Code Geass: Re;write

      Великан спал.       Освещённый принесёнными из подсобки лампами, он возвышался над людьми, точно сошедший на землю во плоти бог. Огненно-красная броня бликами отражала направленный на неё свет и так разительно отличалась от пыльной серости своего окружения, что казалось — сияет она сама, исходя заключённым внутри жаром…       Я знал, что это всего лишь иллюзия. Наваждение. Понимал умом, что под алым доспехом не бьётся живое сердце — что за невидимыми сейчас синими линзами «глаз» не таится нечеловеческий разум. Ясно осознавал это… и вопреки всякой логике не мог сбросить с себя объятия почти религиозного трепета. Наверно, что-то похожее испытывали древние греки, когда стояли перед статуей Зевса в Олимпии. Когда смотрели на творение человеческих рук, но видели не одну лишь грубую материю — нечто, стоящее выше неё. Бессмертный и всемогущий дух, частицу которого осмелились вложить в камень.       Забытый всеми склад в токийском порту мало походил на величественный храм. Но настоящему богу не нужны золото и драгоценности, чтобы внушать благоговение.       — «Алый Лотос Mk.2»… — донёсся до меня восторженный шёпот Карен.       Я уже видел найтмеры. Чёрт, да я сражался с ними и своими руками уничтожил одну из этих ужасающих машин войны!.. Но всё равно оказался не готов к встрече с красным «рыцарем». Ведь одно дело — наблюдать за дуэлью двух механических великанов со стороны или выискивать уязвимости «доспеха» через прицел снайперской винтовки. Совсем другое — вот так стоять перед алым гигантом, бывшим почти в три раза выше меня. Задирать голову, чтобы охватить взглядом его фигуру, в которой странным образом сочетались массивность и изящество.       По сравнению с британнскими найтмерами, «Алый Лотос» мог показаться хрупким. Имперские машины, в большинстве своём, имели человеческие пропорции, которые не портили угловатые элементы брони. Даже наоборот — мощные пластины из титановольфрамового сплава с примесью драгоценного сакурадайта усиливали сходство, словно имитируя очертания хорошо развитых мускул. «Алый Лотос» же, с его неестественно длинными и тонкими руками, болезненно узкой «талией» и непропорционально широкой «грудью», если и напоминал мне что-то человеческое — то только скелет. Подаренный Ордену «рыцарь» походил на лишённую плоти нежить, кости которой заковали в искусно подогнанную броню…       «И вышел другой конь, огненно-красный. И сидящему на нём дано было забрать мир с земли, — я никогда не был верующим, но слова одного из знаменитых религиозных текстов казались подходящими этому моменту. — «Меча великого», конечно, не хватает, но в остальном — чем тебе не воплощение Войны?..»       — Видели инструкцию?..       — Ты о волновом эмиттере? Потрясающее оружие!..       «Старая гвардия» Ордена почти в полном составе собралась у «Алого Лотоса» и возбуждённо обсуждала переданный Чёрным Рыцарям найтмер. Я же стоял в стороне, опёршись спиной на стенку одного из старых грузовых контейнеров, которыми был забит склад. За прошедшие дни мне удалось подтянуть навыки владения местным языком с помощью Гиасса, а превосходно говорившая на японском C.C. помогала подкрепить теоретические знания регулярной практикой. Так что я уже мог не бояться выставить себя косноязычным гайдзином при общении с коренными жителями островов. Но всё равно — не спешил вмешиваться в разговор повстанцев. Я был не в том состоянии, чтобы тратить силы на неуклюжие и заведомо провальные попытки поддержать светскую беседу. Да и вряд ли рождённые в этом мире японцы могли в полной мере понять и разделить тот трепетный восторг, что охватил меня при виде «Алого Лотоса». Потому что для них «боевые мехи» уже давно перестали быть выдумкой фантастов, а легенда о непобедимом красном «рыцаре» — ещё только начинала зарождаться…       Впрочем, даже не зная о его судьбоносной роли в грядущих событиях, повстанцы имели достаточно поводов для восхищения новым «механизированным рыцарским доспехом».       «Алый Лотос» был уникальной машиной. Одним из первых найтмеров седьмого поколения, причём — не просто каким-то незаконченным прототипом или опытным образцом модели, спроектированной для массового производства. А настоящим произведением искусства, в которое авторы вложили каждую толику своего гения. Подлинным чудом инженерный мысли. Этот найтмер на голову превосходил всё, что имелось на вооружении у регулярной британнской армии. И как минимум не уступал личным машинам имперских Рыцарей Круга, за которыми стояла вся мощь военно-промышленного комплекса сверхдержавы. Так что создатели «Алого Лотоса» могли по праву гордиться своим детищем…       «Первый японский найтмер, — мысленно повторил я, то ли действительно услышав слова одного из друзей Карен, то ли просто вспомнив реплику из аниме. Мой взгляд продолжал блуждать по хищным обводам машины, то и дело возвращаясь к монструозной правой руке «рыцаря», отличавшейся серебристым окрасом. — Да уж, «японский»… если не считать того, что разрабатывала его команда индийских учёных. Глава которых получила образование в Британнии. Да и собрали этот «доспех» скорее всего за границей — все местные производственные линии заточены под выпуск стандартной имперской техники… Однако стоит всё-таки отдать должное старикам из Киото. Они наверняка вложили много денег в разработку «Алого Лотоса» и заплатили за каждую его заклёпку. А кто платит — того и музыка, верно?..»       И то, что они решили передать новую машину именно Зеро, многое значило для Чёрных Рыцарей. Ведь одобрения и поддержки Шести Домов Киото искали все повстанцы Одиннадцатой Зоны. Без ресурсов и влияния тайных лидеров японского Сопротивления никто из них не мог надеяться не то, что победить Британнию — даже просто прожить достаточно долго, чтобы нанести ощутимый удар могучей империи. Шесть Домов были сердцем восстания, дающим ему жизненные силы — и разумом, который направлял действия обособленных группировок мятежников…       Не удивительно, что буквально поднятые Зеро из пепла повстанцы радовались вниманию Киото, точно дети — подаркам от скупых на похвалу родителей. Однако я понимал, что за щедрыми дарами тайного руководства Сопротивления стояло нечто большее, нежели бескорыстная симпатия.       — От Тамаки я ожидал чего-то подобного. Но чтобы Иноуэ и остальные настолько поддались праздничным настроениям?..       Неожиданно раздавшийся из теней голос заставил меня вздрогнуть. Погрузившись в свои мысли, я пропустил момент, когда остальные Чёрные Рыцари ушли, чтобы помочь новым рекрутам разобраться с незнакомым снаряжением. У «Алого Лотоса» остался только я, отчего-то замешкавшаяся Карен… и Зеро. Глава Ордена выступил из густого сумрака почти бесшумно, точно сам был его частью — ожившим осколком тьмы, неуязвимым для света. Неспешно пройдя мимо грузовых контейнеров, он остановился перед воплощённой в металле Войной. Величественный и таинственный в своём неизменном чёрном плаще и причудливой маске — словно языческий жрец, вышедший наставить паству.       — Киото поддерживает многие группировки Сопротивления, — отстранённо продолжил Зеро, повернувшись к Карен.       — Да! — вдохновенно отозвалась девушка, почти незаметно подтянувшись при виде своего командира. — Значит, они наконец-то признали нас…       — Нет. Ты ошибаешься, Карен, — ровно прервал её человек в маске. — Это всего лишь проверка…       — Даже если и так, заслужить их внимание — уже достижение!       — Как оптимистично…       Странно… Я видел эту сцену десятки раз — почти наизусть знал все фразы, которые должны были произнести персонажи. И несмотря на это — затаив дыхание ловил каждое их слово. Игнорируя ощущение песка в саднящих от недостатка сна глазах, пристально вглядывался в фигуры лидера Чёрных Рыцарей и его пилота-аса, пытаясь запечатлеть в памяти каждый жест, каждое неосознанное движение. Чувствовал — как сердце пропустило удар, когда в воздухе блеснул электронный ключ от «Алого Лотоса». Как горло и грудь сдавило восторгом, стоило Карен поймать его и замереть с маленьким бело-красным устройством на своей ладони, боясь поверить в реальность происходящего…       «…Он изменит всё, — вспомнились мне слова, сказанные в прошлом пилоту другого найтмера. Другому рыцарю, которому суждено стать главным противником этой девушки. — И тебя самого, и мир вокруг… хочешь ты того или нет».       Перед моими глазами оживала история. Прописанные в сценарии диалоги превращались в реальные разговоры, а отрисованные аниматорами последовательности кадров становились движениями настоящих людей. Я сам теперь являлся частью этих событий, одним из действующих лиц сюжета, но… в то же время — так и оставался всего лишь зрителем. Безмолвным наблюдателем, который следил за съёмками фильма. Пускай непроницаемый барьер экрана, отделявший меня от этого мира, исчез — Зеро и Карен всё равно казались сейчас такими далёкими, словно мы стояли по разные стороны непреодолимой бездны. Их тихий разговор не предназначался для чужих ушей — и я не смел вмешиваться в него. Боялся шелохнуться и привлечь к себе внимание неосторожным жестом, будто даже такой малости окажется достаточно, чтобы разрушить хрупкую реальность. Ощущал себя лишним — посторонним, который по чьему-то недосмотру попал на съёмочную площадку и теперь прятался от взгляда камер…       Чувствовать всё это… стоять так близко, но всё равно не сметь протянуть руку, чтобы коснуться дорогого сердцу мира… казалось стократ хуже, чем просто знать, что я никогда не стану частью жизней полюбившихся персонажей.       «Неслабо тебя штормит, приятель, — ворчливо заметил мой внутренний циник. — От щенячьего восторга — к беспросветной тоске… Знаю, что времени у нас мало и его нужно использовать по максимуму. Но такими темпами ты сам себе мозги набекрень свернёшь, не дожидаясь появления Мао».       — Зеро, можно тебя на минутку?       Чуть повернув голову, я посмотрел мимо Зеро и Карен — в сторону, откуда послышался новый голос. В проходе между контейнерами я различил широкоплечую фигуру в чёрной орденской куртке поверх выцветшего жёлтого свитера — Канаме Оги. Замглавы Ордена неторопливо шёл в нашу сторону, задумчиво разглядывая тонкую тёмно-серую папку в своих руках. Почти вплотную подойдя к командиру, он поднял глаза, собрался было что-то сказать…       Но соскользнув с маски Зеро, взгляд Оги тут же встретился с моим — и японец осёкся, нерешительно замерев рядом с лидером Чёрных Рыцарей.       «Не уверен, стоит ли обсуждать такие новости в моём присутствии?» — без удивления подумал я, прекрасно зная и содержимое принесённого Оги донесения, и причину такой реакции.       Я не спрашивал, что именно Карен рассказала друзьям о нашей встрече — не стал выяснить, удалось ли мне убедить в своей благонадёжности хотя бы её. Если девушка и поручилась за меня перед другими Чёрными Рыцарями, никакого заметного эффекта на отношение остальной группы это не оказало. Разумеется, ни о какой открытой враждебности в мой адрес речи не шло — даже обычно несдержанный на язык сумасброд-Тамаки вёл себя вполне прилично. Однако с распростёртыми объятиями принимать нового человека в свой маленький «кружок по интересам» повстанцы также не торопились и держались со мной несколько настороженно.       Такое положение дел было естественным. Я и не рассчитывал мгновенно влиться в их сплочённую команду, сформированную годами жизни под британнской оккупацией и совместной борьбой с захватчиками. Чтобы провернуть подобный трюк, требовалась поистине чудовищная харизма, которой я и близко не обладал. Да и если рассматривать ситуацию с точки зрения холодной логики, поводов обижаться на недоверчивость повстанцев не находилось. Здоровая подозрительность к чужакам для них являлась одним из необходимых условий выживания. А я мало того, что появился перед Чёрными Рыцарями, как чёрт из табакерки — так ещё и был иностранцем. Пускай Зеро заявлял, что Орден не заботят вопросы национальности — на данном этапе истории его скромные ряды составляли исключительно коренные жители Одиннадцатой Зоны. Мне «повезло» оказаться первым не-японцем, который стал полноценным членом этой группы…       «…если не считать самого Зеро, — мысленно отметил я, скользнув взглядом по безликой маске Лелуша. — Только о его британнском происхождении пока никто не знает».       — Что такое, Оги? — лидер Чёрных Рыцарей повернул голову к своему заместителю.       Общаясь с Карен, Зеро никак не показывал, что заметил моё присутствие. И всё же я не сомневался, что от проницательного человека в маске не укрылась ни сама заминка Оги, ни её вероятная причина. И все невысказанные вслух сомнения насчёт моего права присутствовать при обсуждении новостей глава Ордена отмёл, простым жестом попросив передать ему папку с донесением. Помедлив ещё буквально мгновение, Оги выполнил безмолвное распоряжение командира. Напоследок бросив короткий взгляд в мою сторону, он произнёс:       — Странная информация пришла от британнца, который хочет присоединиться к нам, — парень подождал, пока Зеро откроет папку и просмотрит лежащие внутри бумаги. — Возможно, это ловушка. Хотелось бы выяснить подробности, но с этим человеком опасно вступать в контакт без предварительной подготовки. И сведения слишком важны, чтобы просто пренебречь ими…       Лидер Чёрных Рыцарей молчал. Стоявшая рядом Карен с интересом посматривала на донесение, но не осмеливалась мешать командиру вопросами. Спрятав левую руку в карман куртки, Оги тоже с заметным волнением ждал решения Зеро. Решения, что запустит цепочку событий, исход которых не мог предсказать никто из этих троих…       — Что скажешь?       Я удивлённо моргнул и перевёл взгляд на Зеро. Глава Ордена выжидающе смотрел на меня, протянув тёмно-серую папку. Расцепив сложенные на груди руки и поморщившись от ноющей боли в мышцах, я почти машинально подошёл к нему и взял донесение. Отступление от известного сценария застало меня врасплох, а неприятный гул в голове не давал места мыслям о том, как следовало реагировать на изменившуюся ситуацию. В попытке хоть немного потянуть время, я сделал вид, что внимательно читаю «донесение» — простую распечатку сообщения, прошедшего через добрый десяток электронных ящиков. Ничего нового для себя я там, разумеется, не нашёл.       Некто «Серый Лис» сообщал, что ему стало известно о переброске британнских войск в окрестности города Нарита. По слухам, там располагался главный штаб Фронта Освобождения Японии — крупнейшей группировки повстанцев на архипелаге, костяк которой составляли солдаты и офицеры старой японской армии. Информатор предполагал, что именно база Фронта являлась целью готовящейся атаки империи. Так как помимо регулярных соединений из гарнизона Одиннадцатой Зоны к Нарите сейчас выдвигались и отряды, находящиеся в прямом подчинении у генерал-губернатора Корнелии ли Британнии. А знаменитая британнская Богиня Победы не только предпочитала лично разбираться с опасными мятежниками, но ещё и имела собственные счёты к Фронту…       Помимо самого сообщения, в папке лежало ещё несколько листов — справка по человеку, который предоставил эти сведения. Фотография, настоящее имя, текущее место работы, информация об образовании, краткая биография, перечень основных навыков — и то, что я мог назвать только «эссе на тему «Почему я решил присоединиться к террористам?». Кажется, к набору подчинённых Лелуш подходил с педантичностью, граничащей с бюрократизмом…       «Повезло, что он не заставил меня заполнять формальную заявку на вступление в Орден… — усмехнулся я про себя и усилием воли вернул ушедшие было в сторону мысли на нужные рельсы. Мой взгляд снова остановился на фотографии тридцатилетнего британнца с волосами песочно-коричневого цвета. — Дитхард Рид… нет, ну каков жук! — я перевернул страницу и бегло перечитал донесение. — Написано так, словно он лично сутками напролёт следил за солдатами и конспектировал, что те бормочут во сне. Ни единого слова о том, кто в действительности выболтал эту сочную информацию. Или упоминания того, что те же самые люди попросили мистера Рида немного покопать под Зеро… Узнаю коллегу по перу!»       Если фактуры недостаточно — набивай объём справочной информацией. Дитхард пользовался старым как мир принципом с мастерством, отточенным за годы работы в прессе. Хотя суть донесения можно было спокойно уместить в одно-два предложения, Рид расписал всё так, будто провёл серьёзное журналистское расследование. Дал предысторию в виде слухов о регионе, кратко охарактеризовал действующего генерал-губернатора, её modus operandi и вероятные причины личной заинтересованности в разгроме Фронта… При этом все важные для полноценного понимания донесения нюансы описывались так ёмко, что в целом текст выглядел лаконично и по делу. Читать его было — одно удовольствие.       Вот только момент плохо подходил для того, чтобы самозабвенно наслаждаться этим шедевром эпистолярного жанра. Прячась среди чёрных строк печатного текста, я всё равно чувствовал обращённые на меня взгляды. В особенности — тяжёлый взгляд Зеро, требовавший не затягивать с ответом…       — Слухи о том, что главная база Фронта находится где-то в горах Нариты, действительно ходят уже давно, — осторожно произнёс я, продолжая делать вид, что обдумываю пришедшие «новости». — И если покойному Кловису не хватало решимости, чтобы раз и навсегда раздавить японское Сопротивление, то новый генерал-губернатор лишена такой слабости. Удивляет только, что она не нанесла удар раньше. Фронт нарисовал у себя на спине огромную мишень, когда позволил Кусакабе захватить отель на озере Кавагучи… с любимой младшей сестрой Корнелии внутри.       Об этой занимательной детали также упоминалось в донесении Дитхарда. Да и вообще — ни для кого уже не было секретом, что Юфемия ли Британния тогда оказалась в числе заложников. Непосредственно во время инцидента об этом не сообщали, так как Третья принцесса посещала проходившую в тот день в отеле конференцию инкогнито. И только дурак позволил бы этой информации попасть в руки террористов, которые до самого последнего момента не знали, что владеют таким мощным рычагом давления на генерал-губернатора. Но потом, когда кризис разрешился и заложники оказались в безопасности?.. Британнская машина пропаганды выжала абсолютный максимум из храброго, пусть и недальновидного решения Юфемии раскрыться перед «фронтовиками», чтобы защитить других заложников. С одной стороны, новостные агентства трубили на весь мир о принцессе, не побоявшейся рискнуть жизнью ради спасения своих подданных. С другой — проклинали «варваров-одиннадцатых», которые в тот день могли оборвать жизнь ещё одного члена императорской семьи.       Поэтому, даже не участвовав в дебютной операции Ордена Чёрных Рыцарей, я мог спокойно коснуться этой темы. Главное было не напоминать Оги и Карен, что сам Зеро каким-то образом догадался о присутствии Юфи в отеле, когда об этом ещё знали только в штабе генерал-губернатора. Лично знакомому с Корнелией Лелушу не составило труда догадаться, почему его единокровная сестра медлила со штурмом, и сыграть на её слабости. И мне не хотелось, чтобы повстанцы в очередной раз задались вопросом: откуда их таинственный лидер так хорошо знает характер нового генерал-губернатора и особенности взаимоотношений членов императорской семьи?..       