Альберт попытался сгруппироваться, но обстановка резко сменилась, и он близко поздоровался с лестницей, упав на неё правым боком. Боль, возможно, была не такой сильной, но ступени были довольно-таки острыми. К тому же, налетел он на них со всего размаху и всей мощью своего веса.
— Ебучие порталы… — прошипел он, садясь на попу. В следующее мгновение он едва не выдал матерный монолог — встретить здесь «сестру» он ожидал меньше всего.
— Ебать-копать. — вздохнула она, устало возложив ладонь на лицо. — Ну и какого хера ты постоянно на меня сваливаешься? — медовым голосом поинтересовалась Ольга, становясь в позу «Кривая буква Р».
— Будто бы я выбираю, куда мне попадать. Тем более… —, но она очень резко перебила его, воздевая руки к небу.
— Вот это. Есть. Блядский. Ебучий. Биофак. Это просто институт, в котором я учусь, и ничего более. Это просто чёртов старый университет, твою жизнь налево жирафом-бегемотом. Тем более, что почвоведение явно очень далеко от той области, по которой загаданы загадки. Так что ты явно в пролёте. — махнула она рукой.
— Говорит мне та, у которой только малая часть загадок. — ехидно сказал он, потирая ушибленный бок.
Это было очень глупо. Со стороны, наверное, выглядело забавно. Альберт отчего-то чувствовал себя смущённо под её чересчур внимательным взглядом.
— Ты хоть где так извазюкался, чудо ты наше без перьев? — простонала она, скрестив руки на груди.
— Случайно ввязался в потасовку. — он вытер тыльной стороной ладони грязь с щеки. — А ты что здесь делаешь? Я вроде слышал, что вы уже кончили учиться? — он исподлобья взглянул на неё.
— Практика. — она похлопала по сумке, висевшей у неё через плечо. — И надолго. — с этими словами девушка спокойно села рядом с ним на ступеньки и вздохнула.
— Ты… — робко начал он после нескольких минут молчания.
— Ну чиво тебе? — немного раздражённо спросила она.
— Я просто только заметил, что ты ещё больше отрезала волосы. — выдохнул он, осторожно проведя по ним рукой, отчего Ольга вздрогнула.
— А, это для второй части практики. Мы скоро надолго уезжаем в одни весьма известные и легендарные для нашего факультета «ебеня» Подмосковного значения, а я не хочу каждое утро там мучаться с расчёской. У меня они и так сильно путаются, а иногда я руками вытаскиваю едва ли не полноценные пряди. — устало сказала она, проведя по голове рукой и продемонстрировав несколько волосков.
— Забавно. У тебя волосы намного короче, чем у меня. Со стороны это должно выглядеть очень странно. — он усмехнулся, растягиваясь на ступенях. — Впрочем, не мне судить обычаи этого мира.
— Хоть на этом спасибо, господин прокуратор всея Иудеи, блин. Ладно, я хочу жрать, — на последнем слове она сделала особый акцент, —, а потому лично я иду в буфет, а ты можешь продолжать сидеть здесь. — она отряхнула платье и направилась вниз по лестнице.
— Ну уж нет, а то ещё бросишь меня тут. — он решительно нагнал её и положил руку на плечо. — Знаю я таких вредных.
— Сам такой. — она тыкнула его пальцем в грудь. — Пи-и-ип. — девушка со смехом ткнула его в нос. — Кстати, в честь чего ты решил начать относиться ко мне по-человечески? Ещё довольно свежо предание о том, как я едва не раскроила тебе череп тем древним монитором.
Он грустно вздохнул и погладил её по руке.
— Я должен смириться с тем, что Ева считает тебя сестрой. Как бы я к тебе не относился…
— То есть ты по-прежнему хочешь разлучить меня с моей головой? — тоскливо перебили его. Если бы он не знал её до этого, то вернее всего решил бы, что она — очень милая и скромная девушка, которую невозможно обидеть, когда она смотрит таким взглядом.
— Сложно сказать. — честно сказал он. — С одной стороны, я сам когда-то пытался тебя если не убить - да, тот случай с ножом был случайностью, клянусь своей частью Игры, — она явно не поверила в это, — то покалечить. Но. С другой стороны, ты никогда особо не проявляла агрессии по отношению ко мне. Ну, кроме случая с монитором, но я тогда сам был виноват, признаю.
— Да нахуя ты мне нужен-то? Мне совершенно не жарко, ни холодно от твоего существования, честное слово. — сестра неопределённо махнула рукой в воздухе, поглядев куда-то в потолок.
