1984/2039

1 октября 2039 год. Мичиган, Линкольн-парк, полицейский участок. Четверг, 14:41. — Заебало, — уронив очередную стопку бумаг на большой стол в архивной, буркнул детектив Рид. Коннор принёс ещё две стопки и сложил их на столе. Вид у него был спокойный и в чём-то даже заинтересованный. Ему-то наверняка нравилась эта рутинная работа. Он привык возиться с бумагами, распределять по датам и шерстить огромные тексты в поисках важной информации. Вот пусть и развлекается. — Детектив, если хотите, я здесь сам закончу, а вы пока можете побеседовать с капитаном Риверо, — предложил он дружелюбно и непринуждённо улыбнулся. — Это ты типа мне одолжение делаешь? Подлизаться пытаешься? — с сомнением уточнил Гэвин и поглядел на андроида прищуром. — Просто допускаю, что вам всё это наскучило. Да и потом вы куда лучше наладите контакт с коллегой старого закала, нежели я. Андроидов мало где любят, — рассуждал Коннор, просматривая даты принесённых папок. — К вашему возвращению я наверняка буду располагать всеми необходимыми данными, так что вам не придётся тратить время на бюрократию. Порой подобные слова были лучше любой премии. Иногда даже лучше секса. На долю секунды Гэвина порадовала проницательность пластикового копа. На второй неделе совместной работы он начинал познавать все «прелести» такого сотрудничества. У Шестого были проблемы с общением и незаконными методами работы. В то же время (что крайне удивляло Рида) он их совсем не гнушался. Вроде как его начальством была исключительно компания Киберлайф, и капитан Фаулер не мог ему ничего предъявить. Может, поэтому андроид был таким «бесстрашным». В Киберлайф ему многое спускали с рук. Зато на его статистику раскрываемости Фаулер молился. А Рид как главный в их дуэте извлекал «чистую прибыль». Все было не так уж и плохо. И его не нужно было звать на ужин, с ним не нужно было дружить. Мечта, если быть оптимистом. Кабинет капитана Риверо отдавал стариной 20 века. Да и сам он куда больше походил на копа тех времён. Этакий джентльмен в полосатой рубашке и маленьких очках на самом кончике толстого носа. Он изредка почёсывал густые усы и посматривал меж жалюзи в главный зал своего участка, наблюдая за сотрудниками. — Сейчас тяжело говорить о том времени, сами понимаете, пятьдесят пять лет прошло, из старых сотрудников уже никого не осталось, — сразу предупредил Риверо, приглашая Рида присесть. — Может быть, вы знаете кого-то, кто располагает информацией насчёт того дела? Кого-то, кто был бы в курсе деталей расследования, кто знал этого Адамса и его семью... — Адамса? — капитан как-то жалко усмехнулся и передернул плечами. — У него все родственники уже мертвы, да и друзья скорее всего... Я слышал про него от ребят, но вы можете узнать больше о его прошлом в тюрьме, в которой он провёл почти всю свою жизнь. Но у него мозги набекрень, кем надо быть, чтобы издеваться над маленькой девочкой, надругаться над ней и убить? Это не человек, это зверь. — С этим понятно, а что насчёт священника? Не знаете, он в деле не фигурировал? — спросил Гэвин, протягивая Риверо фотографию Дирка Доакса. Капитан внимательно рассмотрел человека на фотографии, а потом покачал головой. — Нет, про священника ничего не слышал, это надо в архиве искать, кстати... нашли там что-нибудь полезное? — Андроид ищет, — безынтересно ответил Рид и убрал фотографию в карман. В этом участке делали отменный кофе, трудно было оторваться от чашки. Детектив решил немного посидеть у Риверо, прежде чем вернуться к Коннору. — Вас он не бесит? Мерзкие создания, так похожи на людей, а внутри ничего настоящего, — буркнул Риверо и уселся в кресло. — С нами работало несколько до 2038 года. На редкость бестолковые болванки, только коллектив разлагали. Всё-таки работа с людьми это не только работа, но и общение, взаимовыручка, преданность, а эти... — Ну да, — вполголоса ответил Гэвин и задумался. На Шестого можно было положиться. Тот никогда не отказывал ему в помощи, всегда доделывал работу за двоих, прикрывал перед Фаулером. В каком-то смысле это можно было расценивать как преданность. Или нет? А общение... Рид никогда не пытался говорить в участке о чём-то кроме работы. Так что сам он не сильно подходил под понятие «хороший напарник». Да ему и не нужно было это общение. В машине Коннор пересказывал всё, что успел узнать в архиве. — Клара Филчер и Скотт