К счастью, заговоривший следом Оги направил разговор в другую сторону:       — Фронт Освобождения Японии заявил, что подполковник Кусакабе действовал самовольно, без одобрения руководства… — уязвлённо пробормотал он, вероятно услышав в моих словах упрёк в адрес прославленной повстанческой группировки.       — А как бы они отреагировали, добейся подполковник успеха? — я не стал скрывать циничной усмешки, вызванной замечанием японца. — Отдали бы под трибунал человека, который утёр нос Богине Победы и захватил в плен одну из наследниц имперского трона?.. Это победителей не судят, Оги-сан. Проигравшим приходится платить по всем счетам.       — Действительно, — сдержанно согласился со мной Зеро, не давая подчинённому возможности возразить. — Однако… меня сейчас интересует твоя оценка поступившей информации, а не рассуждения о теоретически возможных политических ходах Фронта.       — Прошу прощения…       Яснее выразить своё нетерпение Лелуш мог, только прямо сказав: «Хватит тянуть резину!» Закрыв папку, я вернул её своему командиру. Плохо смазанные шестерёнки мыслей в моей голове к тому моменту уже пришли в движение… только вот крутились они медленно и с почти физически ощутимым скрипом. Я догадывался о том, что хочет услышать от меня опальный принц — но до сих пор не понимал, почему он решил обсудить информацию Рида в присутствии Карен и Оги. Хотя… пожалуй, это выглядело бы странно — отложить принятие решения для того, чтобы посоветоваться с новичком, которому остальные члены «ближнего круга» всё ещё не доверяли до конца. Но ведь не менее странным было вот так привлекать меня к обсуждению новостей наравне со своим заместителем…       Хорошо, я покажу вам… но не лицо, а свою силу. Если я сделаю невозможное возможным — этого хватит, чтобы вы хоть чуть-чуть поверили в меня, верно?..       Слова, сказанные Лелушем во время первой встречи Зеро с Карен и другими повстанцами, прозвучали в моей голове — и всё стало на свои места. Я понял, что от меня требовалось. Оставалось только найти слова для ответа, который услышат Чёрные Рыцари, но поймёт до конца лишь их лидер.       — Я проверю информацию по своим источникам и узнаю, что слышно о переброске солдат к Нарите среди военных. Однако предвижу, — подобрав достаточно двусмысленный оборот на японском, добавил я, — что сведения этого «Серого Лиса» подтвердятся.       — У тебя есть собственные источники в имперской армии? — удивился Оги, переглянувшись с Карен.       — Не в самой армии, — я пожал плечами, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. — Бывшие военнослужащие. Отставники, которые приторговывают оружием с британнских складов. Многие из них поддерживают связь со старыми сослуживцами и могут знать что-то, косвенно подтверждающее информацию из донесения.       — Вот как… — задумчиво пробормотал японец.       Заявлять о связях с отставными британнскими военными было рискованно. Даже не столько из-за возможности новых подозрений со стороны Чёрных Рыцарей, сколько потому, что я нагло врал. Список моих так называемых «источников» сводился к одному-единственному мистеру Стюарту, который в основном общался со своими «деловыми партнёрами» — нечистыми на руку имперскими интендантами. Конечно, если бы того потребовали обстоятельства, я мог воспользоваться Гиассом и своими знаниями будущего, чтобы сымитировать результат работы мифической «агентурной сети». Но этот вариант предполагал собственные риски и трудности, с которыми я бы предпочёл не сталкиваться.       Однако интуиция подсказывала, что сейчас не время преувеличивать собственную незначительность. Лелуш очевидно хотел как можно скорее сломать лёд, возникший между мной и другими членами Ордена — привычным ему, рациональным способом. Если повстанцы не спешили довериться мне на личном уровне, они, по крайней мере, не должны сомневаться в моей способности приносить пользу их делу. «Проверка» поступивших сведений, конечно, не шла ни в какое сравнение со спасением британнского пленника из-под охраны военного конвоя на глазах у всей Одиннадцатой Зоны. Но от меня и не требовалось совершать чудеса и вести за собой других людей. Достаточно, чтобы остальные Чёрные Рыцари прислушивались к моему мнению, даже если оно не подкреплялось немедленным и однозначным одобрением со стороны лидера группы…       — Так что будем делать? — нарушил затянувшееся молчание Оги.       — Может, отправимся на выходных в поход? — буднично предложил в ответ Зеро. И я почти видел зловещую усмешку, которая наверняка играла в этот момент на губах Лелуша под маской. — В горы у Нариты…       Его подчинённые удивлённо переглянулись.       — Я займусь подготовкой предварительного плана операции, — опережая любые возражения продолжил глава Ордена. — Если Антон подтвердит информацию из донесения, мы будем готовы действовать. Воспользуемся этим шансом, чтобы захватить Корнелию в плен и обезглавить колониальное правительство.       — Может, стоит предупредить Фронт? — неуверенно спросила Карен, взглядом ища поддержки у Оги. Её старший товарищ медленно кивнул, но Зеро не спешил соглашаться с идеей подчинённой.       — Это бессмысленно, — произнёс он после короткого раздумья. — Даже если мы найдём надёжный канал связи и отправим сообщение их командованию, на его доставку уйдёт слишком много времени. Фронт не успеет воспользоваться нашим предупреждением.       — К тому же, это может повредить Ордену в долгосрочной перспективе, — добавил я. Чёрные Рыцари непонимающе посмотрели на меня. — Если Фронт каким-то чудом успеет подготовиться к нападению или вовсе покинет свою базу до прихода имперских войск, британнцы быстро поймут, что кто-то слил информацию об атаке. Они усилят безопасность и займутся поиском «кротов» в своих рядах. В таких условиях, получать надёжные сведения о планах имперской армии станет ещё труднее, чем сейчас.       Лелуш не мог не понимать этого. Однако подобные рассуждения слишком сильно отдавали холодным расчётом и почти британнским прагматизмом — они плохо сочетались с тем идеалистическим образом Зеро, который стремился создать опальный принц. Поэтому не удивительно, что сам глава Чёрных Рыцарей предпочёл оставить эти мысли при себе. Я же в этом плане имел немного большую свободу — и мог озвучивать рациональные доводы, даже если они были не очень приятны для нежных ушей «борцов за независимость». В каком-то смысле, такое поведение уже стало частью моего собственного образа — учитывая всё, что я успел наговорить Карен во время нашей встречи…       — Верно, — согласился со мной Зеро. — Так что пока об этом, — он поднял папку с донесением, — никому ни слова. В особенности — Тамаки. Нельзя допустить, чтобы случайная утечка информации поставила под угрозу нашего осведомителя и других сочувствующих Сопротивлению людей, — дождавшись кивков от Карен и Оги, он продолжил: — Сосредоточьтесь на обучении новых рекрутов и собственных тренировках. Независимо от того, как повернутся события в ближайшие дни, Чёрные Рыцари должны быть готовы к бою…       Глава Ордена проинструктировал своих подчинённых о первоочередных задачах, связанных с обучением новобранцев и деятельностью группы в целом. Когда все необходимые указания были даны, он отпустил Оги и Карен. Провожая их взглядом, я в мыслях гадал: понимают ли повстанцы, что подготовка к первому столкновению Чёрных Рыцарей с войсками Британнии уже началась?.. Лелуш не говорил этого прямо и использовал обтекаемые формулировки, но сути его распоряжений это не меняло. Опальный принц твёрдо решил дать бой Корнелии — взять реванш за поражение, которое месяц назад единокровная сестра нанесла ему в гетто Сайтама…       — Идём, — небрежно бросил Зеро и направился к выходу со склада, не сомневаясь, что я пойду следом.       Оставив «Алый Лотос» и повстанцев позади, я вышел вместе с ним на улицу. На небольшой площадке, примыкавшей к зданию с дальней от пирсов стороны, стоял «передвижной штаб» Ордена — массивный альковен, позаимствованный Лелушем у какого-то эксцентричного аристократа. Роскошной бордовой громаде как нельзя лучше подходило определение «дом на колёсах». Она раза в два превосходила размером скромный дачный домик, в котором я проводил почти каждое лето в родном мире. И вдобавок была оборудована всеми удобствами, необходимыми для комфортной жизни — от мини-кухни и просторного зала-гостиной с огромным плазменным телевизором на первом этаже, до рабочего кабинета и спальни с душевой на втором.       «Это даже забавно, — подумал я, вслед за своим командиром забравшись внутрь «мобильной базы». — «Разыскиваемые террористы-одиннадцатые» располагают лучшими условиями, чем большинство имперских солдат из местного гарнизона… Хотя, наверно, этому не стоит удивляться. Всё-таки лидер Чёрных Рыцарей пусть и опальный, но — принц».       Поднявшись по крутой лестнице, Зеро провёл меня в свой кабинет. Понимая, что предстоящий разговор не предназначался для чужих ушей, я плотно закрыл за собой дверь в небольшое помещение. Когда панель электронного замка тихим писком подтвердила, что нас никто не потревожит, глава Ордена снял маску. Личина Зеро, вместе с донесением Дитхарда Рида, легла на журнальный столик рядом с личным ноутбуком лидера повстанцев. А сам Лелуш опустился на угловой диван напротив двери.       — Значит, информации этого лиса можно доверять? — спросил опальный принц, небрежно стянув с лица полумаску чёрного нательного комбинезона.       — Определённо. Четырнадцатого числа Корнелия начнёт штурм главной базы Фронта Освобождения Японии, — чётко произнёс я в ответ.       