— Разве не ты сейчас вызвала меня из моего мира? — с сомнением спросил он.
— Да нахер ты мне сдался. Впрочем, как всегда. — как бы между делом бросила она. — Делать мне, блин, больше нечего, кроме как тебя выдёргивать во время
моей первой практики. Я вообще планирую там как следует оторваться помимо учёбы.
— А без этого никак? — он прищурился.
— Летняя полевая практика, — сестра зачем-то начала водить пальцем у него перед носом, — это такое весёлое мероприятие длиной в полтора месяца, которые мы почти безвылазно проведём в наших прекрасных Чашках. К концу практики я, скорее всего, озверею настолько, что буду даже рада твоему весьма агрессивному обществу. Я уже проводила время в замкнутых коллективах. Они, правда, были чуть поменьше, но к концу практики я уже была готова их там прибить к хуям. — от волнения она даже положила руку на сердце.
— Ты всегда такая нервная? — это было «всё чудесатее и чудесатее», как однажды сказала Ева.
— Я вообще очень странный человек, мягко говоря. — она ободряюще похлопала его по плечу, мило улыбаясь. — Иначе с какого перепуга меня предпочитают побаиваться? — буднично заметила она. — В вашем мире я произвожу впечатление полного психа, а потому от меня большая часть
нормальных людей уже на всякий случай шарахается. Да и в этом мире я тоже считаюсь необычной.
Как всегда, её присутствие не сулило ничего хорошего.
— Блин.
— При мне ругаться можно, я сама это дело люблю. — ободрила она его.
— Прекрасно, я за тебя рад. — задумчиво-подозрительно протянул он, сверля её взглядом.
— Я же говорю тебе, я — очень странная, порой даже, извиняюсь за лексикон, ебанутая девица. Я считаюсь чудаковатой
даже на моём факультете.
— Я отчего-то
даже не удивлён. — съязвил он.
— Тогда я открою тебе страшную тайну: мы вполне обоснованно считаемся одним из самых ебанутых факультетов всея МГУ, и небезосновательно. Короче, ты должен понимать уровень веселья.
Это здание было отделано в совершенно странном стиле. Альберт мог с уверенностью сказать, что никогда прежде не встречал ничего подобного и не слышал о таком.
— Сталинский ампир. Ну, или что-то типа того. — пожала она плечами. — Поначалу выглядит прекрасно, но потом осознаёшь, что это не такое новое, и скорее всего ему давно требуется ремонт. Причём не косметический, а у нас тут большая часть лабораторий, если только не все. — вздохнула она. — И это очень печально.
Он мельком заглянул в приоткрытую дверь.
— Ты так говоришь, будто бы ты как-то связана с этим всем.
— Я тут вообще-то учусь и, в перспективе, буду работать. Естественно, это для меня очень и очень важно.
По мнению Альберта, всё выглядело потрясающе и не требовало никаких новшеств. Однако, он вынужден был признать, что в других мирах он разбирается меньше, чем в отцовских загадках.
Людей в коридорах почти не было. Здание вымершим не выглядело, но эта пустота смущала его.
— Просто каникулы. — сказала она, мельком взглянув на него. — Наши второкурсники уже вроде как укатили в свою зоналку, биологи — в зэбээс. Короче, тут пока тусуемся в основном мы.
***
Место, куда они пришли, выглядело странно. Люди были одеты слишком фантастично (особенно девушки, которые щеголяли в юбках, больше похожих на широкие пояса), а еда за прозрачной перегородкой выглядела даже немного неестественно. Стулья с красной обивкой казались дикостью в подобной обстановке.
— Знакомься — это наш буфет. Удобный, милый, можно сказать, центр социальной жизни всего биофака. Так. — она весьма невежливо отпихнула его. — Я беру поесть, страдаю фигнёй, а потом отправляю тебя домой. Именно в таком порядке. У меня и так дел много.
Альберт предпочёл помолчать и послушаться. К тому же, сидеть на стуле было не в пример приятнее, чем на лестнице.
Она взяла что-то в странном коричневом стаканчике, что с забавным шипящим звуком туда налила какая-то машина, и выпечку на бумажной тарелке (что само по себе выглядело кошунственно, так как бумага была белой и явно пригодной для письма).
— Это пластик. — прошептала она, поймав его недоумённый взгляд. — Не в стакане, а стакан из него сделан. Только не вздумай говорить об этом очень громко, иначе тебя засмеют и заболтают все люди, которые сегодня есть и будут в этом здании. Если тебе интересно, я потом расскажу тебе об этом классе веществ.
