к ещё тёплому металлу. По глупости попытался разглядеть что-то через оставленную пулями дыру, но только закашлялся и ожесточённо принялся тереть глаза, заслезившиеся от едкого дыма. Тогда я подошёл к аварийному люку в крыше кабины, который сейчас смотрел вбок. Чужие знания позволили найти аварийный рычаг, отжав который я кое-как смог оттянуть в сторону крышку на тугих петлях.       В лицо ударил новый клуб дыма. К запаху гари примешивался отвратительный смрад, который я и в лучшем-то состоянии не смог бы разложить на составные компоненты. Внутри моей глотки что-то поднялось, стремясь наружу — лишь в последний момент я смог сдержать приступ рвоты и с отвращением сглотнул попавшую в рот желчь. Дождавшись, когда дым в кабине поредеет, я заглянул внутрь. Сложно было разобрать что-то в свете неровно дрожащих язычков пламени и вспышках электрических искр, вырывавшихся из уничтоженных панелей управления. Но и того, что я разглядел, хватило. Внутренности «рыцаря» отлично вписались бы в какой-нибудь фильм ужасов, пытающийся шокировать зрителя кровавыми деталями…       — Эй, ты кто ваще такой?!       В бок больно уткнулось дуло автомата. Безразлично повернувшись к его владельцу, я увидел перед собой парня примерно моего возраста, но на голову ниже. Японца с тёмно-рыжими волосами и неопрятной щетиной на подбородке, одетого в чёрную униформу Ордена. Глаза и половину лица парня закрывал щиток-маска из фиолетового пластика — или чего-то похожего. Чуть дальше стоял ещё один член собранной Зеро группы — он был шире своего товарища в плечах, под расстёгнутой чёрной курткой носил старый жёлтый свитер, а тёмные курчавые волосы укладывал в непривычную мне причёску. Этакий пушистый «козырёк», слегка выдававшийся вперёд над лбом.       — Опусти оружие, Тамаки.       Ступая почти бесшумно, к Чёрным Рыцарям подошёл Зеро. Остановившись рядом, он несколько секунд смотрел только на меня — не нужно было видеть глаза человека под маской, чтобы чувствовать на себе его тяжёлый взгляд. Наконец, чуть повернув голову ко второму японцу, глава Ордена ровно произнёс:       — Оги, это тот самый информатор, который предупредил меня о возможном присутствии полиции на складе. Я планировал представить его остальным после операции, но… — Зеро замолчал и указал рукой на уничтоженный мной найтмер. — …очевидно, что обстоятельства изменились.       — Представить его нам?.. — непонимающе переспросил Оги.       — Да, — глава Ордена кивнул. — Он выразил желание присоединиться к Чёрным Рыцарям. И теперь, когда я убедился…       — Шутишь что ли?! — раздражённо воскликнул Тамаки, — Его — к нам?! Он даже не японец, с какого перепугу…       — Ваш пилот тоже не похож на чистокровную японку, — тихо произнёс я.       Эта короткая фраза заставила Тамаки заткнуться и удивлённо вытаращиться на меня. Похожее выражение лица было и у Оги. Кажется, никто из них не думал, что я понимал разговор, который Чёрные Рыцари вели на японском. Несмотря на то, что Тамаки с самого начала говорил на родном языке…       На моё счастье, в памяти Мэттью Стюарта, уже давно жившего в Токио, нашлись и навыки владения японским, которые я не постеснялся скопировать себе вместе с другой полезной информацией. Я бы ни за что не сдал сейчас экзамен по знанию языка даже на базовом уровне, а в японских иероглифических письменах пока видел только причудливые закорючки. Но разговорной речью владел более-менее сносно, во всяком случае — достаточно, чтобы вести простой диалог. Может быть, тут немного помогло давнее пристрастие к просмотру аниме с субтитрами — за прошедшие годы я уже научился улавливать смысл некоторых распространённых слов и фраз.       — Я думал, что Орден Чёрных Рыцарей не волнует национальность людей, — слова чужого языка давались с трудом. И я прекрасно понимал, что моё произношение пока далеко от идеала. Но всё же надеялся, что акцент был не настолько чудовищным, чтобы превратить речь в набор непонятных звуков. — Что вы примите любого, кто готов бороться с несправедливостью и защищать невинных. И это я, кажется, уже доказал.       — Ты… ты говоришь по-нашему? — отойдя от первого потрясения, спросил Тамаки.       — Немного, — я машинально пожал плечами и поморщился от усилившейся боли. Посмотрев на Зеро, я дождался едва заметного кивка, после чего протянул руку двум японцам. — Приятно познакомиться с вами, Тамаки-сан, Оги-сан. Меня зовут Маслов Антон. Надеюсь, что мы сработаемся.       Оги тоже перевёл взгляд на своего командира. Помедлив немного, парень всё-таки сделал шаг ко мне и нерешительно ответил на рукопожатие.       — Да… приятно познакомиться, — пробормотал японец.       — Церемонии оставим на потом, — сказал Зеро, когда мы разжали руки. Тамаки мой жест проигнорировал. — Нужно вывести людей со склада. Некоторым из них наверняка понадобится медицинская помощь. Оги, займись этим… и присмотри за Карен, — чуть тише добавил человек в маске. — Ей сегодня пришлось тяжелее, чем всем остальным. Тамаки, готовь взрывчатку. Спасти наш найтмер, судя по всему, не удастся. Заминируйте обе машины и все контейнеры с наркотиками, которые найдёте. Антон, ты поможешь с этим…       Я молча кивнул. На смену напряжению, адреналиновой горячке и другим человеческим эмоциям пришла абсолютная апатия. Физически я тоже был полностью вымотан, и если бы мне только позволили — лёг и уснул бы прямо тут, посреди склада, рядом с дымящимися боевыми машинами. Но в голове глухо билась мысль, что Зеро отдал мне приказ — и его нужно было исполнить. Поэтому я заставил себя двигаться.       