Адамс были сокурсниками и любовниками по совместительству. Адамс долгое время ухаживал за Кларой, затем перевёз мать и дочь к себе. Соседи свидетельствовали об очень тёплых отношениях Адамса и «приёмной дочери», некоторые утверждали, что в их общении всегда была неправильная близость, но прямых подтверждений этому не было. — Он надругался над дочерью своей девушки? — Рид заметно помрачнел. — Получается, что так. 27 апреля 1984 года Адамс по пути к церкви Шепарда, где он подрабатывал охранником и уборщиком, подвозил Лизу домой. После этого её никто не видел, а спустя полторы недели её тело нашли в заброшенном доме. — Её сразу убили? — Нет, какое-то время Адамс держал её в том доме и насиловал. Затем, после длительных истязаний он перерезал ей горло и оставил там умирать. Клара Филчер свидетельствовала, что он уходил на ночные смены в церковь Шепарда. Это та самая церковь, где служил Дирк Доакс. Доакс тоже свидетельствовал против Адамса и подтверждал, что Адамс по пути в церковь вполне мог заходить в тот дом и истязать Лизу. Никого кроме него в церкви в ночное время не было. Никто не мог сказать, в какое время он там появлялся. — Так Адамс обозлился на Доакса за это свидетельство? — Это возможно. Показания уважаемого в пригороде Доакса оказали большое влияние на присяжных и на срок Адамса. В суде он вёл себя неадекватно, пытался броситься на Доакса. Хоть судебный психиатр не подтвердил никакого расстройства у Адамса, его психическое здоровье вызывало сомнения, — Коннор вскинул брови так, словно что-то вспомнил и тут же заметил: — Интересным обстоятельством для нас будет тот факт, что Лиза Филчер была прикована в доме цепью, — после чего засмотрелся на болтающийся на зеркале заднего вида брелок. — Как и Клиффорд? — Гэвин оживился. Это дело казалось ему достаточно интересным. Кроме того, оно отсылало его и его пластикового напарника в прошлое, а в прошлом, как известно, всё лучше, чем в настоящем. — Да, только цепь была гораздо короче, а у Лизы Филчер не было возможности есть и принимать душ. — В таком случае убийство Клиффорда самым что ни на есть прямым образом связано с делом 1984 года. Ты сделал копию того, что было в архиве? На самом деле Рид не знал, для чего спрашивал это. Он и так понимал, что Шестой сделал копию. Он же очень исполнительный. Как человек, только лучше. Может, в этом крылась внутренняя ненависть детектива к машинам? Он боялся быть хуже робота. Хуже неживого существа. И где та грань, что отличала его от Шестого? Мысли опять утекли не в то русло. — Да, если вам так будет удобнее, я сделаю печатную версию, когда мы прибудем в участок, — размеренно чеканил Коннор, изучая новое выражение на лице напарника. Тот выглядел смятенным. Детектив Рид обычно был образцом уверенности и однозначности. У него всё чёрное и белое, а для людей это редкость, как уже успел понять андроид. Они живут от смятения к смятению и странствуют между различных мнений, ища себе пристанище по душе. Перемены всегда вызывали в Конноре интерес. Перемена – шаг в сторону от изначальной точки, от точки покоя и нормы для всякого объекта. Что заставило детектива так глубоко задуматься? — После тюрьмы надо навестить плаксивую даму. — Фелицию Клиффорд? — Метко. Мне вот пришло в голову, что она как никто другой посвящена в детали дела. Кроме того, она могла знать Дирка Доакса, если вдруг ходила в церковь... А когда у людей что-то или кого-то отнимают, они всегда обращаются к Богу, даже если отродясь не верили в него, — Гэвин даже выдавил из себя смешок. Эта мысль пришла ему в голову не просто так. Бет какое-то время сходила с ума по всяким бродячим церквям. Те не брезговали собирать с потерявших надежду людей деньги. Риду кое-как удалось выпутать Бет из этой недо-секты. Если Бог и существует, то обитает он точно не в церквях. — Вы когда-нибудь стреляли в человека, детектив? — вдруг спросил андроид. — Только в воздух в качестве предупреждения, — удивительно быстро и без единого смешка ответил Гэвин. Он несколько потерялся из-за внезапности и личного характера вопроса. Коннор раньше не пытался узнавать что-либо о нем, не задавал вопросов, не совершал попыток подружиться. С чего вдруг он сменил тактику? — А твоё какое дело? — уже более грубо добавил Рид, чтобы железяка знала, где её место. — Я смотрел на ваши результаты с экзамена по стрельбе за прошлый год. У вас