Мои мышцы продолжали неприятно ныть и требовали дать им отдых, но я всё равно остался стоять. Тело почти рефлекторно приняло британнскую вариацию стойки «вольно» — ноги на ширине плеч, руки за спиной чуть выше пояса, подбородок вверх… За то короткое время, что мы были знакомы, Лелуш ни разу не требовал от меня подобной демонстрации покорности его авторитету. Даже когда рядом с нами находились другие Чёрные Рыцари, он общался со мной почти как с равным — насколько это вообще допустимо в случае командира. И тем не менее, подчиняться ему, всем своим видом подтверждая готовность повиноваться воле лидера, почему-то казалось мне в этот момент… естественным. Без маски, спокойно сидя на диване — принц всё равно излучал властную ауру, сопротивляться влиянию которой было очень трудно. Возможно, свою роль тут играло моё давнее восхищение этим персонажем. Но не стоило отрицать и того, что Лелуш относился к редкому типу людей, которые просто рождены править.       «Похоже, знания Мэттью хорошо приживаются. Может даже — слишком хорошо. Смотри не ляпни случайно при Чёрных Рыцарях фирменное британнское «Yes, Your Highness!». Вряд ли они это оценят…»       — О таком важном событии не мешало бы предупредить заранее, — сухо заметил Лелуш, открыв свой ноутбук. — На то, чтобы подготовиться к операции, у нас осталась всего пара дней.       — Из-за моего первого предупреждения Карен не смогла самостоятельно справиться с полицейским на складе, — осторожно произнёс я в ответ. — Думаю, мне стоит быть осторожней с выдачей информации о будущем.       Лелуш недовольно фыркнул и едко поинтересовался:       — Какой смысл в пророке, если он ни с кем не делится своими предсказаниями?       — Какой смысл в лидере, если он всецело полагается на судьбу и слова пророков? — парировал я, надеясь, что опальный принц не сочтёт мои слова насмешкой.       «Если действительно заботишься о других, забудь о жалости и жертвенности и осознай важность того, чтобы позволить им самостоятельно сражаться в своих битвах. И когда они одержат триумф — победа сделает их ещё сильней», — кажется так говорила мудрая женщина из другой любимой мной выдуманной вселенной. Я не мог полностью согласиться с таким категоричным взглядом на вопрос взаимопомощи, но всё же понимал, что в её рассуждениях крылось здравое зерно. Ответы, преподнесённые на блюдечке с голубой каёмочкой, никогда не будут цениться человеком так же, как найденные им самим решения. Они ничему не научат, но станут подпитывать зависимость от чужих знаний — чужой силы…       Возможно, выданное раньше срока предупреждение о грядущем бое у Нариты ни на что бы не повлияло. Подумаешь, великое дело — ну узнал бы Лелуш об этом на пару дней раньше, и что?.. Однако налёт на склад с рефреном показал, что даже незначительное вмешательство в историю этого мира может иметь неожиданные и нежеланные последствия. И пускай я собирался изменить будущее — приучать Лелуша всецело полагаться на мои знания и ожидать от меня готовых решений любых его проблем всё равно было неправильно. Чтобы пройти выбранный путь до конца, ему потребуется каждая крупица собственной силы — каждая толика заработанного своим трудом опыта.       А кроме того… придумать стратегию для первого боя Ордена Лелуш должен был именно так — в условиях острой нехватки времени. Ради нашего общего будущего.       — …Туше, — цыкнув языком, признал Лелуш. — Однако…       — Несколько раз в сериале показывали происходящее в штабах Корнелии и Фронта, — прервал я его, не дожидаясь очевидного продолжения. — Я подготовлю скриншоты, на которых видны тактические карты. И покажу их, когда ты сформируешь предварительный план операции. Только я бы на твоём месте не рассчитывал на многое, — честно предупредил я. — Всё-таки аниме — это художественное произведение, а не военная документалка.       — Я уже привык обходиться малым, — уверенно произнёс глава Ордена и принялся что-то быстро набирать на клавиатуре ноутбука. Не отрывая взгляда от экрана, он отрешённо добавил: — Хотя стоит признать, что победить войска Корнелии с имеющимися у Чёрных Рыцарей ресурсами будет нелегко. Не считая «Алого Лотоса», в моём распоряжении всего шесть устаревших найтмеров. И два десятка необстрелянных новобранцев…       — Но разве не в этом весь смысл существования Зеро? Делать невозможное реальностью… — мои губы тронула слабая улыбка. — Не волнуйся, эта задача тебе по силам.       — Благодарю за моральную поддержку, — саркастично отозвался Лелуш. — Но ты и сам видел, с чем мне приходится работать. Энтузиазма новым рекрутам не занимать, однако это ещё не делает их профессиональными солдатами…       Мне только и оставалось, что согласно кивнуть в ответ. Насколько я мог судить, для первого пополнения Ордена опальный принц отобрал лучших кандидатов из тех, кто заявил о желании присоединиться к Чёрным Рыцарям. Однако такой подход едва ли компенсировал то, что особо широкого простора для выбора у него не имелось изначально.       В японских гетто не было недостатка мужчин и женщин, которые питали ненависть к Британнии. Но даже я понимал, что давать оружие в руки каждому обиженному империей человеку без разбора — форменная глупость. Лелушу не нужны были террористы, готовые взрывать торговые центры и убивать простых британнцев, только чтобы показать: Япония не сдаётся. Или подонки, согласные носить чёрное просто ради возможности причинять другим боль и набивать собственные карманы. А кроме таких очевидных вещей ещё следовало учитывать навыки и личностные качества рекрутов, их состояние здоровья, риски нарваться на осведомителей империи…       Так что отбирать новых бойцов лидеру Чёрных Рыцарей пришлось из знакомых «старой гвардии» и знакомых их знакомых — тех, о ком относительно легко можно было собрать необходимую информацию. В двадцатку прошедших отсев рекрутов не затесалось ни одного члена банд, неблагонадёжного, наркомана или калеки. По меркам гетто, новобранцы считались едва ли не образцами здоровья — хотя медосмотр по полной форме им, разумеется, никто не проводил. И почти все обладали знаниями, которые расчётливый Лелуш посчитал полезными для группы — от умения оказывать первую помощь до навыков обращения с электроникой и машинами. Но вот что касается их боевой подготовки…       — По крайней мере, они уже держали в руках оружие до вступления в Орден, — подумал я вслух. — Большинство даже служили в эрзац-ополчениях и успели поучаствовать в перестрелках с бандами из гетто, судя по тому, что я успел сегодня услышать. Из них может выйти толк.       — Если они переживут свой первый бой с Британнией, — озвучил очевидное Лелуш, не скрывая скептицизма в голосе. — Шансы на то, что мы победим Корнелию без потерь, в лучшем случае — призрачны. По крайней мере, я пока не вижу способа гарантировать всем Чёрным Рыцарям безопасное возвращение домой…       Стук пальцев по клавиатуре ноутбука замедлился, а затем и вовсе — остановился. Глава Ордена поднял на меня изучающий взгляд и ровно спросил:       — Ты уверен, что ничего не хочешь рассказать мне о предстоящем сражении?       Я посмотрел опальному принцу в глаза. Мы оба знали, что его слова о возможных потерях среди повстанцев были манипуляцией. Деликатной попыткой надавить если не на гуманизм и чувство сострадания, то на заявленное мной самим желание изменить будущее к лучшему. Но вопреки тому, что я насквозь видел эту уловку и не собирался ей поддаваться — что-то в моей груди неприятно сжалось, когда Лелуш задал свой вопрос.       Какой-то части меня захотелось рассказать ему всё. Той самой части, что содрогнулась от ужаса и отвращения к себе, когда мои слова разбудили в этом черноволосом юноше не потускневшие за семь лет воспоминания о пережитой им в детстве войне. Той самой части, что наперекор здравому смыслу заставила меня пообещать одинокой ведьме исполнить её сокровенное желание. Той части, что тихо скорбела по девушке с глазами цвета неба, которую этот мир заставил убивать…       Наверно, это была лучшая часть меня — призрак доброго мальчика, которым я когда-то был… и о котором трусливо пытался забыть в последние годы. Потому что всякий раз, возвращаясь мыслями в прошлое или случайно натыкаясь во время уборки на осколки своего детства — я задавался одним и тем же вопросом.       «Что же с тобой стало?..»       Тот мальчик, что был похоронен в моём сердце, ложился спать с мечтами стать героем. Каждую ночь он видел сны, в которых приходил на помощь другим людям, сражался со злом, спасал и защищал… Его детские фантазии могли быть наивными, но рождались они из искренней веры. В добро и справедливость — и во что-то ещё. Нечто гораздо более значимое и важное, чему я уже не мог подобрать точного определения — что помнил только как мягкое и тёплое сияние, живущее внутри каждого человека. Благодаря этой вере, мальчик стремился к лучшему. Прилежно учился. Прощал обиды. Помогал, не прося ничего взамен. Всегда старался говорить правду.       Вот только…       Верить в идеал — значит быть готовым его предать.       Реальность имеет мало общего с детскими фантазиями, а идеалы — априори недостижимы. На то они и «идеалы». Вера может поддерживать человека, давать ему силы двигаться вперёд… но даже у самой крепкой веры есть предел. И по мере того, как человек начинает видеть всё больше несоответствий между своими идеалами и реальным миром, приближается момент, когда ему приходиться сделать выбор: отказаться от своей веры… или оказаться сломленным вместе с ней.       