События следующего получаса почти не оставили следов в моей памяти. На автомате, я раскладывал брикеты пластита по нижним полкам стеллажей и между снятыми с них коробками. Что-то коротко отвечал другим Чёрным Рыцарям. Когда взрывчатка закончилась — помогал выносить наружу одурманенных людей, которые не могли передвигаться самостоятельно. Слушал последние распоряжения Зеро. Щёлкал зажигалкой и курил, пуская дым в беззвёздное ночное небо…       — Пора уходить.       Знакомый голос, раздавшийся за спиной, привёл меня в чувство. Уронив недокуренную сигарету в кучку сожжённых до фильтров бычков под ногами, я повернулся. — и увидел C.C. Рядом с ней стоял Мэттью. На плече бывшего штурмовика висела моя винтовка, а в руке он держал пустой магазин. Я совсем забыл о них. Видимо C.C. забрала оружие и незаметно выскользнула со склада, пока Чёрные Рыцари выводили оттуда последних жертв рефрена.       — Остальные?..       — Уже уехали. Лелуш — вместе с ними, — ответила мне девушка. — Скоро подъедут машины скорой помощи, которые они вызвали. Будет хорошо, если мы тоже покинем это место до прибытия посторонних.       Я отрешённо кивнул и достал из кармана радиовзрыватель, который оставил мне Зеро. Мы стояли достаточно далеко от заминированного склада, а всех людей, пользовавшихся услугами наркоторговцев, Чёрные Рыцари заранее отвели или отнесли на безопасное расстояние. Внутри не оставалось никого, кроме трупов. И напоследок запечатлев в памяти образ места, где прошёл боевое крещение — я нажал на кнопку.       Яркая вспышка на несколько секунд ослепила меня, грохот взрыва безжалостно ударил по многострадальным ушам. Толкнув в грудь, пришла волна горячего воздуха. Склад исчез — там, где он стоял, теперь поднималось вверх облако дыма и бетонной пыли, в котором тускло мерцало оранжевое пламя. C.C. была права — нам следовало поскорее покинуть территорию комплекса, но… я продолжал стоять, вглядываясь в набирающий силу огонь.       — Зачем ты спустился вниз?       C.C. встала передо мной. Разгорающийся за её спиной пожар превратил девушку в тёмный силуэт — чёрную тень, на гранях которой дрожали отсветы огня. Пламя плясало в волосах бессмертной ведьмы, делая похожей на существо из древних легенд и мифов. Призрака, несущего на голове пылающий венец…       — Я… — горло болезненно сдавило. Поддавшись трусливому порыву, на секунду сдавшись овладевшей мной слабости, я бессильно покачал опущенной головой и неуклюже соврал: — …просто сглупил. Последствия шока. Забудь.       Она ничего не сказала. Но даже не видя глаз ведьмы, я чувствовал обращённый на меня нечеловеческий взгляд. Каким-то образом знал, что C.C. пристально, не мигая смотрит на меня — и ждёт. Ждёт честного ответа от человека, которому она вверила Силу Королей. Который по собственной воле пообещал, что однажды избавит ведьму от бремени проклятия, имя которому — бессмертное одиночество. Насквозь пронзённый этим взглядом, я чувствовал, как пустоту в груди сменяет холод. Как внутри меня прорастают ледяные шипы, пуская по спине сладостную дрожь и изгоняя слабость…       Подняв глаза, я тихо произнёс:       — Я должен был увидеть, что сделал. Увидеть внутри машины человека, которого убил своими руками. Понять… — так много всего, что я бы никогда не смог облечь в слова каждую мысль, дрейфующую в наполненном тенями разуме. Поэтому я выразил их все сразу одной короткой фразой: — Понять, что я чувствую.       — И что же ты понял? — задала следующий вопрос C.C. — Что почувствовал, убив другого человека?       Я скривил лицо в горькой усмешке. Что я почувствовал? Что ощутил, совершив убийство — оборвав чужую жизнь? Жизнь человека — преступника, да… но кто знает?.. Может, где-то в Токийском поселении его ждала любящая жена и дети, которые знали мертвеца только как заботливого и нежного отца. Возможно, он был таким же, как симпатичный мне Мэттью Стюарт. И ступил на кривую дорожку — согласился работать на наркоторговцев, брать их грязные деньги — исключительно ради того, чтобы помочь близкому человеку…       «Так что же ты почувствовал?..» — повторил вопрос вкрадчивый голос у меня в голове.       — Ничего, — честно признал я, не отводя взгляда от окутанного огненным ореолом силуэта. — Ни единой долбанной эмоции. Я смотрел на месиво, в которое превратился пилот — и не видел в этой кровавой каше останков человека. Не чувствовал ровным счётом ни-че-го… — с расстановкой повторил я. А затем ещё чуть тише добавил: — И наверно, не почувствовал бы, даже взглянув мертвецу в глаза.       C.C. молчала. Пришла моя очередь ждать ответа — равнодушного пожатия плечами или едкой насмешки. Разочарованного вздоха или удовлетворённого кивка вслед за похвалой моему хладнокровию и безразличию к чужой смерти…       Чудом устоявшая во время взрыва часть стены с треском обрушилась. Языки пламени с новой силой взвились в небо, выпустив из себя вихри искр. За спиной ведьмы будто раскрылись гигантские огненные крылья. И тогда C.C. произнесла:       — Не умея ценить собственную жизнь, ты никогда не поймёшь ценности жизней других людей.