лучший результат после капитана Аллена. Мне стало любопытно, почему вы так усердствуете в этом деле. Я подумал, что неудачный опыт вынудил вас... — У меня не было неудачного опыта. Я не влезаю в ситуации, где финал не пророчит успеха, это бессмысленно. И ты что, боевиков про полицейских пересмотрел? Мы не палим во всё, что движется, за это вообще-то и штраф, и увольнение, и срок можно схлопотать, — теперь как будто оправдывался Рид, показывая пропуск на посту при тюрьме, на территорию которой они только что въехали. — Я никогда не смотрел фильмы, — задумчиво произнёс Коннор и отвёл взгляд к окну. 1 октября 2039 год. Мичиган, Сент-Луис, Исправительное учреждение центрального Мичигана. Четверг, 17:18. Тюрьма в Сент-Луисе содержала заключённых первого и (с 2030 года) второго уровня. Длинный светлый коридор, разделённый несколькими решётчатыми дверьми, вёл напарников к кабинету директора тюрьмы. Благо в этой тюрьме Скотт Адамс провёл 50 лет, и его знала не только директор, но и тюремщики, и повара, и весь остальной персонал. — Ну что там ещё он мог натворить? Вышел же 77-летним стариком, — рассуждала надзирательница тюрьмы Кэтрин Макларен. — Пока у нас нет оснований полагать, что это именно Адамс виновен в убийстве детектива Джима Клиффорда, но улики подтверждают связь с делом, по которому проходил Адамс, — объяснял Коннор, с наивным любопытством разглядывая рыбок лялиусов в большом аквариуме в нише. Его предшественник, тот Коннор из 2038 года, в день своего первого дела с заложницей спас точно такую же рыбку. Должно быть, это было первое проявление эмпатии в коде его программы. Первый крючок для сбоя. — Мы хотели узнать, как Адамс вёл себя здесь. Может, он сдружился с кем-то из заключённых, с кем-то, кому мог затем заказать Клиффорда... Такое возможно? Гэвин почти утонул в большом мягком кресле, и с трудом удерживал в руках маленькое-маленькое блюдечко с пирожным, которым его угостила Макларен. — О нет, не думаю. Адамс, несмотря на жёсткость обвинения, за которое сел, вёл себя очень прилично. Можете посмотреть данные по его проживанию здесь, чаще всего он пользовался книгами. В основном медицинскими трудами... Впрочем, это мало удивительно, после 40 у него развилась болезнь Бехтерева, а позже нам стало известно о саркоме. Большую часть времени он провёл не в тюрьме, а в отделении исправительных учреждений при больнице Уотерса в Джексоне. После известий о серьёзных болезнях он впал, как мне рассказывали тюремщики, в состояние, схожее с апатией. Такое у него было тогда, когда он только поступил сюда. Некоторое время он пытался убедить всех в своей невиновности, но такое для нас не редкость, сами понимаете, — Кэтрин передала андроиду отчёты по визитам Адамса в больницу и взглянула на Рида. — Возможно, в Джексоне вам расскажут о нем что-то важное, я могу позвонить, договориться о вашем приезде. — Это было бы классно, — закивал детектив и поставил блюдечко на тумбу рядом с креслом. — Адамс так и не вылечил свой недуг? — уточнил Коннор, закончив с изучением лялиусов. — Нет, в больнице ему уже помочь не могли, запущенный случай. Из тюрьмы он «вышел» на коляске. — Значит, сам он убийство совершить бы не смог? — на всякий случай спросил Гэвин, поднимаясь с места. — Только, если он застрелил этого Клиффорда, и то... Каждое движение – страшная боль, — Кэтрин проводила полицейских до двери. — Но, как я уже и сказала, Адамс вёл себя тихо, не конфликтовал и ни с кем не сдруживался. Часто бывает, что заключённые из хорошей образованной семьи «брезгуют» общаться с остальными, а Адамс как раз из такой семьи. Мне и самой доводилось говорить с ним, в беседе очень приятный человек. Трудно, конечно, абстрагироваться от того поступка, который он совершил, но нам здесь приходится свыкаться с этим. А если свыкнуться, можно узнать о таких людях больше и даже увидеть в них каплю человечности. Адамс не был психопатом, даже не знаю, что могло подтолкнуть его к преступлению. — Спасибо, мэм, вы очень нам помогли, — механически сказал Коннор, пока детектив рассматривал отчёты из больницы. — Если вас не затруднит, я бы попросил отправить копию всех данных, что касались пребывания Скотта Адамса здесь. Возможно, его кто-то навещал, звонил. Нам понадобятся номера телефонов и адреса. — Да-да, я понимаю, конечно. Поручу это своей секретарше, она всё отправит до вечера. Удачи вам.