Штука, которую она достала из сумки, больше всего напоминала… Ни одну из тех вещей, которые он когда-либо видел. Верхняя часть этого была разукрашена портретами каких-то людей, выполненными в разной стилистике.
— Обычная гиковская хуйня. К тому же, у моих «коллег» по задротству наверняка ещё больше наклеек и стилизации всего ноута.
Открывалось оно как книжка — разукрашенная часть свободно двигалась вверх, позволяя увидеть ряды кнопок с латинским алфавитом (и не только с ним) на нижней части и гладкую блестящую поверхность на верхней. Когда Ольга нажала на небольшую блестящую кнопку справа, на тёмной части появилось и задвигалось изображение.
— Мне сейчас лень объяснять тебе, что сие есть за хуйня. Просто прими это и успокойся. Та-ак. И что мне ответили? — она снова нажимала куда-то и водила по чему-то пальцем, заставляя меняться изображения. На некоторых из них был текст, написанный с помощью второго алфавита с кнопок, многие символы которого были незнакомыми, пусть и соседствовали с надписями на английском.
***
Судя по часам, она занималась своими делами около получаса.
— Вот если бы не ты, — с нажимом сказала она, закрывая «ноут», — я бы ещё посидела тут, благо фанаты, как всегда, придумывают интересные штуки. Но нужно оправлять тебя домой. Экс-мамонтёнок.
— Немного не понял твою последнюю… Это же была шутка? — хотя, как показывала практика, чувство юмора у неё порой было не настолько очевидным.
— Скорее намёк на одно качество твоей личности, на котором ты в последнее время очень концентрируешься, что привело к забавным последствиям в твоих отношениях с окружающими тебя людьми и даже предметами.
— И снова я ничего не понял. — мрачно сказал он, поднимаясь со стула. — И в кого ты такая… Стукнутая?
— Сама в себя. — бесцветным голосом сказала она.
Она не стала идти слишком далеко, остановившись на лестнице, похожей на ту, на которую он изначально попал.
Её инструментом был кинжал с прямым обоюдоострым лезвием. Рисунок на лезвии не имел чёткой темы, что было бы объяснимо для такого рода оружия. Лезвие разрезало воздух, трансформируясь в веретеновидной формы
— Прошу. — она широко махнула руками в сторону прохода.
— Только после Вас, мисс. — карикатурно поклонился он.
— Я и так имею все шансы опоздать на занятие, что мне совершенно не нужно. — она упёрла руки в бока, недовольно глядя на него.
— Тебе не потребуется много времени на прогулку до нашего родного мира,
сестра. — прошипел он. Вот уж как бы он не старался, но она порой всё равно жутко выводила его из себя. Пусть даже и ненамеренно.
— Ладно. Ты меня уговорил. Учитывая мою способность спорить долго, я лучше
пройдусь. — не осталась в долгу она, зашипев не хуже кошки. В следующий момент Альберт на собственной шкуре убедился в том, что у Ольги странным может быть всё. Включая порталы, которые помимо прочего засасывают людей в процессе перехода.
Процесс перехода занял несколько секунд, но последствия было сложно назвать приятными — сильное головокружение с невозможностью стоять прямо привело к тому, что он упал на сестру, заставив её тихо пискнуть. Они пролежали без движения какое-то время, прежде чем Альберту удалось собрать свои мозги и осознать, что они попали в одну из комнат в таверне Волверстона.
— Тсс. — она приложила палец к его губам, пристально прислушиваясь. — Слышишь музыку? — на границе слышимых звуков кто-то действительно наигрывал на клавесине простую, но запоминающуюся мелодию.
— Тебе она знакома?
— Да, знакома. Проблема в том, что тот мир как бы мёртв. Ну, по идее.
Музыка кончилась. Кто-то крупный прошёлся из одного конца комнаты в другой, после чего быстро сказал что-то низким сиплым голосом. Ответивший ему высокий голос говорил с ярко выраженным голландским акцентом.
— Ты готов поставить жизни всех на это?! — заорал в ответ крупный мужчина.
— Ползём отсюда. — она сильно пнула его по ноге.
Ползла она, кстати, достаточно неуклюже, медленно и шумно, но двоим, которые явно только начали скандалить, было решительно всё равно. Впрочем, на всякий случай Альберт не начинал говорить до тех пор, пока они не добрались до зала.
— Ты знаешь, кто это такие?
— Пока не знаю, но имею одно очень неприятное предположение. Ладно, я пошла. Поговорим потом.