Для кого-то этот момент наступает внезапно — с выстрелом пистолета, треском расколотой пополам маски или вспышкой разорвавшейся бомбы. Другим приходится снова и снова делать маленькие выборы, незаметно для самих себя сбрасывая сковывающие движения цепи убеждений. Моя вера угасала медленно — и вместе с ней умирал мальчик, мечтавший сделать мир добрее. Он уходил в небытие тихо, постепенно растворяясь в серости родной реальности. С каждым прожитым днём от него оставалось всё меньше, и меньше, и меньше… пока его место окончательно не занял бывший человек. Тот, кто забыл цвет своих глаз — потому что избегал лишний раз встречаться взглядом с собственным отражением в зеркале…       Если бы добрый мальчик из прошлого оказался сейчас на моём месте, он бы наверняка предупредил Лелуша о том, чем обернётся решение дать бой имперцам в горах Нариты. Но его здесь не было. Выбор принадлежал только мне. И из всего, что должно было произойти через три дня, я собирался изменить только одно событие…       — Ты ещё помнишь Апельсинчика? — наконец произнёс я.       — Апельсинчика?.. — повторил Лелуш. Секундой спустя в его глазах зажегся огонёк понимания. — А, маркграфа Готтвальда? Главу пуристов, который пытался казнить Сузаку по сфабрикованному обвинению в убийстве Кловиса?       — Его самого, — я кивнул. — Тебе предстоит снова встретиться с ним во время боя у Нариты.       — Его ещё не выставили из армии?..       — Лишили офицерского звания и сослали в «рыцарский штрафбат» вместе с остальным пуристами, но оставили на службе… — ответ был дан почти машинально, пока я думал над тем, как лучше преподнести свою идею Лелушу. В конце концов, я решил не усложнять и прямо сказал: — Мне нужно поговорить с ним. Вдали от посторонних ушей.       — Зачем? — задал очевидный вопрос Лелуш, нахмурившись. — Готтвальд должен сыграть какую-то значимую роль в будущем?       — Он может стать для тебя ценным союзником.       Опальный принц скептично выгнул бровь и медленно облокотился на спинку дивана, сложив руки на груди.       — Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке? — поинтересовался он. — Джеремии Готтвальде? Лидере фракции «чистокровных», который презирает «номерных» и наверняка ненавидит Зеро за то, что тот сделал его всеобщим посмешищем?.. — Лелуш замолчал на секунду, после чего с сомнением добавил: — Даже если у тебя есть какие-то рычаги давления на него, Готтвальд — уже разыгранная фигура. Чем он может быть ценен?..       — Своей верностью сыну Марианны Вспышки.       Упоминания своей «покойной» матери Лелуш определённо ждал сейчас меньше всего. Его обычная хладнокровная маска дала трещину, позволив мне увидеть захватившее парня замешательство. Не оставляя ему времени опомниться, я спросил:       — Ты знал, что Джеремия служил в личной гвардии твоей матери?       — Нет, — Лелуш заторможенно покачал головой, выдав уже известный мне ответ. — Я никогда не интересовался именами солдат, которые охраняли нашу виллу…       — Ну, не могу тебя за это винить…       В конце концов, разве можно было ожидать иного от воспитанного в лучших традициях британнского двора девятилетнего принца? Даже сейчас Лелуш зачастую не видел в сражающихся под его командованием солдатах живых людей. Восемь лет назад, ещё не зная жизни вне стен императорского дворца, он, должно быть, и вовсе воспринимал гвардейцев своей матери как обычную мебель. Привычную часть интерьера, которая не цепляет взгляда и не вызывает никакого интереса.       — Служба в гвардии Марианны была первым назначением Джеремии, — отстранённо рассказывал я то, что помнил об этом персонаже. — Он боготворил Императрицу-Вспышку. И не простил себе того, что не смог защитить свою госпожу… Именно смерть Марианны привела его в ряды пуристов, которые превыше всего ставят верность императору и членам правящей династии. А ваша с Нанналли «гибель» — побудила отправиться в Японию. Думаю, в этом же кроются корни его нетерпимости к «одиннадцатым» и одна из причин, подтолкнувших Джеремию к решению сфабриковать дело против Сузаку. Он пытался отомстить тем, кого считал виновными в смерти детей Марианны.       — Что ещё раз подтверждает мои слова: Готтвальд никогда не перейдёт на сторону… — Лелуш осёкся. Его глаза расширились от удивления. — Подожди, ты предлагаешь?..       — Джеремия не забыл клятв ветви ви Британния. Дай ему шанс исполнить долг верности своей первой госпоже — шанс, которого он был лишён семь лет назад. Покажи, что в тебе живёт дух Марианны — что ты стремишься отомстить отцу за безразличие, которое убило её и едва не привело к вашей с Нанналли гибели. И тогда Джеремия пойдёт за тобой даже на верную смерть, — уверенно произнёс я. И, после секундного размышления, добавил: — А если нам ещё удастся немного отмыть его репутацию, ценность Джеремии значительно возрастёт…       — Планируешь использовать его в качестве информатора? — без труда понял мою мысль опальный принц и задумчиво наклонил голову. — Логично. В униформе Чёрных Рыцарей маркграф Готтвальд будет смотреться в лучшем случае странно. Продолжая действовать изнутри британнской армии, он может принести больше пользы, чем сидя в кабине найтмера… При условии, что в нём перестанут видеть парию, — Лелуш поднял на меня заинтересованный взгляд. — Я так понимаю, у тебя уже есть план?       — Прежде всего, необходимо перетянуть Джеремию на нашу сторону, — постарался уйти от прямого ответа я. План у меня действительно имелся, но его детали слишком тесно переплетались с тем, что Лелушу пока не следовало знать. — Если ничего существенного не изменится, вскоре после начала операции у Нариты Карен сойдётся с ним в дуэли. Мне нужно, чтобы она вывела его доспех из строя, не нанеся серьёзных травм самому Джеремии и не дав ему катапультироваться. Тогда у меня будет возможность воспользоваться Гиассом, точнее определить его болевые точки… и сделать Апельсинчику предложение, от которого он не сможет отказаться.       — Если ничего не изменится? — с усмешкой повторил принц. — Проще говоря, если придуманный мною план будет в точности повторять тот, что ты видел в своём сериале…       Я ждал, что следом за этими словами он потребует рассказать, как пройдёт грядущий бой — раз уж возможность моей встречи с Джеремией всецело зависела от повторения сценария из аниме. Но похоже Лелуш действительно понимал, что должен самостоятельно прокладывать путь к победе, не полагаясь на помощь других там, где мог справиться своими силами:       — Хорошо, — уверенно кивнул глава Ордена. — Тогда, перед началом операции нужно будет проинструктировать Карен. Скажем, что тебе удалось найти крючок, с которого Апельсинчик уже не сорвётся — поэтому он нужен нам живым и здоровым…       — …или гарантированно мёртвым, — тихо произнёс я.       Лелуш наградил меня взглядом, в котором легко читалось раздражение и сомнения в моей способности ясно мыслить. После того, как я в красках распинался о безграничной верности Джеремии всего несколько секунд назад, меня такая реакция не удивляла. Но…       — Бой у Нариты — наш единственный шанс завербовать Джеремию до того, как он станет угрозой планам Зеро… и безопасности Нанналли, — сдержанно пояснил я. — В сериале, он в конечном итоге перешёл на твою сторону — когда сам узнал, против кого на самом деле сражался. Но я не могу предсказать, как сложится его судьба, если мы изменим будущее. И чтобы у нас вообще появился шанс это сделать, в критический момент Джеремия уже должен стать нашим союзником… или быть вычеркнутым из истории.       Эти слова дались нелегко. Мне нравился Апельсинчик — пожалуй, он был одним из моих любимых персонажей в этом аниме. Я искренне восхищался его непоколебимой, самоотверженной преданностью Лелушу. Хотя на первый взгляд её можно было принять за фанатизм, к которому я питал глубокое отвращение — Джеремия не был фанатиком. Он последовал за своим принцем — своим императором — не потому, что не видел жизни без туго стягивающего шею поводка. Не из-за того, что ему как воздух требовался господин — хозяин, чья воля заменит мужчине собственный разум. Джеремия осознанно выбрал Лелуша — признал в нём достойного наследника Марианны Вспышки и человека, который сам по себе заслуживал беззаветной верности.       Маркграф Готтвальд не был рабом. Он был истинным рыцарем.       Но несмотря на это… сейчас Джеремия также являлся угрозой для Лелуша и Нанналли. Именно его возвращение на поле боя в кульминационный момент Первого Черного Восстания стало залогом победы британнцев над мятежниками. Если бы обезумевший от ненависти к Зеро рыцарь не помешал Лелушу захватить Корнелию… если бы C.C. не пришлось пожертвовать собой, чтобы остановить Джеремию… конец первого сезона аниме вышел бы совсем другим. Не знаю, мог ли он стать лучше того, что показали в сериале. Но определённо — был бы другим.       Я рассчитывал, что мне удастся изменить судьбу этого рыцаря — вернуть ему надежду исполнить долг верности. И Лелушу не придётся платить ужасную цену за короткий разговор с Джеремией, который всё расставит по своим местам. Но если у меня не получится…       …необходимо было позаботиться о том, чтобы никто не помешал Лелушу спасти Нанналли из рук V.V. при самом худшем развитии событий.       — Что ж… я это учту, — произнёс наконец Лелуш, не сводя с меня задумчивого взгляда. — Если тебе больше нечего добавить… — он дождался, пока я отрицательно покачаю головой, — нам остаётся только решить, что делать с тобой.       — Со мной?..       — Как я понимаю, чтобы встретиться с Готтвальдом тебе нужно держаться рядом с Карен. А она будет пилотировать «Алый Лотос» и встанет на острие нашей атаки — независимо от конкретных деталей плана. Следовательно — тебе понадобится собственный найтмер.       — Может… я лучше пешком?.. — неуверенно спросил я.       Чего скрывать — мысль о том, чтобы самому сесть в кабину «рыцарского доспеха», была чертовски соблазнительной. Но в родном мире я даже обычную машину водить так и не научился. Уроки, которые мне в своём время давал дедушка, закончились, не успев, по сути, начаться. Не потому, что я куда-то врезался — просто ему не хватало нервов сидеть на пассажирском месте в одном салоне с «доморощенным Шумахером, который трогается с места, будто соревнуется за главный приз Формулы-1». А на занятия в автошколе у меня так и не нашлось ни денег, ни времени…       Поэтому доверять себе семитонного боевого робота я бы не стал. Тем более, что у Ордена сейчас имелось всего пять подобных машин — семь, если добавить к ним «Алый Лотос» Карен и «доспех» самого Зеро.       — И как ты себе это представляешь? — усмехнулся Лелуш, посмотрев на моё лицо. — На своих двоих ты точно не угонишься за найтмером седьмого поколения. Не говоря уже о том, что в «рыцаре» у тебя будет больше шансов пережить этот бой… Не волнуйся, эта задача тебе по силам, — принц вернул мне мои слова с явным удовольствием. — Если уж даже Тамаки научился управлять «рыцарем»…       — И сколько ему потребовалось на это лет?.. — упрямо поинтересовался я. — Не спорю, у меня есть преимущество в виде Гиасса — я могу просто скопировать нужные знания у Карен. Но ведь этого недостаточно, чтобы быть хорошим пилотом — здесь нужен опыт, быстрота реакции…       — От тебя не требуется быть «хорошим» пилотом, — нетерпеливо прервал меня опальный принц. — Достаточно, чтобы ты смог управлять найтмером не хуже Минами или Йошиды. Из «старой гвардии» у них меньше всего таланта к этому… Или ты знаешь другой способ оказаться в нужном месте в нужное время?       Я не знал. Рассчитывать на то, что мне удастся заранее занять позицию, соотнеся кадры из аниме с картами или увиденным вживую полем боя — было глупо. И хотя мне отчаянно не хотелось рисковать одной из драгоценных боевых машин Ордена, других идей у меня не нашлось. Разве что попросить самого Лелуша прокатить меня на плечах его найтмера…       «А что? Винтовку в руки, сошки вниз — и погнали! — нервно рассмеялся я про себя, представив эту абсурдную картину. — Точно гном с арбалетом на плечах у огра. Даёшь достижения фэнтезийного военного гения в массы!..»       — Найди Карен, — не предполагавшим возражений тоном произнёс Лелуш, так и не дождавшись от меня ответа. — Проконсультируйся с ней и попроси потренировать тебя в симуляторе. У тебя два дня.       Продолжать спорить с главой Ордена было бессмысленно. Я кивнул, на автомате по-солдатски коротко сказав:       — Есть.       Жестом дав понять, что разговор закончен, Лелуш снова обратил всё своё внимание на рабочий ноутбук. Панель электронного замка с удовлетворённым писком приняла от меня короткий цифровой код и открыла дверь. Покинув кабинет Зеро, я осторожно спустился по лесенке на первый этаж альковена — и вышел на улицу. Следовало бы немедленно вернуться на склад и найти Карен. Но после разговора с опальным принцем усталость последних дней снова навалилась на меня тяжёлым грузом. Решив, что пять минут погоды не сделают, я достал из кармана своей старой куртки пачку сигарет и зажигалку.       «Может, поэтому ты и ощущал себя не на своём месте? — подумалось мне, пока тусклый огонёк неторопливо отдавал свой жар табаку. — Без униформы Ордена ты действительно как-то выбиваешься из группы. Да и новичкам наверняка показалось странным увидеть здесь иностранца в гражданской одежде — потому они и избегали тебя…»       Я тяжело опустился на приступку у двери, ведущий внутрь передвижного штаба. Прийти на встречу с Чёрными Рыцарями без «парадной формы», как я по примеру Лелуша стал называть свой орденский костюм, действительно можно было считать недочётом с моей стороны. Но после очередной долгой ночи в компании C.C. я попросту забыл о принесённом ей накануне пакете. А когда Лелуш позвонил, чтобы напомнить о запланированном на вечер сборе Ордена и узнать, где меня могут «взять на борт» передвижной базы — времени возвращаться за униформой уже не оставалось.       Честно говоря, в последние дни мне вообще отчаянно не хватало времени. Уже трое суток я жил на износ, балансируя на грани между использованием всех ресурсов организма — и откровенным самоистязанием. Тратил на сон лишь необходимый минимум, всю остальную часть суток посвящая подготовке к грядущим событиям.       Ежедневную программу открывали встречи с мистером Стюартом, на которых я обновлял и закреплял в мозгу знания британнского штурмовика. Как оказалось, навязанная Гиассом покорность нисколько не мешала отставному военному со всей серьёзностью исполнять роль «сурового армейского инструктора». Он не придирался без повода, но ошибок и небрежности при работе с оружием не прощал, безжалостно гоняя меня по крытому полигону, которым любили пользоваться покинувшие службу солдаты империи. А уж когда дело в первый раз дошло до тренировок по рукопашному бою, меня и вовсе посетила трусливая мысль бросить эту затею или хотя бы приказать Мэттью вести себя помягче. Ведь у него бы всё равно не вышло за неделю вылепить из меня настоящего солдата — даже с учётом преимущества, которое давал мой Гиасс. Да и против других владельцев Силы Королей эти навыки, скорее всего, оказались бы бесполезны…       Но список возможных угроз Нанналли и Лелушу не ограничивался Мао и агентами Культа Гиасса. На стороне Британнии, которой бросил вызов Зеро, сражались лучшие солдаты этого мира. Чтобы выжить в поднятом изгнанным из империи принцем восстании, я должен был использовать каждую доступную возможность если не получить превосходство над противником, то хотя бы немного уравнять шансы. А потому — я снова и снова отбивал себе плечо прикладами винтовок, дырявил учебные мишени и зарабатывал синяки в спаррингах с Мэттью.       Одних только физических тренировок хватало, чтобы я чувствовал себя выжатым досуха лимоном. Но самая тяжёлая часть суток начиналась ближе к вечеру, когда наступало время нашей с C.C. совместной «охоты». Ведьма выказывала мне даже меньше жалости, чем отставной штурмовик. Она не могла дать мне знания о том, как пользоваться моим Гиассом — не могла объяснить, что именно я должен делать, чтобы полноценно овладеть своей силой. Ведь способности каждого пользователя Силы Королей отличались друг от друга, из общего имея только определённые базовые принципы. Единственным способом понять, как я мог безопасно использовать свой Гиасс для изменения чужой памяти, было вновь и вновь вторгаться в разумы других людей — нарабатывать опыт пресловутым «методом проб и ошибок». А кроме того, C.C. настаивала, чтобы я продолжал оттачивать и совершенствовать свою способность копировать знания. Она не требовала без разбору собирать не имеющую ценности информацию, которую я всё равно бы забыл через несколько дней. Только определённые полезные навыки — вроде того же владения японским — и сведения о подходящих целях для нашей охоты. Но и этого хватало, чтобы к концу еженощных «сафари» по самым неблагополучным районам Токийского поселения и ближайшим гетто моя голова раскалывалась пополам от мигрени.       «Сколько ты ещё так выдержишь? — вновь подала голос рассудительная до цинизма часть меня. — Неделю? Несколько дней? А ведь теперь тебе вдобавок ко всему придётся заниматься с Карен на симуляторах…»        Я устало вздохнул. Здравое зерно в этих мыслях имелось, но… я был уверен, что смогу справиться с такой нагрузкой. В родном мире мне приходилось по две-три недели подряд жить в сумасшедшем, нещадном режиме, разбираясь с навалившимися рабочими задачами или готовясь к сессии. Конечно, нынешний «ускоренный курс подготовки молодого революционера и борца с сумасшедшими телепатами» трудно было сравнить с суматошной зубрёжкой конспектов или традиционно авральным созданием материалов для спецвыпуска газеты. Но сейчас у меня имелось то, чего никогда не было в прошлом. Цель. Чёткая и понятная, осознанно выбранная мной самим цель, ради достижения которой я бы не задумываясь пожертвовал даже своей жизнью.       «Два дня до операции — и ещё два после, — мысленно подсчитал я. — Когда Мао уже точно будет находиться в Токио, продолжать эти вылазки станет слишком опасно. А после двадцатого числа мне и вовсе на пару дней придётся залечь на дно. Так что осталось выдержать не больше недели…»       Главное было не останавливаться. Перепады настроения, вспышки болезненной и бессмысленной бодрости, перемежавшиеся приступами апатии и меланхолии, мигрени — все эти признаки подступающего истощения мне были хорошо знакомы по прошлой жизни. И я знал, что справиться с ними можно, усилием воли продолжая тянуть себя вперёд — заставляя действовать, занимая мозг насущными задачами. В каком-то смысле, это походило на поездку за рулём велосипеда: пока не остановишься — можешь не бояться упасть.       «Или — пока не врежешься в дерево. Кстати, когда ты в последний раз вообще садился на…»       — Вот ты где.       Мой внутренний диалог, уже начинавший попахивать шизофренией, прервал голос Карен. Оторвав взгляд от особенно привлекательно выглядевшего для моих глаз пятна на асфальте, я поднял голову и посмотрел на незаметно подошедшую ко мне девушку.       — Я думал, ты занимаешься в симуляторе, — озвучил я первое, что пришло в голову.       — Оги-сан и Минами-сан всё ещё настраивают компьютерный блок. Мне там пока делать нечего, — пожала плечами Карен. Внимательно изучив меня взглядом, она тихо заметила: — Неважно выглядишь.       — Просто немного устал, — отмахнулся я, стряхнув пепел с сигареты. — В последние дни было много работы.       — Вот как?.. — по её тону было заметно, что Карен хотелось продолжить расспросы. Но мой невыразительный ответ ясно давал понять, что я не горю желанием отвечать на них. Поэтому своё любопытство девушка сдержала.       Уходить она, впрочем, не спешила. И нерешительно переминалась с ноги на ногу, очевидно раздумывая над тем, как продолжить наш неуклюжий разговор. Я всё ещё не докурил первую сигарету, собирался следом зажечь вторую, да и вообще — сам был не прочь поговорить с Карен наедине. Потому, как мог, подвинулся на приступке и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая девушку сесть. Помедлив, Карен приняла моё предложение и осторожно опустилась на край металлической площадки.       Где-то вдалеке шумел неспящий Токио, со стороны пирса доносился едва слышимый шёпот волн. В густом вечернем сумраке дым от моей сигареты был почти неразличим — лишь там, где тлел табак, тусклое оранжевое сияние время от времени подсвечивало тонкую ниточку, делая её похожей на призрачный огонёк… Нарушать эту неожиданную идиллию мне не хотелось. Поэтому я не торопил мысли Карен и только иногда искоса бросал взгляды на задумчиво молчавшего пилота-аса.       «Такой она мне всё-таки нравится больше, — отстранённо подумал я, с трудом различая в сумраке детали чёрной одежды с серо-серебристым кантом. — Униформа Ордена подходит ей лучше всего… Интересно, кто вообще разрабатывал дизайн одежды Чёрных Рыцарей? Сам Лелуш? У него, конечно, есть нужное чувство стиля, но мне трудно представить будущего Императора-Дьявола сидящим за эскизами наряда для Карен, — мой взгляд машинально скользнул по открытой коже между высокими, до бедра, сапогами и короткими шортами девушки. — Может, тут приложила свою руку C.C.?..»       — Послушай… — смущённо произнесла Карен, смотря куда-то в сторону. — Я… хотела попросить у тебя прощения.       Я чуть не поперхнулся дымом от такого начала. В первый момент — испугавшись того, что девушка заметила мой неосторожный взгляд. А затем — из-за нахлынувшего на меня чувства дежавю.       «Кажется, наш прошлый разговор начинался очень похоже…»       — Так, давай выкладывай сразу, — слабо усмехнулся я. — Что на этот раз тебе поручили у меня вызнать?       — Ничего! — тут же возмутилась девушка. — Никто мне ничего не поручал! Я просто… а ты!.. Да иди ты!..       — Сдаюсь!.. — я немедленно пошёл на попятную, получив от Карен тычок локтем в бок. Синяки, заработанные во время последней тренировки с мистером Стюартом, сделали его гораздо болезненней, чем могла рассчитывать моя вспыльчивая знакомая. — Каюсь. Грешен. Виноват. Не удержался. Мир?..       Карен подозрительно посмотрела на протянутую ей руку. К счастью, вспышка праведного гнева прошла почти так же быстро, как и началась.       — Мир, — с едва различимыми нотками обиды в голосе согласилась девушка, слегка сжав мою ладонь.       Чтобы окончательно задобрить Карен, я не стал вынуждать её заново повторять уже сказанное и объяснять, за что именно она хотела извиниться. Мне и так было понятно, что речь шла о допросе, проведённом во время нашей первой встречи. По крайней мере — других хоть сколько-либо значимых поводов просить прощения у Карен не имелось. Да и этот, на самом деле, яйца выеденного не стоил…       — Тебе не за что извиняться передо мной, Карен, — заверил я девушку. — На вашем месте я бы поступил точно так же.       Только для того, чтобы получить нужные ответы — использовал бы свой Гиасс. Нельзя сказать, что чтение чужого разума вовсе не требовало никаких усилий. Но разобраться в мотивах человека с помощью Силы Королей уж точно было легче, чем скрупулёзно анализировать его действия, реакции и слова. Тем более, если речь шла о ком-то, кто отчаянно пытался скрыть своё истинное лицо…       — Если честно, — подумал я вслух, — меня удивляет, что дело ограничилось одним допросом от тебя. Того, что я тебе сказал тогда, вряд ли хватило, чтобы развеять все подозрения на мой счёт…       — Ну, ты действительно почти такой же скрытный, как Зеро, — со вздохом ответила Карен. — Но… — она задумчиво посмотрела через плечо на передвижную базу Чёрных Рыцарей. И тихо продолжила: — …он доверяет тебе. И я тоже верю тебе, — твёрдо добавила девушка, переведя взгляд на меня. — Тому, что ты сказал о своей преданности Зеро. А насчёт всего остального…       Она замолчала и отвела глаза. Сцепив сложенные на коленях руки, Карен ненадолго замерла. Боясь испортить момент и чем-то спугнуть девушку, я тоже не двигался — даже забыл о своём прежнем намерении выкурить ещё одну сигарету…       — Знаешь, у меня был брат, — почти прошептала Карен, разглядывая собственные пальцы. — Наото. Он возглавлял нашу группу до того, как… — она слабо покачала головой. Глубоко вздохнула и продолжила: — В общем, однажды мне удалось подслушать его разговор с Оги-саном. О Сопротивлении, борьбе с Британнией, прочих вещах… Наото тогда сказал, что сражаться нужно не за мёртвую страну, а за людей, которых притесняет империя — не важно, живут они в гетто или в самом поселении. И что если бы британнцы относились к нам по-человечески — нужда в восстании вовсе бы отпала… Я тогда сильно разозлилась на него, — горько усмехнулась девушка. — Чуть не назвала предателем. Попыталась побить, когда Наото снова начал вещать, что я должна держаться подальше от войны и жить обычной жизнью в поместье нашего отца…       Карен поёжилась, крепко сжала пальцы и неуверенно посмотрела на меня. Собравшись с мыслями, она сказала:       — Кажется, я только недавно начала понимать, что он имел в виду в тот день. Наото не гнался за призраками старой Японии. Не желал смерти британнцам только потому, что они — британнцы. И не презирал тех, кто получил жалованное гражданство ради хоть какого-то подобия безопасности для себя и своих семей. Просто… — она нервно дёрнула плечами. — …он понимал, что нынешняя Британния не даст японцам шанса на нормальную, мирную жизнь. Поэтому он решил взять в руки оружие и сражаться против империи.       — …Звучит так, будто он был хорошим парнем, — чуть хрипло произнёс я, не найдя лучшего ответа на этот откровенный рассказ. — Умным, добрым… заботящимся о своей сестре.       — Да… да, он был таким, — печально улыбнулась Карен. На секунду мне показалось, что её взгляд поплыл — что девушка смотрела сквозь меня на что-то, доступное лишь ей одной. Потом она вздрогнула, отвернулась и торопливо выпалила: — Короче, мне кажется, что вы с Наото нашли бы общий язык. Ну, или он выбил бы из тебя всю дурь и таинственность при первой же встрече. Одно из двух.       — Не сомневаюсь, — я тихо усмехнулся. — Хотелось бы мне с ним познакомиться…       — Слушай, а… нет, ничего. Забудь, — девушка резко встряхнула головой.       — Так я и знал! Ты хотела что-то у меня выведать! — улыбнулся я. Карен раздражённо зарычала и приготовилась снова ткнуть меня в бок, но мне удалось её опередить: — Давай, спрашивай. Обещаю, что не стану обвинять тебя в шпионаже и пускаться в долгие философские монологи.       Уже занесённый для удара локоть медленно опустился обратно. Некоторое время Карен молчала, но в конце концов всё-таки набралась храбрости и сбивчиво заговорила:       — Та девушка, которая… которую я видела у тебя. Она?.. Вы с ней и правда?.. — неозвученное окончание вопроса повисло в наступившей тишине.       — Ох…       Отбросив в сторону потухший окурок, я всё-таки достал из пачки новую сигарету. Обсуждать C.C. без какого-либо, даже самого непродуктивного, способа успокоить нервы было выше моих сил. И вообще, в этот момент мне остро захотелось глотнуть для храбрости чего-нибудь покрепче — и предложить Карен последовать моему мудрому примеру. Потому что буквально всё, что я потенциально мог рассказать ей о бессмертной ведьме, грозило стать предпосылкой для серьёзного душевного расстройства… или поводом поколотить меня за глупые шутки.       — Если верить документам, которые лежат у меня дома, — начал я, осторожно подбирая слова, — мы с ней женаты уже три года. Но в этих бумажках также написано, что я родился в Анкоридже и с самого наступления совершеннолетия исправно платил все налоги в британнскую казну. Так что у меня имеются некоторые сомнения насчёт достоверности указанных там сведений.       — Тогда кто она? — серьёзно спросила Карен.       — Ведьма с ужасным чувством юмора, — дал я самый честный ответ, на который был способен. Медленно вдохнув табачный дым, я пожал плечами и немного тише добавил: — Сложно объяснить, на самом деле. Мы… хорошо знаем друг друга. И пожалуй — доверяем друг другу. Наверно, нас можно назвать друзьями или…       С языка чуть не сорвалось слово «сообщники». Но назваться так я просто не имел права — единственным сообщником C.C. был и оставался Лелуш. Я не собирался влезать в эти отношения — даже просто на словах незаслуженно ставить себя на один уровень с главным героем любимого аниме. В конце концов, на ум пришла подходящая замена:       — … партнёрами.       — Партнёрами?.. — медленно повторила девушка.       — Не в романтическом смысле! — решительно пояснил я. — Сильно сомневаюсь, что она хоть на секунду допускала мысль о таком развитие наших отношений…       — А ты сам?       — А я…       Все известные мне слова на трёх разных языках вылетели из моей головы. Остались только образы — воспоминания об откровенном разговоре в окутавшем квартиру закатном полумраке и предшествующей ему жестокой шутке ведьмы. О том, как мы вместе стояли у погребального костра, где исчезли останки первого человека, которого я убил в этом мире. Как шли к складам, изображая флиртующую парочку. Как говорили о будущем в парке. О нашей первой встрече, на которой я дал C.C. обещание…       «Дурак. Непроходимый, беспросветный, безмозглый дурак…»       Что я мог сейчас ответить Карен? Когда так отчётливо понимал, что вопреки всем доводам разума я безнадёжно терялся во взгляде жёлтых глаз ведьмы? И глубоко в душе наслаждался нашим шутливым флиртом — несмотря на полную абсурдность мысли о том, что он мог со временем перерасти в нечто большее? Ведь даже если меня и вправду угораздило по-настоящему влюбиться в C.C. — и даже если в её собственных отношениях с Лелушем никогда не будет места обычной человеческой романтике… я всё равно никогда не посмею стать между дьяволом и его ведьмой?..       Что я, чёрт возьми, мог сказать?..       — Я свободен, как ветер! — вложив в голос всю фальшивую беззаботность, которую удалось собрать, ответил я. И по инерции, не думая, шутливо добавил: — Так что не упускай своего шанса, Карен.       — Вот ещё! — возмущённо фыркнула она. — Меня не интересуют всякие подозрительные старики!       — Правда? А я думал, молодым девушкам нравятся парни постарше. А если уж они ещё и хранят какие-то тёмные тайны…       — Я скорее влюблюсь в Зеро, чем!.. — Карен осеклась.       «Да… влюбишься», — подумал я, когда девушка смущённо отвернулась в сторону. И удивился горечи, которой эта мысль отдалась на языке… одновременно до ужаса ясно осознав истинную причину её появления.       Дело было не в том, что Карен с такой лёгкостью отбросила сказанные мной в шутку слова. Просто… я вновь отчётливо ощутил, что был здесь лишним — везде и кругом. В Ордене Чёрных Рыцарей. В отношениях между людьми. В самом мире. Я любил эту реальность, а она не питала ко мне отвращения — и всё равно я оставался здесь чужаком. Лишним элементом. Тенью, замершей на краю сцены и не имевшей права выходить на свет. В сценарии этой пьесы для меня никто не заготовил роли. Я оказался среди актёров по воле случая, в результате бессердечной шутки судьбы. Но вместо того, чтобы попросить прощения и тихо раствориться за кулисами — я начал импровизировать и заставил остальных персонажей подыгрывать мне, чтобы не испортить уже идущий спектакль…       Грудь туго сдавило болью. Чувство казалось мне до тошноты неправильным — подобные мысли не должны были так резко отзываться в сердце. В родном мире я сам выбрал для себя одиночество, устав от бесплодных попыток найти людей, с которыми чувствовал себя «своим»… Но попав сюда — вновь неосознанно позволил себе надеяться. Верить в то, что могу заслужить здесь собственное место. Не просто существовать сам по себе, но стать частью чего-то большего. Ради этого я был готов переступить через себя — через глупые страхи, которым когда-то дал власть над собой, через свою слабость и застарелую боль. Я не просил безответной любви — и намеревался сполна отплатить за возможность назвать этот мир своим домом. Хотел помочь героям любимого аниме найти путь в светлое будущее. Но…       «Так ли ты нужен здесь, спаситель?.. — вкрадчиво спросил жуткий голос, живший где-то на грани моего сознания. — Единственным людям, которые знают твою настоящую сущность — ты почти ничего не можешь рассказать о грядущем. Перед Карен и другими Чёрными Рыцарями — вынужден притворяться, скрываясь под маской обычного человека. Ты можешь сколько угодно убеждать себя в том, что способен «спасти» этот мир, но на самом деле знаешь: никто здесь в тебе не нуждается. Если ты всё-таки решишься изменить историю, ровно через месяц твои знания о будущих событиях превратяться в ничто. А если нет… то смысла в твоём существовании станет ещё меньше. Хотя даже сейчас ты едва ли заслуживаешь дышать одним воздухом с Карен… убийца».       Образ выпотрошенных внутренностей полицейского найтмера и изувеченных останков его пилота вновь встал перед моими глазами. В нос ударила вонь сожжённой плоти, железный запах крови и смрад разодранных кишок. Я закрыл глаза, попытался прогнать наваждение — но вместо этого увидел под опущенными веками лицо тощего японца, искажённое воплем. Первая жертва моего Гиасса — тот, кто наглядно продемонстрировал мне, чем опасно грубое вмешательство в разум другого человека. А на смену ему пришло лицо Лелуша — фиолетовые глаза парня спокойно изучали меня, в то время как губы повторяли вопрос…       Ты уверен, что ничего не хочешь рассказать мне о предстоящем сражении?..       «Что ты в действительности дал этому миру и его людям? — мой внутренний мучитель продолжал с садистским наслаждением играть образами, мешая реально виденные мной картины со слишком хорошо знакомыми кадрами из аниме. — Едва появившись здесь, ты начал причинять боль. Из-за тебя Мэттью Стюарт лишился собственной воли. Из-за тебя едва не погибла Карен. Последние несколько дней ты только и делал, что выворачивал наизнанку души других людей, калечил их разумы… и ради чего? Только для того, чтобы отвести от мира угрозу, которую сам же на него навлёк. А ведь это лишь подготовка — даже не первый этап твоего бесчеловечного плана…»       — Эй, Карен! Симулятор готов!       Я испуганно дёрнулся. Непрошенные видения прошлого и будущего растаяли, сменившись привычным глазу вечерним сумраком. В дверном проёме, ведущем внутрь склада Чёрных Рыцарей, стоял Оги. Я почувствовал, как взгляд японца ненадолго остановился на мне — но он так ничего и не сказал. Только махнул рукой всё ещё сидевшей рядом со мной Карен, прежде чем вернуться обратно под крышу, оставив дверь приоткрытой…       «Кто же ты, Антон Маслов? — уже почти неслышно спросил безжалостный голос. — Кого ты на самом деле видел в зеркале? Пророка, неспособного поделиться своими предсказаниями? Самозванца, без спросу влезшего на сцену? Или просто обезумевшего от голода зверя, который под покровом ночи пробрался в спящий дом?..»       — Пойдёшь со мной? — спросила Карен, окончательно заглушив шёпот в моей голове. — Тамаки не переставая треплется о том, как он покажет новичкам высший пилотаж на симуляторах. Кому-то надо вернуть его обратно на землю.       — Да…       «Продолжай двигаться. Не останавливайся. Действуй».       Уронив уже потухшую сигарету, я первым встал на ноги, развернулся и протянул девушке руку. Карен с благодарной улыбкой приняла мою помощь. Пока она поднималась, наши взгляды пересеклись. Всего на секунду — но этого было достаточно. Искра Гиасса ярко вспыхнула внутри меня и жалом впилась в голубые глаза. Площадка у склада, передвижной штаб Ордена, холодный сумрак — всё исчезло во всполохе алого, оставившем после себя образ раскрытой, как книга, души. Её страницы стремительно перелистывали порывы несуществующего ветра — за несколько дней практики под надзором C.C. я научился направлять Силу Королей, не тратя времени именно на чтение чужих жизней. Почти автоматически находить нужные отрывки знаний, точно пользуясь функцией поиска в электронном документе…       Я не хотел вот так лезть Карен в душу. Не желал без спросу вторгаться в её тайны, не оставляя ни единого шанса на их защиту. И потому почти не вглядывался в строки, описывающие жизнь девушки. Просто механически копировал всю информацию, связанную с управлением найтмерами, на чистые листы, которые затем вкладывал между страниц собственного разума. И как только собрал всё необходимое — тут же разорвал контакт.       Взгляд Карен помутился, ослабевшие ноги подогнулись — и она начала падать. Уже готовый к этому, я осторожно подхватил девушку. Парой секунд спустя, как мне показалось, слабость начала отпускать её — но всё ещё проступала различимой тенью в немного дрожащем голосе:       — Прости… голова… внезапно закружилась. Наверно, я слишком долго играла болезненную девицу… даже сама на секунду в это поверила, — смущённо произнесла Карен, замерев в моих руках.       — Не переживай, — я улыбнулся девушке, проигнорировав набатом бьющую в собственной голове боль. — Ловить тебя, если упадёшь — моя работа.       — Точно, — Карен усмехнулась в ответ. — Для этого ведь Зеро и взял тебя на первую миссию…       Всё ещё двигаясь с осторожностью, она выпрямилась. Я отпустил девушку, убедившись, что признаков новых приступов нет. Копирование знаний само по себе не несло опасности для цели. Но резкое вторжение в чужой разум могло вызвать короткую дезориентацию. А поначалу те, на ком я оттачивал свою способность, и вовсе теряли сознание после разрыва контакта…       Ненадолго. В большинстве случаев.       — Но знаешь, обычно мне подстраховка не нужна, — с нотками гордости заявила Карен, направившись к складу. — Даже Зеро признал, что я — лучший пилот Ордена!       — Ты просто ещё не видела, как управляюсь с «рыцарем» я, — удержаться от соблазна подпустить шпильку в адрес молодого аса оказалось выше моих сил.       — А ты умеешь?!       — Ну, теорию помню неплохо, — всё-таки вспомнил я о необходимой скромности. — Как раз думал проверить на симуляторе, не растерял ли навыки.       — На чём учился пилотировать?..       «Усталость. Это всё чёртова усталость», — думал я, за лёгким разговором с Карен сжигая в себе остатки недавнего кошмара наяву. Слишком много потрясений выпало на мою долю за последнюю неделю — слишком много сил пришлось потратить, чтобы приготовиться к первым настоящим испытаниям. Закономерная в таких условиях слабость давала дорогу страхам и становилась прекрасной пищей для сомнений — которым не было места в моей душе. Потому что я уже сделал свой выбор. Кем бы я ни был и кем бы я ни стал…       «…я приведу Лелуша к победе».       Даже если в итоге он сам возненавидит меня и решит пустить пулю в голову.